И так, я снова выхожу на связь.
Предыдущие части:
Глава 1:
>>404556 Глава 2:
>>407060 >>409697 Глава 3:
>>413956 >>415713 >>416228 Глава 4:
>>418345 >>420112 >>421295 Глава 5:
>>423876 >>425627 >>427356 Глава 6:
>>432331 «Ты помнишь свои сны? За редким исключением, их содержание всегда одинаково. Ты тонешь, захлебываешься в черной грязи, которая заливается внутрь твоего тела, сжигает тебя изнутри, разъедает, и словно стремится сожрать. Одного лишь этого ощущения достаточно, чтобы просыпаться каждую ночь в холодном поту, но ты держишься. Потом наступает черед голосов. Они всегда различаются между собой, как различаются два случайно взятых человека. Визгливый плач умерщвляемых собственными родителями детей; стоны подростков, забитых насмерть в уличных драках; рыдания изнасилованных, а затем убитых девушек; проклятия погибших в бесчисленных войнах мужчин; хриплые вопли стариков, которые больше никому не нужны. На всех языках мира, от давно мертвых шумерского и египетского до наречий, которые войдут в обращение только спустя несколько веков. Голоса всегда разные, но их объединяет одно – они проклинают все человечество, всем своим естеством они желают ему уничтожения. И в качестве последнего аккорда – лица. Искаженные, изуродованные, утратившие все, что в сумме составляет концепцию «человечности». И раз уж ты все прекрасно помнишь, ответь – почему ты все еще в здравом уме?»
Отполированное лезвие медленно поворачивается, посылая в глаза красноватый блик заходящего солнца. Кажется, что оно измазано в крови, хотя на самом деле металл девственно чист.
«Я не знаю. Они страшные, но просто проходят мимо, не затрагивая сознания. Сон – это всего лишь сон».
«Но сон не возникает из ниоткуда. Для обычных сновидений есть предпосылки – образы и события, собранные в период бодрствования. То, что ты видишь, можно описать только как Зло. И знаешь, это и есть Зло».
Сделанная из прессованной древесины рукоятка не выглядит слишком удобной. На ней нет ни гарды, ни упора для руки, ни выемок для пальцев. Но при этом гладко отшлифованная форма овального цилиндра лежит в руке как влитая.
«Это не мое Зло. Это то, что ты принес с собой. Так же как и магические цепи. Так же, как и знания о магии. Полагаю, по этой причине ты зовешь эти кошмары платой».
Синдзи осторожно повел перед собой рукой, сжимавшей нож. Этот клинок не выглядел угрожающим, он никогда не задумывался и не изготовлялся как орудие убийства. Мирный хозяйственный инструмент, широко используемый рыбаками для разделки рыбы, да и на обычной кухне ему всегда найдется работа. Только почему-то при одном взгляде на него тело наливается энергией, требующей немедленного выхода?
«Верно, оно пришло со мной. Но в тебе оно нашло благодатную почву, на которой сможет расти, чтобы однажды родиться в этом мире».
«Ты считаешь меня настолько испорченным человеком?»
«А кем мне тебя еще считать? Я же знаю тебя как облупленного, и могу сказать точно, что ты прогнил от рождения, просто родившись в этой чокнутой семейке. Впрочем, ты не настолько испорчен, как я, поскольку никогда еще не испытывал настоящей ненависти».
Нож лучше спрятать. Странно смотрится школьник, сидящий вечером перед торговым центром с хозяйственным ножом в руках.
«Раньше я ненавидел Сакуру».
«Разве это ненависть? Просто раздражение от того, что предназначенное тебе внимание переключено на нее. Если бы это была ненависть, она бы не сменилась так скоро жалостью. Стоило исчезнуть фактору, вызывавшему дискомфорт – и ты готов признать и принять ее. Нет, это не ненависть».
«А ты ненавидел?»
«О да, еще как ненавидел. Настолько, что лишился рассудка, и вернул себе здравый ум только пройдя через ад, котором нормальный человек свихнулся бы. Такая вот ирония».
Вокруг полно народу. Кто-то идет за покупками, кто-то возвращается с ними, кто-то просто проходит мимо. Все куда-то спешат, куда-то торопятся. Только один подросток сидит на скамейке неподвижно, отрешившись от всего. Желтые солнечные очки у него на носу смотрятся странно в такое время суток, но никого это не трогает – мало ли, что молодежи в голову взбредет. Глаза подростка выхватывают выражения лиц, манеру двигаться, специфические позы. Не только потому, что это интересно. Сейчас он пытается найти в окружающих отражение того, что посещает его по ночам.
Не получается. Проблема ли в недостатке ли жизненного опыта, или в юношеском подсознательном отрицании негативного, или просто в отсутствии понимания концепции «ненависти», он не видит в них того иссушающего Зла.
И в то же время он ощущает отчужденность. Поток из тел течет одновременно во все стороны, местами образуя завихрения и даже небольшие буруны возле самых дверей или в узких проходах, ведущих к остановке. Поток бурный, но чистый, может и несущий зло мелкое, бытовое, но при этом не запятнанный абсолютным Злом. Есть взглянуть на этот миниатюрный хаос Мистическими глазами, то может показаться, что время вот-вот собьется с привычной четвертой координаты и начнет петлять как попало, увлекая за собой остальные три, и мир рухнет, сомнется как бумажный лист. В этом главная опасность этих глаз – бренность скорее не абстрактного мира, а самого понятия пространства-времени становится слишком очевидна. Настолько, что к бушующему вокруг потоку страшно притрагиваться.
Но даже в окружающем буйстве хаоса есть два островка порядка. Первый – это сам подросток. Тот, кто несет в себе Зло, но при этом не захвачен им. Второй – находится на другом конце площади, и к нему понятия «добра» и «зла» не применимы, поскольку он выше них.
«Ноги в руки и бегом отсюда!» - впервые за три месяца голос Шики выглядел испуганным.
«Оно же не проявляет враждебности. Убежать всегда успеется».
«Что ты собрался делать?»
«Поздороваюсь. С моей стороны было бы невежливо делать вид, что не узнал».
«Самоубийца?»
«Просто не подозреваю всех подряд».
Подобрав портфель, Синдзи направился через человеческий вихрь, не деактивируя глаза. Так можно было не сбиваясь с шага идти прямо на золотой блеск, которого не касалось время.
«Страх потерял? Вали отсюда пока не поздно!»
«Вовсе нет. Мне страшно настолько, что я уже даже не боюсь. Кроме того, мне любопытно».
Шики не перехватывает контроль и не пытается скрыться. Если ситуация станет действительно критической – его сил хватит, чтобы уйти от погони, но пока явной угрозы нет, он не станет вмешиваться. Поэтому через семьдесят четыре шага Синдзи смотрел в алые глаза бессмертного. И слегка поклонился.
- Доброго вечера. Вы позволите мне сесть рядом?
Золотоволосый не-человек, одетый как и в прошлый раз в черные брюки и куртку, даже не удостоил его взглядом.
- Стой, где стоишь. Знай свое место.
Возражать ему – немыслимо. Синдзи осторожно кивнул, хотя внутри буквально заледенел от страха, и погасил перламутровые глаза, уже налившиеся тупой болью из-за перегрузки.
- Стоило бы прикончить тебя за то, что ты меня увидел, - протянул золотоволосый. – Но я рад, что среди этой черни нашелся кто-то, кто выказывает должное почтение.
Логично, если его сущность так просто не различить. Но если уже различил, то обращаться к ЭТОМУ можно только одним образом.
- Прошу простить мне мою дерзость, но с кем я имею честь беседовать? – выдал Синдзи самый главный свой вопрос.
Золотоволосый только хмыкнул.
- Отвечай мне отрок, зачем ты пришел сюда? – спросил он таким тоном, словно делал одолжение.
- Я пришел посмотреть на людей. Мне это кажется занятным.
- Разве ты не видишь человека в зеркале, что тебе пришлось идти в город? – усмехнулся его собеседник.
- В зеркале я вижу только себя. Здесь же я вижу многих.
Что ни говори, но ни к учебе, ни к стрельбе, ни даже к магии особого таланта Синдзи в себе не чувствовал. Где-то вытаскивала зубрежка, где-то собственное упрямство, где-то энтузиазм. Подлинным его талантом всегда было именно инстинктивное умение располагать к себе людей, даже если он одновременно ухитрялся их бесить. И, как показала практика, не только людей.
- Таким образом, ты ищешь среди этих людей нечто, чего нет в тебе самом. Или же наоборот, в тебе самом есть что-то, чем окружающие обделены, – не-человек едва заметно улыбнулся. – Это становится интересным.
Синдзи невольно поежился.
- Я не единственный маг в мире, и даже в городе, - пошел он ва-банк. – Я не столь уникален.
Спустя секунду он уже пожалел о своих словах. Конечно, человеком это существо определенно не было, и сила в нем чувствовалась огромная, но кто знает, в каких оно отношениях с Ассоциацией и Церковью? Еще через секунду он немного успокоился. Его собеседник выглядел и вел себя так, будто и помыслить не мог о какой-либо власти над собой. Вряд ли он тут же кинется строчить донос.
- Разве я что-то сказал про магию? Насколько мне известно, вас достаточно много, чтобы образовать подобие сообщества, и в таких условиях речь вовсе не о ней, - он указал пальцем на толпу. – Давай, отрок, попытайся вычленить взглядом какого-нибудь отдельного человека.
Синдзи развернулся лицом к площади и попытался всмотреться в поток людей. Ммм… ничего. Не за что зацепиться глазу, даже яркие на первый взгляд детали смазываются. Домохозяйка средних лет с матерчатой сумкой… но мало ли в мире домохозяек? Какой-то клерк в деловом костюме с портфелем… этих вообще неисчислимые легионы. Небольшая компания старшеклассников… в одинаковой форме, да и старшеклассников по стране опять же сотни тысяч. Не то, не то, все это не то…
- Вижу, это для тебя сложная задача, - вкрадчивый голос золотоволосого чем-то напоминал накидываемую на шею удавку из шелка. – Тогда даю тебе подсказку: взгляни налево. Да повнимательнее.
Парень послушно перевел взгляд к дверям торгового центра. Вроде бы ничего особенного. Все то же самое мельтешение. Что там такого он должен заметить? Или этот не-человек просто решил так подшутить над ним? Странно, но когда не смотришь ему в глаза, все благоговение перед ним как рукой снимает, хотя сам он все еще производит сильное впечатление.
Синдзи уже был готов высказать свое мнение на счет подобных розыгрышей, но вдруг в толпу что-то мелькнуло. Вроде бы ничего особенного серое пятно среди сотен таких же серых пятен, но оно моментально приковало к себе его взгляд. Еще спустя секунду удалось разглядеть человека целиком. Тот был очень высокого роста, с отпущенными до плеч волосами. Серое пятно на поверку оказалось длинной одеждой необычного покроя. Похоже на одежду священнослужителей. В руках этот человек держал вполне обычный пакет с продуктами, но выражало довольно странную смесь эмоций, когда он окидывал взглядом окружающее пространство.
- Вон там, - парень указал пальцем. – Мужчина средних лет в дурацком пальто.
Золотоволосый рассмеялся.
- Это забавно, определенно, - произнес он. – Из нескольких сот человек, что окружают тебя, ты выхватил именно его.
- Вы знаете его?
- Это местный священник, который не заслуживает своего места, - золотоволосый отхлебнул немного из бутылки, которая до сих пор стояла рядом с ним. – А теперь подумай и ответь – почему ты выделил именно его?
Почему? Да черт его знает. Подсознательный импульс, настолько глубокий, что рассудок вообще никак не участвовал в его обработке. Просто стукнуло что-то – «Этот». Даже Шики помалкивает. Похоже, происходящее озадачило его не меньше. Стоп, а если попробовать взглянуть немного иначе? Будем надеяться, двойного ускорения хватит, на большее он пока не способен.
- Time Reversal – Twice Accel, - шепнул он формулу заклинания, напрягая цепи в глаза. Блин, больно-то как...
Время замедлилось. Синдзи старательно всматривался в удаляющуюся фигуру священника. Походка. Осанка. Рябь потока времени вокруг него.
- Не могу сказать ничего определенного про него, - наконец выдавил он. – Но у меня от него мороз по коже.
- Надо же, с виду вшивый щенок, а стоит присмотреться…
- Что вы имеете ввиду? – быстро спросил Синдзи, стараясь не подать виду, что обиделся на «вшивого щенка».
- В этом городе безумно скучно, но, похоже, теперь мне есть чем развлечься, - не-человек даже не обратил внимания на его вопрос. – Что же, отрок, Король Героев дает тебе задание – иди за этим священником, и расспроси его о том, что тебя беспокоит. Обдумай его ответы, а через неделю приходи на это же место, и изложи свои соображения.
Король Героев, вот как? Такое же прозвище носил Слуга класса Арчер в отгремевшей семь лет назад Войне. Дома надо забраться в библиотеку и дочитать, чем же все кончилось. Немного поколебавшись, Синдзи отвесил легкий поклон и торопливо направился прочь. Черт с ним со священником, черт с существом, называющим себя Королем. Скорее домой, что-нибудь быстро съесть и наконец-то завалиться спать. Глаза болели невыносимо даже после деактивации.
На середине моста до взвинченного потрясением мозга, наконец, дошло, в каком состоянии находится тело, и парень повис на перилах, глядя с высоты двадцати метров на текущую реку. Страх, до этого задавленный больше присутствием Короля, чем силой воли, теперь вступил в свои права, почти полностью парализовав ноги. Дышать было трудно, так что Синдзи просто разорвал воротник рубашки, не желая терять время расстегивая пуговицу. Ну дела творятся в тихом и сонном городке, где даже якудза ведет себя цивилизованно и почти законопослушно. Съездили, называется. Ножик купили…
«Йо, сенсей, ты там еще живой?»
«Не уверен», - наверное, будь у Шики нормальное тело, его бы трясло.
«Он назвался Королем Героев».
«Он и есть Король. Его имя - Гильгамеш».
«Ты все знал и мне не сказал ни слова?»
«Разумеется, не сказал. Иначе бы ты стал на меня полагаться, и перестал бы действовать самостоятельно».
«Гильгамеш был Слугой в Четвертой Войне, ты ведь в курсе?»
«В курсе. И предупреждая твой вопрос, я не имею представления, как эта мразь сумела продержаться столько времени после окончания войны».
Синдзи оперся о перила спиной и посмотрел в темнеющее небо. Звезд на нем не было видно, их свет полностью перебивался городским освещением.
«Покурить бы, - вздохнул Шики. – Черт, вечность не курил, а после такого что-то потянуло».
«А за что ты так этого Короля не любишь? Вроде он выглядит относительно адекватным».
«Да так, немного не сошлись во мнениях, а у него оказалось больше аргументов».
«Звучит как описание воровских разборок. Он отказался платить тебе за выполненный заказ?»
«Нет, это он взял с меня плату большую, чем договаривались. Хотя там я сам сглупил порядочно, - Шики немного поколебался и добавил. – Кстати на счет священника. Действуй так, как знаешь, но имей ввиду – он очень опасный человек».
«Наблюдатель от Святой Церкви?»
«Хуже. Экзекутор».
«О Акаша... Прости сенсей, я дебил и не лечусь. Может хоть подскажешь, в какое дерьмо я вляпался?»
«В самое дерьмовое дерьмо, какое есть на свете».
«И что теперь делать?»
«Решай свои проблемы сам. Хотя, знаешь, как говорят… яд, мудрецом тебе предложенный, прими, из рук же дурака не принимай бальзама. И Король Героев, и священник – они весьма неглупы, и у них, если действовать осторожно, можно много почерпнуть. Если конечно в процессе не расстанешься с головой. Сам понимаешь, знания и деньги не пахнут».
Синдзи немного подумал. Сверился с часами. Прислушался к собственным ощущениям. Желудок, не видевший пищи с самого утра, отозвался низким угрожающим рыком.
- Лучше отложим это на завтра. Это ведь не потому, что мне страшно? – прошептал он вслух и опять посмотрел вниз. Внизу река несла к морю черные, как ЖИЖА воды. Внутренности сжал непроизвольный рвотный спазм. – Хорошо, хорошо. Мне страшно.
Брат опять задерживался. Сакура перевела взгляд с настенных часов на свою тарелку, в которую был налит давно остывший суп. Осторожно зачерпнув содержимое ложкой, она попробовала его на вкус, и тут же решила, что не настолько голодна, чтобы съесть это. Тут же где-то в самой глубине души вспыхнула злость и на себя, за то, что перевела продукты, и на глупого брата, за то, что заставил ее беспокоиться. Этот импульс был слабее, но длился дольше обычного, так что ей пришлось собственной волей загонять обратно заклубившуюся черноту.
Готовила она уже больше двух месяцев из расчета только на себя. Брат наотрез отказывался даже прикасаться к ее стряпне, в каменным лицом запихивая в себя по утрам густо залитую соусом лапшу быстрого приготовления с соевым мясом. Да и вообще складывалось впечатление, что он всеми силами ее избегает. Даже в те моменты, когда он приходил к ней удовлетворить ее собственные потребности, бросалось в глаза, что меньше всего на свете ему хочется прикасаться к ней.
В общем и целом, Сакура чувствовала себя отвратительно. Вернее сказать, еще более отвратительно, чем обычно. Вдобавок ко всему, что ей довелось вынести в стенах этого дома, теперь добавилось чувство собственной ненужности. В такой ситуации вчерашние слова брата о том, что он пытается сделать ей приятно, казались даже не враньем а откровенным издевательством, даже более изощренным, чем внедрение в тело Магических Червей. Право, лучше бы он продолжал вымещать на ней дурное настроение, чем демонстрировал такое отрицание ее существования.
- Идиот, - прошипела она неожиданно даже для самой себя.
Ситуацию скрашивали сладости, которые брат ей иногда приносил, но не намного. Сперва она втайне радовалась, надеялась, что после травмы он стал лучше к ней относиться, но сейчас ей иногда казалось, что это просто очередная издевка. Радуйся, сестренка, я торопливо впихну тебе в руки это пирожное, но ты все равно для меня пустое место. Похоже, он ненавидел ее куда сильнее, чем она прежде полагала. Впрочем, очередное пирожное исправно занимало свое место в центре магического круга, защищающего от очерствения. Так Сакура могла хотя бы в мыслях позволить себе надежду на что-то лучшее.
Хлопнула входная дверь. Сакура, все еще гипнотизировавшая тарелку с супом, очнулась от своего транса и сверилась с часами. Сегодня он раньше обычного.
- Привет, - пробормотал брат, входя на кухню и старательно смотря куда угодно, только не на нее.
- Доброго вечера, - ответила она ровным голосом, стараясь не выдавать поднимающуюся в душе злость.
Развивать разговор он ожидаемо не стал. Даже не взглянув в сторону кастрюльки с супом, вытащил из холодильника пакет с пельменями, соус и банку с маринованными овощами, и принялся сооружать нечто, отдаленно похожее на еду. Сакуру слегка передернуло. Как это вообще можно есть? Пока она находила только одно объяснение – неприязнь брата к ней была так велика, что он был готов терпеть пытку продуктами быстрого приготовления, лишь бы не прикасаться к чему-то, что готовила она. Это все из-за того, что ее назначили формальной наследницей семьи Мато? Но это же практически ничего не значило, все равно вся власть была в руках деда. А Магическую метку он все равно не смог бы получить, не имея собственных цепей, имплантацию Червей он бы не пережил. Неужели он этого не понимает? Или причина в чем-то другом?
Наблюдая за тем, как брат заливает сваренные пельмени соевым соусом и бросает сверху полную горстку овощей, она попыталась вспомнить, как первый и единственный раз увидела перламутровые глаза. Может, проблема в этом? Ведь именно после этого он начал стремительно меняться, а потом и пропадать из дому, приходя только к ночи. Что такое с ним случилось в тот момент, когда он прочитал злополучное заклинание, которое даже теоретически не могло сработать в его исполнении?
- Сакура, - вдруг сказал брат. – Когда ты на меня так смотришь, у меня мороз по коже идет.
- Что-то не так, брат?
- Ты меня последнее время пугаешь, - брат попытался улыбнуться, но получилось явно вымученно. – Ты часом не замышляешь меня убить?
- Что? – Сакуру такое предположение сильно удивило. Если не считать редких нерациональных вспышек, которые иногда ее посещали, она никогда не питала к нему такой ненависти, чтобы желать ему смерти.
- Ну почему бы и нет? – брат не стал садиться за стол, держа миску перед собой на весу. – Судя по тому, что я видел в Зале Червей, и эффекту, который они на тебя оказывают, ты должна была возненавидеть этот дом и его обитателей до самой глубины души. - Он попробовал получившееся блюдо, едва заметно поморщился и добавил. – Будь я на твоем месте, и имея такую силу – сжег бы тут все и всех, получил страховку, потом вывел бы из себя червей – и зажил бы счастливо. – Он совсем неуместно хитро улыбнулся. – Может, у тебя в комнате уже круг начерчен, да ритуал на десяток строф приготовлен, чтобы камня на камне не осталось?
- Но у меня нет другого дома, и другой семьи, - тихо ответила Сакура. – И у меня нет особой силы. Меня почти не учили магии, только самым основам.
Блямс!
Это брат выронил ложку, и так грохнулась на пол.
- Эээ… чего?
- Меня почти не учили магии, - повторила Сакура.
Несколько секунд брат просто открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба.
- А… э… а смысл?! – наконец выдохнул он.
- Не знаю, - честно ответила девушка.
- Тааак, - протянул брат, озадаченно рассматривая свои пельмени. – Ну этого я вообще не понимаю. Если дедуля заполучил в семью способного мага, какой смысл эти способности не развивать?!
Он вопросительно взглянул на Сакуру. Та только пожала плечами. Себе она на эту тему думать запретила, заставив себя все принять как должное.
- Тогда зачем тебе регулярно посещать Зал Червей? Зачем просиживать часы в библиотеке? Я мог бы понять, что ты магией не пользуешься принципиально, но такое… блин, и в этом сумасшедшем доме мне приходится жить!
- Магия семьи Мато – черви. Они хранят знания о способах и приемах колдовства надежнее памяти. Но дедушка сказал, что они пробудятся, когда придет время.
- А когда они пробудятся?
- Дедушка не сказал.
- Гррр... кстати про деда. Ты не в курсе, где он? Хочу спросить кое-что.
- Позавчера вечером дедушка сказал, что ему придется покинуть этот дом на длительное время, возможно, более чем на год. Сказал, чтобы все его прежние распоряжения соблюдались в точности. Так же он просил тебе передать, чтобы ты был разумнее в тратах, твоя манера сорить деньгами его сильно огорчает.
- Вот же клещ, смылся именно тогда, когда понадобился. А почему ты мне сразу не сказала?
- Но ты не спрашивал, - удивленно ответила Сакура.
Брат испустил тихий стон и пробормотал под нос что-то про язву, которую вырастил себе на голове.
- Так, это надо все обдумать, - наконец сказал он, схватил чистую ложку и почти убежал к себе.
Сакура проводила его взглядом. Нет, с братом определенно что-то не так, и раз уж она сейчас в доме главная, пускай и чисто формально, оставлять все на самотек она не будет. Может проследить за ним? Эта мысль показалась ей дельной.
