Глава 3: Прикладная сколециофобия
Отмыться, отмыться, отмыться…
Должен быть способ отмыться, наконец, дочиста, чтобы точно не осталось никаких следов…
Тяжело дыша, Синдзи возил губкой по телу. Он потерял счет времени проведенному в ванной. Он не считал, сколько раз полностью спускал воду и наполнял ванну вновь. Для него сейчас такие мелочи как поздний час и астрономический счет за воду не играли никакой роли. Ему нужно было просто снова стать чистым.
Не закрывать, не закрывать, не закрывать глаза…
Девичья кожа так нежна и приятна на ощупь, но в темноте под ней чудится шевеление червей.
Синдзи в который раз схватил с полочки бутылочку с гелем для мытья и потряс ей над губкой. Пусто. Странно, совсем недавно начатая же была… а, плевать, шампунь тоже сгодится! Он ведь от перхоти, он убивает грибок – значит, наверное, сможет убить и червей, если они все еще на нем!
Ощущения от первого проникновения в ее теплое лоно казались чем-то фантастическим, пока в какой-то миг ему не почудилось прикосновение червя к пенису…
Испустив тихий горловой хрип, парень принялся ожесточенно тереть губкой промежность, будто старался содрать кожу, а затем и мясо. Хорошая идея, ничего не скажешь, ведь если на нем не будет плоти – червям негде будет поселиться.
Ее тихие, изо всех сил сдерживаемые экстатические стоны заставляли на миг забыть все семь лет тихо тлеющей ненависти. Только вот были ли они вызваны его прикосновениями или шевелением червей?
Горячая вода, горячая вода, горячая вода. В горячей воде умирают микробы, и черви в ней умрут…
«Пацан, давай на чистоту», - подал тревожный голос Шики. – «Ты уже три гребаных часа не вылезаешь из ванной».
Синдзи не ответил, в голове было пусто.
«От себя ты можешь отгородиться, от меня – нет».
Синдзи скрипнул зубами и начал растираться просто намоченной губкой.
«Пацан, у всех бывают хреновые дни. Я четвертый десяток разменял, я про это кое-что знаю».
«Да что ты вообще можешь знать?! Ты не спал с собственной сестрой и инкубатором червей в одном лице!» - подросток почувствовал, как горло сжимается под невидимой рукой.
«Я много с кем спал, и далеко не всегда потому, что хотел этого. И если ты не забыл, я вижу все, что видишь ты, слышу все, что слышишь ты, ощущаю все, что ощущаешь ты. Да, такое дерьмо выпадает не каждому человеку. Более того, далеко не каждому магу», - Шики помолчал секунду. – «Имей ввиду, если ты сейчас не сломаешься, если сможешь сохранить себя после прикосновения к семейным тайнам такой глубины – значит, ты сильнее и этого кровопийцы, которого ты без оснований зовешь дедом, и обстоятельств в целом. Это значит, что ты сильнее даже своей сестры, которая сломалась давным-давно. Слышишь? Держись, черт тебя дери, не повторяй чужих ошибок. Хочешь заплакать – плачь, я не упрекну тебя за это. Мужчинам можно плакать, если об этом никто никогда не узнает».
Тихо всхлипнув, Синдзи бессильно выронил губку, и вытянулся в ванной во весь рост. События последнего вечера, начавшегося довольно мирно, развернулись столь стремительно, что он уже всерьез опасался за свой рассудок. После драки, которую устроил Шики, они с Сакурой пришли домой только когда уже совсем стемнело. Сознания он лишился всего на несколько минут, и серьезных травм на себе, помимо уже имеющихся, не обнаружил. Только ныли от дикой перегрузки мышцы да некоторое время продолжали болеть глаза. На закономерный вопрос «Что это было?» Шики только хмыкнул, и пояснил, что мальчикам не пристало быть спасаемыми младшими сестричками, пусть те хоть десять раз сильные маги.
За последствия он не волновался, магия искажения воспоминаний считалась в принципе несложной, а уж если не требовалось вносить явных правок, то и вовсе элементарной, Сакура должна была справиться без проблем. Но дальше…
«А тут все так же мрачно», - прокомментировал Шики, стоило им переступить порог. – «Заплатили хорошему архитектору, но на дизайнера уже не хватило».
«В смысле?» - Синдзи был немало удивлен. – «Ты тут уже бывал?»
«А… не обращай внимания, просто вырвалось».
- Брат, - тихо сказала Сакура. – Дедушка хотел с тобой поговорить. Сказал, чтобы ты зашел к нему в комнату.
Комната деда располагалась на третьем этаже. Там он проводил все время, когда не пропадал неизвестно где. Внутри Синдзи неприятно засвербило чувство, что сейчас ему даже не открутят голову за порчу ценной магической книги, а сразу пустят под нож, как интересный образец, или подвергнут какому-нибудь ритуалу с целью извлечь засевшую в нем Героическую Душу.
«Спокойно. Сразу он меня не почувствовал, иначе бы ты очнулся не в больнице а на разделочном столе. А теперь и не почувствует, разве что притащит сюда оперативников из батальона Крона или церковного экзорциста».
Наверное, если бы Шики был призван по всем правилам, его классом стал бы «Ассасин».
«Веди себя так, как будто ты случайно разбил дорогую вазу. Ничего не бойся, даже если это была редкая книга, ничего он страшного тебе не сделает», - инструкции новоявленный внутренний голос давал четко и без былой дурашливости. – «Ты – последний носитель генома Мато, и даже если магических цепей нет у тебя, вероятность их появления у твоих детей стократно выше, чем у случайного человека. Элементальное сродство опять же на дороге не валяется и на стопку пыльной бумаги не разменивается. В самом крайнем случае, он еще раз проверит тебя на наличие магических цепей, и ничего не найдет, я об этом позабочусь».
Последняя фраза заставила Синдзи насторожиться, но озвучивать свои подозрения он пока не стал. Уцепившись за то, что дед не потребовал зайти к нему немедленно, Шики в ультимативной форме потребовал заглянуть в подвал.
«Тебе ведь туда ходить нельзя, так? Методом рекурсивной интерполяции мы в три приема вычисляем, что именно там находится магическая мастерская».
«Зачем тебе туда вообще?!»
«Мне любопытно!» - отрезал Шики. – «Я же маг. То есть, был. Тяга к познанию неведомого заложена во мне на уровне инстинкта. Так что ноги в руки и пошел».
Делать нечего, пришлось тащиться в подвал, дверь в который располагалась в конце коридора на первом этаже. Хотя дверь была как обычно заперта, Шики мягко напомнил, что в кармане все еще лежит трофейный складной нож, и что если правильно всунуть лезвие в щель между косяком и замком, можно поддеть засов, и таким образом обойтись без грубого взлома. А когда Синдзи запротестовал, он так же мягко перехватил контроль над правой рукой, державшей нож.
«Мне просто любопытно», - шепнул голос в голове. – «Я не допущу, чтобы тебе причинили существенный вред, но каково тебе будет жить, скажем, без уха?»
«Я тебя уже ненавижу», - мысленно буркнул Синдзи, спускаясь в темноте по каменной лестнице и нащупывая путь костылем.
«Так это просто отлично. Ненависть – прекрасное чувство, которое придает мотивацию и волю к жизни».
В конце лестницы оказалась еще одна дверь, выглядевшая очень древней и основательно и отсыревшей. Запоров на ней не было за бессмысленностью их наличия – казалось, что прогнившие насквозь доски рассыплются в труху от первого же прикосновения. Синдзи осторожно толкнул ее. Вопреки ожиданиям, та не рассыпалась, а неожиданно бесшумно отворилась. Уже мысленно жалея, что не пожертвовал ухом и последовал словам Шики, Синдзи шагнул в темноту.
Первым, что он почувствовал, был запах. Запах тлена и разложения, как от разрытой могилы. Потом добавилось слабое, едва уловимое зеленоватое люминесцентное свечение, исходящее от покрытых плесенью стен. Огромное пространство подземного зала терялось во мраке, из которого доносился какой-то мерный тихий звук – не то шорох, не то писк.
Сама старая дверь выходила на небольшую огороженную площадку, от которой вдоль стены шла вниз еще одна лестница. Шестое чувство подсказывало Синдзи, что спускаться по ней – это самый глупый поступок, который он только может совершить. Но Шики потребовал именно этого.
«Интуиция мне говорит, что там находится все самое интересное!» - с энтузиазмом заявил он.
Только вот прозвучало это как минимум фальшиво. На миг ему показалось, что Шики не столько хочет увидеть содержимое этого зала, сколько хочет показать это содержимое самому Синдзи.
Аккуратно нащупывая перед собой дорогу костылем, стараясь не беспокоить поврежденную ногу, он принялся спускаться навстречу шуршащей темноте. Глаза постепенно привыкали к скудному освещению, и теперь различали у конца лестницы какое-то легкое шевеление.
Еще через пару шагов Синдзи добрался почти до конца лестницы и, наконец, увидел...
Черви.
Тысячи и тысячи червей полностью покрывали собой каменный пол зала. Их было так много, что они казались сплошным живым ковром, колыхающимся плавными, ленивыми волнами. Они появились тут не вчера и даже не год назад. Скорее всего, этих червей семья Мато привезла с собой с Запада более двухсот лет назад, когда еще носила старую фамилию Макири. И все двести лет эти черви жили под этим домом, ползали здесь, питались, множились…
Резкий приступ рвоты заставил Синдзи согнуться вдвое, выблевывая на древние камни скромный больничный обед. Когда Шики сказал ему о червях, он успел навоображать всякое, но такое…
«Любопытно, любопытно…», - голос Шики вовсе не казался удивленным. – «Значит, вот оно какое – Волшебство Мато. Пацан, гляди какие забавные зверушки».
Он вновь взял на себя контроль над телом и осторожно подошел к самому краю шевелящейся массы. Черви заволновались, потянулись к нему, чуя присутствие живого мяса, насыщенного природной праной. Присев на корточки, он на миг затаил дыхание, прищурившись, а затем резко выбросил руку вперед и тут же рванул ее обратно. Черви дернулись за ней, пытаясь впиться в кожу, но к счастью не успели. Шики поднес к глазам свою добычу – здоровенного, жирного червя.
Больше всего эта тварь своим внешним видом напоминала эрегированный мужской половой член, что размером, что формой. Однако ротовое отверстие в «головке», обрамленное костяными крючьями, и два торчащих из основания «корня» смазывали впечатление, вместо продукции студии “Private”заставляя вспомнить малобюджетные фильмы ужасов.
«Кажется, я понял, как работает ваше Волшебство», - задумчиво произнес Шики. – «Этих зверушек просто запихивают внутрь тела. Через подходящие отверстия. А я-то думал, чего это сестричка у тебя будто неживая».
«Э? Такие штуки… внутри Сакуры?!»
«Все указывает на это».
Он швырнул червя обратно в общую кучу и брезгливо вытер руки о стену.
- Заметка – не забыть помыть руки. На три раза, - произнес он вслух сдавленно и вернул Синдзи контроль над телом.
Именно в тот момент, когда ему на затылок обрушился не слишком сильный, но болезненный удар. Вскрикнув от неожиданности, Синдзи потерял равновесие и чуть не грохнулся на хищно волновавшийся живой покров, но вовремя успел ухватиться за стену. Развернувшись, он увидел стоящего парой ступенек выше своего деда, Мато Зокена. Очень, очень рассерженного деда.
- Ни у какого дьявола ты сюда полез, щенок? – грозно вопросил древний старец, постукивая клюкой по камням.
- Э… - протянул Синдзи, потирая ушиб.
«Ты хотел больше узнать о семейном Волшебстве».
- Я хотел больше узнать о семейном Волшебстве, - эхом повторил Синдзи.
- Ну, удовлетворил свое любопытство?
Синдзи кивнул.
- Пошли, любопытный. Заставил, поганец, старика по лестнице побегать, - ворча, дед развернулся и начал подниматься вверх, недовольно тряся лысой головой. – Все-то ты нос куда ни попадя суешь, одни убытки от тебя. Вот книжку зачем спалил?! – неожиданно рявкнул он.
- Я… извини, я… - Синдзи замялся. – Я просто хотел попробовать прочитать заклинание. Я не знал, что оно может сработать, честно!
- А оно и не сработало, - фыркнул дед. – В книжке-то собственный заряд праны был, кхе-кхе. А как ты кровью ее полил – так он и вышел наружу. И раз уж маг из тебя как червя – все превратилось в тепло, оттого и пожар чуть не вспыхнул.
«Врет», - подсказал Шики. – «Прана не способна к конвертации в другие виды энергии и материи без дополнительного воздействия со стороны. Я бы сказал, что возгорание книги результат либо системы самоуничтожения, либо банальной перегрузки».
«Но я не мог ее перегрузить!»
«Верно. Ты – не мог. А вот кто-то со стороны – вполне. И если честно, я и в лучшие свои дни с этим «кем-то», способным проникнуть через стационарные замкнутые барьеры без каких либо следов, не пожелал бы встретиться ни за что на свете».
Вдвоем с дедом они поднялись в гостиную. Устроившись в кресле, сморщенный старик без всяких прелюдий принялся излагать суть своего приказа. Так и так, внучок, что собой представляет семейное Волшебство ты уже увидел, и какое бы мнение ты он нем не составил, оно такое, какое есть, и никуда ты от этого не денешься. Вот сестра твоя, дубина ты стоеросовая, этим волшебством овладела, хорошо овладела. Только вот платы оно требует, и ты эту плату поможешь ей внести. Да не трясись так, щенок, с этим справится даже такое ничтожество как ты. Вот сейчас, прямо сейчас, иди к ней в комнату и…
Содрогнувшись, Синдзи открыл глаза. Вода в ванне уже успела остыть, и теперь по телу понемногу пробирал холод. Приказ деда до сих пор скрежетал в ушах, будто насыпанная внутрь наждачная крошка. Ему было приказано изнасиловать Сакуру. Именно так, без всяких оговорок. В качестве подачки за исполнение этого поручения дед намекнул на золотую кредитную карту. Неподчинение же приказу означало одно – немедленный возврат в подвал уже в качестве корма для «забавных зверушек». Синдзи стоял, лишившись дара речи, Шики помалкивал, видимо, анализируя услышанное, а дед сидел себе в кресле и улыбался какой-то жуткой, кровожадной улыбкой. В тот миг он казался существом совершенно нечеловеческим, которое имело больше общего с теми магическими червями, нежели с людьми. Мысль о том, что можно ослушаться этого чудовища, приводила в ужас абсолютно необоримый. На негнущихся ногах Синдзи направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Положение спас Шики. Частично, но спас, в противном случае Синдзи уже не ручался бы за собственный здравый рассудок. Медленно и с расстановкой, лишенный сил Страж Противодействия расписал ему по пунктам, что нужно говорить, как следует себя вести, что и как надо делать.
«Слушай предельно внимательно, пацан», - торопливо говорил он. – «Ко мне вернулась часть памяти, я кое-что вспомнил про магию червей. Из того, что тебе сейчас важно знать – сестра после их вживления не может не получать удовольствие от сексуального контакта, и именно это удовольствие является для нее той платой, которую взимают с нее черви».
«Мне надо за нее порадоваться?!» - Синдзи чувствовал, что вот-вот скатится в истерику. Слишком многое произошло за этот вечер, слишком сильно перевернулась картина мира.
«Следовало бы пожалеть, но раз уж ты ее не особо любишь, остается лишь повернуть ситуацию себе на пользу. Запомни, пацан, настоящий маг способен извлечь благо из любого события, неважно, насколько ужасным оно кажется, и это вопрос не количества цепей в теле, а силы воли и интеллекта».
«О какой пользе вообще речь?! Если ты не заметил, мне только что поручили совершить преступление! Блин, блин, блин! Я не хочу лишаться девственности по указке этого старого хрыча, да еще с ней!!!»
Ему показалось, или Шики действительно удовлетворенно хмыкнул?
«Во-первых, преступление, совершенное под угрозой расправы, не является наказуемым. Во-вторых, преступления по сути дела нет, поскольку твоя сестренка прекрасно знает, что ее ждет без… кхм… внесения платы, и поверь, это несоизмеримо более мучительный процесс, а поскольку от тебя текущая ситуация никак не зависит, принуждением это считаться не может. В-третьих, если обойдешься с сестричкой ласково и убедишь, что кладешь ее на спину не со зла, а чтобы ее не сожрали изнутри собственные черви, можно хотя бы частично отвести от себя угрозу мести, когда она подрастет. Главное, убеди себя в том же, иначе она почувствует фальшь, это умеют многие маги».
Синдзи полминуты переваривал услышанное. Слова соседа по телу его несколько успокоили, но одна деталь его все еще немало беспокоила. Шики много знал про тайные дела семьи Мато, подозрительно много. Черви в подвале его не смутили. Более того, все выглядело так, будто он знал, что и где искать. Свои подозрения Синдзи не замедлил озвучить.
«Работа у меня такая была – рыться в чужом грязном белье», - усмехнулся Страж. – «И могилы разрывать приходилось, и вскрытиями заниматься…»
«А лично ты с кем-то из семьи был знаком», - продолжал допытываться Синдзи.
«Все-то тебе расскажи. Знаешь, что я тебе скажу? Обойдешься. Меньше знаешь – крепче спишь. А у тебе ближайшее время и так вряд ли удастся поспать. Кстати, еще про сестричку».
«Что еще?»
«Не лги ей. И никаких недоговорок. Иначе каждое слово лжи тебе в будущем будет стоить капли выцеженной крови».
«То есть мне сейчас просто открыть дверь и выложить все, как на духу?»
«Слова подбирай тщательнее. Я не требую от тебя чего-то запредельного, тебе достаточно не вызвать у нее отвращение».
«Может, ты за дело и возьмешься, раз такой умный?»
«Может, мне сразу выжечь твою душу из этого тела, раз ты такой лентяй?»
Неимоверным усилием перебарывая нервную дрожь, Синдзи открыл дверь, ведущую в комнату Сакуры. Та сидела на кровати, с отсутствующим видом уткнувшись в учебник, и удостоила вошедшего брата только мельком брошенного взгляда. Тот же в свою очередь смотрел на нее и пытался разобраться в собственных чувствах. Девочка в трех метрах от него была с малых лет служила вместилищем самых мерзкий созданий, какие только есть на свете, которые передали ей секреты семейного Волшебства. А ведь эти черви поселились бы в его теле, родись он с магическими цепями. Получается, ему повезло, что талант к магии обошел его стороной? Нет-нет, хватит, это можно обдумать позже. И так тошнит уже…
Синдзи снова открыл глаза. Вода была уже совсем холодной. Воспоминания этого вечера не просто отпечатались в памяти, они выжгли там след, как от раскаленного клейма. Больше всего на свете хотелось провалиться в милосердное беспамятство, а проснувшись оказаться в не слишком комфортном, но привычном и нестрашном мире, где дедушка Зокен просто древний старик. Где подвал не кишит мерзкими тварями. Где Сакура – просто сводная сестра, которую можно не любить, но при этом с ней не надо заниматься сексом из-под палки, перебарывая собственное отвращение и страх перед живущими в ней магическими червями…
«Так, пацан. Одевайся. Быстро. И на улицу».
«Что? Зачем?»
«Быстро я сказал. Вопросы потом».
Что-то подсказывало, что Шики очень сильно не в духе, и что спор с ним может стоить не только отрезанного уха, но и еще чего-нибудь. А потому он торопливо вылез из ванной, оделся, затянул на поврежденной ноге эластичный бинт и направился к выходу.
Ночной ветер приятно обдал лицо прилетевшей с моря прохладой. От свежего воздуха Синдзи моментально начало мутить. Тяжело переставляя костыль, он вышел на дорогу и направился к вершине холма, у подножья которого стояло поместье Мато. Идти было тяжело, после всего пережитого за сегодня тело буквально молило об отдыхе, но останавливаться было просто страшно. Пока он продолжал идти, то можно было ни о чем не думать, сосредотачиваясь только на следующем шаге. Мыслям не надо было возвращаться домой, где остались Сакура и дед. А остановка означает возвращение в реальность. Так что шаг за шагом, шаг за шагом, надо просто продолжать идти в никуда, просто чтобы убежать от собственной жизни.
«Достаточно», - произнес в голове голос Шики. – «Стой».
Синдзи остановился, скрипнув зубами. Ну почему, почему именно сейчас?
«Обернись».
Он обернулся. С вершины холма открывался вид на ночной Старый город – Мияма – укрытый темнотой. Дальше виднелся мост через реку, подсвеченный фонарями, а за ним светился огнями Новый город, Синто, где жизнь продолжала кипеть, несмотря на поздний час.
«Что ты видишь?» - спросил Шики.
«Вижу город».
«Ответ верный лишь частично. Ты видишь мир. Столь несовершенным инструментом, как человеческие органы чувств, ты можешь увидеть лишь ничтожную часть того, что есть в этом мире. Но и даже та неполная картина, которую ты способен воспринять, допускает множественные вариации толкования. Тебе знакомо понятие парадигмы мышления?»
«Нет».
«Это сумма всех тех установок, табу, предпосылок, аксиом, общественных и личных норм, которые определяют направление и поведение твоих мыслей. Это некая модель, которой ты следуешь ежесекундно, контактируя своим сознанием с внешним миром, по сути – это модель твоей собственной вселенной, которую ты один способен воспринять. Парадигма мышления заложена в твоем разуме, она адаптирована под восприятие и оценку той действительности, которая окружала тебя до сегодняшнего дня. И в этот момент, когда мир на твоих глазах буквально перевернулся, твоя нынешняя парадигма бессильна тебе помочь. Если повезет – это приведет тебя к нервному срыву. Если не повезет – к сумасшествию. Не слишком радостная перспектива, верно?»
Шики замолк ненадолго, давая возможность Синдзи усвоить услышанное.
«И потому сейчас единственный способ для тебя сохранить здравый рассудок – это сменить свою парадигму мышления. Это и просто и в тоже время невероятно сложно. Надо всего лишь принять мир таким, каков он есть в доступном тебе облике. Перестать считать Зокена своим дедом, и относиться к нему как к очень старому и жестокому магу, который не гнушается никакими методами ради каких-то своих целей. Перестать считать Сакуру простым приемышем, проданным в семью, и относиться к ней как к такой же жертве обстоятельств, что и ты сам. Вы в одном дерьме сейчас, понимаешь? Там, у нее в спальне, сверху был ты, но поимел вас обоих тот самый лысый хрыч», - шепот Шики вливался в мозг дурманящим потоком. Его словам хотелось верить. – «И, наконец, перестать считать себя позором семьи. Хотя бы потому, что семьи Мато больше нет. Все что от нее осталось – это ты. Древний старик, который только что не на куски разваливается, и твоя сводная сестра, боящаяся его до одури – не в счет. Поэтому пока ты не считаешь себя опозоренным – честь твоей семьи тоже чиста».
Слушая неторопливую и обстоятельную лекцию Шики в своей голове, Синдзи попытался представить, что это за человек был при жизни.
Маг. Не смотря на это, кое-что умеет в рукопашном бою. Знает о тайной магии семьи Мато. Умеет объяснить самые непонятные вещи простыми и ясными словами. Умер не слишком старым, и очень плохой смертью. Имеющий довольно странные взгляды на мир, и продавший этому Миру душу в вечное рабство в обмен на… на что?
«И последнее», - резкий тон Шики вернул его к действительности. – «То, что я скажу тебе сейчас, может шокировать, но ты должен это выдержать»
«Сегодня меня уже ничто не сможет шокировать», - отозвался Синдзи.
«Ты можешь стать магом».
Никогда не говори «никогда». Да и вообще, излишне категоричные суждения – признак незрелой и недальновидной личности. Именно в эту прописную истину Синдзи только что бесцеремонно ткнули носом.
«Что?! В смысле… КАК?!!!»
«Да так же, как обычно ими становятся. Отработать активацию магических цепей, изучить заклинания, научиться составлять их самому, выбрать себе область, в которой будешь специализироваться, и горбатиться над исследованиями пятнадцать лет. Потом, когда достигнешь определенных успехов, получишь приказ на Печать, и остаток дней придется бегать от энфорсеров Ассоциации Магов, попутно отстреливая всех встающих на пути, будь то церковники, Мертвые Апостолы, коллеги по ремеслу или просто люди, которые оказались не в то время и не в том месте».
«Да стой ты! В смысле, как вообще такое возможно? У меня ведь нет магических цепей!»
«Ой ли?», - Шики хихикнул. – «А как, скажи на милость, я бы смог воспользоваться своими Мистическими Глазами, не будь в твоем теле ни одной цепи? Да еще поддерживать их работу целых десять секунд?»
«Но откуда им взяться? Меня проверяли в детстве, и поверь – проверяли тщательно».
«Я не сказал, что эти цепи в тебе с рождения. Более того, они даже не твои, а мои. Видишь ли, по идее при призыве Слуга должен получить псевдофизическое воплощение, этот процесс имитирует Третью Магию, которая позволяет извлечь из Спирали Истока любой концепт, в том числе душу умершего человека, и воплотить его в материальном мире. Имей ввиду, ты этого не слышал, это тайна даже в Ассоциации. Но то, что призвало меня, больше напоминает духовное воскрешение, то есть обычный призыв призрака, демона или духа. И поскольку по своим свойствам я сейчас сам себе напоминаю искусственно созданного демона, наподобие тех, которыми балуются во Втором Департаменте, то моя сущность меняет мир под себя. В частности – твое тело. Душа хранит в себе воспоминания о прежнем теле в концептуальной форме, и стремится воссоздать для себя привычные условия существования. Короче, в тебе теперь есть те магические цепи, которыми я обладал при жизни, в том числе Мистические глаза обращения времени, по стандартному Классификатору – перламутровые».
«Таких Мистических глаз в нем нет», - уверенно заявил Синдзи, знавший Классификатор наизусть.
«У тебя видимо старое издание. Они есть в новом, выпущенном в 2006-м».
Вот как. И надо полагать, единственный на момент выпуска их обладатель в настоящий момент делит с ним одно тело. Но черт, это совершенно не важно! Главное другое…
«То есть, если я все правильно понимаю, и ты мне не наврал», - с расстановкой произнес Синдзи, с трудом удерживая в груди бешено ухающее сердце. – «Ты обучишь меня магии?»
«Нет, не правильно ты понимаешь», - Шики вздохнул. – «Магом ты станешь сам. А я буду измываться над твоими неуклюжими потугами, мучить тебя почти невыполнимыми заданиями и смеяться над твоими неудачами и болью. Потому что обычно этому начинают учить в раннем детстве, а ты уже практически взрослый. И дело не только в гибкости ума, но и в том, что детскому организму куда проще адаптироваться к контролю над оттоками праны. Для почти сформировавшегося организма это будет крайне болезненный процесс – плавали, знаем».
«Плевать!»
«Боевой настрой это хорошо. Только позволь предупредить тебя о парочке моментов, которые ты всегда должен держать в голове», - Шики прокашлялся и принялся перечислять. – «Первое: для всех, кто тебя знает, ты обычный человек. И для деда, и для сестры, и для Надзирателя этого города, и для наблюдателя от Церкви, и для Ассоциации. И ты должен оставаться таким в их глазах до тех пор, пока не сможешь противостоять им хотя бы на бюрократическом уровне. Довериться можно только сестре, и то не сейчас, а когда убедимся, что она не спит и видит, как бы скормить тебя червям. Так что держи язык за зубами, если не хочешь этого языка лишиться.
Второе: первый пункт не моя прихоть, а важнейшая мера безопасности. Не берусь предсказать реакцию Зокена на твое новое амплуа, но от Ассоциации точно ждать ничего хорошего не приходится. В лучшем случае, приедут энфорсеры и запрут тебя в подвале Часовой Башни до конца времен. В худшем – предварительно убьют, разрежут на куски и закроют их в банки с формалином. Тоже самое касается Церкви. Этим фанатикам плевать, маг ты или нет, но наш текущий симбиоз полностью попадает под их определение одержимости, а с одержимыми у них разговор короткий
Третье: целиком полагаться на обычные магические дисциплины тебе нельзя. Цепей у меня, а значит у тебя, немного. Семь в теле, плюс по три – в глазах, причем задействовать для магии ты можешь только первые, вторые служат лишь для активации Мистических глаз. Так что, если не сдрейфишь, и не будешь ныть, чтобы все прекратилось, через годик-другой я покажу тебе пару забавных фокусов, за которые в Ассоциации полагается помещение под Печать, а в Церкви - аутодафе».
Шики замолчал. Синдзи смотрел с вершины холма на ночной город и обдумывал услышанное. В любой другой ситуации он бы был готов прыгать от радости, узнав такую новость, но сейчас на душе скребли кошки, и он отчаянно искал, в чем же заключается подвох.
«А какой тебе интерес мне помогать?» - наконец спросил он.
«А что, у тебя нет предположений касательно моей личности?» - вопросом на вопрос ответил Шики.
«Нет, откуда им взяться?»
«Тогда вот тебе еще подсказка: на момент смерти мне было тридцать три года».
«Как это должно мне помочь определить твою личность? И что ты вообще имеешь ввиду?»
«Это ты сам додумывай. Настоящие маги до всего доходят своим умом, ни на кого не полагаясь. Но это утром, а сейчас марш домой и спать».
