Возьму и бампну.
I
о собственной жизни,
как, впрочем, и о жизни других,
тебе практически нечего рассказать:
твой голос теряется
среди спутанных воспоминаний
о том, что было,
и полупрозрачных грёз
о том, что будет,
когда твоё настоящее,
словно из-за прилавка,
эдакая жирная раскрашенная ****ь,
Возьму и бампну.
I
о собственной жизни,
как, впрочем, и о жизни других,
тебе практически нечего рассказать:
твой голос теряется
среди спутанных воспоминаний
о том, что было,
и полупрозрачных грёз
о том, что будет,
когда твоё настоящее,
словно из-за прилавка,
эдакая жирная раскрашенная ****ь,
наплывающая на продовольственные весы
поочерёдно,
то правой,
то левой грудью,
пытается расслышать,
что же такое ты попросил,
каковы цена
и назначение вещи,
её цвет и форма;
как звучит название марки...
и учти, для тебя оплата -
только в валюте
собственных сил -
ты ведь так и не научился
не сомневаться, принимая подарки,
к тому же, ты не веришь
в купоны на скидку в рай,
даже в пятипроцентные
(т.е. с учётом земных возможностей мозга).
ты живёшь, будто наглухо замурован
в тёмный дровяной сарай:
думаешь, что движешься вверх,
на самом же деле считаешь доски:
одна,
вторая,
третья,
потолок.
а там вообще сломанная доска...
а дальше - утро, похмелье,
давка, метро, тоска...
II
преврати своё королевство из белого в ослепительно белоснежное!
(реклама в метро)
преврати своё королевство
из белого в чёрное,
из тихого - в громкое,
из сахарного - в мясное, -
и вмиг голоса расцветут на улицах!
...но руки
будут приоткрывать иное.
да, ты достиг уже многого:
из белых пешек -
аж в чёрные ферзи!
...правда, твой плащ -
едва не по пояс в грязи,
колени тревожно скрипят
и челюсти лязгают,
и в очередной раз
сброшена кожа,
покрытая язвами.
да, скоро вырастет новая,
чистая
и,
не в пример твоей прежней,
свежая.
ты учишься быстро.
но знай, у последней пристани
ты позабудешь всё
и умрёшь невеждою.
