Но не срослось. Что-то пошло не так. Сначало распались стройные ряды самой дисиплинированной армии — армии розенфагов. Затем внезапно со всех сторон появились школьники, целая орава, воодушевлённо ололокающая и стреляющая из пистолетов с пистонами. Арьегард запаниковал, авангард смешался в единую кучу. Если чуть-чуть подумать — то тут бы им и забыть о междоусобицах и встать плечом к плечу против предателей-розенфагов и школьников. Но не тут-то было. 
 Сперва воины не заметили простых, мирных анонов, суетливо бегающих по полю брани. Ну бегают и бегают, тут и других забот хватает. Но вдруг будто ярко полыхнуло солнце со стороны холмов, не занятых никакими армиям. На самом высоком холме стояла девушка с двуми золотыми косами, которая резко подняла вверх левую руку и разжала кулак. Сейчас же то тут, то там начал раздаваться звериный рёв. Доселе мирные аноны раздувались, одежда на них рвалась и их кожа стремительно зеленела. Враждующие стороны замерли, взирая на нового противника. Но тролли не стали ждать, пока эти насекомые сообразят, что делать. Тлстяки заревели и пошли в атаку, круша всё на своём пути.

Одряд десуфагов они потеряли, едва только влились в месиво сражения. У экипажа была цель — просто ехать вперёд. Так они смогут быстрее всего добраться до Добротян и задать ей пару щекотливых вопросов. План сражения, конечно, был жестоко похерен. Об этом уже пятую минуту орала Двач-тян, отстреливаясь от набегающих боксифагов. Сначала вылезла Славя, которая по-идее должна была сидеть в резерве. Потом оказалось, что граммар-наци не просто выжили, но и успешно прорываются к Добротян. Если уже не сражаются с гвардейцами. Да, всё шло даже лучше, чем если бы события развивались по плану. Но выругаться всё-равно хотелось.
 В нескольких метрах от машины в землю ударил заряд портативного добромёта. Земля вздыбилась, аргегат с пасажирами накренился и с полсотни метров проехался на половинном наборе колёс. Экскаватор-тян пыталась выровняться, прикусив язык и уже не чувствуя боли и струйки сочащейся крови. Странник и Семён изо вех сил держали за ноги Двач-тян, успевшую вывалиться из люка и чуть не сломать позвоночник. Материться она не переставала. Наконец машина врезалась в одиноко стоящего тролля, на пару секунд встала на все колёса, смешав в кучу всех пассажиров в салоне, получила удар обиженного толстяка и отановилась, завалившись на один бок.

Добротян обнаружилась в двух сотнях метров от её палатки. Она выглядела уже смирившейся с поражением. Странник решительно схватил её за пояс и, не говоря ни слова, забросил на плечо, после чего вся компания бросилась как можно дальше от сражавшихся.
 Остановились они, когда Семён умудрился упасть в большой овраг и потянуть ногу. Двач-тян уселась рядом, нашарив у Сёмы в кармане пачку сигарет. Странник бросил Добротян лицом в траву и рухнул, пытаясь отдышаться. Минуть пятнадцать прошла в шумом дыхании и клубах сигаретного дыма. Наконец Добротян пришла в себя и заворочалась.