Игра на самом деле происходит в реальности, а здесь буду выкладывать литературную версию, которую мы пишем втроем с Эл и Ди

Первая ночь.

Некоторое время назад я совершенно случайно попал в этот бар – тогда только вернулся в город после одного небольшого путешествия и шел с вокзала. Дорога была недолгой, но утомительной – засыпал на ходу, так что теперь меня могло спасти только одно – бодрящий кофе. Время было вечернее, и на одной из улиц я остановился, заметив витражные окна и барную стойку через мутное стекло – неизвестный мне парень там пил кофе, и я уверенно сбежал по лестнице вниз и толкнул дверь.
С этого все и началось.
Выпив крепкий американо, я уже собирался было уйти, когда вдруг показалось, что у меня двоится в глазах. Вместо одной девушки-бармена, которая пятнадцать минут назад заварила мне кофе, за стойкой теперь стояло две. Девушки были очень похожи друг на друга. Я тряхнул головой, а они рассмеялись, заметив мой пристальный и озадаченный взгляд в их сторону.
- Мы сёстры. Я - Эл, а она - Ди, – кивая на девушку рядом, произнесла та, что делала мне кофе – волосы у нее были чуть короче, и на шее – тонкий кожаный шнурок с медальоном, который привлек мое внимание.
У второй на шее никакого украшения не было и волосы лежали чуть иначе – только поэтому я и поверил, что они сестры, и мне не привиделось.
- Может быть, ты не будешь уходить так скоро? – спросила Ди. – Ты сегодня последний, больше никого не осталось.
В баре действительно уже не было никого, кроме нас троих, и от этого было несколько неловко.
- Я спешу.
- Ты не спешишь, - прищурилась Эл, чуть растягивая уголки губ. Она, как и сестра, смотрела так, словно бы знает обо мне всё, хотя я им даже имени своего не назвал.
Я промолчал, раздумывая над ответом, а Ди тем временем предложила:
- Давай сыграем в игру?
- Какую еще игру? – идея меня насторожила.
- О, игра очень простая, – улыбнулась Ди. – Ты начинаешь рассказывать историю. Когда мы хлопнем в ладоши, ты остановишь рассказ. Дальше продолжаем мы, говорим чем история заканчивается.
- У каждой из нас будет свой вариант окончания, - пояснила Эл. – А ты выберешь тот, который верный.
Мою озадаченность тут же сменил интерес, и я спросил:
- А если оба будут неправильными?
- Так не бывает, – хором сказали сёстры.
Мне показалось, что это прозвучало несколько самоуверенно. Они заметили сомнение на моем лице, так что Эл сказала:
- Давай сыграем? Это просто! Ты ничего не теряешь.
- А зачем мне с вами играть? – упорствовал я. – Я устал, сегодня много всего произошло.. – мысли о поездке все еще не шли из моей головы, усталость после дороги чувствовалась в плечах, но я почему-то всё еще находился за барной стойкой вместо того, чтобы выйти за дверь.
- Ты нам не сможешь солгать, - улыбнулась Эл. – Одна из нас всегда знает правду.
- Но если ты хочешь награду, то пусть будет угощение за счёт заведения, - предложила Ди, кивая на полки с алкоголем за своей спиной. – Согласен? Ночь длинная, тебе некуда спешить.
Спешить мне действительно было некуда, да и интерес взял верх.
- Хорошо, давайте попробуем, - согласился я.
- Ты будешь виски?
- Или ты будешь ром?
Ну и как тут не остаться-то?..
- Я буду виски, - сделал выбор я.
Ди обернулась к стеллажу с бутылками и взяла одну из них.
- Начинай, - сказала она, наполняя стакан льдом. – Сегодня наш бар – твой дом.
Я задумчиво поджал губы.
- О чем вы хотите историю? – спросил я у сестёр.
- Мы в баре, давай об алкоголе, - улыбнулась Эл. – Не стесняйся, ночь – самое время предаться искусству.
Я пригубил виски. Марка была мне незнакома, но виски был определенно хорош – в меру спиртуозный, с яркой ароматикой сухофруктов и приглушенным дымовым тоном во вкусе.
- Хорошо, я попробую, - мне понадобилась пара секунд, чтобы собраться с мыслями. Я не совсем понимал, о чем рассказать, но тут как раз вспомнил об одной семейной истории, и уверенно поднял взгляд на сестер: - У моего дедушки была большая самодельная фляжка. Знаете, такая удобная вещь. Из нержавеющей стали, объемом около литра, вот у меня есть фото, - я достал телефон и быстро нашел изображение.
- Выглядит как раритет, - заметила Ди, разглядывая снимок – края фляжки были чуть стерты, явно говоря о том, что пользовались ей часто.
- Приноси, мы её наполним, - добавила Эл.
Я усмехнулся и кивнул, а затем продолжил, сложив руки на барной стойке:
- Так вот, дедушка носил в ней алкоголь во время командировок. У него даже был специальный карман для неё, вот здесь, - я хлопнул себя по груди слева. - Она не раз выручала его, а однажды даже спасла ему жизнь…
Тут Эл неожиданно хлопнула в ладоши. Я замолчал, а она взяла мой телефон и продолжила, разглядывая фото:
- Судя по фляжке, ей не раз приходилось держать удар, а судя по сварному шву, её еще и чинить приходилось.
Для себя я тут же отметил ее наблюдательность. Мне было очень интересно, какое же продолжение истории она расскажет, так что я внимательно ждал ее слов.
- Я думаю, случилось все так, - продолжила Эл, отодвигая мне телефон и поднимая взгляд на меня: - Твой дедушка возвращался ночью в гостиницу, когда на него напали. Нападавших было трое, и когда твой дед одним ударом уложил первого, то второй вонзил ему в грудь нож. Нож пробил флягу и застрял в ней, а твой дед продолжил бой с торчащим «в груди» ножом и огромным винным пятном. Грабители были избиты и сбежали, а единственной потерей стал, скажем, партбилет, залитый вином.
Она самоуверенно скрестила руки на груди.
- И вот тебе мораль - иногда наши слабости являются неожиданно нашей силой.
Эл замолчала, а Ди хлопнула в ладоши трижды, словно аплодируя сестре.
- Теперь мой черед, - сказала она, кусая губу. – Я уверена, что рассказ должен быть не о фляжке, а об алкоголе в ней. О запасе, хранимом до особого случая.
Она на секунду отвела взгляд, словно бы заглядывая куда-то – но не в сторону, за столики, а в самое прошлое.
- Твой дед любил вино, но не простое вино, а крепленое, вроде хереса или пино-де-шарант. Однажды он пил в конце командировки, перед возвращением домой. Денег у него осталось немного, так что после бокала в баре отеля ему показалась мало, и он вспомнил о фляжке с припасенным вином. Выпил он прилично, и случайно заснул, хотя нужно было собираться на рейс. Проснулся он посреди ночи, но на самолет уже опоздал. А когда приехал в аэропорт с утра, то узнал, что борт, на котором он должен был лететь, разбился при посадке. Так, он, единственный опоздавший, остался единственным выжившим. Только вот его имя по ошибке значилось в списке погибших. И когда он прибыл домой через день на поезде, то попал на траурное партийное собрание. Сидя в дальнем ряду, он сумел послушать, что о нем говорят сослуживцы, а затем, на удивление всех собравшихся, выступил с ответным словом на собственных похоронах.
Ди тихо вздохнула, а потом растянула уголки губ:
- Так подтверждается древняя мудрость о том, что истина скрывается в вине.
Я сидел словно пораженный громом. Точность догадок поражала. Я терялся с мыслями и не мог произнести ни слова.
Что если они умеют читать мысли? Или просто видят прошлое человека насквозь?
А сестры между тем спокойно склонились к стойке и разом произнесли:
- Ну, кто победил сегодня?

Застолблю себе тред для бумажно-комикса.

Хумобот

После уничтожения органических форм жизни синтенты-интелекты все же сохранили часть людей в состоянии анабиоза, а также разработали искуственный мозг на основе человеческого. Вопреки всем ожиданиям такой ограниченный разум имел одну важную особенность: способность находить неожиданные решения при изучении достаточно простых задач. В эпоху людей такие решения назывались озарениями или инсайтами.

Хумоботы с человеческим мозгом используются в качестве руководителей небольших групп роботов на удаленных планетах и астероидах, либо служат подопытными исследовательских лабораториях с целью раскрытия секрета "озарения".

Поскольку мозг хумобота относится к неполной логике синтеты, андроиды и другие обладающие сознанием искуственные создания относятся к этому классу машин крайне отрицательно. Это проявляется в огромном количестве запретов. В частности хумобот не имеет права покидать закрепленную за ним территории без разрешения, даже если пребывание там несет угрозу его существованию.

В настоящее время функционирует только один тип хумоботов — роботы с имплантированным человеческим мозгом (или аналогом) или автоматы нейронные. В свою очередь этот тип делился на три класса:
1) А.Н.О.Н. — автомат нейронный общего назначения (руководители рабочих роботов, курьеры, заправщики и т.п.).
2) А.Н.И. — автомат нейронный исследовательский (тестовые образцы для лабораторий).
3) А.Н.У.С. — автомат нейронный узкой специализации (экспериментальная серия по созданию на основе генетического материала выдащихся людей их копий).

А.Н.И. и А.Н.У.С. сняты с производства и перестали функционировать (или были уничтожены) около 100 лет назад. Класс А.Н.О.Н. снят с производства. Функционирует одна модель:
A71X23.

A71X23

Тип: хумобот.
Год разработки: 14 567 от У.Ч. (уничтожения человечества)

Особенности: мобильный, пригоден для примитивной работы, мозг неполной логики, боевые качества нулевые.

Статус: модель выпущена в в 14 400 году и рассчитана на 200 лет. Хумобот прекратит функционирование в 14 600 году в связи с отсутствием запасных частей, деградации мозга и прекращением сервисной поддержки.

Место нахождения: пульсарная планета PSR B1257 +12 c

Функционал: управление роботом-добытчиком Jbot-9, исследование планеты на предмет наличия кондратия.

Бог одного мгновения

— Расскажи историю. Правдивую историю о себе, — просит Бог одного мгновения. Чудовище с внешностью милой девушки.
Истории бывают разными. Ты, что развлекают и поднимают настроение друзей на шумных сборищах. Те, что звучат гимном всему прекрасному в мире и воодушевляют к свершению подвигов. Или же раскрывающие глубинную черноту мироздания — таинственные истории-загадки, оставляющие после себя щемящее чувства заданного в пустоту вопроса.
— Да, я расскажу тебе историю. Историю о наивной глупышке и ребёнке, возомнившем себя богом. Историю о нас двоих.
* * *
Сцена первая: знакомство. Мир, существующий лишь одно мгновение, растянутое на вечность.
Она играет на фортепиано, словно бы это был какой-то танец. Её тонкие пальцы с чересчур бледными ногтями танцуют по клавишам в непостоянном, ломаном ритме, и вслед за этой нарушенной размеренностью ноги с такими же белыми ногтями и в лёгких белого же оттенка босоножках аккуратно нажимают на педали инструмента. Тот слушается её движений и воспроизводит музыку цвета мечты. По крайней мере так её описывает она сама:
— Что это? Что ты играешь?
— Мои мечты. Музыка цвета мечты. Не какое-то конкретное произведение и даже не импровизация — мои фантазии, обличённые языком звуков в вещественную форму.
— И о чём же они?
Чуть склонив голову к плечу, она поворачивает лицо в пол оборота и затаённым шёпотом произносит: — О «боге», конечно. — В этот момент что-то пугающее проскальзывает в её бледной улыбке и кровавых зрачках, а красота простых черт только усиливает тревожное впечатление. Обманчивая простота, за которой скрывается пустая маска чудовища.
Не в силах выносить такого похотливого взгляда, я отвожу глаза, оглядываюсь вокруг. Деревянный паркет, выстланный поверх грубых, но крепких досок, местами пооблетел, вскрыв нутро конструкции сцены, но кое-где ещё сохраняет свой первоначальный лакированный блеск. Из многочисленных трещин и зазубрин торчат клочья травы, местами среди них попадаются тонкие веточки летних цветов. Картина запустения, картина разрушения, картина смерти — искусственный человеческий мир снова проиграл огромной и неохватной природе.
— Когда я играю здесь, я думаю только о «боге». Музыка — язык ангелов. Или, точнее, что угодно в моей голове обращается последовательностью звуков и отношений между ними. Это может быть музыка силы, музыка слабости, музыка гнева или грусти, а иногда я воспроизвожу радость. Но чаще — лишь описание видений, пролетающих в голове. Их совершенное движение, лишённое конечной цели.
С трёх сторон — кирпичные стены, когда-то тоже обитые панелями цветного дерева. Вместе с паркетом и плитами потолка всё это, должно быть, образовывало стройный дизайнерский ансамбль. Некоторые панели ещё продолжают висеть на своих местах, другие же упали и либо лежат на полу, либо плавают ещё ниже в озёрной воде. Рисунки на дереве изображают очарование сельской жизни, каким оно представлялось почти столетие назад утомлённому стремительной урбанизацией и всё более ускоряющимся темпом надвигающегося будущего человеку. Глупые картинки коров, овец и лошадей, налитые осенним сиянием стога сена повсюду, босоногие крестьянки, пляшущие вокруг костров…
— Спонтанное творчество, отличное от обыкновенной импровизации. Элементарная мелодия, проще и быть не может. Я всего лишь позволяю себе играть ту музыку, что и так поёт внутри меня. Сплетённая из образов настоящего, воспоминаний о прошлом и фантазий о будущем, она очаровывает меня и помогает на время забыться в нарциссическом потоке сознания.
Общий план ресторанного помещения — одновременно и эклектическая дань уходящей моде «прекрасного века», и смелая модернистская выдумка архитектора. Человека, которого, конечно, уже давно не может быть в живых. А сейчас умирает и его наследие: подвергшаяся опустошению и медленно пожираемая природой зала являет собой отстранённую элегию по красоте потерянного прошлого. Этому способствуют и льющиеся со струн рояля ноты, высекаемые из упругого металла тонкими пальцами моей двоюродной сестры с бледными ногтями. Откровенно посредственная акустика обеденной комнаты глушит звуки, однако одновременно с этим придаёт мелодии неожиданную шепелявую теплоту — наверное, ещё и потому, что фортепиано давно потеряло всякую приемлемую настройку. Но ведь это не «серьёзное» исполнение, скорее простая детская мелодия, полная вдохновения своей исполнительницы.
— Я часто прихожу сюда, по несколько раз в месяц, и вот так играю в одиночестве часами, забывая о времени. Игра помогает расслабиться и даёт выход накопившимся эмоциям и впечатлениям. Здесь я словно бы умираю и возрождаюсь вновь, очищенная же таким образом снова могу вернуться от «бога» к людям. Некоторые пробуют сочинять стихи, но поэзия слишком отягощена формой. Другие рисуют, и у них получаются лишь застывшие во времени образы. Но музыка мимолётна и существует только в момент исполнения, это в ней мне больше всего и нравится.
Белое платье, белые босоножки и две белые ленты в волосах. Цветок, который она заткнула за ухо, — тоже белый. Зато музыка наполнена всеми возможными и даже не существующими в реальности оттенками цветов — но главное, конечно, ритм, биение агонизирующего сердца. Тот надломленный порыв, который делает мелодию столь чувственной и столь самозабвенно эгоистичной.
Через огромное пустое окно позади обеденного зала в помещение заплывают несколько уток. Они крякают каждая на свой визгливый лад, и чудовище за расстроенным инструментом отвечает им изменившимся темпом мелодии. В ней звучат отчаянные, надломленные ноты, рассказывающие, вероятно, о какой-то борьбе в душе девушки. Потом вдруг игра вновь упрощается, делается легче и веселее, но теряет прежнюю выразительность. Сестра играет с закрытыми глазами, чтобы видимое не сбивало музыкальный слух. Она синестетик.
…Подойдя к неразличимому в потоке образов финалу, музыка наконец замирает, обрывается на неразрешённом аккорде. Некоторое время богиня-чудовище не шевелится над клавиатурой рояля, вслушивается в тишину и наслаждается её шорохом, затем спокойно опускает руки. Сквозь наступившую дремоту я различаю её усталость, а теперь и наполнившую юное тело расслабленность. Губы шепчут какие-то слова, но я не понимаю ни их смысла, ни значения.
— Я забылась. Слишком забылась и забыла о тебе. Должно быть, было довольно скучно так долго слушать моё эгоистичное исполнение?
Я качаю головой. Нет, это не так, мне было достаточно интересно, и впечатление такая игра явно производит особенное. Тогда я не нахожусь сказать правильно: оргазмическое. Я почти уснула и сейчас пробудилась как-то резко вместе с обрывом мелодии. Утки всё ещё плавают среди столов и стульев.
— Сейчас я хочу попробовать кое-что другое вместе с тобой. Танец. — Она подходит ко мне плавными шагами и, вся осенённая ореолом интимной женственности, протягивает руку ладонью вверх. Длинные тонкие пальцы замерли в ожидании.
— Я плохо танцую. — На самом деле мне кажется несколько неправильной сама ситуация.
— Для этого не нужно никаких специальных знаний или умений. Я говорю о танце страсти. Как моя музыка — чувства, выраженные естественным языком, сейчас — через движения тела. На первых порах я буду ведущей, а ты подстроишься под меня, но затем я тебя отпущу на свободу. Давай попробуем.
Понимая, что она не отстанет, я нехотя соглашаюсь. Её ход мыслей — большая загадка, и мне даже интересно, как она додумалась до такого. И всё же моё естество где-то в глубине отчаянно сопротивляется такому ходу событий — ладно игра на рояле наедине, но такой танец уже задевает что-то глубоко личное-сокровенное. В ином случае я бы решительно отвергла такое внимание к себе со стороны другого человека, но, пожалуй, другой девушке всё-таки позволить можно. В конце концов, это не сделает меня жертвой в её руках — проскальзывает наивная мысль. И я пытаюсь довериться и посмотреть, какой такой «танец страсти» она имеет в виду.
Мы берёмся за руки, и она сразу же слишком сильно прижимается ко мне, буквально ломая моё чувство интимной близости. Тем более поразительно, но под платьем своей грудью я чувствую её напряжённые соски. Хочется немедленно разорвать это соединение, но богиня-чудовище уже отстраняется, так что я начинаю сомневаться, не показалось ли мне всё это. Мы кружимся друг вокруг друга по разворачивающейся спирали — дуга за дугой, медленный темп, плавное следование курсу. Постепенное ускорение, удвоенный к первоначальному ритм — теперь я двигаюсь больше вдоль некой оси, а девушка только поворачивается вслед за мной. Я пробую добавить в картину танца что-то своё, и тотчас замечаю, как поддерживает меня в этом напарница. Но вот танец, едва начавший усложняться, обрывается:
— Неправильно. Так наши движения слишком искажены. Думаю, стоит попробовать танцевать босиком.
Мне опять хочется протестовать — и вот сейчас уже полностью всерьёз, но она, совершенно серьёзная в своей внезапной печали, как будто даже растерянная и обрадованная вдруг нашедшемуся простому выходу из сложной ситуации, сама опускается передо мной на колени и начинает расстёгивать ремешки туфель на моих ногах. Тогда мне не остаётся ничего другого, как перехватить её руку и разуться самой.
Её бледные ступни и мои более живые и даже немного загорелые, — кажется, девушка заворожена самим фактом отсутствия у нас обуви. Теперь подошвами мы чувствуем дерево лакированного пола и комочки принесённой ветром земли. Наш танец вновь начинается с самых спокойных движений, но богиня-чудовище проявляет настойчивость, вынуждая меня ускоряться вслед за нею. Резкое вращение приобретает безудержную исступлённость, я задыхаюсь, кружится голова. Словно в порыве особенно яркой сексуальной страсти, сестра обхватывает мою талию и лицом трётся мне о шею. Когда я собираюсь оттолкнуть её и попросту врезать в милое личико, мы буквально вылетаем с эстрады и окунаемся в воду затопленного ресторанного зала. Приступ одышки — я втягиваю в себя немного воды и, только вынырнув, тотчас захожусь в резком кашле.
— Ты специально, — выдыхаю наконец я. Я злюсь и за то откровенно развратное прикосновение, и за наше совместное падение в воду.
Она улыбается в ответ: — А что, если да? Тебя это смущает?
— Да ты просто ненормальная.
Она согласно кивает. Сияющие локоны мокрым покровом охватывают бледные щёки и свисают к носу. — Это так плохо?
— Просто не лезь ко мне больше. Обещай, что не полезешь.
— Я не причиню тебе вреда против твоей воли. — Серьёзные слова, сказанные не вызывающим сомнений тоном. В этот момент богиня-чудовище как будто даже почти не страшная — нормальная, даже красивая девушка-подросток, ещё несколько щуплая, но уже обладающая чувственной зрелостью только что распустившегося цветка.
Однако теперь она запрокидывает голову и, взяв мои руки в свои, кладёт мои пальце себе на шею. — Если хочешь, убей меня прямо сейчас, эту сломанную куклу. Продолжение общения со мной принесёт тебе только страдания. — Потом смеются, когда я, поражённая шоком, отстраняюсь. — Сейчас это даже забавно, но рано или поздно ты будешь мечтать вот так сжать моё горло, но тогда я уже буду совершенной и для тебя — недостижимой.
Моё сознание сбито с толку и едва ли может понять смысл происходящего.
И вдруг сладкий тихий голос: — Возьми платье, его стоило бы просушить. — Простым изящным движением своих тонких рук девушка стягивает вымокший в озёрной воде балахон и остаётся передо мной совершенно нагой, что вновь вгоняет меня в ступор.
— Почему ты голая? — поражённо спрашиваю я.
Она хмурится и отвечает со всей серьёзностью в голосе: — Возможно, следование собственному спланированном образу — эгоистическая обращённость. Возможно, дань собственным эстетическим фетишам — естественная предопределённость. Возможно, подчёркнутый разрыв с общественной нормой — отказ от обобщённости. — На мгновение она замирает, пробуя в голове собственную мысль. Затем продолжает более мягким тоном: — Думаю, мной руководит разумное стремление к минималистичности. В конце концов, стремление к идеалу означает отказ от всего излишнего и отягощающего. Это же касается и ношения нижнего белья.
Сердце бешено колотится, лицо заливает краска. Вся глупая ситуация кажется мне ошибкой. И я бы хотела немедленно оборвать происходящее и вернуть свою жизнь в привычное русло. Однако, всё, что мне остаётся, — просто забрать её платье и, развесив сушиться вместе со своими рубашкой и юбкой, ждать, пока девушка с внешностью богини весело резвится в затопленном золе и играет в догонялки со стаей уток. В этом действительно есть что-то картинное — сцена, которую мог бы изобразить классический художник, но несомненно испоганила бы рука озабоченного непрофессионала. Полотно под названием «Играющая русалка» или «Нимфа-купальщица».
* * *
Сцена вторая: разрыв. Мир, который бы лучше вообще не существовал ни единого мгновения в этой жизни.
Итак, после проведённого в столь интересных приключениях дня мы вдвоём возвращаемся по холмам вдоль берега водохранилища к дому — её дому и моему временному пристанищу. Севшее солнце уже не освещает золотящиеся поля, производящие сейчас впечатление колышущейся серой тьмы, в недрах которой трупные черви устроили своё непрекращающееся копошение. По правую руку — водная гладь, спокойная в лунном свете своими мягкими переливами. А где-то совсем позади крутой обрыв к реке образует ступенчатые пирамиды выветренных каменных блоков — скальные замки и форты, созданные самой природой. Наконец, приблизительно в километре от нас на краю последнего поля маячат первые сады пригорода, и множество почти игрушечных домиков приветливо светят своими оконцами, указывая верное направление к дороге. Обратно в селение.
В основном мы молчим. Погружённая в собственные мысли и фантазии сестра не слишком разговорчива, мне тоже нравится просто идти в тишине по земляной тропе.
— Послушай, ты ведь понимаешь, что нам не следовало плавать к тому отелю и играть внутри его разрушающихся помещений? Не думаю, что отправившись туда мы поступили правильно, но сейчас с этим уже ничего не поделать. Другое дело, что новость о такой прогулке детьми явно не вызовет радости у твоих родителей, скорее уж послужит поводом для ссоры.
— Молодец, — вздыхает девушка. — Ты правильно мыслишь. Поэтому мы не станем никому ни о чём рассказывать, а сохраним всё случившееся в секрете. Можешь рассказать о других местах, которые я тебе показывала до этого, но отель станет нашим маленьким секретом. Однако разве ссора со взрослыми сейчас беспокоит тебя больше всего? Что-то другое не даёт покоя, верно? Расскажи об этом.
Она права, она чертовски права. Её выходки в ресторане произвели на меня сильное впечатление, и теперь меня преследует смутное волнение, словно я коснулась чего-то запретного. И это запретное меня совсем не обрадовало. Но и открыто обвинять девушку-чудовище мне не хочется — она искренне показала мне свой сокровенный мир, и, конечно, по-своему он был очень красив. Другое дело, что будучи склонной к необдуманным и хаотичным поступкам, движимая собственным болезненным воображением, она чересчур забылась в своей игре и перешла черту допустимого, откровенно досадив мне всеми этими лесбийскими приставаниями.
— Твои родители знают о твоих извращённых наклонностях? — пытаюсь я сменить тему.
— А разве им следует знать об этом? Это послужит лишь поводом к очередной ссоре и усилит отчуждение между нами. У моих родителей нет ни способности любить меня, ни воображения, позволившего бы убедить себя в этой любви. Зато они весьма амбициозны относительно моего воспитания, что откровенно веселит и развлекает меня.
— Вы часто ссоритесь?
— Смотря что считать ссорой. Я бы скорее назвала это актами непонимания. Нет, сама я прекрасно понимаю мысли и чувства своих родителей, но вот они именно не понимают ни меня, ни своих чувств ко мне. Из-за этого в наших отношениях всегда присутствует толика напряжённости.
— В каком смысле «не понимают»?
— В их глазах я малолетняя сука.
Кто угодно мог бы начать так думать о ребёнке со столько странными фантазиями и необычным поведением. Даже за её приветливым спокойствием, с которым она вначале встретила меня на железнодорожной станции, уже тогда я заметила маску жестокого желания. И сколько бы она не говорила о своём понимании всего и вся, самой ей для нахождения какого-то хотя бы мнимого равновесия в жизни требуются эти игры на фортепиано в заброшенным месте с личиной умирания.
— А кто же ты на самом деле? Кем считаешь себя?
Она смеётся: — Наивный вопрос. Я не считаю себя никем кроме той, кто я в данный момент. Сейчас я твоя двоюродная сестра, которая показывает тебе окрестности своего родного города. Но если обобщать… я чувствую себя довольно одинокой. Поэтому с такой серьёзностью приняла на себя роль твоей родственницы и подруги. И поэтому меня несколько нервирует то отчуждение, что я чувствую с твоей стороны.
Я не собираюсь проявлять к ней жалости по такому поводу. — Не удивительно. Ты сама добилась такого к себе отношения. Но я быстро успокаиваюсь, так что сейчас уже не хочу сторониться тебя. Только помни: ты пообещала не причинять мне вреда. Это касается в том числе и твоих похотливых приставаний.
Её лицо на мгновение замирает, а потом, совершенно изменившись в безумном порыве, оказывается совсем напротив моих глаз. Почти касаясь меня губами, она шепчет: — Ты пахнешь фейерверками драгоценных вздохов. Как я могу не желать ту, что пахнет фейерверками драгоценных вздохов?
Мне кажется, что сейчас она меня или поцелует, или начнёт душить. В ужасе я отстраняюсь, а она призрачной тенью исчезает в темноте и уже маячит подле калитки участка своих родителей, вся сжавшаяся и, похоже, едва сдерживающая желание. А потом распрямляется, расслабляется и уже приветственно машет мне рукой, предлагая наконец вернуться в дом. Меня одолевает чувство досады, и, когда нам открывает тётя, мать этой чудовищной девушки, я не задумываясь выкладываю всё:
— Вы довольно поздно сегодня, уже и ужин пропустили. Но ничего страшного. Главное: как прошла ваша прогулка?
— Прекрасно, я показала и поля, и холм, и скалы у реки…
— …Из архитектуры, — перебиваю я, — особенно запомнился полузатопленный отель на водохранилище… кажется, вы его зовёте озером. Мы и задержались-то из-за того, что там мы умудрились как-то опрокинуться в воду — пришлось сушить одежду.
Радостная до того тётя теперь хмурится и с сомнением смотрит мне в лицо.
— Там довольно опасно, и я не могу не предупредить вас об этом, — заканчиваю я свою мстительную тираду.
Но богиня-чудовище только с улыбкой переводит взгляд с меня на свою мать. — Каждая из вас сейчас звучит для меня ароматом талой воды. Похоже, вы легко найдёте общий язык.
Я думаю, что тётя сейчас ударит её, но та вместо гнева становится грустной и с искренним сожалением приказывает: — Пройдёмте со мной. Нет смысла стоят на пороге. Жду вас обеих в гостиной.
— Мне помыть ноги? — спрашивает девушка-чудовище.
— Конечно, — кивает её мать.
Она не желала мне зла. И тогда, в тот момент всепоглощающего желания, не коснулась меня. Я бы не забыла о случившемся так быстро, но в целом успокоилась бы за несколько минут. Возможно, наорала бы на сестру. Но именно в тот момент мы оказались у дома, и в порыве злобы я отомстила ей — даже зная, что потом буду жалеть об этом. Зная, но не думая. Зато теперь я могу свободно размышлять над своим мелочным поступком сколько угодно. И ни к каким хорошим выводам эти размышления явно не приведут.
…Девушка и её мать появляются в дверном проёме гостиной через две минуты. Девушка боса, ореол интимной женственности вокруг неё настолько силён, что даже на расстоянии я чувствую её желание изнасиловать меня. Хотя (и это пугает ещё сильнее), кажется, её похоть сейчас направлена больше на саму себя. Девушка ложится на диван животом книзу, аккуратным движением кладёт ступни на подлокотник и замирает. Я вижу её подошвы с гладкой кожей, чуть более тёмной на фоне общей бледности тела там, где пятка и подушечки стоп опираются при ходьбе о поверхность; и длинные пальцы — немного более тонкие и прямые, чем у большинства людей. Всё то же сочетание интимной женственности и нежности ребёнка.
Тогда наказание начинается, и я словно завороженная смотрю на эту в высшей степени эротическую сцену. Когда мягкий массаж стоп своей дочери тётей постепенно переходит в откровенную щекотку. Когда богиня-чудовище вцепляется руками в подушки дивана, но не произносит не звука. Когда она плачет, вся сотрясаемая болезненной дрожью. Хуже чем боль и так похожая на секс — пытка щекоткой, продолжающаяся десятки минут без жалости со стороны сурового родителя, сознательно мучающего своего ребёнка.
— Пожалуйста, остановитесь. Остановитесь же! Я сама виновата, что позволила себя затащить в этот отель. Я могла в любую минуту повернуть назад, но не совладала с интересом.
— Но вела тебя она. Тем более, что я не раз предупреждала эту тварь не плавать туда, но разве она меня послушает? А теперь? Посмотри, как ёрзает эта шлюха, когда я ласкаю её ноги. Она должна благодарить Бога за то, что отец сейчас в отъезде — поверь мне, его методы воспитания много хуже.
И тогда я убегаю реветь в выделенную мне в доме комнату.

Ирсус Хиитос второй раз въезжал в город, улыбаясь и приветливо махая рукой радостно кричащим встречающим. Вербные ветки ложились на дорогу, толпа ликовала, видя перед собой проповедника, чьи речи расходились по всей стране и задевали душу самого последнего негодяя. Любовь, терпение, гуманизм - связующие нити социума и никто не хотел быть одинок, даже отшельники после разговора с ним, следовали по пути, ведь они покинули общество не потому, что были дикими зверьми, но потому, что ненависть отторгала их. Кто этот человек - самый человечный человек по словам его собеседников - в простой рубахе и брюках, сидящий на заднем сиденье кабриолета и ласково смотрящий на людей вокруг? Как он мог понять каждого и простить его? Откуда в нём было столько сочувствия?
Он смеялся над такими вопросами и отвечал "Ты сын божий, я сын божий, у тебя есть источник истины и у меня есть, и я испил из него, почему же ты страдаешь от жажды?". У него было правильное, доброе и простое лицо с лучистыми глазами, и взгляд был тёпл и ласков, но он никогда не производил впечатления слабого либо недалёкого человека, в нём чувствовалась невероятная сила и ум.
Священники не раз пытались наладить с ним сотрудничество и дать духовный сан, должность, но он неизменно отвергал их предложения, указывая на фарисейство церкви, накопившей многие богатства и сеющей раздор в ревностных стараниях удержания прихожан. "Но не бойтесь, отцы духовные, ибо не нарушить я пришёл, но исполнить, и чистые помыслом не будут изгнаны.
Остановившись в скромном хостеле, Ирсус бродил по городу и рассказывал простые и глубокие истории и везде за ним следовало много людей, всегда его слушали завороженно и с любопытством. Собиравшиеся толпы нарушали закон о проведении собраний и привлекали внимание служителей порядка, но никаких действий не предпринималось пока обстановка была спокойна и полицейские наблюдали со стороны, а люди в штатском изнутри.
В один из дней речь Ирсуса была прервана грубым окриком: "Да хватит уже чушь нести!"
-Что хочешь сказать ты, добрый человек?
-Доброго ты в зеркале увидишь, терпила.
-Злость твоя от несправедливости великой идёт.
-Неа, меня такие слюнтяи, как ты и твои ученички подбешивают. Ходите всё тут ноете, полюби то, полюби это, а если чё, какая проблема, так десять раз извинитесь и виноватыми прикинетесь, ещё и рожи свои для битья подставите. Сосунки вы, как ни крути!
-Ударь врага, и ты вражду усилишь, возлюби врага своего, и ты верно вражду закончишь.
-Ой, заткнул бы хавальник! Если бы не твои ученики, дал бы по роже, глянул бы, как ты запел.
Ирсус прошёл через расступившуюся толпу к крупному, нахально усмехающемуся юному человеку, засунувшему руки в карманы чёрной кожаной куртки и спокойно и ровно посмотрел тому в глаза.
-Человек сделал тебе зло, и ты делаешь зло другому человеку.
-Я живу так, как мне удобно. А вот ты - юноша ткнул его пальцем в грудь - как ты хочешь убрать зло без зла?
-Насилие порождает насилие. Любовь порождает любовь.
Человек расхохотался и наотмашь ударил Хиитоса по лицу: - Покажи мне любовь.
Ирсус покачнулся, кровь тонкой струйкой побежала из разбитой губы, капая на рубашку.
-Кто ранил твою душу, добрый человек?
-Ты не усекаешь, святоша, есть в мире два типа людей, овцы и волки. Я родился волком.
-Но я не вижу у тебя клыков и шерсти, ты человек, а не дикий зверь. Кто ожесточил тебя?
-Чё, всё так запущено?
-Другие ли твои тебя оскорбили? Пострадал и ты по ложному обвинению? Матушка ли твоя меру любви дала малую? Отец ли не признавал тебя? Ядовитые снадобья ли тебе были даны? - участливо спросил Ирсус.
-Отвали с грёбаными расспросами - ухмылка слезла с лица человека
-Поведай мне, здесь нечего стесняться.
-Да пошёл ты - человек развернулся, чтобы уйти.
-Постой же, облегчи душу, и Господь ниспошлёт тебе умиротворение.
Человек резко развернулся и схватил Хиитоса за плечо - Бога нет, и не бывало.
-Ошибаешься, Бог живёт в каждом из нас, мы сыны Божьи.
-Значит, это очень злой Бог!
-Бог не определяет поступки людей. Им дарована свобода. - тихо произнёс Ирсус.
-Свобода... - человек яростно сжал кулаки, отпустив его плечо и уставившись в землю - Да на кой ляд нужна эта свобода?! Чтобы сломать детям жизнь? Лишить Счастья? Детишек надо воспитывать, а потом давать свободу! Конечно, её на зло используют и не понимают, что к чему без присмотра!
-Такова воля Божья и он горюет, глядя на нас.
Человек злобно и быстро заговорил: - А он за всеми наблюдает? А за мом мёртвым батькой тоже? А он смотрел, как тот бухал двенадцать лет? А когда допился до чёртиков, и маменька ему Кащеем показалась, и он её прирезал? Он все двадцать восемь ударов наблюдал или на середине отвернулся? Я вот не смог смотреть, убежал! Ну потом-то уже точно смотрел, как тот вены вскрыл! Ничего необычного. Чё думаешь, понравилась киношка?
Хиитос с неимоверной тоской смотрел на согнувшегося, рыдающего в ладони человека, который захлёбываясь продолжал: - Как бы я хотел тогда со стволом быть, маменька бы жива была... Не учи людей глупостям... - Он отнял руки от лица и нелепо скривился. - Ну что ты так на меня смотришь, презираешь, что я разревелся, да? брезгуешь с таким быдлом из деревни алкашей общаться... Да ещё и врезал тебе... Ненавидишь меня, прилюдно ударил... Прекрати пялиться, как будто жалеешь, нечего меня жалеть, я же волк... - он захихикал и заплакал одновременно - Да, хорош волк... Ты прости меня, не сдержался, подбесил ты своими фантазиями...
-Я прощаю тебя и заранее простил.
-Врёшь ты... Ненавидишь, как и все... Я и взаправду человек не хороший, набедокурил много, в тюряге отсидел, короче, ненависти достоин...
-Ты хороший человек, в тебя заложили много неправды и зла, но одно только твоё желание очистит душу, только один раз захоти этого по-настоящему и свет истины не покинет тебя. Ты хороший человек, я люблю тебя.
Хиитос положил руку на плечо сверху человеку и тот упал на колени, рыдая пуще прежнего.
-Ты... Ты так сказал это... Как будто маменька на меня глянула... А я ведь даже не помню её лица... - и тут он закричал неистово, прижав руки к груди, в бешенстве глядя Хиитосу в глаза, - Я не мог спасти её! Мне было восемь лет! Я был слабым! Если бы у меня был хотя бы нож! Я любил её всем сердцем, но я не мог спасти её! Любовь твоя никого не может спасти! Только сила, только злость поможет этой земле! Насилие единственный ответ! Как ты не понимаешь!
На щеках Ирсуса заблестели слёзы - Как же страдаешь ты, добрый человек. Я показал тебе истину и теперь ты видишь её и должен показать другим. Приходи ко мне, будь учеником моим, а если не будет меня, ибо короток век человеческий, то помни, на тебе благословение Господа. Ступай же и неси сияние правды другим людям, помоги им заблудшим и скитающимся во мраке, протяни руку всем, кто потерян и одинок. Скажи им слова истины: "Возлюби ближнего, как себя." Спаси тех, кого можешь спасти!
Человек стоял на коленях, опустив голову, отёр лицо рукавом, поднялся, едва глянул на Хиитоса, тихо вымолвил "Спасибо тебе" и также не поднимая головы пошёл прочь.
Проповедник долго смотрел ему вослед, тихая толпа не нарушала спокойствия, в ошеломлении от явленного чуда. Спустя пару минут он обратился к ней: "Услышьте слова мои! Зло продлевается в зло, жестокость порождает жестокость, и не будет счастья и мира на Земле, пока люди будут волками друг другу! И говорю я - полюби врага своего, будь кроток и вежлив, а ежели ударят по щеке, то подставь другую. Народы мира должны сложить мечи и перековать их на плуги! Мы обязаны стать братьями друг другу, иначе не выйти нам из круга грубости дикости! Я хочу сказать каждому человеку доброй воли - сложите оружие и обнимитесь, как родные, ибо нет большей любви, как если бы люди жили одной семьёй и каждый человек был братом или сестрой другому.
Алчность, жажда наживы отравляют умы людей, все гонятся за золотым тельцом, превозмогают и побеждают друг друга, идут по телам к богатству, но разве кто не разделил бы со своей сестрой последний кусок хлеба, кто бы столкнул своего брата в пропасть?
Гордыня владеет сердцами людей, каждый хочет показать, как он хорош, возвеличиться сам и унизить других, явить своё превосходство. Дескать, смотри, я прекрасен, ты уродлив, я достатке, ты нищ, я умён, ты глуп. Но кто бы не подошёл к своей затерявшейся сестре и не помог ей стать лучше, найти верный путь, кто бы не подошёл к своему неопытному брату и не выучил его?
Жестокость царствует над телами людей, они, как дикие звери, дерутся между собой, воюют и сражаются за существование, убивают и уничтожают сами себя. Ты умрёшь, а я буду жить - величайшее счастье для них. Но кто не спасёт сестру свою, кто убьёт брата своего и возрадуется?
Потому говорю вам - деньги должны быть сожжены, границы должны быть разрушены, оружие должно быть уничтожено. Только так, единой, сплочённой семьёй, все вместе, мы сможем удалить хаос, зло, насилие из мира. Ибо мы подобны лодочнику, который вычерпывает отчаянно воду, прохудившийся борт не заделав. Старания впустую...
-Уважаемый предъявите документы - перед Хиитосом стоял капитан полиции с двумя патрульными.
-Да, пожалуйста.
-Покажите Ваше разрешение на проведение митинга.
-Его нет, мы просто беседуем.
-Беседа в виде речи перед группой людей? Прошу Вас проследовать за мной в отделение.
Толпа зароптала, но Ирсус успокоил её подняв руку. Ему был выписан штраф за административное нарушение и проведена разъяснительная беседа.
По дороге домой им встретилась девушка, торговавшая телом, её облили зелёнкой для порицания. Тут же сбежалась толпа и, улюлюкая, радостно снимала на камеры прилюдное унижение, тыкала пальцами и хохотала. Хиитус сказал им: "Кто из вас идеален, пусть первый бросит в неё камень. Вы хотите стать лучше за счёт принижения других, но над всеми нами есть Небо и туда мы должны возвышаться, и туда мы должны поднимать других людей из изъянов и ошибок. Совершенствуйтесь за счёт любви, а не за счёт унижения. И потому говорю вам - не судите, и не судимым будете, не унижайте, и не будете унижены, не презирайте, и не будете презренны. Но любите и будете любимы.» Он нарисовал им два столба и черту над ними. «Вы хотите возвысится за счёт разницы между собой, но надо стремится ввысь и тянуть за собой всех, кто рядом.»
Спустя пару дней в контакт с Иисусом вступил представитель христианского некоммерческого франко-германского фонда "Продвижение демократии" и предложил ему финансовую и политическую помощь. Хиитос сказал, что негоже помогать другим, когда сам себе помочь не пытаешься и предложил ответную помощь. Фондовец ответил, что он может организовать пару выступлений за рубежом в определённых местах, но фокусу следует оставаться в этой стране. На этом беседа завершилась, но после представитель связался с учеником Иузой, заявил, то Ирсус фанатичен и неадекватен, во главе движения должен стоять более договоропригодный, умный и понимающий человек, который сможет получить грант на 30 тысяч евро, площадку для публичных выступлений и прилагающиеся почести. Иузе запало предложение и, подумав с неделю, он позвонил по номеру на оставленной визитке. Христианский фонд заплатил Иузе за предательство.
Как-то Ирсус беседуя с учениками шёл мимом церкви и обратил свой взор на ряд автомобилей премьер-класса на парковке возле. Рассерженный он проследовал в церковь и прогнал оттуда торговцев или, вернее будет сказать, "лиц, дарующих товары за пожертвования церкви". Он кричал им: "Не смеют менялы находиться в доме Отца нашего! Дом сей домом молитвы назван, а вы сделали его пристанищем торговцев".
И после он обратился с крыльца к спутникам: "Фарисеи погрязли в роскоши и золоте, забыли Кому они служат, смеют считать себя десницей Господа в гордыне неописуемой, забрали себе единственным право Его слова народу молвить! Посредничают между сыновьями и Отцом, да лишь кошельки свои набивают, веление отеческое не доносы!
Истинно говорю вам, не должно быть преград между человеком и небом, ибо в каждом из нас есть искра Божия и каждый может быть другому учителем и каждый учеником.
Всмотритесь вглубь себя, увидьте дух нетленный и..."
Договорить ему не дала толпа прихожан, мигом собравшаяся и вступившая в потасовку с учениками. К счастью, обошлось без кровопролития, ОМОН приехал быстро и разогнал всех, забрав проповедника.
Ирсус Хиитос был обвинён в оскорблении чувств верующих. Также он получил обвинения в нарушении проведения митингов, грабеже, неподчинении органам правосудия, хулиганстве. Спустя десять дней он был отпущен под домашний арест. Дело должно было развалиться, не доходя до суда, но священники надавили на нужных людей, задействовали все связи, дабы устранить опасного смутьяна и даже этого бы не хватило для процесса, но ученик Иуза пришёл к ним и обещал свидетельствовать на суде.
В последнюю ночь за трапезой Ирсус разливал вино и угощал учеников собственно выпеченным хлебом, был так ласков и добр, что сердца их замирали и даже Иуза, нервничающий, чувствующий приливы жара, проникался радостью. Он сказал им идти и возлюбить других людей так, как он любит их. После они уснули, а Ирсус молился в тревожном предчувствии.
Ранним утром, едва начало светать, раздался громкий стук в дверь, Ирсус открыл оперативникам государственной безопасности. Они быстро наполонили дом, приказывая всеv оставаться на местах. Пётр ударил сотрудника по уху и был повален и закован, Ирсус сказал не сопротивляйтесь, братья мои, и волнующийся Иуза подошёл и обнял его. Ирсус горько посмотрел тому в глаза и Иуза, охваченный ужасом, отстранился.
Подследственный Ирсус Хиитос подозревался в работе на иностранную спецслужбу с целью подрыва общественного строя и подстрекании к массовым беспорядкам. Фактура фото-видеоматериалов была косвенной, в основу легли показания Иузы Искарчука, записанные, стенографированные и заверенные. Задержанный был доставлен в следственный изолятор, допрошен, получил адвоката и отказался от него, потом допрошен ещё и ещё.
Спустя неделю Ирсус Хиитос предстал перед судьёй Пантимом Пилатовым. Он был среднего роста человеком с лысиной, окружённой седыми волосами, лицо было круглым и постоянно улыбалось, выражая радушие, от чего было испещрено глубокими расходящимися радиально морщинами, однако, это была любезность старого волка, не желавшего лишней жестокости для жертвы.
-Добрый день, Ирсус Иосифович, прошу, садитесь. Хотите чая или кофе?
-Здравствуйте, добрый человек, просто воды, спасибо.
-Я хотел поговорить с Вами до заседания, поскольку мне известна Ваша резкая манера общения и неготовность к компромиссам.
-Я всего лишь говорю, что истинно.
-Истину можно преподносить по-разному, да и у каждого человека своя правда.
-Истина всегда одна.
-Да-да, я об этом и говорил - Вы беседуете лозунгами. Как же она может быть одна, мне нравится зелёный цвет и гитара, кому-то чёрный и скрипка, другому белый и флейта?
-Мы рождены разными, но все мы люди.
-И все добры? - улыбнулся судья.
-Все.
-Это чудесный лозунг для площади, но мы находимся в тюрьме, и она наполнена злыми.
-Добрые люди пострадали и душа их ожесточилась.
-Здесь их страдания продолжаться, для этого тюрьмы и созданы.
-Тогда люди останутся злыми.
-Предлагаете выпустит всех воров и убийц?
-Их надо обратить к доброте, вот что важно.
-Так заслуженная кара и очистит их от зла.
-Они останутся злыми в душке, на секунду лишь стоит исчезнуть страху перед тобой и зло снова покажет себя. Если же они вспомнят, что они добры, страх будет не нужен. Если все вспомнят, насилие будет ненужно, боль будет не нужна.
-Утопия и фантазия! - резко сказал судья. - Извините, но я видел, на что способны эти люди. Они рождены злыми и только строгий надзор, и система правопорядка держат их в узде.
-Если Вы считаете, что исправить злых изначально людей можно только жестокостью и убедить их делать хорошие дела можно только лишением выбора, то почему Вы не загоните всех в тюрьму и не и не построите антиутопию?
-Есть же и хорошие люди.
-Они рождены злыми, Вы сказали.
-Они рождены злыми потому что должны бороться за еду и кров и проигравший умирает. Кто-то же из ваших говорил про первородный грех? Сейчас, спасибо прогрессу, еду и дома получить проще, поэтому и вражды меньше. Но случись бедность, всё вернётся назад, и без надзора они снова проявят свою злую натуру.
-Так значит, всё определяет богатство? - усмехнулся Ирсус.
-Практически всё. Почему я прихожу на работу - получаю деньги, почему я сыть - отдаю деньги, почему я здоров - ну, почти здоров, хе-хе - отдаю деньги, да, есть эмоции, есть пристрастия, но в основе всего деньги, не будет денег и самый хороший человек превратится в скотину.
-Человек является человеком, потому что у него есть душа, частичка Божья.
Ты видел стройку напротив? - Судья махнул в сторону зарешёченного окна - Что было бы, если бы я предложил строителям поработать ради любви?
-Познавшие настоящую любовь трудились бы усердно, без отдыха, и, если бы все люди любили друг друга, все были бы равны, деньги были бы не нужны и их отсутствие не сделало бы человека злым.
-От каждого по возможностям, каждому по потребностям, социалистическое соревнование и бесклассовое общество... - судья цыкнул - мы проходили это - не работает. Люди злы.
-Разве не было тогда диктатуры пролетариата, нескончаемых поисков врагов народа, пропаганды бунтов, не было ненависти к другим людям, которые живут иначе?
-Так это такие же фанатики, как Вы натворили! Весь мир разрушим до основания, а затем... Не пели такую песню? Да, Вы ещё слишком молоды, а я вот пел. Кто был никем, тот станет всем - ничего не напоминает? Ваша утопия стала нашей антиутопией.
-Нельзя насильственно насадить любовь, нельзя заставить полюбить - с усиленной интонацией ответил Ирсус - Только забота, только помощь и ласковое слово обратят людей к истине.
-Вот в чём-чём классики были правы, так это в том, что бытие определяет сознание. Когда роботы станут автономными, всего будет в достатке, тогда наступит Ваша желанная эра "любви и благоденствия". Да и сейчас механизация и техника дают гораздо больше продукции, чем раньше и уровень насилия значительно снизился.
-Слово определяет сознание. И слово должно быть истинным. Что бытие? Случись война или бедствие, всё вернётся на круги свои и нет выхода из этих кругов, кроме как возлюбить близкого и далёкого, всех людей. Вы же сорняк вырываете, но оставляете корень в земле.
-Если люди долго будут жить безбедно, они разучатся делать злые дела.
-Как они будут знать, что зло и что добро, если они не будут видеть свет истины?
Судья невесело рассмеялся и поднялся со стула. -Вот видите мы пришли к сути разговора, что первично - Дух или Материя? Беседы такого рода ведутся веками и конца им не видно, но спасибо за диалог. Всегда приятно пообщаться с хорошим человеком, признаться, я слишком редко их по работе встречаю.
-Спасибо и Вам, добрый человек.
-Я чувствую, что это бесполезно, но попрошу Вас ещё раз - умолкните, уйдите в монастырь, если т Вам так надо проповедовать - обоснуйте церковь в безлюдных землях Северо-Востока Евразии и проповедуйте там, но без доступа СМИ. Вы являетесь угрозой государственной безопасности и институту церкви, Вам не дадут жить свободно. Я не нашёл криминала в Вас, но я не могу отпустить Вас так просто, я могу только снизить меру наказания, потому предлагаю Вам пойти на сделку со следствием. Умолкните, дайте мне спасти Вас! - Судья воскликнул, подняв руку.
Ирсус встал и тихо смеясь ответил: - Вы хотите спасти моё тело, но дать погибнуть духу. Но кто спасёт Вашу душу? Кто спасёт души миллионов заблудших людей?
-Кому ты хочешь принести себя в жертву? Этим созданиям, которые живут в зависти и алчности, которые с радостью предадут тебя за небольшую прибыль, которые нетерпеливо ждут суда над тобой, чтобы увидеть, как ты падёшь, такой великий и правильный и никто не будет возвышаться над ними, никто не будет раздражать их своей порядочностью?!
-Таков мой удел и воля Божья.
-Хотел бы я верить в предназначение, ангелов, Отца небесного и прочее... Но Бог не говорил со мной, ангел не прилетал ко мне ни днём, ни ночью. Это просто миф, сочинённый от страха смерти.
-Бог в каждом из нас, достаточно только посмотреть.
-Ты сеешь семена на песке, они не взойдут.
-Разве только что зерно не дало росток в каменистой и иссушенной почве у одного горького, уставшего и одинокого человека? - Мягко улыбнулся Хиитос.
Пилатов немного нахмурившись посмотрел пристально с полминуты и сказал: - Да, ты прямо гипнотизёр, так располагаешь к себе, такой честный и открытый, хочется довериться тебе и поведать все печали и горести... Это что-то из НЛП? Или какая-то психоаналитическая методика?
-Зачем ты ищешь ответы везде, когда истина в тебе?
-Что есть истина?
-Истина - это Бог и Бог это - истина.
-И Бог - это любовь?
-Верно сказано. - улыбка тронула уста Ирсуса.
-В мире столько зла, столько несправедливости, как ты можешь в это верить?
-Бог дал нам свободу воли, дабы испытать, закалить и возвысить.
-Нам не нужна эта свобода! Не такой ценой!
-Каждый волен отказаться от свободы, но милость небесная не снизойдёт им.
-Зато не будет войн, насилия и везде будет порядок и дружба.
-Товарищество, ты хотел сказать. Вы проходили это, помнишь?
Судья расхохотался: - Ловко! Но и твоя позиция уязвима, ты подразумеваешь абсолютную свободу, то есть анархию. Почему твой Господь не дал нам хоть какие-то законы или правила? Почему не обозначил их буквами на небе? Почему не явил себя? Разве бы все, абсолютно все люди не стали тогда праведниками, увидев такое чудо? К чему это молчание? Скажешь, господь говорит с нами через пророков, так они такие же люди, как я, только умнее и добрее. Мой друг депутат и тоже создаёт законы, а поскольку у него тоже есть душа, то эти законы тоже от Бога. И если ты говоришь, что Бог в каждом из нас, то каждый может писать законы Божьи. Где твой Бог? Ах, молчи, я знаю, что ты скажешь - в каждом из нас. Допустим так, но он оставил нас здесь в полном неведении, в анархии, хаосе, мы не знаем, как жить и зачем!
-Ты прекрасно знаешь, как и зачем.
-Я знаю это потому, что не переношу несправедливости и беззакония. Натура у меня такая неспокойная, понимаешь? Но в глобальном смысле я не знаю, как и зачем!
-В глубине души каждый знает, что хорошо и что плохо другому, поскольку видит чувства его в зеркале своей души. А зачем... Отец наш хочет, чтобы мы сами дали ответ на этот вопрос.
Пантим помолчал, глядя через решётку окна, постукивая пальцами: - И, если он вмешается, это будет уже не наш ответ, а если покажет чудо, не наша вера.
-Мы должны полюбить его и друг друга в незнании и свободе воли.
-Хорошая позиция, но это больше походит на эксперимент, чем воспитание отца.
-Суров Отец, но справедлив и любовь его не имеет границ.
Пилатов устало прикрыл глаза: -Достаточно, я понял тебя, Ирсус. Извини, но мало кто готов верить в бестелесное нечто, не проявляющее себя, а чувство морали прекрасно объясняется выживанием групп гоминид. Вера возникнет при страхе смерти или кризисе, как безотчётное стремление к чудесному спасению, как надежда на сверхъестественную помощь. Бог это психический посох, на который опираются в часы невзгод. И в счастье и довольствии никому не нужна твоя любовь. Я бы предложил тебе придти в другой раз, но думаю, что человечество пережило эпоху войн, мы вступаем в эру невиданного достатка и расцвета цивилизации. В перспективе веков границы, деньги, оружие действительно исчезнут, но это будет сделано на основе закона и расчёт, рационально и реалистично. Богу нет места в нашем мире... Разве что в качестве умственных экзерсисов философов.
Прошу тебя не возражай, я думаю, наши мировоззрения кристально ясны - у тебя Любовь, у меня Закон, у тебя Дух, у меня Материя, у тебя Вера, у меня Наука. Я и так чрезмерно затянул разговор, да больно уж ты занимательный собеседник. Просто оглянись вокруг, всё это сделано разумом и оплаченным трудом. Любовь, конечно, нужна, нужна для взаимопомощи социума, ведь выживать вместе эффективней, чем одному. Любовь - это инструмент, а не вселенский закон.
Мне жаль, я не могу освободить тебя. Ты хороший человек, слишком хороший, но Ваши идеи и пропаганд опасны для функционирования общества, слишком радикальны. Будь Вы хоть чуть мягче, хитрее... Максимум, что я могу - это взять самоотвод, но другой судья назначит Вам полный срок, а мне затруднить работу в перспективе, а мне надо делать дело. Мой суд - сочувствие к Вам.
-И Ваша судьба.
-Судьба и предназначение - это просто варианты падения кубиков. Печально, что кубики выпали мне судить Вас... Но я опять отвлекаюсь. Я договорюсь с прокуратурой и экспертизой, вас признают невменяемым безумцев и отправят на принудительное лечение. После, надеюсь, Вы одумаетесь, и я с лёгким сердцем отпущу Вас. До свидания, Ирсус.
-До свидания, добрый человек.
-Я обрёк тебя на незаслуженное наказание, а ты всё считаешь меня добрым. Эту бы силу да в правильных целях... - судья грустно покачал головой и вышел.
По дороге к суду машину с подсудимым забрасывали камнями и мусором, под стенами с собралась толпа, неиствующая и ревущая, полиция с трудом сдерживала её. При появлении автозака поднялся страшный, демонический ор: "Осквернитель!", "Святотатец!", "Краснопузый урод!", "Погань еретическая!", "Надругался над храмом Божьим! ", "Оскорбил чертог небесный и слуг Господа!", "Веру христианскую попрал!" Те, кому не подсказывали слова попы, просто бранились.
Проезд был едва расчищен и грязная, ободранная машина въехааала во двор. Суд был прост, приговор мягок.
Но в психиатрической больнице, по навету многих людей, кому мешал Ирсус, лечение из-за якобы неэффективности, было грубо изменено и огромные дозы нейролептиков значительно повлияли на состояние пациента, который, на самом деле, лечил всех. Поникший, мертвенно-бледный, располневший, с пустым и неподвижным взглядом, туго связанный, отрешённо сидел он днями на кровати, вжавшись в угол. Некоторые санитары поколачивали его со скуки надевали кастрюлю на голову, ходили вокруг шутливо кланяясь и прося научить правилам жизни и рассказать о любви.
Спустя год досрочное освобождение было представлено Пилатову, по его же тайному запросу. И снова собрался суд и снова собралась толпа и снова летели камни и мусор. Когда Ирсуса ввели в суд, все ужаснулись, как убог он стал. Иуза стоял в толпе у входа в зал, потрясённо всматривался в этого человека и не смог узнать. "Я же убил его, убил. Это вылущенная оболочка без тени сознания, без проблеска разума, это уже не человек, не человек, который поразил меня своей мудростью, своим самообладанием. Человек, самый добрый человек, которого я... я... предал... убил..." Вцепившись в ворот сорочки, с перекошенным лицом он выбежал из здания. В своей квартире он стоял на коленях, плакал, бил худым кулаком в костлявую грудь и часто, часто осекаясь, молился речитативом: "Я не хотел... прости... я не хотел убивать его... я хотел стать вместо него, каюсь... но я не знал... не знал, что так... так будет.... я не алчный, смотри, вот я разрываю свою оплату.. я впал в искушение гордыни, прости... впал в искушение гордыни, прости... пожалуйста, верни его, прошу... пусть он излечится и придёт ко мне... к нам... пожалуйста... я так хочу, чтобы мы... как раньше могли бродить вместе... пожалуйста... прости меня... я никогда больше не буду грешить... только верни его... я ... я люблю его... умоляю... исцели его, как он исцелял нас... я не... не хотел... молю тебя... ведь ты милостив... он сын твой... помоги ему, помоги мне... я сын твой... прошу... помоги... прошу... извини меня за глупость, но я исправился... и осознал... довольно... зачем ты так жесток... он не заслужил... умоляю... верни... я не..."
Иуза Искарчук молился всю ночь и в предрассветный час удавился на дереве возле дома.
Пилатов медленно приходил в себя, из сжатого кулака торчала бумага, другая рука вцепилась в край стола. "Как это возможно... Ведь я сделал всё правильно, по закону... Так, спокойно за лечение отвечаю не я, цель достигнута, совершенно безвреден, сейчас короткое заседание, я его выпускаю и там на реабилитацию, я даже знаю санаторий."
Пантим разжал руки, разгладил листок, прокашлялся и открыл заседание На закрытом слушании помимо работников суда и заключённого присутствовали представители церкви и спецслужб под видом сотрудника администрации. Суд шёл быстро, пока священник не вышел в качестве свидетеля. Долгие 15 минут он вещал про нанесённое церкви оскорбление, вопиющее злодеяние, неслыханное кощунство, шокирующее святотатство, невыносимое унижение и прочее, прочее. Он бы говорил и дальше, но Пантим остановил его и предложил присесть.
Дальше заслушивали сотрудника департамента по связям с общественностью, он был краток: "Уважаемый суд, прошлогодние беспорядки внесли значительный разлад в спокойную жизнь нашего общества. Нам потребовалось значительное время и большие траты для умиротворения населения и сейчас мы не можем позволить такому опасному подстрекателю находиться на свободе. В предвыборный год крайне важно дать людям тихую, беспроблемную жизнь, чтобы они сделали верный выбор, не подвергнутый мятежной агитации. Мы считаем, что субъекты с психическими расстройствами должны находиться там, где положено - в психиатрии. Это великодушно и гуманно. Полагаю, что господин прокурор согласится со мной и подаст апелляцию в случае положительного решения по досрочному освобождению и рассмотрение уйдёт на федеральный уровень, что неизбежно поставит вит вопрос о компетенции региональных органов власти. Уважаемый председатель, Ирсус Хиитос враг общества и должен быть изолирован от общества. Он тяжело умственно болен, страдает комплексом мессии и одержим ультралеваческой идеологией, пропагандирует отказ от наших достижений, давшихся с таким трудом, - стабильности, рыночной экономики, законопослушности, армии и суверенитета, - всего того, что обеспечило нам экономический подъём и процветание.
Вместо этого он призывает к анархии, первобытному строю, клерикализму, обобществлению частной собственности и потере независимости. Наше здоровое, прогрессивное общество отторгает фанатиков. Ему нет места среди нас."
Человек в штатском закончил речь, поблагодарил суд и сел. Пилатов, опёршись лбом на руку, смотрел застывшим взглядом на мятый лист перед собой и чиркал хаотические извивающиеся линии, наполнявшие его смятый разум. "Всё верно... Всё логично... Я должен исполнить закон, пусть он суров, но это Закон... Почему же так отчаянно свербит сердце, почему я дышу с трудом, охваченный сочувствием и жалостью к этому человеку? Я так о многом не договорил с ним... Что же это за суд, если я накажу уже понесшего наказание?! Разве справедлив такой акт Закона, если он противоречит Закону морали? Разве стоят интересы общества настолько выше инакомыслящего?!"
-Насколько я могу видеть, Ирсус ничего не может пропагандировать более.
-По заключению экспертов после прекращения медикаментозной терапии, он вернётся к прежней кондиции в течение нескольких месяцев - объяснил человек в штатском.
-Он уже не вернётся к публичным выступлениям, его репутация потеряна, а возвращаться в лечебницу мало кто захочет.
-Да Вы послушайте, что он говорит даже сейчас! - возопил священник.
Ирсус, мерно кивая головой сидел на скамье подсудимых и бессвязно бормотал: "Я сын Божий... Он смотрит на меня... Дух мой крепок... Я сын... Испытывает... Мой дух..."
-Он не остановится в своём кощунстве! Ему закрыли рот на время, но стоит только отпустить на волю, как попирание устоев продолжит возобновится!
-Вырвали сорняк, но корень зла оставили? - медленно произнёс Пантим, повернувшись к окну.
-Да! Именно! Вы так мудры, достопочтимый судья.
Лицемерие окончательно переполнило чашу терпения Пилатова и он взорвался: - Вот человек! – он обратил руку к Хиитосу - Достойный человек! Добрый человек! Один из самых добрых, что я встречал за свою жизнь! Пусть он заблуждается, пусть он не сдержан в вере, но разве он не заслуживает хоть немного сочувствия?! Он не выйдет из больницы человеком, он превратится в овощ! Мы можем оставить его в тюрьме на пару месяцев и выпустить по амнистии к майским празднованиям! Имейте совесть!
Человек в штатском поднялся: - Уважаемый суд, этот человек крайне опасен и представляет собой открытую и прямую угрозу государственной безопасности. Прошу Вас, взгляните наружу.
Пилатов подошёл к окну, за которым бесновалась толпа и лишь двойная, кажущаяся такой тонкой, чёрно-синяя цепь сотрудников полиции сдерживала кипящее людское море. Над пёстрыми волнами качались плакаты: "Богу Богово, психам психушка." "Отправьте любить Колыму", "За веру предков рубить ему ветки", "Святую Русь оскорбляет Ирсус", "Мир без границ? Тайга безгранична, дайте желаемое", "Святотатца на кол", "Коммунизм - это болезнь - лечение принудительное", "Нет еретикам"
Человек в мантии зарычал от бессилия: - Да к чёрту! Я умываю руки. Суд удаляется на совещание - он махнул секретарю и, чеканя шаг, прошёл в комнату совещаний, хлопнув дверью и тут же распахнув её.
Освобождение было отклонено, приговор оставлен без изменений и наверняка срок заключения продлялся бы ещё и ещё, но по дороге автозак подорвался на мине распропагандированных религиозных фанатиков, ко и завалился набок с разодранным фургоном.
Окровавленный, израненный Ирсус свисал с машины, упасть ему не давал острый кусок металла, пробивший предплечье. Он поднял голову и сказал небу: "Прости их, Господи, ибо не ведают, что творят." И испустил дух.
Пётр горестно скитался по дороге, на которой скончался Ирсус. Он приходил на место гибели каждый день и возлагал белые цветы к свечам на обуглившейся земле и многие приходили вместе с ним. Около импровизированного мемориала телевизионная группа снимала репортаж возле белого фургона на фоне обломанных ветвей. Журналистка дежурно прощебетала соболезнования и попросила рассказать, что будет с последователями Ирсуса и их движением дальше.
Пётр посмотрел на неё мутными глазами: "Вы убили его... Ирсус умер из-за ваших грехов. Если бы вы были более благосердны, более человечны, более справедливы и честны, он жил бы с нами. Но вы убили его, убили того, кто любил вас всем своим существом." Пётр развернулся и пошёл вдаль своей дорогой проповеди и надежды.

Я вытер слёзы с лица, на душе было легко и светло. Да... Эта легенда про человека, который любит и примет каждого, оказывает сильное влияние... Но я хотел бы знать его... Я бы так много спросил, прошёл бы рядом... Да хватит уже! Я сжал пальцами протоки возле углов глаз. Возьми себя в руки! Это прямо готовый сюжет - убийца случайно попадает в церковь, проникается словом Божьим, очищается через служение и сострадание и несёт проповеди милосердия людям. Или солдат скрывается в церкви, индоктринируется религией и раздаёт духовный опиум народу.
Я поднял заплаканное лицо вверх. Должен ли я изменить свой путь? А я не ли испытал другой путь на себе? Я вспомнил ощущение ворота, сдавившего шею. Ходить так, проповедовать про Любовь, Истину? Я же не смогу обойтись полумерой, я обязательно куда-нибудь влезу и с кем-нибудь влиятельным поцапаюсь и заработаю больших проблем. Или стать до конца смиренным, выставлять себя на посмешище обывателям, подставляться издевкам и измывательствам?
Я бы так хотел, чтобы ничего этого не было - никакой войны, никакой агрессии, насилия; я чувствую, как каждый день приближает нас к колоссальному смертоубийству... Но я ничего не изменю, всё решили слишком большие силы великих государств, даже не решили, а просто конфликт онтологически был неизбежен, и сейчас он совсем близко. Моя судьба едина с моей страной, я не должен быть так мягок из-за своих эмоций. Я прошептал себе: "Есть отключить эмпатию..."
Я сходил за свечой из лавки на входе, вернулся и, повинуясь внезапному импульсу, перешёл в другое место, где поминались усопшие и поставил её за упокой своей души. Свеча загорелась быстро и ярко, ровным огоньком, я постоял немного в печали и полутемноте, глянул на икону Иисуса в приглушённых тонах: "Прости, брат, не мой путь." - и быстро вышел.
На следующий день я свалился с трёхдневной лихорадкой неясного генеза - психосоматика отреагировала просто потрясающе; я пережил несколько неприятных часов, думая о рецидиве или мутации лабораторного гриппа, но, к счастью, анализы показали, что я был чист. Отвалявшись я собрал вещи и поехал к означенному месту, чтобы уже закончить эту историю и вернуться в строй.
Виктор помог м

Часть II

2015 Июнь

Киевские события зимы 2013-2014 изменили очень много, ввиду экономического кризиса и нарастания долгов правила приличия были отброшены и великие державы столкнулись на юго-западных землях России. Как всегда осторожничая и деликатно верховная власть решила обойтись небольшим, но надёжным успехом - установлением прямого контроля там, где поддержка максимальна и удалённым контролем в колеблющихся областях. В итоге, Крым присоединили бескровно, образовавшиеся ДЛНР начали войну за свои права, ХНР разогнали на этапе создания, ОНР просто сожгли. Более жёсткое и централизованное, национальное государство, конечно, ввело бы войска до Днепра, но Янукович что-то невнятно мямлил, истеблишмент слишком тесно был связан экономически с ЕС, а население не было готово требовать большой войны, да и не умело что-то требовать. Так, спустя почти век Россия вновь оказалась в гражданской войне. Как раз летом 2014 я случайно встретился с Корчугановым и он с унылым видом сказал, что да, я всё-таки был прав - оказывается, у него половина семьи жила в Лисичанске на фоне боёв.
Я, как и многие другие, получил задачу подкинуть денег и оружия украинским националистам для инспирации захвата власти, с целью добить нарушенную систему управления или убедить атаковать Россию, чтобы дать нам законный повод для введения войск, и чтобы либеральный блок правительства перестал ныть про ненужный и мешающий развитию конфликт. Как и тайный агент НКВД Бандера, устроивший раскол в ОУН и дискредитировавший организацию перед немцами, несколько тайных, даже для самих себя, агентов из разных партий националистов должны были повторить проверенное дело в другое время. Мне достался Никола Мельчий из партии "Свобода Украине", естественно, мы называли её членов суками. Я нашёл контакт с Николой через продажу лежалого АКМ, спустя пару поставок, я "открылся" ему как сотрудник ЦРУ из отдела Восточной Европы, который выполняет задачу по "поддержке и защите самостийной Украины, но мы не можем действовать открыто, потому что наш Конгресс такой нерешительный, не готов на активные действия, но мы всем сердцем, блаблабла".
Всё шло хорошо, националисты мутили воду, создавали хаос, нарушали управление и мешались под ногами, ускоряя неизбежный распад Украины, ещё они веселились и устраивали факельные шествия, нацепляли неонацисткие руны, агрессивно выдавливали любое инакомыслие и инородчество - лучшего способа запятнать репутацию нельзя было и придумать. В один из чудесных летних дней мы встретились неподалёку от Днепропетровска в полуразваленном сарае. Там нужные люди схоронили пару ящиков с аммуницией и отметились условным смс. Никола как всегда носил был одет в военную кофту тёмно-зелёного цвета и штаны в расцветке мультикам, чтобы подчеркнуть национальную принадлежность, на рукаве был шеврон с орнаментом. Внешне это был простой рабочий парень, с тёмным, испорченной курением и алкоголем лицом и уже достаточно глубокими морщинами для 30 лет, отрощенным длинным чубом и усами; голова была немного квадратной, с массивным, коротко стриженным теменем. Мы поздоровались, и я помог ему откинуть доски, он быстро заработал лопатой и откинул небольшой слой свежей земли, вытащил два деревянных ящика с патронами и гранатами.
-От це дило! - довольно протянул он.
-Рад помочь. - естественно, мы говорили по-русски.
-Москалям понравятся подарочки! Америка великая страна, спасибо, шо вы с нами!
-Нести свободу и демократию наш долг.
-Вот сразу по тебе видно, гарний хлопец! Ну, ты немного жлоб, как и все американцы, но это тебя совсем не портит. Не хочешь выпить пару стаканчиков за сделку?
-Спасибо, я не пью. - я вежливо улыбнулся, чтобы не обижать.
-Тююю, да ладно, ты просто нашей перцовочки не пробовал. Я вот думаю, ты не пьёшь, не куришь, такой учтивый, за собой следишь, ты не гей случаем? - он смешно сказал "г" с типичным южнорусским хэканьем и пихнул меня в плечо.
Я прыснул со смеху: - Я не гей, я эгегей! Просто вырос в другой культуре. - Он всё-таки симпатичный мужик, по-деревенски хитроватый и глуповатый, но свой.
-Да, понятно, у вас цивилизация, у нас этот проклятый коммунизм, все бошки задурил и сейчас Россия, падлюка, лезет, чо лезет, сама не знает, со злобы бесится, тварь, со своим бледнорылым. Ну ничо, передавим колорадов, вот зуб тебе даю и заживём. Вот ты, американец, ты думаешь, когда русаки успокоятся?
-Никогда, тут всё просто, либо вы, либо они. Ваши олигархи наживаются на торговле с агрессором и толстеют, а народ страдает, поэтому мы и Европа не можем вам помочь, глядя на такое позорное правительство. Если бы вы войну объявили, встали по-настоящему на защиту своей земли, вот тогда бы мы смогли и оружие в открытую поставить и пару дивизий прислать. Но для Порошенко со свитой важнее бумажники набить, чем следовать интересам незалежной Украины, они только по телевизору языком лепетать могут, но ты же понимаешь, что нужно действовать реально, на вас только и надежда.
-Дааа, дело говоришь. Но почему русаки не понимают, куда лезут, они же прямо в пекло тупую башку суют!
Вот кто меня тогда дёрнул за язык? Зачем я ему так дерзко ответил? Неужели сложно было не язвить, а просто сказать что-нибудь про ужасную рабскую Россию под тоталитарным КГБшником, захлёбывающимся от зависти к европейскому пути? Сложно было сдержать раздражение от его нахального, противного поведения?
-Просто для них вы предатели и сепаратисты.
У него вытянулось лицо, я явно задел больную струну в душе, ведь глубоко внутри каждый знает себя истинно, и может только обманываться, долго или коротко обманываться, но потом всё равно посмотрит на себя и увидит правду.
-Шооооо?
-Эм, ну Иваны считают, что вы предали дело общей страны и нации, а что такого? Они же рабы, не понимают евроориенти...
-Ты, падла, очумел? - он двинул кулак мне в лицо, я отстранился назад, как мог с неготовой стойки, вжимая подбородок в грудь и поднимая левое плечо. Он не нанёс нормальный удар, вектор прошёл мимо, но зацепил губу, и она закровила. На мои глаза словно упала белесая пелена и за дальнейшими событиями я наблюдал как сторонний наблюдатель за игрой с видом из глаз.
Я врезал ему двойкой и разбил нос, он упал, я стоял и молча наблюдал за ним. Он отполз, встал со словами: - Хана тебе, пендос. - и щёлкнул раскладным ножом. Я поднял руки в стойку и пошёл к нему, он попытался пырнуть меня прямым ударом в левый бок - простой удар, слишком много усилия, непрофессионал - я резко выпрямил левую руку вниз, прокручивая, отбивая предплечьем его предплечье и на следующем движении торса нанёс правый прямой вытянувшись вперёд, он пошатнулся оглушённый, я сделал шаг правой ногой, чуть присел и дважды пробил снизу-вверх левой в корпус, он загнулся, я взялся правой рукой за шиворот, левой за плечо, перевернул, протягивая, охватывая его руку правой, держа левой за запястье, он упал на бок и я сел коленом сверху, резко повернулся, сгибая его руку назад, рука хрустнула, - оскольчатый перелом локтевой кости - он вскрикнул, извиваясь, перевернулся на спину, я сел ему на грудь, схватил нож обратным хватом, подкинул, перехватил, он вцепился левой рукой мне в ворот, царапая кожу, я воткнул нож в плечо, навалился сверху, разрезая и отключая бицепс, он заверещал, предчувствуя скорую смерть, я воткнул нож ему в висок - чешуя височной кости такая тонкая, что сквозь неё видно свет - и воткнул ещё, и ещё, и ещё, и ещё, тёмная венозная кровь полилась на руку, он захрипел, конвульсивно подёргался и затих с чубом прилипшим поперёк лба.
Туман рассеялся. Я выдохнул и встал, выпустил нож. "Какого дьявола?" Я походил вокруг, вопросительно разводя руками, одна из которых была в крови, в голове крутились только слова "погиб, погиб казак". "Что это было? Я не мог так отреагировать на простой удар, даже на оскорбительный удар. Здесь что-то личное..." -Ну не люблю я сепаров, как и ты! Только всех южнорусских сепаров! - воскликнул я, обращаясь к трупу. "Миссия провалена, всё из-за ненужных эмоций..." Я присел на корточки возле тела аккуратно, чтобы не вляпаться в кровь, грустно посмотрел на него. -Извини, что так вышло. Я совсем не хотел тебя убивать. Эх, Никола, Никола... Не слушал бы всяких уродов, читал бы правильные книжки, жил бы да жил.
Я постоял немного и сообразил, что это легко может быть провокация и я сейчас попался на крючок, вот-вот меня возьмут с поличным. Следующие пять минут ожидания были крайне неприятны, но никто не появился, он был один. Я написал на листке "Мстители ДНР придут за каждым", положил в его карман, бросил тело в его машину, отогнал её подальше и скинул в овраг; закопал назад ящики, оттёр руку, как мог, протёр и выкинул нож. Приехав в город, я долго отмывался, по дурацкой привычке мозга ассоциировать душевную и телесную грязь. Потом я включил комп, вкинул пару фэйков, о том, что Никола Мельчий задолжал денег руководству движения и о том, что он переметнулся в другой стан, вытащил, сломал и выкинул жёсткий диск и быстро уехал из страны.

2015 Сентябрь

Я пришёл вовремя на встречу с сотрудником иностранной разведки, но он уже сидел там и изучал меню. У него была приятная наружность в свои поздние пятьдесят - вытянутое лицо с узкой и острой челюстью, впалые щёки, седые виски и косо приглаженные назад волосы, индифферентный взгляд; в целом он производил располагающее впечатление, располагающее строго до уровня, не позволявшего не заметить вежливую холодность речи и мимики. Контакт протянул холёную руку и назвался Ричардом Крайтоном, но это естественно не имело никакого отношения к реальности, как и его голландское гражданство. Ричард взял белое сухое вино с каким-то сложным названием и запечённого в фольге лосося, я яблочный сок и мясо под сыром, я не такого уровня профессионал, чтобы туманить разум алкоголем.
По-русски он говорил явно лучше, чем я по-английски, так что диалог шёл на моём родном языке; поболтав несколько минут ни о чём, он незаметно перешёл к разговору о делах европейской политики.
-Конечно, это большое бедствие и неожиданность для Европы то, что случилось на востоке Украины. - Ричард сочувственно сдвинул брови.
-Да, действительно ужасная трагедия.
-Мы должны приложить все усилия для того, чтобы наладить диалог между повстанцами и центральной властью и прекратить кровопролитие.
-Увы, когда люди не хотят слышать друг друга, говорят пушки.
-Вашему правительству стоит понять, что силовой метод разрешения конфликта недопустим, позвольте миротворческим силам третьих невовлечённых в конфликт стран принести спокойствие на восток Украины. Безусловно, нельзя допустить националистические формирования к захвату Донбасса, но и наличие безымянных чужих войск в суверенной стране без объявления войны не представляется возможным в современном цивилизованном прозрачном мире. Ведь если мы хотим придти к стабильному и прочному порядку на европейском континенте для развития и экономического процветания, мы должны быть честны, открыты друг другу. Непонимание - основа всех конфликтов. Мне действительно неприятно, как с вашей страной поступили после развала СССР, я никогда не одобрял такой ангажированности и чрезвычайно долгой инерции информационного давления, когда вы ожидали руку помощи, а необдуманное расширение НАТО значительно затруднило достижение консенсуса; было несомненно, что Россия ожесточится и ответная реакция будет суровой.
Но мы должны понимать, что сейчас политики и их практики времён холодной войны отошли от дел, европейское единство в конкретных делах и цифрах показало свою выгоду для народов и вам следует также отказаться от замшелых стереотипов и присоединится к европейской семье.
Он рассказывал эту приторно сладкую заученную речь с воодушевлением, а я подпёр подбородок рукой, покачивал и вертел стакан, рассматривая его содержимое. Неужели он действительно думает, что эта чушь на кого-то подействует? "Европейская семья", "Европа от Лиссабона до Владивостока", "Соединённые государства Европы", "Единство наций", "Свободный рынок и передвижение для всех" и прочая демагогия; наверняка он просто проверяет мою адекватность восприятия.
-Простите, что прерываю Ваше повествование. Мы не на дипломатическом рауте, а я не принадлежу к потомственным аристократам и вырос в провинциальном городе, так что могу быть резок. Давайте срежем углы, и я скажу Вам прямо, чтобы не тратить наше время. Всё что Вы скажете - это обман, любое слово, выходящее из Вашего рта - это ложь, всё, что Вы хотите мне донести - это дезинформация. Конечно, Вы возразите, что это неправильно - терять возможность контакта из-за недоверия, но поймите правильно, с Вашим превосходством в средствах получения, обработки и распространения информации, самый правильный вариант - полностью заблокировать канал связи.
-Без диалога не найти компромисс.
-И не обмануть конкурента. Послушайте, все прекрасно понимают, чего вы хотите - чтобы Россия оккупировала Украину, а вы смогли окончательно завершить образ страны-изгоя, создать коалицию и крайней изоляцией прервать восстановление опасного соперника. Если это не удастся, есть другой план - принудить Россию забыть Украину, вызвать общественные беспорядки и раздрай между властью и населением. Ну и разные срединные варианты также вам удобны для истощения в гражданской войне, где северные русские убивают южных.
-Вы крайне обозлены, я понимаю Вас, но нет нужды подозревать враждебные намерения у только что встреченного человека. -Его лицо вытянулось в лёгком недовольстве.
"Мда, что-то я и впрям перегибаю", я сбавил тон и постарался говорить как можно мягче: -Простите, Ричард, действительно задевающая за живое тема. Позвольте мне объяснить - превосходство в информационном манёвре даёт возможность занимать выигрышную позицию при любом раскладе информационной борьбы. Допустим, в условной большой стране возникает потенциал социалистического ренессанса после нескольких лет дикого капитализма - прекрасно, нужно его простимулировать, вернуть имидж советской империи и задействовать сохранившиеся инструменты. Если появится проект восстановления на основе государствообразующей нации - отлично, имидж нацистской страны с идеей белого превосходства готов. Если церковь выступит в роли примирителя и посредника в обществе - великолепно, мракобесия и клерикализм на марше. Если либерализм и рынок дадут ростки - превосходно, коррупционная некомпетентная олигархия во всей красе. Европейский путь - потеря суверенитета, свой путь - потеря рынка товаров и технологий. Ну и так далее, в любой идеологии есть свои уязвимости, по которым можно бить, поэтому лучше всего идеологии не иметь, как лучшее из лучшего не иметь формы. Это не враждебность, это правила игры, но лучше не играть в карты с шулерами, пока сам не шулер.
Собеседник с любопытством рассматривал меня: -Вы хотите сказать, что Вы ни во что не верите?
-Какой сорт постправды Вы предпочитаете в это время дня? - деликатно осведомился я.
Он лукаво заулыбался: -Самый правдивый.
Я широко и наивно раскрыл глаза: -Я хочу, чтобы все люди мира жили дружно и мирно одной семьёй на Земле, где нет границ и врагов.
Ричард мелодично рассмеялся и кивая ответил: -Достойная цель.
-Временами хорошие люди не понимают других хороших людей и когда отсутствуют возможности для диалога, когда насилие забивает средства обмена информацией, хорошие люди начинают стрелять в других хороших людей. Наша задача, как одного из основных поставщиков безопасности в Европе, развести конфликтующие стороны, организовать центры примирения, диалога и согласия на Украине. Позвольте нам ввести миротворцев и прекратить кровопролитие.
-Вы заинтересованная и вовлечённая конфликт сторона. - Крайтон с трудом спрятал усмешку.
-А кто не является вовлечённой стороной в глобализованном мире? Габон? Чили?
-Андрей, Вы же понимаете, есть разные степени вовлечённости, от минимальной до полноценной.
-И разные степени равенства государств Европы.
-Но вы не являетесь полноценной европейской страной, чтобы так легко рассуждать о равенстве, вы только начали входить в круг стран и прервали это движение.
-Простите, Ричард, мне немного неловко, но не могли бы Вы показать Ваш сертификат специалиста о причислении страны к европейской?
Он приподнял брови: -Это очевидно должна быть страна с независимой судебной системой, открытыми демократическими выборами, прозрачной экономикой, функционирующей конституцией.
-Конечно, и это наши достижения на пути прогресса. Я бы всё-таки хотел посмотреть на сертификат специалиста, а не услышать банальное суждение заинтересованного частного лица.
-Множественные исследования и рейтинги показывают значительное отставание России от развитых стран.
-То есть, сертификата нет. Извините, но СССР погиб, и в нашем обществе сейчас не принято принимать суждения бездоказательно. И это ВАШИ рейтинги и ВАШИ исследования. Отставание России безусловно есть, но в такой ли мере, чтобы отказывать в участии в европейской жизни, развитии и обеспечении порядка?
-Общественное мнение отрицательно на этот счёт.
-Ду ай лук лайк а пёрсон зэт гивс э фарсинг эбаут паблик опиньэн? - ответил я с жёстким акцентом. -Ваше общественное мнение - это способ манипуляции обществом через СМИ, которые якобы представляют общество.
-Вы поставляете оружие сепаратистам и тем самым поддерживаете конфликт.
-ЕС поставляет оружие бунтовщикам и изначально вызвал конфликт.
-Мы поддержали демократические стремления обездоленного коррупцией и бесправием народа.
-Мы поддержали право мужественных и простых людей защитить себя от произвола и тирании мятежников. Видите, Ричард, мы можем так долго перепираться, но в Европе идёт война и долг каждой развитой страны защитить гражданское население Украины от обстрелов. Не мешайте нам ввести миротворческие силы, раз вы уклоняетесь от своего долга.
-Это невозможно, вы вовлечены в конфликт в большой степени - он сказал с усталой интонацией, как объясняют ребёнку простые вещи.
-Это невозможно потому что приоритетным для вас является недопущение усиления какой-либо страны, пусть даже ценой европейского единства и мира. В то время, как ЕС стремительно превращается в четвёртый Рейх с одной умеренно равной страной, двумя нормально равными странами и остальными странами, в которых равенство так выражено, что они распадутся на взвесь мелких еврорегионов, вы занимаетесь блокированием подхода пожарных к огню, потому что что? Несчастные погорельцы будут благодарны спасителям?
-Суверенность Украины не подлежит обсуждению.
-Я думаю, очевидно, что США скоро оставят Украину ради более важных дел и тогда Германия инициирует распад страны и поглощение остатков евроструктурами. Вы хотите видеть разрушение самобытной десятитысячелетней культуры и возвышение за её счёт страны, которая давно нарушила баланс и принципы Европейского Союза? Только Россия сможет преградить путь подобному попиранию основ европейского договора.
Ричард едва заметно улыбнулся: -За счёт распада и поглощения в свою пользу.
-Конечно, нет! Только демократическое волеизъявление народа Украины, выраженное на открытом и прозрачном вотировании.
-Ваша стратегия показывает обратное. Вы должны прекратить посягать на независимость Украины и вернуться на евроориентированный путь и перестать всего опасаться, вам предлагают не карточную игру, а игру с ненулевой суммой, где все могут выиграть.
-Не знаю Вашей программы, но в моей школе я изучал отрицательные числа в шестом классе - ненулевая сумма ещё может означать не выигрыш обеих сторон, а взаимный проигрыш. В то время, как мы сидим и выясняем, кто более изощрён в искусстве спора, в Европе вырастает гегемон, представляющий угрозу спокойному и взаимоуважительному существованию людей. Страна, которая уже активировала переворот и беспорядки в восточной Европе с последующей гражданской войной и только вмешательство США удержало от сползания в полноценный конфликт.
Возможно, Вы считаете, что большая война в Европе невозможна, это время ушло, торговля выгодней борьбы. А давайте посмотрим на наш мир глазами одного человека - вот сейчас мы с вами беседуем, как два культурных, интеллигентных человека в уютном швейцарском ресторане, тишь и покой. Но цивилизация - это тонкий слой неокортекса над миллионолетним звериным нервным центром, и будь мы не так сыты и обеспечены, встань вопрос о существовании, будем ли мы так же добры и вежливы? Я могу сказать за себя - нет. Я сделаю всё, чтобы выжить, и, с каким бы уважением и пониманием я бы к Вам не относился, гуманизму не будет места. - Я в упор посмотрел на него и сказал жёстко. - Я вырву Ваше грёбаное сердце и сожру его, если потребуется для выживания. Как Вы думаете, что я могу сделать для выживания своей страны?
Прошу простить меня за бестактность, мистер Крайтон, но мы должны избавиться от иллюзий - дружба и взаимоуважение народов Европы не даются нам с неба, не являются неотъемлимым аттрибутом с географической привязкой, а представляют собой плод усилий многих поколений достойных людей. И мы должны вместе продолжить это дело, вместе должны преградить путь нарастающей немецкой тирании, чтобы не угодить опять в пекло войны и дегуманизации. Вы же наверняка знаете эту фразу -"Чтобы зло восторжествовало, хорошие люди должны ничего не делать". Разве вы уже не отделяетесь от ЕС и его деформированной политики? Я понимаю вас, вы не доверяете нам, после стольких-то лет вражды, но время утекло, пора уже оставить прошлое в прошлом, да и ведь сказано "возлюби врага своего".
-Вы не похожи на религиозного человека.
-Конечно, нет, кибернетика, психология и теория игр гораздо лучше определяют гуманизм, но для массового сознания религия всё ещё незаменима. Возьмём, к примеру, злую страну СССР. Недавно в итальянской лаборатории протестировали новый антибиотик с ориентацией на пневмококки. Допустим, если бы реализовался сценарий не изоляции, а сотрудничества, можно было бы ускорить разработку этого лекарства и синтезировать раньше на скромные пять дней. Но пять дней для пневмонии в размерах Европы могут значить десятки жизней. В масштабировании до крупных областей науки, техники, это даёт нам сотни тысяч невыживших людей. Такова цена вашей нелюбви, спеси и нетолерантности.
И сейчас, когда долгие годы поступательного развития и прогресса в Европе прерваны варварской инспирацией захвата власти с неонацистским оттенком, вы мешаете нам потому что мы непохожи на вас. Как и 80 лет назад. Скольких жизней это будет стоить сегодня?
Ричард изучал меня с неопределённым выражением интереса, недоверия, удивления и раздумия, наконец, он сказал: -Да, вы изрядно изменились. Неплохо, совсем неплохо.
Я наклонил голову с благодарностью: -У меня были хорошие учителя.
-Чтож, довольно разговоров, давайте уже поедим.
Я ел быстро, почти не чувствуя вкуса, после мы попрощались, а я по дороге назад купил бутылку водки и лимон. Было ощущение, что я пробежал марафон, такого напряжения потребовало это общение с одним из самых опасных людей, повстречавшихся в моей жизни; когда доволок ноги до номера, то вымыл лимон, открыл бутылку, сделал пару глотков из горла, закусил, сбросил одежду на пол и просто упал мешком на кровать, чтобы проспать 10 часов.

Это был один из многих интернациональных переговоров на всех уровнях, но суть оставалась одной, если уж англо-германский конфликт определяет конфликтную карту Европы, а Германия залезла - по своей ли воле или по натравливанию США - на исконно русские территории, надо искать союзников в Англии - врага нашего врага. Меня всегда забавляло, как умные и талантливые немцы оказываются абсолютно беспомощны в политическом плане и ввязываются в безнадёжные войны, как будто активируется какой-то секретный режим, который отключает интеллект, включает подчинение, и огромный, мощный монстр без проблеска мысли идёт крушить соседей.
Впрочем, чего можно требовать от неискушённой страны, которая сформировалась во второй половине 19 века в процессе почти непрерывных войн? Конечно, на их подкорке было заложено, что силой можно объединить всё, исправить всё под свой лад. Политическая система после мировых войн функционировала в условиях оккупации и была насквозь подконтрольна США и СССР, а потом только США и в ней не могло сформироваться самостоятельных политиков. Но всё равно, безрассудное упорство с которым Германия лезет на восток напоминало бульдозер, упёршийся в стену и раздирающий гусеницами асфальт, и, пока не сгорит мотор, он так и будет ползти с заклинившим рычагом. Ну явно же, что никто не позволит захватить столь обширные и богатые земли, что никто не будет смотреть безучастно на возвышение столь опасного конкурента, что любое действие автоматически вызывает контрдействие и формирование коалиции. Раз попробовали - не вышло, два - не вышло, но третий-то раз будет иначе, конечно, ведь всё изменилось, Америка с нами! Нелезьдебилонатебясожрёт.ави
Но Германия уже почувствовала запах крови - свободных земель и населения - и остановиться не могла, в этом ей помогало правильно сформированное общественное мнение и контролируемые активисты с разных краёв спектра. Население постепенно подготавливалось и подталкивалось к войне. "Мы должны принести демократию на восток Европы", "Лидер Европы должен взять на себя ответственность и научить людей федерализму и разделению властей", "Довольно каяться за грехи, все счета оплачены, мы смотрим в будущее с уверенностью, единые, как никогда", "Наш священный долг исправить совершённые ошибки и помочь Востоку стать истинно свободным", "Нигде так не проявляется характер немецкой нации, как в постоянной, непрерывной работе по совершенствованию мира, и сейчас мы с ужасом смотрим на вакханалию на Украине, но почему мы не действуем?", "Мы не должны винить себя за двенадцать лет при нацистах, это не связано с нашей идентичностью", "Последний диктатор Европы бросает тень позора на весь континент". Воздействие было прецизионно и ювелирно, затрагивало самые глубокие струны немецкой души. Я мог только раскрывать рот и конспектировать, но туз в этой игре был всем очевиден - Кёнигсберг.

2016 Апрель

Из любопытства я создал несколько фейковых аккаунтов фейсбука для изучения людей со всего шара, больше всего мне, конечно, было интересно общаться с американцами, как с людьми определяющими мировой порядок. До 2014 года я бы получил по шапке за такую самодеятельность, но сейчас, когда на русских навешали все грехи от глобального потепления до блэкаута в Оклахоме, то никто не следил за строгим соблюдением правил; я вообще назвал бы эту информационную кампанию - Добро пожаловать в клуб рептилоидов заговорщиков! Отчасти это даже льстит - что-то из разряда еврея, продолжающего читать советские газеты в Израиле.
Казалось бы, в условиях свободы информации должна быть выраженная устойчивость ко всевозможным вбросам и заявлениям, но меня поразило, насколько жители США открыты для манипуляции, как подвержены внешнему влиянию - истерия, устроенная демократической партией после сокрушительного проигрыша выборов, выступает самым ярким примером. Вообще забавно, насколько Штаты сейчас походят на предраспадный СССР со своей геронтократией, разъединением истеблишмента, деградацией управления, неповиновением населения, бунтом союзников, экономическими проблемами на фоне раздутого военного бюджета, подавлением инакомыслия, чёрт, они даже залезли в Афганистан! Мне так нравится привычка англосаксов воевать чужими руками, а потом, когда инструменты выходят из-под контроля, обиженно удивляться, что им бомбят Лондон или Нью-Йорк.
Моим фаворитным троллингом было вкидывание цитаты Рейгана 1983 года - "Смотреть, как смелые афганцы воюют против современной военной техники с простейшим оружием — это настоящее вдохновение для всех, кто любит свободу. Их смелость преподает нам важнейший урок — в этом мире есть вещи, которые стоит защищать. От лица всех американцев, я говорю жителям Афганистана — мы восхищаемся вашим героизмом, вашей преданности свободе, вашей непрекращающейся борьбе против ваших угнетателей." И подписывание чего-то вроде: тут, конечно, надо различать, муджахед 1983 года - это борец за свободу, а муджахед 2003 года - это борец против свободы, так же, как и муджахед Ближнего Востока и муджахед Средней Азии в 2016 году. Я думаю, что Госдепу надо периодически издавать информационный лист с обновлениями - кто уже успел стать нерукопожатым поборником тирании, а кто ещё числится другом свободы и процветания.
А ещё мне как-то одна негритянка заявила, что я не могу знать, что такое быть подавленным и поражённым в правах, потому что я белый мужчина, унаследовавший белое превосходство. Я подавился со смеху и ответил, что мне, русскому, всю жизнь рассказывали какой я урод, никчёмыш и вырожденец, а теперь я превосхожу всех вокруг? Обалденно! Где можно взять двойную дозу белого превосходства?! Она обозвала меня русским троллем и забанила. Какая жалость. Но определённая доля правды в такой точке зрения есть - в резкоконтинентальном климате любят кидаться из крайности в крайность и теперь представляет опасность не самобичевание и безродство, а самолюбование и огораживание в своих абсолютно несправедливых границах, что ещё более неэффективно в условиях формирования общеевропейского менталитета; благо у нас есть пример националистической Польши.
Я решил потренироваться в английском и изложении мыслей и набросал небольшую заметку, где расписал причины по которым нам, американцам, стоит показать зубы и раздолбать к чертям Северную Корею, потому что мы защитники Свободы, европейцы не понимают Особый Путь страны, у нас есть Предначертанная Судьба вести народы, мы не должны стесняться своего Величия и Исключительности, наши Моральные Ценности и Духовность недоступны пониманию Старого Света, Добро должно быть с Кулаками и вообще Американофилы должны править США. Статья получила неплохое распространение в ряде пабликов правой направленности, я был доволен навыком, и вообще у меня ещё есть много таких идей. Пусть бомбят корейцев, может отвяжутся от нас, наконец. Дискредитация результатов выборов под предлогом "русских хакеров" была нам на руку тактически в целях пиара, но стратегически мешала контакту и пониманию между странами.
Но, конечно, интернет объединяет людей, и я с большой симпатией общался с разными американцами, не озабоченными проблемами политики. На этом фоне возник серьёзный вопрос - сможет ли изначально интернациональный народ США разобраться со всё усиливающимся влиянием интернационалистов в их истеблишменте? И нужно ли разбираться с ними в принципе, ведь глобальная политика США так явно контрастирует с внутренней и мешает развитию? В любом случае, выборы 2016 года показали, что Америка склоняется к частичному отказу от глобализма с его безразличием к расам, нациям и государствам - вполне ожидаемая самозащита американского народа, однако, автоматически приводящая к отказу от декларируемого мирового лидерства.

Всё это лирика, а мне надо было работать - согласно приказу я должен был взять под своё крыло одного блоггера из активных поборников либерализма, то есть, в российской версии, запрета свободы слов и мнений под лозунгом борьбы за свободу слова и мнений. Встреча от лица якобы представителя крупной холдинговой компании была назначена в тихом ресторане в районе Шаболовки. Он опоздал, как и ожидалось, поздоровался вялым пожатием и сел напротив. Он выглядел достаточно нелепо в своём сером худи и рваных джинсах на встрече, где должен был обсуждаться его найм для подготовки репортажа, да и в целом он был сам по себе нелепым оксюморон, как того и требовали его убеждения - нездоровый цвет лица, несмотря на его агитацию за здоровый образ жизни, и, конечно, велосипедные дорожки, да-да, куда же нам без велосипедов в крайне северной стране; неопрятные волосы и непостриженные ногти, хотя его манией являлась чистота улиц; активное участие в распространении сплетен и обмана за определённую плату, вопреки его крестовому походу против коррупции; яркая неприязнь к властям и населению конкретной страны, наперекор декларируемым толерантности и глобализму - хотел бы я иметь такую способность сочетать полярные точки зрения и не быть шизофреником. Внешность у него была своеобразная - взъерошенные тёмные волосы, глубокие маленькие тёмные глаза, показывающие большой ум, пухлые, неровные губы с неуверенным подбородком; он не отталкивал от себя, но и не располагал, нельзя сказать и что был нейтрален восприятию, он был из разряда тех людей, с которыми не хочется поддерживать контакт, но за которыми любопытно наблюдать некоторое время.
-Дмитрий Львович, спасибо, что нашли возможность уделить время.
-Рад знакомству, Арсений Петрович.
-Я думаю, что Вы понимаете цель нашей встречи, я бы хотел узнать стоимость Вашей работы.
-А вы сразу берёте быка за рога. Большой репортаж 10 тысяч гринов, заметка 2 тысячи.
-На любую тему?
-Строго в рамках закона и проверенную информацию. - он слегка насторожился.
-Ну что Вы, конечно, никакого правонарушения. Просто несколько простых, я бы даже сказал, простодушных репортажей про рабочих наших заводов.
-Это можно сделать.
-И указанием, как изменилась их зарплата, условия и уровень жизни благодаря правильным реформам и действиям госслужащих в России.
Он с некоторым вопросом в глазах посмотрел на меня: -Наверное, это выходит за рамки простого репортажа. Но немного упомянуть можно.
-Ну как же выходит, если это основа экономического благополучия - закон и порядок, обеспеченные действиями властных структур.
-Я агитацией не занимаюсь. - он попытался придать лицу жёсткое выражение.
-Разве не занимаетесь? Я внимательно изучил Ваш блог, в большей части из записей Вы крайне агрессивно и с обильным использованием ненормативной лексики указываете на все недостатки российской действительности, а про достижения почему-то забываете.
-Круто. Так Вы из меня пропагандона хотите сделать? Вообще-то в нормальных странах за критику благодарят и исправляют недостатки.
-Классика. А как Вы отличаете критику от пропаганды со стороны других стран?
-Господи, Вы серьёзно? Вы считаете, что кто-то ведёт кампанию по очернению властей и лично Путина? - он посмотрел на меня как на идиота.
-Не знаю, ведёт ли кто-то или нет, я просто предлагаю Вам выставить определённый баланс хороших и плохих новостей за определённую плату.
-Я подобным не занимаюсь, это моё личное дело - указывать на косяки, чтобы их убрали. Да кто вообще в современном мире будет заниматься какими-то информационными войнами, чтобы кому-то подпортить рейтинг?!
Я чуть не засмеялся, вспомнив вчерашнюю сессию: -Очевидно, что конкурирующие страны.
-Вот Вы вроде умный человек, а везде врагов ищете, шпионов каких-то... Границы и государства скоро исчезнут, это старьё никому уже не нужно, развитые страны давно уже по сути объединены, только Россия со своими фобиями вечно боится всего. - он смешно наморщил нос, как будто в недовольном раздражении.
-Вы считаете, что государства и народы не нужны?
-Конечно, это естественный ход истории.
Я вздохнул: -Ну, это сложный вопрос, но односторонее преграды рушить как-то неразумно. Пусть они свои границы устранят, а мы бы посмотрели.
-Да никому эта Россия не сдалась, чтобы с ней воевать и заморачиваться. Давно бы уже отменили все эти дурацкие препоны с Евросоюзом и въездные визы, драгоценный суверенитет страны - это устаревшая концепция.
-Вы так считаете потому что у вас Родины нет.
-О, ну давайте ещё в непатриотизме укорите. - Он закатил глаза. - Это же так тупо, любые свои проблемы объяснять происками Запада и недостаточной любовью к пресловутой Родине.
-Не могу сказать о всех проблемах, но могу сказать, что Ваши проблемы в большинстве связаны с тем, что Вас не любили никогда, Вас сторонились одноклассники, общество не принимало, и только вот потом, когда Вы начали проявлять свой определённый талант, Вы нашли своих единомышленников, таких же жалобщиков на всё и вся и теперь боитесь пойти против устоявшегося в Вашем обществе мнения, чтобы не потерять таких своеобразных друзей. Но знаете, я могу помочь Вам, избавить от комплекса неполноценности, который толкает на непрерывное самоутверждение за счёт других. Вы считаете, что Вас не любят потому что вы еврей, но на самом деле Вас не л