>>289023 А теперь обязательный вечерний доклад мастера Медузы.
Полученные почти что одновременно послания от Моли и Костоправа дали понять, что таки придется делать выбор, который уже на Райду не свалишь. И хоть к Моли так или иначе придется вернуться, но даже она сама сказала, что возвращаться лучше завтра. А сегодня…сегодня придется помочь русскому мастеру - хотя бы потому, что если Кирса действительно везет в город что-то, созданное на основе своего порошка, то это уже полный абзац. Райда сказала, что если будет опасность отравиться, то она меня оттуда немедленно вытаскивает вне зависимости от моего желания «в очередной раз предоставить прекрасную возможность себя прикончить». Ну ладно, пусть думает, что ей хочется, я-то само собой не планирую убегать раньше времени, не проверив, что же Моль за подарочек себе заказала.
Костоправа мы нашли, как и было сказано в его записке, в какой-то дешевой кафешке: русский мастер сидел в самом дальнем углу и дул кофе, отгородившись от остального мира наушниками, рядом с ним стоял небольшой потертый чемоданчик. Я не сомневался, что где-то рядом шатался и Арчер, пребывающей в призрачной форме, как и стоящая у меня за спиной Медуза. Увидев меня, русский мастер убрал плеер, а когда я сел напротив, хлопнул на стол очередную порцию бумажек, сразу переходя к делу (ну, поздороваться-то он, конечно, не забыл, а вот дальше сразу начал говорить о грядущей операции – разумеется, достаточно тихим голосом). Ситуация складывалась следующим образом: состав должен был прибыть где-то в первом часу ночи, может быть, чуть раньше, охраны там будет до черта, Костоправ также сказал, что стоит быть готовым к тому, что Моль отправит туда для подстраховки Зигфрида. Вот это, честно говоря, было бы совершенно некстати - только ее ручного дуболома для полного счастья нам и не хватало. План русского мастера состоял в том, чтобы укрыться в здании рядом с вокзалом, где, как он считает, обязательно спрячется кто-нибудь из снайперов Моли - он не сомневается, что они будут прикрывать все это дело, а позиция там по его словам превосходная, он бы сам там засел при возможности. Если удастся кого-нибудь захватить, он проводит допрос и выясняет точно, что именно привозят в город, и главное, когда. Главное, как сообщил Костоправ – сделать все максимально тихо, не дав им поднять тревоги, иначе на наши головы и правда обрушится Сейбер. На крайний случай у них уже составлен план быстрого захвата вокзала солдатами Арчера, которые никому не дадут уйти, но это уже действительно крайний случай. Если находящееся в вагоне оказывается возможным уничтожить на месте – мы это делаем, если же нет - посылку забирает Арчер, увозит как можно дальше от города и ликвидирует там. На этом и порешили, правда, русский мастер сказал, что когда переберемся в нужное место, поговорим уже и с сервантами. Спросил Костоправа, видел ли он живьем своего информатора, и, как и ожидалось, моментально узнал по описанию нашего старого доброго Человека В Лохмотьях. Когда я сообщил Костоправу, что этот бодрый типчик до этого работал на первого мастера Медузы а потом на ее несостоявшегося мастера и Моль одновременно, русский мастер на пару минут задумался, после чего сказал, что при следующей встрече, если таковая состоится, информатора он обязательно возьмет и допросит. Сам же он про него знает очень мало: тот выходил на связь обычно по телефону, лично они встречались лишь пару раз. Спросил, что у него в чемодане – русский мастер ответил, что пришлось прихватить кое-какие «инструменты» и немного взрывчатки на всякий пожарный. Пожаловался, что у него была хорошая винтовочка, служившая ему уже много лет, но полтора года назад ее пришлось бросить в горящем здании, удирая после неудачной попытки покушения на очередного мага. Начал рыться в листках, что притащил с собой - там было довольно много черно-белых фотографий, все перечеркнуты карандашом, у некоторых фоток выколоты глаза. Единственная нетронутая фотография - размытое изображение маски Моли, которое он, едва достав, снова засунул поглубже в папку, продолжив что-то искать. Наконец, Костоправ извлек из папки небольшой измятый листок, на котором была отпечатана всего лишь пара фраз, сказал, что это сообщение было перехвачено его информатором, и отправителем была сама Моль. Говорилось там следующее (если я правильно запомнил) – «объект 319 должен быть доставлен в штаб не позднее утра следующего дня. Любые попытки вскрыть контейнер должны пресекаться на месте и караться соответствующим образом. Соблюдайте максимальную осторожность при транспортировке - напоминаю вам, что противоядия от данного вещества в природе не существует, в случае утечки стандартной зачисткой и стерилизацией мы уже не отделаемся».
Да уж, просто потрясающе. Что они там, бомбу на основе порошка Кирсы на коленке смастерили, или еще что? Костоправ задумчиво произнес, что серьезно просчитался: если бы он знал, что Моль пойдет на такое, он бы куда активнее старался бы ее прикончить, а не разыгрывал бы свой план с Басакой и уменьшением числа патрулей. Как он сказал сейчас, Моль на данный момент «просто загнанная в угол крыса, но именно это делает ее такой опасной». Быстро собравшись, сели в машину – сам-то Костоправ планировал добираться пешком, так что автомобилю он был очень рад, правда, по его мнению Райда уж слишком быстро гоняет. Арчер большую часть поездки молча смотрел в окно - сегодня он был собран и серьезен, видно, что понимает, когда есть время на разные шуточки, а когда совсем не до этого.
Приехали на нужную улицу, загнали машину в закрытый домами почти со всех сторон дворик, после чего Костоправ указал нам примеченное им здание - спрятаться и ждать прибытия людей Моли мы должны были именно здесь, в чей-то квартире. Спросил, что с хозяевами - он только пожал плечами, сказав, что наверное, уехали куда-то, он тут уже третий день ночует, пока никого не встретил. В квартире бардак страшный: все перевернуто вверх дном, шкафы и ящики в столах выпотрошены, стол завален картами, какими-то распечатками, все это прижимает к столу старенький ноут, рядом разобранный пистолет, погребенный в куче окурков. Костоправ сообщил, что когда его пораженная рука начинает болеть слишком сильно, он бывает немного не в себе – «да я уже сам не помню, что я тогда тут искал», а последнее время боль такая, что у него постоянная бессонница, приходится горстями жрать снотворное. В соседней комнате, похоже, обитал Арчер: к стене прибита карта города, где он делал какие-то пометки, сплошные кружочки, стрелочки и линии, фиг разберешь, что он тут высчитывал (хотя я обнаружил гостиницу, в которой мы перегоняли людей на ману - она была обведена красным, а идущая от нее прерывистая линия, видимо, обозначала мой маршрут, здание Моли обведено черным маркером) на кровати валяется его шикарный плащ, уже порядочно измятый. Сказав, что быстро сбегает, пока время есть, за продуктами, Костоправ свалил. Я было обрадовался, что нас с Медузой хоть на время оставят - не тут-то было, внезапный Арчер внезапно остался в квартире и пользуясь случаем, принялся загружать меня различными вопросами: как оказалось, это время его интересовало, хоть чем больше он о нем и узнавал, тем меньше оно ему нравилось. После довольно долгого разговора я убедился в том, что это таки наиболее адекватный из всех вражеских сервантов на этой войне. Говорил, что когда он узнал от Костоправа, что его могилу в свое время таки вскрыли, то это его довольно сильно опечалило. Еще говорил, что если бы не война, то он бы уже обязательно выбрался бы посмотреть, что с Самаркандом сейчас стало, ему интересно, во что превратили его столицу. Про Костоправа он обмолвился, что до сих пор не понимает, как «этот человек еще жив», и похоже «в этом мире его держит только его ненависть». Потом еще передал пару комментариев своего мастера про нас с Райдой - «прикладной мазохизм» это еще самое мягкое из услышанного.
Потом, наконец, вернулся русский мастер с мешком продуктов, и сказал, что теперь остается ждать ночи. И мы ждали на разгромленной в хлам кухне (Костоправ что-то печатал на ноутбуке, я просто сидел у открытого окна и наблюдал за улицей), а серванты наши устроили небольшую перебранку (что запомнил, процитирую – кто что говорил, можете сами догадаться):
-…а потом незаметно их вырежем…
- ага, всю роту...
-Что?
-Тебе еще не сказали? Их будет такая орда, что проще накрыть всех одновременно, чем пытаться тихо туда пролезть.
-Так это твой мастер настаивает на незаметном проникновении…
-Я молчу про твоего. Волочится за тобой следом и подчиняется во всем. Где ты такого откопала только?
И прочее в таком вот духе, остальную часть разговора сервантов я опущу, потому как они только и делали, что обсуждали своих мастеров, думая, что их никто не слышит.
Наконец, мы это увидели. Четыре черных машины, пятая – в центре колонны – здоровенный серый бронированный фургон. Костоправа просто сорвало с места, меня следом, а серванты, само собой, и так уже давно были на взводе, только что команды ждали. Костоправ сказал ждать здесь всем троим, на чердак по его мнению скоро должен будет полезть стрелок Моли, которого он и возьмет.
Ждать пришлось минут двадцать, я уже подумал, что русский мастер ошибся, но нет – вскоре на лестнице раздались шаги. Костоправ выскользнул на лестничную площадку и затаился где-то наверху, через дверную щель я увидел, как туда направлялся высокий тип в серой форме и маске, с большой черной сумкой. Едва он скрылся из виду, послышался сдавленный крик, потом глухой удар, а потом Костоправ втащил стрелка в квартиру, Арчер сразу же захлопнул дверь. Парой ударов по морде наемника Моли привели в чувства и сорвали с него маску. Увидев русского мастера, он выпучил глаза и хотел уже заорать, но тот, сдернувший предварительно перчатку со своей зараженной руки, схватил его за горло. Тот что-то захрипел, попытался отбиться, и тут его вдруг начало страшно трясти, словно его било током, наемника колотило с такой силой, что я уже начал беспокоиться, что у него сейчас голова оторвется. Отпустив его глотку, Костоправ с хрустом размял пальцы и спокойно спросил, когда привезут груз и сколько у них там людей в охранении. Солдафон ответить никак не мог - только хрипел и пытался отдышаться. Наконец, он послал русского мастера куда подальше и тот лишь дотронулся до его лица правой ладонью, как стрелка снова затрясло – в этот раз куда сильнее, это уже были настоящие конвульсии, едва же мастер Арчера убрал руку с его лица, все снова прекратилось. Потом он сказал, цитирую – «на третий раз вместо использования болеусилителя я просто разорву тебе сердце. Лучше скажи все сейчас и может быть, я тебя отпущу». Наемник опять долго пытался прийти в себя и наконец выдал, что толком ничего не знает про груз, но его товарищей там двадцать человек плюс те, кто приедут на поезде. Поблагодарив его, Костоправ просто приложил ему ладонь к груди, человека снова дернуло, но в этот раз он почти сразу же затих и больше уже не шевелился. Костоправ сказал, что пора выдвигаться, план все тот же: осторожно пробираемся на вокзал, тихо всех выпиливаем, ждем поезда, выпиливаем всех и там, забираем груз, валим. По пути я спросил, что он делал с наемником. Костоправ грустно усмехнулся и сказал, что маг, который его этому научил, сейчас, должно быть, снова вертится в гробу. Процитирую – «он научил меня забирать чужую боль, правда, мне запретили даже думать о том, чтобы когда-нибудь с кем-нибудь сделать обратное. Забавно, с момента смерти учителя я только этим и занимаюсь - дарю людям свою. А уж боли у меня нескончаемые запасы, спасибо Пепельному Палачу».
Выбравшись наружу, приступили, собственно, к работе. Вернее, от меня-то тут толку было маловато, скрытные перемещения все-таки не мой конек, хотя и старался как мог. Меньше всего проблем было с этим у Медузы и у русского мастера: первую разгуливающие по вокзалу наемники Моли, как правило, замечали лишь за пару секунд до своей смерти, второму же было сложнее, но если он подбирался к человеку близко, то для убийства ему достаточно было одного прикосновения, которое валило цель на пол, в следующие несколько мгновений ей уже перерезали глотку. Я же прятался по темным местам, перебежками двигаясь между скамейками, кофейными автоматами, столами и ящиками. Это напоминало какой-то чертов древний фильм ужасов: наемники пропадали один за другим, начинали искать потерянных товарищей, получали кинжал в горло и, быстро схваченные цепями, утаскивались, отчаянно хрипя и булькая, в темные углы. Куда подевался Арчер, я не знал, но Костоправ сказал, что у него «особая задача», а здесь он пока что не нужен.
Зачистка вокзала со всеми необходимыми предосторожностями длилась минут десять, как ни странно, но все действительно удалось сделать без лишнего шума. Все трупы потом складировали в одной комнатушке, решив, что если время останется, Райда их на ману пустит. Когда вокзал в буквальном смысле слова вымер, мы затаились на платформе и стали ждать состав Моли.
Состав прибыл где-то через полчаса: как и ожидалось, средний вагон был бронирован, выкрашен в белый цвет и отмечен огромными эмблемами химической и биологической опасности. Едва поезд затормозил, оттуда вывалился отряд из шести человек в костюмах химзащиты, из других вагонов вышло еще по четверо наемников - эти уже в обычной серой форме, если не считать противогазов. Я не знал, чего мы вообще медлим – дать им еще пару минут, так они разбредутся по всему вокзалу, увидят, что все пропали и немедленно поднимут тревогу. Медуза тоже уже хотела было напасть, но Костоправ сказал «ждать, пока выйдут все до последнего человека». Я уже начинал догадываться, что сейчас будет…
И не ошибся. Едва все солдаты высыпали на платформу и стали недоуменно осматриваться в поисках встречающих, как на них с крыши обрушился целый град стрел - это напомнило бы вавилонящего Гила, если бы только Арчер стрелял один, чего, конечно же, не было: по платформе палили десятки его воинов, и каждая стрела находила цель, наемники Моли даже выстрелить ни разу не успели. Потом из воздуха материализовался еще десяток солдат - в этот раз уже с копьями и мечами – и ринулись к составу. Костоправ сказал, что «вот теперь уже можно выходить». С двух бойцов Моли пришлось снимать костюмы химзащиты - русский мастер сказал, что в одном противогазе он в средний вагон не полезет. Как я в этот уродский скафандр облачался - та еще эпопея, даже Медуза засмеялась. Тем временем воины Арчера вытащили до смерти перепуганного машиниста, которого Костоправ также допросил с помощью этого своего «болеусилителя». Тот в вой – ничего не знает, ничего не делал, ему просто заплатили, он просто везет, его хата с краю и вообще давно сгорела. Устав его слушать, Костоправ перерезал глотку и ему, видно было, что он ужасно раздражен – теперь он понял, что надо было кого-то из ребят в скафандрах в живых оставить. Ну да что уж теперь, поздно. Забрались внутрь бронированного вагона. И вот там-то мы на
это и наткнулись. За тремя бронированными дверьми – благо, ключи от них нашлись на трупах людей Моли, размещалась толстая стеклянная перегородка, помеченная все тем же знаком химической угрозы. А за ней стояло в огромной железной кадке, наполненной вперемешку землей и серо-синим порошком Моли, дерево. Ну, точнее, нечто, отдаленно похожее на таковое. Скрюченный ствол, тонкие ветви, и то и другое - того же мерзостного серо-синего цвета, на ветках какие-то жирные черные бутоны…почки…не поймешь - некоторые приоткрыты и из них в кадку практически постоянно сыплется все тот же ядовитый порошок. Костоправ аж опешил от увиденного, сказал, что это вообще что-то за гранью уже, да и меня с сервантами впечатлило. Продвинулись дальше, осмотрели вагон – большую его часть занимает этот самый стеклянный контейнер. Вначале я даже не понял, как они собирались его выгружать, но потом мы обнаружили, что стену вагона можно полностью раздвинуть. Правда, даже тогда нужно будет пользоваться подъемником, чтобы все это подцепить и погрузить куда надо. Пошарились еще по вагону, нашли маленькую комнатушку со столом и кроватью, убирающейся в стену. На столе ворох бумаг – Костоправ рылся в них совершенно беспорядочно, пытаясь найти хоть что-то для нас полезное, ну и я тоже помогал по мере сил. Большая часть – какие-то формулы, расчеты, но общую суть мы уловили – в документах говорилось, что им удалось «вырастить изначальный источник», и огромное количество предупреждений о том, насколько он ядовит. Времени читать все не было, но если ученые Моли писали тут правду – эта штука заразит любую землю, в которой будет посажена, причем зараза будет распространяться все дальше и дальше, если сбросить в воду – вообще беги вон, поливать его, как тут сказано, запрещено строго-настрого - может произойти «непроизвольный разлет семян», указано, что достаточно одного прикосновения к стволу или листьям голой рукой – и все, свежий труп через несколько часов будет готов - яд тут неимоверно силен, порошок Моли по сравнению с деревцем просто детская игрушка. В том же вагоне обнаружились ящики с какими-то контейнерами, Костоправ там покопался и сказал, что это все начинки для бомб. Одним словом, планы Моли теперь кристально ясны: взять весь город в заложники или сделать население своими НЖ. Не успели мы и начать думать, что делать с грузом, как в вагон ворвался воин Арчера и сообщил, что к вокзалу подъехала еще одна машина и оттуда выбрался Сейбер. Костоправ думал не больше пары минут, почти сразу же взял себя в руки и сказал, что поезд надо отсюда отогнать, не важно, куда. Они с Арчером этим займутся и заодно отвлекут Зигфрида, а мне с Райдой лучше валить, пока нас не заметили – «вы будете полезнее, если пока что останетесь рядом с Пепельным Палачом».
Успели спрятаться мы чудом. Сейбер пронесся через весь вокзал, разметал солдат Арчера, как нечего делать и бросился уже было к составу, но поезд таки успел тронуться. Дальше мы, надежно спрятавшиеся в очередном темном углу, смогли стать свидетелями великолепной сцены: с криками бегущего за поездом Сейбера, который спрыгнул на рельсы и понесся за ними. Выждав для верности еще минут пять, решили, что пора уже выбираться. Теперь надо свалить отсюда так же, как мы и пробрались – незамеченными. А потом надеяться, что у Костоправа с Арчером хоть что-то, да получится.
