| >> |
No.59971
Друг, которого нет.
Большую часть своей жизни я прожил без отца, мать развелась с ним, когда мне было 10 лет. С тех самых пор я его не видел, да и ничего о нем не слышал. И вот, пару месяцев назад, мама случайно встретила свою старую подругу, которая часто была у нас в гостях, когда родители еще жили вместе. Они говорили обо всем, и вот в один момент речь зашла о моем отце. Дело в том, что муж маминой подруги работает в морге, то ли патологоанатом, то ли санитаром. В общем — не важно, важно только то, что он узнал в одном из привезенных на вскрытие бомжей моего отца. Конечно, сначала он сомневался, но найдя совместные, старые фотографии — все сомнения пошли прочь. На удивление, отец не был синяком, да и в целом, судя по всему вел относительно здоровый образ жизни, а бомжем его посчитали из-за густой растительности и старой одежды. Естественно муж маминой подруги поспешил сообщить все своей жене, та две недели пыталась ее найти, чтобы сообщить о потере, но так и не смогла этого сделать.
И вот, стоя у его могилы, я вспоминаю историю, которую он любил мне рассказывать. Анализируя прошедшие года, мне приходиться с ужасом вспоминать, что эта история повлияла на всю его жизнь и жизнь нашей семьи.
Все рассказанное ниже, будет пересказано ровно так, как я это помню, а так же дополнено моими собственными мыслями.
***
На дворе стояли девяностые годы и мой отец как и десятки тысяч других молодых людей по всей стране, косил от армии. Он был из не богатой семьи, поэтому вариантов оставалось мало, недолго думая, батя выбрал способ получение белого билета по дурке. И вот, группа из девятнадцати призывников легла в общий стационар. На первом этаже находились уже совсем отмороженные и беспросветные дураки, на втором же были белочники, суицидники, а так же прочие не особо буйные и собственно говоря — военкоматчики.
Отец мой держался обособленно от всех, пытаясь показать маменькиного сыночка и сочка, который при виде крови теряет сознание.
Друг, которого нет.
Большую часть своей жизни я прожил без отца, мать развелась с ним, когда мне было 10 лет. С тех самых пор я его не видел, да и ничего о нем не слышал. И вот, пару месяцев назад, мама случайно встретила свою старую подругу, которая часто была у нас в гостях, когда родители еще жили вместе. Они говорили обо всем, и вот в один момент речь зашла о моем отце. Дело в том, что муж маминой подруги работает в морге, то ли патологоанатом, то ли санитаром. В общем — не важно, важно только то, что он узнал в одном из привезенных на вскрытие бомжей моего отца. Конечно, сначала он сомневался, но найдя совместные, старые фотографии — все сомнения пошли прочь. На удивление, отец не был синяком, да и в целом, судя по всему вел относительно здоровый образ жизни, а бомжем его посчитали из-за густой растительности и старой одежды. Естественно муж маминой подруги поспешил сообщить все своей жене, та две недели пыталась ее найти, чтобы сообщить о потере, но так и не смогла этого сделать.
И вот, стоя у его могилы, я вспоминаю историю, которую он любил мне рассказывать. Анализируя прошедшие года, мне приходиться с ужасом вспоминать, что эта история повлияла на всю его жизнь и жизнь нашей семьи.
Все рассказанное ниже, будет пересказано ровно так, как я это помню, а так же дополнено моими собственными мыслями.
***
На дворе стояли девяностые годы и мой отец как и десятки тысяч других молодых людей по всей стране, косил от армии. Он был из не богатой семьи, поэтому вариантов оставалось мало, недолго думая, батя выбрал способ получение белого билета по дурке. И вот, группа из девятнадцати призывников легла в общий стационар. На первом этаже находились уже совсем отмороженные и беспросветные дураки, на втором же были белочники, суицидники, а так же прочие не особо буйные и собственно говоря — военкоматчики.
Отец мой держался обособленно от всех, пытаясь показать маменькиного сыночка и сочка, который при виде крови теряет сознание.
В первый день психи изучающе смотрели на новеньких, некоторые даже знакомились с товарищами по отделению. Отец конечно на попытки познакомиться просто отмалчивался, изредка говоря только с призывниками, и то — в основном это были попытки стрельнуть у него сигареты.
Так прошло где-то три дня, пока на четвертый день, во время обеда к нему за стол не подсел один из психов с первого этажа (часть из них кормили вместе второэтажниками, т.к места для всех первоэтажников не хватало). Тут и начинается основное повествование — псих как и все с первого этажа был подстрижен под тройку и гладко выбрит, ростом он был под два метра, телосложение спортивное, но самое главное, что его отличало от всех психов — это ясность взгляда. Отец в недоумении смотрел на него некоторое время, потом смутился и продолжил есть, псих делал тоже самое.
- Ты хочешь откосить, да?
Вдруг неожиданно спросил он, отец посмотрел на него, пытаясь подобрать ответ правильно, ведь он знал, что дураки сдают всех подряд за сигареты.
Мой родитель поступил по умному и просто промолчал.
- Завтра вы анализы сдаете, ты в курсе?
Тут мой отец уже удивился, ведь им еще ничего не сообщили.
- Нет, я не знал.
Псих перевел взгляд на отца, а тот на психа.
- Хочешь завтра сознания потерять, когда будут кровь брать?
- Хочу.
Ответил отец, с надеждой на то, что сейчас ему откроют некую тайну — тайну, которая обеспечит ему белый билет.
- Ну значит потеряешь.
Улыбнулся псих и продолжил копошиться в своей тарелке.
Отец только ухмыльнулся, доел и пошел в свою палату.
***
На следующий день, он первый раз в жизни потерял сознание. Помнил он только, как врач начал брать кровь из вены, дальше он почувствовал слабость и тошноту, а затем потерял сознание. Очнулся отец в своей палате. Окончательно придя в себя, он заулыбался от осознания того, что белый билет у него в кармане. Осталось только пройти психолога, дождаться заключения и вот она — свобода!
На обед он сел за тот же стол, к нему подсели чуть ли не все военкоматчики, с расспросами о его искусстве симуляции обморока. Но отец толком ничего им не ответил, потому что и сам не понимал, каким образом он упал в обморок.
Перед ужином пациентов первого и второго этажа вывели на прогулку во внутренний двор отделения. Отец расположился на лавке под деревом, был теплый майский вечер и ничто его небеспокоило, он даже было бы заснул. Но резкий, довольный голос прервал его начавшиеся сновидения.
- Ну что приятель, белый билет в кармане?
Открыв глаза, перед собой он увидел того самого психа из столовой.
- Да...в кармане.
Неторопливо ответил отец, вспоминая вчерашний разговор с этим дураком.
- Чем расплачиваться будешь?
Все так же добродушно, держа руки в карманах, спросил псих.
- Не понял, что ты имеешь ввиду?
- Ну как что…
Все так же добродушно продолжил псих.
-...я помог тебе потерять сознание, тем самым дав тебе белый билет.
- Каким же образом ты мне помог? Отвали от меня.
Раздраженно ответил мой отец, не желая продолжать диалог с этим дураком.
Тут лицо психа изменилось до неузнаваемости, улыбка пропала, взгляд стал сверлящим, брови слегка опустились.
- Послушай меня внимательно, человек. Я оказал тебе дружескую услугу, теперь ты мне ответь взаимностью, а иначе…
- А иначе, что?!
Отрезал отец, привставая и готовясь к драке с психом.
- А иначе?
Спросил псих, сделав удивленное лицо. В этот же момент, отец почувствовал туже слабость, что и сегодня утром у врача. Только к этом слабости прибавился животный страх, в глазах помутнело, а заместо человека с нездоровой психикой, перед ним будто-бы стояла расплывчатая тень. Отец плюхнулся в бессилии на скамейку, через несколько секунд его состояние пришло в норму.
- Надеюсь ты меня понял.
Сказал псих уже с каменным лицом. Отец был в шоке, он не мог объяснить произошедшее с ним минуту назад.
- Значит так, дело в том, что на первом этаже нет никаких книг, а мне ночами очень скучно...
Он сел рядом с отцом и стал смотреть куда-то в даль.
-…, я знаю, что на втором этаже есть небольшая библиотека. Мне нужны какие-нибудь русские классики, можно и зарубежных. Нет, лучше даже зарубежных, если есть конечно. Но только не фантастику и не детективы.
- А как я тебе их передам?
Более менее собравшись с мыслями, спросил отец.
- Ночью скинешь мне их из окна туалета, только старайся кинуть их так, чтобы траектория падения была как можно ближе к стене. Понял?
- Угу.
- Вот и отлично.
Сказал псих и вставая со скамейки спросил:
- Как тебя зовут?
- Матвет, я Матвей.
- Очень приятно Матвей.
Произнес шепотом псих и удалился в отделение.
Ночью отец, как и было договорено, сбросил книги из окна туалета, предварительно отобрав их вечером и сложив отдельно в угол книжного шкафа.
Он попытался разузнать, поймал ли псих книги, но в ответ ничего не услышал.
***
Отец пролежал в психушке еще три дня. И все эти дни, он общался со своим новым другом, который так и не назвал ему свое имя (по его утверждению — при рождении имя ему не дали, да и самому ему имя было не нужно. Поэтому отец называл его Саша). Мой отец естественно интересовался, каким образом Саша воздействовал на его физическое и психологическое состояние, на что Александр отвечал просто — Тьма есть во всем и в каждом в этом мире, я же умею ее использовать в своих целях. Папа много расспрашивал его о тьме и о том, как ее использовать, но к сожалению, я ничего не помню из того, что отвечал ему Саша — забылось со временем. Отец так же расспрашивал Александра о его жизни, откуда он, сколько ему лет, как он попал в психушку и т. д. Помню что отец узнал его имя и фамилию от санитаров, по настоящему Сашу звали Янис Вестотс, был он коренным москвичом, в психушке находился уже 8 лет. Вот только не помню его возраст и за что его положили в психиатрическую лечебницу. Коротко говоря, за последние три дня в психушке, Янис стал лучшим другом моему отцу. Папа постоянно рассказывал мне эту историю. Так же я хорошо помню, когда мне было пять или шесть лет, отец напился в хлам и плакал пьяным под столом. Отвечая на ругань матери, он говорил, что умер его лучший друг. После смерти отцовского друга, в нашей семье стали происходит странные вещи, так же что-то не ладное стало с моим отцом. Дальше я воспользуюсь другими собственными воспоминаниями и рассказами моей мамы, о всевозможных голосах, призраках и проделках барабашки в нашем доме (странно, что ничего подобного я не помню, но и не в коем случае не ставлю под сомнения рассказы матери).
Моя мать обычно работала допоздна, отец приходил с работы намного раньше. И как только темнело, он не спешил включать свет во всем доме, объясняя это тем, что его другу свет неприятен. Меня конечно же это пугало, но не особо интересовало, потому что отец оставлял включенным свет в гостиной и разрешал мне смотреть любые каналы по телевизору. А если мне хотелось есть, то он просто приносил еду прямо в гостиную. Собственно, темноты я особо не боялся, пугало меня исключительно то, что говорил мне о темноте отец — Не бойся, там тебя никто не тронет, там мой друг. И вот это по настоящему приводило меня в ужас.
Потом отец перестал выключать свет в своем доме, закрываясь в спальне родителей и с кем-то разговаривая там, то шепотом, то на повышенных тонах.
Один раз, когда отец в таком жарком споре, вышел из спальни хлопнув дверью и ушел в подъезд покурить. Я любознательно вышел в коридор и уставился на дверь спальни, которая резка распахнулась. Тут моя детская психика не выдержала и я закричал во все горло. Отец прибежал в одно мгновение, взял меня, подбежал к входной двери, быстро закрыл ее и побежал вместе со мной в мою комнату, закрыв ее дверь тоже. Так мы просидели вмести до самого прихода моей мамы с работы. После этого случая, отец стал ночами уходить из дома и приходить только под утро, у него начались проблемы на работе и все это в конечном итоге привело к ее потери и разводу моих родителей.
Мама же частенько вспоминала о тени ходившей по дому ночью, об отце, который шепотом с кем-то разговаривал на кухне. О непонятных книгах, которых он приносил в дом и множество других странностей. Но чаще всего, она рассказывала о двух случаях.
Первый случай произошел на новый год, мы тогда его праздновали у той самой маминой подруги, у которой муж работает в морге. За час перед боем курантов, мама вспомнила, что забыла подарок своей подруге. Извинившись мама побежала до дома, благо жили мы в соседних дворах. Торопясь, мама прибежала домой, включила свет в прихожей, в коридоре и побежала в спальню, где под кроватью лежал упакованный подарок. Она быстренько залезла под кровать, а когда вставала, то оцепенела от страха. За шторкой кто-то стоял кто-то высокий, она уже хотела закричать, но свет фар заезжающего во двор автомобиля осветил комнату и силуэт за шторкой пропал. Мать тут же подскочила и включила в комнате свет, не решившись осмотреть квартиру, она в быстром темпе вышла (не выключая свет) и закрыла входную дверь.
Второй случай произошел на мое девятилетие, после небольшого застолья, родственники и друзья семьи (и их дети), а так же мои друзья (их забрали родители) разошлись. В часов одиннадцать вечера, мама закончила мыть посуду и оставив уборку на завтра пошла спать (отец в это время уже был на баковой, т.к изрядно надрался). В часа три ночи она проснулась от того, что отец с кем-то разговаривает и что самое важное, она услышала его собеседника. По ее рассказу, голос его напоминал что-то похожее на отдаленный крик, доносимый ветром. Мама разбирала лишь отдельные слова на подобии — Должен, я помог, всему свое время, похоже, обещаю.
На какое-то время мама даже не могла пошевелиться, но потом начала читать шепотом «Отче наш» и собеседник моего отца, вместе с ним замолкли.
Отец только повернулся к ней и сказал:
- Это не поможет, он из вежливости заткнулся.
Вот это все то, что я помню о своем отце и о его мистическом друге. Находясь у могилы своего отца, я пытаюсь понять — что же делал мой папа для своего друга? И что Янис пообещал ему? Видимо мне только предстоит найти ответы на эти вопросы, мурашки бегут по моему телу. Из темноты сумерек на меня смотреть высокая тень.
|
