лёгкая переделка
До школы родители били за каждую провинность, когда в школу пошел - учится не хочется, интереса нет к жизни, нелюдим и гнобим из-за этого всеми, дома бьют за оценки.

И вот казалось бы, пора было уже тогда - прыгнуть и забыться, и тут дома ПОЯВЛЯЕТСЯ КОМПЬЮТЕР И <game_name>, блядь да это же НОВЫЙ МИР - где ты успешен, где тебе рады.

И ты такой сидишь успешный, берешь свой <weapon_name> и ТАЩИШЬ ТАЩИШЬ а тебя хвалят, возможно в первый раз в жизни тебя хвалят, и ты сам этого добился.

И живешь каждый день ради этого говна, ради частички пусть виртуального но общения с людьми которые тебя ценят.

А потом приходит день, родители понимают что тебе плевать на все их запреты, избиения, школу и думают что это из-за игры, запрещают тебе.

Ты сидишь, плачешь, но плачешь то не из-за игры - просто не осталось больше ничего, ни того мира, вообще ничего, только одноклассники которые смеются над тобой, родители обещающие выкинуть компьютер насовсем, ёбаный мир где никто не скажет тебе спасибо за то что ты есть.

Вообще ничего.

Выходишь из квартиры, поднимаешься на чердак а через него на крышу, подходишь к краю - и понимаешь, страшно, блядь как же это страшно.
Люди собираются внизу, а ты стоишь и боишься, слезы наворачиваются на глаза.
Тебя спрашивают: - ПОЧЕМУ?
А ты им отвечаешь сквозь слезы которые тебя душат: <GAME_NAME>
И ответив до тебя доходит - а никто не поймет.
Ты понимаешь что всё, назад пути нет, и не будет - если не прыгнешь - в школе тебя затравят, дома тебя побьют, у тебя не будет ВООБЩЕ НИЧЕГО.
Делаешь шаг - и летишь, ветер свистит в ушах, кто то кричит внизу, а ты думаешь обо всем этом, а потом видишь что асфальт уже рядом, удивляешься только как быстро.

Каждый день ровно в 12:00 я прихожу в офис, сажусь за компьютер, открываю почту, загружаю официальный сайт компании. Компания специализируется в области развлечений и шоу-бизнеса, потому сайт тоже — развлекательный.
Я смотрю, что произошло за сутки: пришли новые письма, кто-то оставил на сайте комментарий. В письмах — задачи.
Задачи не сложные, с ними может справиться ребенок или хорошо выдрессированная обезьяна. В течение дня я отвечаю на письма и заполняю сайт контентом.
Контентом принято называть тексты, картинки и видеоролики. Слово «контент» звучит очень убедительно, и я люблю его повторять в разговоре с другими сотрудниками компании: «актуальный контент», «обновление контента», «вирусный контент».
Так я работаю восемь-десять часов, после чего надеваю куртку, осматриваю рабочее место, выключаю монитор и еду домой.

Так проходит мой день. Так же видят его и окружающие. Например, Павел.
Павел находится на том же иерархическом уровне, что и я — сидит в общем помещении и непосредственно взаимодействует с аудиторией социальных сетей, блогах. Поддерживает имидж компании. Смотрит в монитор, пишет. У нас с ним много общего — например, при непосредственном, живом разговоре он не всегда может ясно и точно выразить свою мысль, путается. Запутавшись, смотрит вдаль. Коронное слово Павла — «интерактивный».
«Сайт это интерактивная структура, — говорит он. — Интерактивная». И все понимающе и в то же время отстраненно кивают: мол, да, интерактивная. Но это, Паша, твоя профессиональная область, так что мы лучше сейчас промолчим и не будем лезть не в своё дело. Не будем, Паша, отнимать твой хлеб…
Это называется корпоративная этика. Или этикет, не знаю точно. Нужно спросить у менеджера по кадрам. На практике корпоративная этика не слишком сложна. Например, если хочешь сказать человеку: «да отъебись, мудило, нет, никогда, ни за что» нужно говорить: «мы пока не готовы». То есть это вроде как наша вина и слабость, что собеседник — мудило, и мы этот свой промах перед ним честно, открыто и искренне признаём. И скоро, вот-вот уже, исправим. В этом есть какая-то высшая гносеологическая истина.
Ещё не стоит спрашивать о зарплате. Я из чувства протеста как-то нарушил это правило, но потом чувствовал себя как-то гадко. Не знаю, почему.
В соответствии с корпоративной этикой не стоит говорить «секретарша». Лучше сказать «ресепшн». «Отнес на реепшн», «на ресепшене сказали». Завхоз — офис-менеджер. Клерк — редактор. Только маленькую таджичку-уборщицу в синей униформе никак не перелицовывают, потому что она перемещается где-то там, в пространстве своей, параллельной реальности. Её как бы и не существует. Иногда мне кажется, что её реальность несколько реальнее нашей, офисной. Уборщица — это персонализированные стены, земля, воздух. Продолжение мира вещей. Социальные локаторы её никак не пеленгуют.

Но я отвлекаюсь. В школе рассказывали, что если в сочинении много лирических отступлений, то его не всегда готовы читать. Потому расскажу о Петре. О Петре и Глебе.
Петр сидит прямо напротив меня, скрытый невысокой перегородкой из ДСП. Если посмотреть поверх монитора, видно его макушку. А если выпрямиться и приподнять кресло, можно увидеть его пожилое и сосредоточенное лицо. Иногда я окликаю Петра, Пётр отзывается, и мы о чем-нибудь болтаем. Обычно загадываем друг другу загадки, которые находим в интернете. Ответы находим там же.
Пётр работает в отделе развития телекоммуникационных сетей. Он переговариваеися по телефону, уточняя детали каких-то договоров. В разговоре часто повторяет: «Ну, присылайте, сверим запятые». Кажется, в этой фразе кроется глубокое и ироничное содержание. Иногда Петра интересно слушать, особенно когда речь заходит о спутниках вещания (у спутников очень романтичные имена: Радуга-7, TelStar, EuroSphere), а также интерференции, мультиплексировании и других непонятных, но завораживающих явлениях. В детстве я увлекался романами в жанре «киберпанк», и потому в Петре мне видится нечто большее, чем просто старый, уставший и не слишком талантливый инженер. Как-то молодые сотрудники компании собрались в столовой: что-то отмечали, торт, шампанское. Петру тоже нужно было зайти в столовую, и он позвал с собой своего соседа Глеба: «Ну что, придется и нам, что ли, заглянуть на этот чужой праздник». Серый пиджак Петра был немного помят.
Мне тогда стало грустно.

Немного дальше находится отдел новостей: там галдят корреспонденты.
Корреспонденты выглядят свежо, подтянуто и бодро, они выгодно выделяются на фоне дряблых офисных лиц. Даже не самые красивые из корреспондентов смотрятся очень выгодно: по-особому, что ли, напрягают мимические мышцы… Не знаю. Наверное, их можно сравнить с какой-нибудь кастой общественных животных.
Да. Где-то в Африке есть сообщества подземных грызунов. Это очень неприглядные твари: слепые, с голой кожей и длинными желтыми зубами. Могут питаться испражнениями друг друга. Но среди них есть особая каста, осваивающая новые пространства, способная покидать пределы лабиринта: они зрячи, подвижны, покрыты мехом, у них более высокая температура тела и, наверное, другое мироощущение. Их даже какое-то время принимали за какой-то отдельный вид, хотя и они, и рядовые члены сообщества были рождены одной маткой. Так же и корреспонденты — это те же офисные работники, только покрытые загаром и более активные.
Наиболее типичный корреспондент — это, наверное, Соня. Она мне очень нравилась, пока я не заметил, что она ни разу за долгое время не высказалась о какой-нибудь отличной от Сони девушке положительно. Соня — жесткий и последовательный человек. Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и мои утомленные онанизмом мозги ищут пакости там, где никаких пакостей нет.
Большое спасибо всем, кто прочитал.
Аноним