>>303022 Не всю, само собой, но для продложения опытов хватит.
А теперь обязательный вечерний доклад мастера Медузы.
Выспаться мне, само собой, нормально сегодня не удалось, но хотя еще пару часов сна я таки урвал. Когда проснулся и поднялся с кровати, Райда сказала, что до меня тут несколько раз пытались достучаться, но она их вышвырнула вон, взяв, правда, то, что мне просили передать - пока я спал, неутомимые врачи Моли уже провели вскрытие погибшего подопытного. Татарнуло его знатно: обширнейшие внутренние кровотечения – это еще ничего, куда веселее то, что внутренности при трансформации просто в кашу превратились. Определенно мы тут что-то недодумали, определенно. Дочитав отчет, быстренько допил чай (а вот за ним неплохо бы было сегодня сходить – всего три пакетика осталось), попутно разговаривая с Медузой. В голове теперь приходится много всего разом держать: помимо, собственно, войны, на мне теперь точно висят (или скоро повиснут) дальнейшие опыты с сывороткой, плюс необходимо
срочно изучить письма, адресованные Валье, чтобы разобраться с тем, что с Граалем не так в этот раз, плюс нужно прорабатывать тему контроля Райды, а точнее – избавления от этого самого контроля, плюс поговорить с алхимичкой…хоть на части разрывайся, одним словом. Ну, так как все и сразу успеть нельзя, разгребать дела надо начинать с самого важного на данный момент.
Если контроль Медузы и был, то я был слишком заспанный и уставший, чтобы его ощущать. Рассказал ей свои дальнейшие планы и попросил взять на себя часть дел, в частности - изучение писем Ноксу, потому как ей тоже должно быть интересно, что нахимичили с новым Граалем его создатели. Медуза охотно согласилась (за утро мы снова несколько раз встречались взглядами, но больше того парализующего и мешающего нормально соображать эффекта не было - либо сейчас ей было не до этого, либо я уже был настолько под контролем, что и не чувствовал ни черта, последнее могло бы объяснить и мою усталость даже после сна, но такие мрачные варианты сейчас рассматривать, думаю, не стоит) и сказала, что как только я освобожусь от своих экспериментов, нужно будет выследить и добить Валье, пока он не начал буянить. Само собой, никаких возражений с моей стороны не последовало – все правильно же. Райда снова интересовалась моим самочувствием, напоминая, что мне определенно надо больше спать (отметила даже мои вконец опухшие глаза). Но некогда сейчас, совсем некогда. Узнал у Медузы, возможно ли поставить сеть Блудфортов, объединенных в один - сказала, что в принципе, никаких проблем нет, кроме того, что это все будет раскочегариваться ну просто неимоверно долго, пару дней точно, а раньше запускать нет смысла - слишком слабый выйдет. Спросила, зачем это мне – может, конечно, мне показалось, но на лице у нее читалось явное «большой Блудфорт? Хотеть!». Сказал, что так, прорабатываю пару запасных планов. Закончив пить чай, отправились к Моли и после непродолжительных поисков обнаружили ее со своими людьми у того зала, куда поместили второго подопытного. Моль, завидев нас, сразу же перешла к делу: за остаток ночи состояние татарнутого сильно ухудшилось, была еще одна попытка нападения, которая закончилась тем, что Сейбер отрубил подопытному руку вплоть до плеча: по словам Моли, во время осмотра он очнулся и выпустил из двух пальцев левой руки какую-то светящуюся нить, которой попытался задушить проводящего осмотр врача Кирсы. Стоявший на страже Зигфрид, долго не раздумывая, достал меч и рубанул со всей дури, лишив татарнутого конечности. Что интересно, ниточку эту потом выдернули у него из пальцев, но едва это было сделано, как она рассыпалась в пыль. Потом они занялись переливанием крови (Сейберу снова пришлось удерживать этого психа), и выкачали столько, что странно, как он еще не окочурился. Все время, что татарнутый был в сознании, он орал на весь этаж то про конец света, то про какие-то заговоры, то про нашу любимую Шестую Программу, в какой-то момент начал просто тараторить наборы каких-то цифр, ничего никому из присутствующих не сказавших. Закончив манипуляции с кровью, врачи Моли снова его усыпили – дозы веществ ему требовались действительно ударные, и оставили в таком виде до утра. Сейчас же он снова очнулся, и, что самое интересное, за какие-то паршивые несколько часов смог восстановить себе утраченную конечность почти что наполовину – вот только потом пошло что-то не то, и нормальной руки у него так и не получилось: когда мы пришли в зал поглядеть, что с ним стало, то обнаружили на ее месте посиневшую и распухшую кровоточащую культю, кисть руки сформировалась, но пальцев никаких и в помине не было - пока что, как я думаю. Разговора у нас, увы, не получилось: в ответ на все наши вопросы татарнутый выдавал только бессмысленный бред. На вопрос, кто он такой, представлялся Зепией (истеричным, срывающимся голосом), когда спросили, где он, как ему кажется, находится, начал вопить, как тут жарко и темно, потом его совсем понесло, процитирую, что запомнил – «стены, стены, тут есть стены, но тут нет стен, жарко, так жарко, это ад \повторялось раз пять\, будь оно все проклято, горите, горите, все, все, вы все, все сгорит, я должен быть там, там, там \на последней фразе его заклинило намертво\».
Одним словом, ноль эффекта, мозги спеклись у него полностью. Моль поинтересовалась, сколько ему еще осталось пребывать в татарнутом состоянии – я, сверившись со своими записями и припомнив, что дозу безымянного компонента мы увеличили, сделал вывод, что без подпитки кровью – не больше двух суток. Потом пойдет обратный процесс, который он с огромной вероятностью не переживет, потому как тело просто не выдержит повторных изменений через такой короткий срок. Пока решили усыпить его снова и повторить попытку допроса вечером. Когда мы покидали зал, он все еще продолжал орать.
Спросил у Моли, как идут дела с поиском Валье – пока что глухо, она сама в недоумении, куда он мог так хорошо спрятаться с раненым помощником на руках и полудохлой Басакой – последняя для восполнения запасов маны уже давным-давно должна была начать погромы в городе. Моль решила сегодня прочесать весь район, где находился его особняк, а мы с Райдой должны будем заняться соседним - так, на всякий случай. Если удастся обнаружить, где прячется француз – самим не нападать, а звонить Моли. Спросил, не боится ли она оставлять татарнутого на своих людей – Кирса ответила, что если он таки сможет разорвать цепи, комнату по первому же сигналу забросают гранатами, после чего в дело вступят несколько человек с огнеметами. Что ж, остается надеяться, что этого хватит, чтобы его вынести – вообще, конечно, должно хватить, но мало ли что…
Согласившись в очередной раз сгонять на разведку для Моли, попросил только дать еще полчасика: надо было навестить алхимичку, которая после вчерашних опытов так и не покидала больше выделенной ей комнаты. Когда мы с Райдой к ней зашли, то застали ее ведущей какие-то записи в своем блокноте, увидев нас, Зели тут же его спрятала в карман. Немного поговорили о вчерашних опытах - она, как и ожидалось, их не одобряет (мягко скажем), но признает, что ничего другого от меня и не ожидала, все, что она видела, цитирую, «было лишь подтверждением слухов, которые о вас ходили в Ассоциации». Потом поинтересовалась, так же ли я двинут на идее бессмертия, как и раньше, но не дала мне ответить, сказав, что ничего другого я, наверное, и желать не могу в принципе. Не стал ей рассказывать пока что о моем желании, зато спросил, что бы она загадала, если бы участвовала в войне и дорвалась до Грааля – так, ради интереса. В ответ она огрызнулась – «вам-то что до моих желаний? У таких, как вы, это вызовет только смех». Ну что ж, не хочет говорить и ладно. Спросил, не было ли у нее новых проблем с наемниками Моли – сказала, что больше нет, но от этих людей она хочет держаться как можно дальше, как и от самой Кирсы. Потом еще сказала, что «знаменитого Пепельного Палача представляла совсем другим, и уж никак не ожидала, что им окажется женщина». Райды она до сих пор побаивалась, как оказалось, она и от серванта Валье огребла в свое время – озверевшая Баска как-то чуть не свернула ей шею. Спрашивала, долго ли мы намерены ее тут держать – пришлось ответить, что от меня тут мало что зависит, от чего почувствовал себя совсем омерзительно и сказал, что попробую договориться с Молью. В ответ снова вздох и, цитирую – «да не будете вы пробовать, ясно же, что вы меня убьете. Могу я надеяться, что это будет хотя бы быстро?». Я, конечно, ей пытался доказать, что никто ее убивать не станет, но по глазам вижу, что не поверила. Когда мы уже собирались уходить, Зели внезапно нас остановила и сказала, что у нее есть просьба, потом сразу добавила «хотя вы все равно ее не выполните». Просьба состояла в том, чтобы когда мы разделаемся с Валье – а она понимала, что ему осталось недолго – то мы пощадили ее брата, потому как, снова цитирую Зели, «кроме Анатоля у меня никого больше не осталось». Потом не выдержала и выложила всю свою историю: их семья погибла в «кровавые годы», но не от рук людей Ассоциации - тут как раз постарались мятежники. Ради того, чтобы обеспечить ей нормальное будущее, Анатоль брался за самую грязную работу, нередко ему приходилось и пачкаться в крови. Потом было знакомство с Валье, который и взялся обучать брата Зели, а потом и помог ему с сестрой устроиться в Ассоциации, само собой, не по доброте душевной - Нокс использовал ученика для устранения своих врагов внутри Ассоциации, постоянно напоминая, что и Анатоль и Зели обязаны ему до конца своих жизней. Зели на несколько лет уехала в Атлас (практику проходила, что ли?), а когда вернулась в Европу, то брата уже не смогла узнать: годы работы на Валье превратили его в хмурого холодного типа, который был способен убить за косой взгляд. Интереса к жизни у Анатоля не осталось вообще никакого, по словам Зели, «в то время он больше напоминал машину, чем человека». И конечно же, она стала считать виноватой во всем себя, и не в силах вынести, во что превратился Анатоль, сделала, цитирую, «самую большую ошибку» - бросила его, уехав к атласовцам уже окончательно – как ей тогда казалось. Впрочем, он не прекращал ей писать, каждый месяц ей приходило очередное письмо, но, снова процитирую, «я оставляла их все без ответа и в какой-то момент он сдался». На этом все могло бы и закончиться, она бы продолжала жить там, снедаемая виной, но незадолго до начала войны Анатоль явился в Атлас и сказал, что она им нужна. Она не раздумывая согласилась и лишь потом поняла, куда угодила…
Несмотря на то, что брат втянул ее в войну и игнорировал напрочь то, как с ней обращался Нокс, она все равно просила оставить его в живых – она обещает, что если ее отпустят, то она сможет уговорить его все бросить и уехать с ней отсюда. Сказал, что постараюсь не доводить до его убийства, если он сам не будет слишком активно пытаться угробить нас. С этим и ушел - Зели уже все равно больше ничего не говорила.
Район с Райдой мы прочесывали несколько часов, но, само собой, без какого-либо толку: никаких следов Басаки мы не обнаружили. Решили заглянуть в небольшое кафе и перекусить, заодно прочитав уже по-человечески письма Ноксу. Вот только сделать нам это, увы, не дали - внезапный Арчер, как обычно, был до крайности ВНЕЗАПЕН, появившись в конце пустого переулка и без лишних предисловий направившись прямо к нам. Медуза было решила, что он собирается атаковать и было вырвалась уже вперед, но Арчер нападать не собирался. Поприветствовав нас, он сообщил, что у Костоправа какие-то очень серьезные проблемы и ему сейчас не помешала бы наша помощь, если мы готовы помочь, их можно найти по адресу на бумажке - бумажку Арчер нам тут же и протянул. В чем, собственно, дело, и что от нас нужно Костоправу, он не сказал, просто растворившись в воздухе. Черт, он начинает меня доводить своей внезапностью. У нас и так дел полно, а тут еще это…надо же письма Валье проверить, надо самого француза искать, пока Басака буянить на улицах не начала, надо, в конце концов, продолжать опыты с сывороткой…вот только где на все это время взять?
