Киро☆Матрица, ролик тридцать девятый, ~пури-три
Меритокиратки приходили в себя от пережитого удивления, зато синьора Пепперронччинно раскраснелась, обрадовалась и преисполнилась бурлящей энергией (она всегда ощущала духовное сродство с мадам, теперь причины стали ясны). Под наплывом энергии, синьора помчалась вперёд, перепрыгивая обрывы по брёвнам и уверенно ведя за собой меритокираток. Вскоре ударная группа добралась до очередной тёмной башни, на сей раз с шипами, но синьора, завидев шипы, превратила их из мрачного символа в элемент надежды, ибо по шипам было удобно лезть на вершину башни (уж лазить синьора умела). Яйца на шипах не водились, древесные тентакли отстали ещё в серверном лесу, хозяйка башни в этот момент вела напряжённый разговор, а серёжка синьоры сияла всё сильнее, как бы подсказывая, что она на правильном пути. Дружно перебирая руками да ногами, ударницы долезли до вершины, упёрлись в люк, там поднатужились и выбили его с громким звуком. Огляделись ударные идолицы по сторонам, увидели они мадам Иву с некой Люлюной, догадались, что попали в самый центр купола, и рывком выскочили наружу, готовые вступить в суровый поединок.
Тем временем, мадам Ива обрела дар речи обратно и поинтересовалась у неки, обсуждала ли они свой геополитический план с другими маскотами. Вопрос был непраздным, потому как мыш, пандамон или ребе Клорик вовсе не горели желанием строить дивный новый мир, и Люлюна недовольно скривилась. Когда она заметила выскочивших ударниц, то скривилась ещё сильнее, а когда до неё дошло, что память к Сомену вернулась, кривизна стала поистине угрожающей, но время разговоров прошло, и ударницы бросились ударять (Эмочан, буквально воспринимавшая новое прозвище, атаковала Люлюну путём бросания в неё мыша). Вспыхнула настоящая, безо всяких шуток, битва. Серёжки меж тем горели всё ярче, мадам с синьорой обменялись понимающими взглядами и пришли к выводу, что надо спеть давнюю колыбельную, дабы избавиться плохого ощущения. Люлюна пыталась им помешать, однако меритокиратки связали её боем (Эмочан продолжала оправдывать имя ударниц, крепко ударив неку головой в челюсть). И вот достойные личности запели, приодевшись в синьорин армор с аффинажа, колыбельная пошла полыхать в унисон, магическая энергия высвобождалась бурным потоком, а поскольку причиной плохого ощущения на этот раз стояла перед ними, поток на неё и пролился. Люлюна, корчившаяся в агонии под лучами яркого жара, бросила на мадам Иву умоляющий взгляд, но мадам сурово развернулась и петь продолжила. Промелькнула особенно яркая вспышка, и нека Люлюна умерла с именем мадам Ивы на устах.
Вместе с некой сразу же умер купол. Идолицы, усердно вскарабкавшиеся по шипастой башне, обнаружили себя в воздухе безо всякой опоры. Они начали падать (опять), но помощь быстро подоспела: меритокираток подхватил агент смит очкового пола (он вновь обрёл мужскую силу), а мадам с синьорой очутились в тёплых объятиях хвостатого сударя (который отныне становился их общим маскотом). Заборы, преграды и яйца пропали, матрица восстановилась, остальные идолицы вернулись с рисовых полей - они немного устали за крестьянским трудом, но в целом все оказались здоровы (за исключением Стану, которую Юлечка успела скорраптить). Все радовались, кроме мадам Ивы - она испытывала противоречивые чувства по неке Люлюне. Зрители эти чувства разделяли: безжалостно убить очень интересную личность, к тому же одного из главных персонажей сезона - это было как-то совсем уж неодаячно.
Впрочем, уже под титры - ибо серия оказалась насыщена событиями до такой степени, что на эндинг её не хватило - в кадре промелькнула некая тень. При ближайшем рассмотрении в ней можно было распознать очень маленькую, но по-прежнему хвостатую (и весьма злую) сударыню.
