Шизофазия :3
Я во сне такие тексты в книгах читаю.

Продолжение:

Увертюра навесилась за полночь, когда, преходяще понимая ответность ударного промысла, вошедший громко постучал деревянным набалдашником по оси препядствия ветра.

• Дневальный наперекор? Паспарту девятнадцать? - вскрикнул, привстав, другой.
• Рунический хохот промышленных лямок - Пятирукий! - ответил вошедший.
• Информация.
• Ход влево?
• Ламинат.
• Договор!

С этими словами Пятирукий взял с подгардинника замшевое пальто и они отправились в кухонную мастерскую.

• Дуалистический метод фальшивого промысла обретает сценический, главным образом, унифицированный набор впечатлений и опытов, вследствие чего огорчённость превращается в замысел сельско-хозяйственного комплекта континентальных оговорок. - с уверенным лицом заявил Пятирукий.
• Портретное мыло, стенограмма, розовые вилки.
• Интенсивность делопроизводственных отпрысков! Верификация по местам умственного коллапса!
• возди в тарелке.
• Шапка-ушанка?
• Пролетариат.
• Недоразвитость скрипичного деятеля классической демонологии. Очередная массовая характеристика.
• Учёт имущества, разделение государственной собственности.

Замысловато потянув замшевое пальто, снова отвесилась шляпа.

• Поправимая ситуация... - сказал вдали Пятирукий.

С этим звуком в штаб Морской Пехоты заползла гусеница. Перемешивая между собой осколки, она протирала в стене медленную нишу. Пятирукий схватил со стола тряпку для протирки шлифовальных лопат и открыл ворота.

• Вот! Именем заклинаю о свете бытия пророчества сальных желез невменяемой птицы Ахо! - закричал он.
• Да пребудет первосвященная змея, что покоится на рукоятке вечного скипетра мягкой рукой древесного зверя! - подхватил его собеседник. Уставившись в глаза гусенице, оба:

Подвижною частию снов креогенных!
Железной дорогой стоят на волнах!
И вырезан траур. Таинственный мрамор.
И бережно хвалят в салон по лицу.

Халва-заменитель увесисто мясо!
И цепь уничтожит хроматики вал,
И ставка нависнет как рыцарь бумаги
Над толпамы нервных стирающих в прах!

усеница уползла. Свет в коридоре погас, и дневальный отправился к стремящемуся укоротить полуночную смену. Пятирукий удалился в стороне металлической коробки с надписью. ород поринул в яркость и убежище померкло пламенем нерождённого щенка.

мне нравится, оп, продолжай. только нужна граммар-вычитка, и в последнем куске ты немного сдал, скотившись в схематичность.
какой размер планируешь?

>>293
Если я помню предисловие к тексту в треде в /b/, ОП говорил, что рассказ писался несколькими людьми, и, вроде бы, это была законченная вещь.
Впрочем, ОПу и отвечать, возможно что-то изменилось с тех пор.

Интересно. Правда подредактировать немного не мешало.

>В некоторых районах города процент наркомании поднялся до 100%.
>-Черт! Не называй меня так, Джэй жил семейной жизнью и отличался приличием. Я - Джок!

>>294

Или просто у создателей нет желания продолжать. Как ни крути, но финальный вопрос все-таки намекает на продолжение.

>>294
ну я бы не назвал это законченной вещью, тут даже еще завязки толком не случилось же, просто вступление. подождем опа...

• А дело тут, дружок, вот в чем. Есть у меня знакомый в Новом Китае - не так давно мы с ним сконнектились, и он трепанул мне про одну занятную вещицу. На рынки скоро выйдет новый, совсем новый нанонаркотик, который не то что по эффекту - по своей сути перевернет интрапонавтику.

Мои собеседники с неподдельным интересом вытаращили глаза на Джока. Признаться, я и сам был заинтригован. Дело в том, что последний нанонаркотический бум произошел около века назад, и заключался он именно в замене естественных и химических компонентов неглупыми такими машинками, на ходу синтезирующими гормоны, влияющие на тот или иной участок ЦНС. Впоследствии, с приходом биокибернетики в обыденную жизнь концепция слегка поменялась и даже упростилась, но суть осталась прежней.
Конечно, маловероятно, что в этот раз и правда появится что-то, способное удивить интрапонавтов. Однако, стоило послушать, что скажет Джок - он мужик прошаренный, хоть и редкостное мудло.

• Хмм, и дай угадаю - ты стал обладателем некоторого колличества этой "вещицы"? - спрашиваю я.
• Нет. Пока что ее очень трудно достать, по сути говоря лишь избранным удалось добраться до нее в Китае и частично Японии.
• Так. Теперь я понял чего ты от меня хочешь. - Он всегда издалека подходил к таким вопросам.
• Вот именно! - С восторгом произносит Джок. - Ты единственный у кого есть связи в Азии, а мне вот уж честно до безумия хочется попробовать пораньше. - Неугомонный всетки фрик.
• А в какие суммы выльетс эта новая забава? - доноситься из дальней комнаты. ейл как всегда исчезла незаметно.
• Пока что все доподлинно не известно, но думаю недешево.
• Ясно. Тогда пойдем выпьем чего нибудь, надо бы обсудить сие мероприятие. - говорю я. - ейл, детка у тебя не будет чегонибудь выпить, покурить? И да, включи наконец музыку, с чего это в твоем доме так тихо?

По апартаментом медленно начинает растекаться музыка. Мягкий бит, самая малость кислотных ритмов со сложными сбивками и семплы чистого женского вокала.

Музыка богов, Кибер бейс. Соулфул ветвь. А главное это стены, невидимый галоузор которых поплыл в такт мелодике. Жаль конечно что за последний век не прибавилось почти ни одного нового стиля, но признаться честно еще с далекого двадцатого века, с момента изобретения драм энд бейса, таким как я и подобным мне стало абсолютно все равно. Как стиль, он безусловно пережил многое, но бит который разгоняет сердце до нереальных частот, навсегда запал в душу.
Мы проходим в зал, посреди небольшой столик с мягких полупрозрачным рисунком. Не поймешь толи сухая сакура на фоне заходящего солнца, толи просто три кляксы запаяные внутрь стекла. Пластиковые полки на уровне плеча по всем стенам опясывающие комнату белым, в три четверти кольцом. Они заставлены старыми, еще бумажными книгами. Всевозможными носителями, от древних дисков вплоть до современных инфоплат. Потолок белый, но явно галографирован. На полу черные и белые пуфы, сам пол из какого-то мягкого волокна, трудно сообразить что это за род синтетики.
Когда-то мы могли сидеть здесь целыми днями, курить ганджа (последнее что осталось распространенным из наркотиков прошлого, благодаря своей субкультуре) и смотреть в окно. Самые завораживающие картины были видны в облачную или слегка дождливую погоду. Ясное солнце где-то вдалеке и легкие облака, проплывающие внизу, этажей на 20 ниже. Весь город с его грязью словно исчезают, ты сидишь у окна над облаками, один в небе и солнце ласково улыбается тебе откуда-то из-за гор.
Музыка стихает, возвращая меня к реальности. Серые стены вперемешку с грязно-кислотным неоном, мириады людей далеко внизу снуют туда-сюда в наркотическом угаре, разгоняя ночь, что клочьями обволакивает тебя, унося в нескончаемые клубы - так каждый день, каждый год, для каждоко человека. Есть, конечно, отщепенцы вроде меня или ейл. Мир все равно уже погряз в зомбификации полукибернетического сознания того, что когда-то можно было считать Человеком.

• Ты едешь или нет, твою налево? - окликивает меня с порога Джок.

Продолжай. Но:

>чего нибудь
>чегонибудь
>выльетс
>всетки

Кстати я буду рад если кто-то из анонов присоединиться к творчеству=)
Одна лишь просьба : не заканчивайте повествование раньше времени.

За окном радостно расцветали лизергиновые пейзажи.
-Oh shi! Крисмааас. аргхх..!";*! Ваг?! какого черр.. День урожденья. как рад же я видеть. видеть лишь (далее неразборчиво). - Мак мирно беседовал сам с собой на верхней полке. Диссоциативно-холинольный коктейль делал его утро более похожим на галактическое путешествие во времени, чем на скучную реальность понедельника.

***следующая главка
Безумие и не думало заканчиваться. Сумасшедшее солнце уже целую вечность отказывалось останавливать свои чертовы пляски. Мерзкая бабка напротив подозрительно поглядывала по сторонам. Сколько же еще пройдет времени прежде чем мы сорвемся ? Сможем ли мы спрятать труп этой старой карги ?
О боже.. Я сказал это вслух?

Кратковато у меня получилось ^__^

Оп-кун

>>305

И откуда начинается продолжение? С пейзажей или после слов "ледующая главка"? К тому же продолжение неполное, не связано с предыдущей частью текста.

Мы с Ни несколько минут "погипнотизировали" друг друга счастливыми взглядами. Затем за моей спиной раздалась трель открываемого электронного замка, и в лабораторию ворвался двухметровый генеральный директор, в своём вечном тёмно-сером костюме.

• Бараева, Анкович - бегом по мне. Начинаем планёрное совещание по проекту. И вообще, что за ерунда, я за вами ходить должен, что ли? Бего-о-ом!

Фелисиноиды в юности отличаются на порядок большей, чем остальные люди, ловкостью. Я пробежал к выходу по проёму между столами монтажников, временно пустовавшими, Ни - ринулась прямо по ним, обнажив в улыбке свои заметно длинные клыки и срываясь с "двуногого" бега на четвереньки. Только у самого выхода она снова перешла на нормальный шаг, и лишь её хвост продолжал выписывать в воздухе гипоциклоиды.
В кабинете собрались почти все, и к счастью, мы с Ни пришли не последними, тем самым успокоив свою совесть.
Первым заговорил Титаноподобный енеральный Директор.

• оспода, все мы знаем, что нас ожидает. Нас ожидает проект, который станет для нашего предприятия испытанием на зрелость. Есть фирмы, копающиеся в носимых приборчиках для измерения непонятно чего, есть те, что занимаются проектированием аппаратов для дальнего космоса и стратегическим вооружением. Все вторые когда-то были первыми, но не все первые становятся вторыми. Мы на пороге исполнения технического задания, которое, в случае успеха, на 50 процентов обеспечит нас хлебом, солью и прохладным пивом на пять лет вперёд, и - приблизит нас ко второй группе предприятий. Нам надлежит создать систему контроля для глубинных геологических работ. Сказать, что условия эксплуатации там жёсткие - не сказать ничего. Единственное преимущество перед космосом - там теплее, чем в межзвёздном вакууме. Всё остальное в нашей ситуации на порядок сложнее. Анкович!
• Я здесь.
• Вы назначаетесь ответственным исполнителем. Проинструктируйте персонал и раздайте им копии технического задания. Ответственные за проект - на выход, идите в лабораторию Степана Викторовича.

Я обвёл глазами собравшихся. Не выдерживая драматической паузы, я заговорил, как только лязганье табуретов по полу стихло.

• Нина Сергеевна... - Ни так редко называли по полному имени, что она не всегда на него отзывалась.
• Бараева!
• Мя!
• Нина Сергеевна, Вы будете в этом проекте ответственным учёным секретарём и моим ближайшим помощником. - Её выражение лица со спокойно-беззаботного сменилось на "улыбку Будды".
• Роговицын, Петров - вам "связи с общественностью", я имею в виду кафедру океанической и вулканической геологии. Без их научного потенциала и технической базы мы беспомощны перед задачей. Убедите их, заинтригуйте. Они должны не просто соблазниться количеством нулей в контракте - задача должна их заинтересовать, чтобы они были готовы на внеплановые жертвы ради проекта. Остальные - конструкторы, электронщики - свою работу, я надеюсь, знают. До конца дня курим ТЗ и готовимся к завтрашнему дню, на моем столе возьмите список вопросов - сегодня к концу смены мне нужны ответы. Мне нужно знать, каким каждый из вас видит решение задачи, и если я обнаружу, что у кого-то точки зрения противоположны - будем работать над тем, чтобы они стали хотя бы не противоречивы. Если этого не сделать - работа будет длиться на порядок дольше. Хочу обратить внимание на первый вопрос: "Как мы будем решать задачу". Он - единственный, на который даны варианты ответов - "Лишь бы работало", "Как все", "Как положено" и "Сделаем шедевр". Хочу сразу предупредить, что я надеюсь на последний вариант, но если вы со мной не согласны - я поступлю по вашему усмотрению. После утверждения "обобщённого" наброска проекта, менять его не имеет права никто, предложения об изменениях не принимаются. Так что подумайте над ответами тщательно. Разойтись.

Ни, естественно, не сдвинулась с места и не свела с меня взгляд. Она улыбалась и была прекрасна. И, по всей видимости, была довольна тем, что теперь работает у меня в подчинении. Я стряхнул маску серьёзности и тоже позволил себе улыбнуться.

• Ну что, очаровашка, изобразим шедевр? Я не слишком "смято" говорил?

Она медленно встала и пристроила свой кулачок в мою ладонь, присогнув мои пальцы второй своей рукой.

• Ты... Ты... С тобой не страшно было бы даже умереть.

Моё сознание кричало, что сейчас просто необходимо отшутиться, рявкнуть на неё, "поставить её на место", напомнить, что я честный семьянин... Но я снова попал под гипноз ситуации, в которой хотелось лишь одного - чтобы эта секунда полного взаимопонимания, когда молчание говорит больше, чем любые слова, превратилась в вечность. Она почувствовала это и отпустила мою руку - и меня.
"Иногда для того, чтобы победить, нужно поддаться" - эта фраза вдруг ворвалась в мои мысли из глубин подсознания и словно встала перед глазами. Что она означает, я не понимал, но - и это меня испугало - догадывался.

Через три дня мы прибыли в ангар Кафедры, где располагался испытательный центр. Нужная нам установка простояла законсервированной пять лет, и теперь велись медленные, осторожные попытки ввести её в строй. Я стоял в огромном осушенном бассейне и настраивал образцовые средства измерения, которые успели изрядно деградировать за то время, что машина бездействовала. Ни находилась наверху, в составе команды нашего Института, и контролировала работу сотрудников кафедры, которые вместо работы предпочитали проявлять живой интерес к её атавизму.
Я обнаружил досаднейшую неприятность, которая в очередной раз напомнила, что электроника - это наука о контактах. Чтобы проконтролировать работу насосов (а в стенах бассейна - для поддержания давления, температуры, течения и солёности - проходило несколько труб с разными жидкостями), контактную группу во вскрытом мной гермобоксе нужно было придерживать пальцем. Я бы запросто восстановил разрушенную пайку, но не взял с собой инструментов, к тому же, в бассейне и его окрестностях на многие метры не было ни единой розетки.
"Ну, пронесёт - вхолостую систему прогнали уже трижды" - подумал я и скомандовал: "Майна помалу".
Видимо, эта команда воспринималась сотрудниками кафедры не так, как мной - через мгновение хлопок за спиной оповестил меня, что дверь закрыта в аварйном режиме. Но даже через неё я расслышал, что снаружи завыла сирена. "Вот и всё..." С оглушительным шумом и рёвом из стены вырвалась и отшвырнула меня мощная струя смеси из солёной воды и фреона. Кожу обжёг собачий холод, по ушам ударило, словно взрывом. Падая на пол, я ушибся головой и лишился чувств.

Очнулся я на больничной койке и сразу скривился от отвращения, которое я сам у себя вызывал каждый раз, когда хоть на какое-то время оказывался беспомощным. Разомкнув веки, я насладился картиной "Метель из кровавого снега", но постепенно кровь отступила от глаз, и ко мне стало возвращаться зрение. Я увидел перед собой довольно симпатичную фигуру и, приглядевшись, узнал в ней свою жену. "Света..." - выцедил я. Лёгкие не болели - рёбра целы. Попробовал пошевелить шеей и увидел два чёрных глазика, осторожно выглядывавших из-за края койки. Ни так сильно прижала ушки, увидев, что я прихожу в себя, что они стали почти незаметны.

• Она пригрозила, что если я попробую её выгнать, она вырвет мне сердце, - сказала Света. - Врачам она грозила примерно тем же. Кстати, вы с Ни оба на больничном до конца месяца.

Я вдруг заметил, что правая ручка Ни была перевязана. Приглядевшись, я понял, что это гипс. Жена пояснила:

• Она запустила общую тревогу, а пока помощь была в пути, пыталась разбить смотровое окно в двери. Без фанатизма, но маленькую трещинку в кости заработала. И стекло расцарапала.

"Расцарапала сверхпрочное стекло... потому что хотела, чтобы я жил..." Я оценил ситуацию и решил перед проявлением чувств внести ясность.

• Я что, ещё не уволен?
• С какой стати, муж?
• Я нарушил все нормы техники безопасности, когда разрешил включить насосы, находясь внутри бассейна.
• Какие нормы?
• Ну... эти...
• Вот именно. Ты под ними не расписывался. Шишки полетят на кафедру - они допустили вас без инструктажа и без штатного техника, умеющего разрешать такие ситуации. Хорошо, что он быстро добежал, и тебя вовремя успели вытащить.
• Когда меня выпишут?
• Завтра. Ты не представляешь, насколько тебе повезло - ничего серьёзного не задето, только лёгкое сотрясение, пара ушибов и общее охлаждение. Но, - жена похотливо улыбнулась и подошла ближе к моей голове, - постельный режим до конца больничного.
• Я... с тобой... - стыдливо сказала Ни и спрятала глаза под край койки, оставив на виду только поджатые ушки. - Можно я с тобой?..

До конца месяца оставалось пять дней. Ни гостевала у нас с женой и, насколько позволяла загипсованная кисть, помогала ей по хозяйству. Когда супруга была на работе, Ни готовила мне пищу и всячески организовывала мой вынужденный досуг - настроила видеоконференцию, и я смог руководить проектом, не выходя из дома. Покидала она меня только на ночь - мы с женой устроили ей тёплое и мягкое лежбище на кухне. Она не жаловалась. Когда Света не видела, она позволяла себе забраться на мою кровать, согревала меня своим теплом и тёрлась лицом о моё плечо и грудь. После того, как это произошло впервые (тогда она вела себя особенно осторожно и стеснительно), я понял - как ни крути, мои чувства к ней исчерпываются дружеско-братскими. Даже окажись она последней девушкой на планете, а я - последним холостяком, и окажись наши отношения единственным залогом существования человеческой расы, мне стоило бы усилий перешагнуть через это.

За день до выхода на службу, Ни отправилась готовиться к работе. Мы с женой остались наедине. Я уже полностью оправился и даже задумался, не слишком ли затянулся мой вынужденный отпуск. Мы решили, что сейчас самое время для романтического ужина.
Жена первой предложила тост:

• За твою очаровательную спасительницу и мою добрую подругу, за Ниночку!

Мы выпили красного игристого, и она спросила прямо и спокойно:

• Ты её любишь?
• Родная, я тебя люблю, - это была моя единственная возможная попытка свести беседу в другое русло.
• А её ты любишь?

Я не знал, что ответить, но я был точно уверен - лгать я ей не буду.

• Думаю, не меньше, чем ты. Она ведь тебе сразу очень понравилась, а теперь ты ещё и обязана ей наличием живого мужа. А я - обязан ей своей жизнью.

Жена снова улыбнулась так, что мне захотелось провалиться на месте. Но вместо этого я спросил:

• Ну так... что? Я хочу сказать, тебя ничего не беспокоит? Не тревожит?
• Ты хочешь, чтобы она заняла моё место?

Я почти сорвался на крик.

• Что ты, жена! лупости... я... У меня слов нет! Как ты подумать...

Захлёбываясь в собственных словах и мыслях, я опустил взгляд и допил вино.

• А тогда почему меня что-то должно беспокоить и тревожить? - сказала Света и взяла мою руку. - Помнишь, что ты говорил, когда мы поженились? - Что вдвоём - это вдвое больше, чем поодиночке. А теперь мы втроём, и это ещё больше. И не забывай - у меня у самой в жизни никогда не было братика, и иногда мне его очень не хватало. И, кстати, теперь я полностью уверена, что когда ты на службе, есть кому позаботиться о том, чтобы ты вернулся домой, ко мне.

Мы заснули поздно, но проснулись вовремя и бодрыми. Жена проводила меня до дверей и попросила передать привет и самые лучшие пожелания Ни.
Я отправился на работу с уверенностью, что исполню её просьбу.
Моё возвращение было встречено шумно. Только Ни сидела у окна и грустила о чём-то своём. ипс она сняла, и её правая ручка была заметно бледнее левой. Я заглянул ей в лицо и спросил, в чём дело.

• Да так... я уже привыкла.
• К чему?
• Я очень часто спрашивала себя, когда... когда что-то происходило так, как обычно происходит. А теперь я хочу спросить тебя - впервые хочу спросить постороннего, ну, то есть... - она взяла свой хвост, и он медленно выскользнул из руки. - Если бы я была нормальной... обычной... могло бы всё быть... сложиться по-другому?

Я нежно коснулся её лица ладонями, она посмотрела на меня.

• Нет. Всё могло бы сложиться по-другому, если бы обычным был я. А если бы обычной была ты - я бы не полюбил тебя так... Такую, какая ты есть. Ты знаешь мою жену. Я не оставлю её ни за какие блага. Но и тебя потерять для меня было бы катастрофой.

Я заметил блеск на её щеках, устранил его двумя лёгкими поцелуями и прижал её голову к своей груди.

• Ты найдешь своё счастье, Ни, как нашёл его я. И больше никогда тебе не будет грустно.

Конец

• Иван, сынок, перестань дёргать тётю Ни за хвост, - малый, естественно, слов не понимал, поэтому я склонился над коляской и сунул ему в руку игрушку. Разумеется, тёплая, мягкая и пушистая кисточка на конце хвоста Ни ему нравилась гораздо больше. - Ниночка, спасибо, что посидела с Иваном. Когда тебя теперь в гости ждать?
• Не завтра и не послезавтра - это точно.

Я снова посмотрел на жену. Когда она полностью восстановила свои силы после родов, то вернулась к тренировкам с десятикратным усердием - соскучилась. С тех пор темп она не сбавляла, но и не наращивала. Она плясала с двумя мечами, жонглировала кинжалами, крутилась с двухметровым шестом и показывала другие чудеса ловкости. Даже Ни оценила, что её экстерьеру и фигурке, хоть случай и редкий, роды пошли только на пользу.

• Стёпа, это тебе спасибо, что даёшь возможность потренироваться перед тем, как у меня свои появятся.
• И чтоб не меньше четверых! - сказал я и улыбнулся, представив себе повзрослевшую Ни в окружении ребятишек. - Ты к Сашке завтра, да?
• Ага.

Мы снова посмотрели друг на друга - и снова не понадобилось больше никаких слов. Всё читалось по её глазам - и что они с Сашей друг друга очень любят, и что он заботливый, и лучший на свете, и ухаживает за Ниночкой, как за принцессой. Видимо, и мои мысли были как на ладони - я был за них очень счастлив.

• Когда свадьба?
• Осенью. Заявление уже подали.

Маленькая мысль кружилась в моих полушариях и никак не хотела из них уходить. Если у Ни будут девочки... будут ли они также очаровательны, как она? Будут ли они тоже поджимать ушки от стеснения и рисовать восьмёрки хвостом в моменты радости? Будут ли они такими же черноволосыми, черноглазыми, черноухими и чернохвостыми? - Надеюсь, что да. Посмотрим.
Жена, закончив тренировку, взялась за коляску и покатила её домой. Мы с Ни пошли следом, я собрал все тренировочные инструменты и уложил их в заплечный мешок.
Света поблагодарила Ни за помощь, и я пошёл провожать её на остановку. С неба полился крупный и холодный дождь, и я прикрыл Ни своей тужуркой. Она вернула мне её, как только мы спрятались под козырёк остановки. Я набросил куртку (которая, как всегда, была мне существенно великовата) на нас обоих и крепко прижал Ни к себе. Мы стояли без движения и разговоров - и только слушали, как под нашими рёбрами бьются сердца друг друга. Через несколько минут на горизонте показался транспорт. Я прижал Ни крепче к себе и прошептал ей в ухо: "Будь счастлива". Она впервые за очень долгое время снова посмотрела на меня своим взглядом, в самые глубины моей души, обняла за шею и поцеловала меня в уголок губ, повернула мою голову полубоком к себе и тихо мяукнула в ухо. Она пошла к транспорту легко и непринуждённо, не обращая внимания на дождь и лужи, гордо и счастливо размахивая хвостом. Через маску серьёзности словно проступила "настоящая" Ни, которую я знал так хорошо со времён работы в Институте. Она была прекрасна, а в эту секунду - даже намного более, чем обычно.
Я решил, что супруга меня не потеряет - посадив Ни в автобус, я закурил и пошёл прогуляться пол-часика, пока из меня выветрится табачный дым, чтобы не нести его в дом к Ваньке.

• Привет, Ни.
• Привет... Стёпа...

Ниночка огляделась и поразилась спокойствию атмосферы и богатству стола, приготовленного для романтического ужина "по всем канонам". В ведёрке стояло красное игристое, комната освещалась только свечами. Она сильно смутилась тому, что такие приготовления я совершил только для неё. Да и сам я был не в своей "штатной" одежде, а в светлых брюках (что Нина вообще видела на мне впервые) и пёстрой рубашке.

• Какой повод? Дня р-рождения у меня, кажется, сегодня нет. Мя?
• Присядь, пожалуйста... - мой голос дрожал, сам я, наверное, выглядел очень грустным и уставшим. Нина села рядом, приобняла за поясницу и взяла меня за руку.
• Что случилось, друг сер-р-рдечный?
• Ниночка... Ни... Милая... Завтра я возвращаюсь на северное побережье.
• Командир-р-ровка? И когда тебя обратно ждать?

Я прижал её к себе крепко-крепко и с глубочайшей грустью вздохнул. Она всё поняла.

• Почему так, Стёпа? Что случилось? Со Светой что-то?
• В том числе и с ней, - сказал я, переведя дыхание. - Ну, это не важно, что случилось... Важно, что изменить уже ничего нельзя. Нам с ней обоим придётся уехать. Очень надолго. Скорее всего, навсегда. Или на такое большое время, что особой разницы не будет. Как у вас... с Сашкой, кстати?
• Нор-р-мально, в кино водил, зовёт с ним на озер-р-ро сездить. По-моему, он от меня без ума просто. Не знаю, р-радоваться этому или нет.

Я вдруг понял, что "задерживаю даму", и поспешил разлить вино. Мы выпили за здоровье, за счастье... Поболтали о том, как ухаживает за Ниной Саша и нравится ли он ей. Потом ещё минут десять - о всё тех же судьбах мироздания и сценариях развития и гибели Вселенной... Пока, наконец, я не разлил по бокалам последние остатки вина.

• Дорогая Ни... Уважаемая коллега, милый друг... Вполне может так случиться, что больше мы с тобой не увидимся, хотя я надеюсь... В общем, спасибо тебе за всё. Я тебе обязан жизнью, а если подумать - то даже трижды. Даже если больше не увижу твоих глазок, - я заметил, что лицо Ни стало меняться, и в нём появилось какое-то странное, раньше не проявлявшееся выражение; хвост на месте тоже стоять не собирался, а ущки - сначала вздёрнулись ещё сильнее обычного, а потом стали медленно прижиматься, - я просто... Просто люблю я тебя, и моя любовь... - Ни прикрыла глаза, со звоном поставила бокал на стол и поцеловала меня быстрее, чем я успел опомниться. Хотя моё сердце готово было взорваться от нахлынувших чувств, я словно рефлекторно подлавливал себя на деталях ощущений - что губы у фелисин, оказывается, теплее, чем у обычных девушек; удлиннённые клыки при поцелуе чувствуются, но не мешают, а язык чуть-чуть более шероховат... Она разомкнула поцелуй, и из-за её спины я не без удивления убрал свою руку. В момент поцелуя я успел обнять её, и даже этого не заметил. Наши глаза встретились, мы думали об одном и том же, и оба знали это. "То, что сейчас произошло - стыдно, но не сделать этого - было бы ещё более стыдно". Я продолжил:
• Моя любовь к тебе вечна. И моё сердце всегда с тобой.

***

• Ты сейчас уйдешь?
• Нет. Я не могу так уйти. Я не смогу жить с мыслями о том, что ты думала, смотря мне в спину. Поэтому я не уйду, пока ты не уснёшь.
• Ты смотр-р-ри, на слове поймаю и не буду спать, пока твой поезд не уйдёт.
• Поспи, милая. Засыпай. Так правда будет легче, я знаю.
• Я так не хочу тебя отпускать...
• А я не хочу уезжать от тебя. Но я и не от тебя уезжаю. Просто я не могу забрать тебя с собой.

Ниночка продолжала что-то бормотать, боролась со сном, не желая проснуться и увидеть, что меня уже нет рядом, но сон всё-таки её одолел. Я убедился, что она спит крепко, последний раз коснувшись её гладкого лица и едва заметно поцеловав в висок.
Затем я встал, влез в туфли, с предельной осторожностью закрыл дверь, не создавая шума, и сдал ключ на вахту. До поезда оставалось четыре часа.

Ни лежала на моих коленях, и в бездонной черноте ее глазок - уже не невинно-искрящихся, как полтора года назад, но глазах взрослой женщины в цвете лет - отражались огоньки свеч. Я кормил ее с руки собранной в утреннем лесу земляникой. Она улыбалась и всем своим видом показывала, что счастлива. Мы не говорили - нам не нужны были слова. Я провёл рукой по её овальному лицу, по ровным матовым ключицам, округлой груди и плоскому животу. Знаете ли вы великую реку? Видели ли вы когда-нибудь, как она собирает талый снег с горных вершин, чтобы пронести его через целый континент и наполнить моря прохладой и чистотой? Наша с Ни любовь и есть великая река. А мы - берега этой реки. Мы становимся то чуть ближе, то чуть дальше, но вечно чувствуем своё единство и общую силу, существующую вне нас и одновременно вместе с нами, обединяющую и наполняющую жизнь смыслом.
Великая река нежности, заботы, любви - вот что являет собой Ни для меня. Я погружаюсь в её воды и теряю себя, закружённый потоками райского счастья от единства с любимой. Кажется, одно лишнее мгновение, проведённое в её обятиях, погрузит меня в эйфорию любви настолько глубоко, что я уже никогда не смогу проснуться.
Но проснуться всё-таки пришлось, когда яркий луч ударил мне прямо в лицо. Я поднялся, истощённый бурной ночью, но бодрый и счастливый. С тех пор, как мы с Ни вместе, я всегда просыпаюсь с улыбкой. Но вспомнив, что мне предстояло сегодня сделать, я перестал улыбаться.
***
Дверь была не заперта, выключатель не работал, в коридоре было темно. Я медленно вошёл и остался стоять в пятне света, падавшего с лестничной площадки. Вытянув левую руку, я понаблюдал, как ладонь скрылась в сомкнувшейся вокруг неё темноте. Но через секунду на плече появился треугольный красный "зайчик" от лазерного целеуказателя для... картечного ружья!
Знакомый, но приглушённый хрипом и безумием голос проговорил, словно со всех сторон:

• Назови-себя-или-умри!
• Света, это я, Степан...
• Так-ты-вернулся!

Зайчик не исчезал. Он падал откуда-то из ответвления вправо, где располагалась малая комната. Он дёргался и метался по небольшой, но всё-таки заметной окружности, описываемой ослабевшей трясущейся рукой. Я осторожно повернул голову в ту сторону, откуда шёл свет, но луч был недостаточно яркий, а воздух - недостаточно пыльный, чтобы безошибочно определить положение источника. Луч словно терялся во тьме коридора.
Металлический холод коснулся моего левого виска. Страха не было - я лично проследил, чтобы всё оружие, оставшееся в распоряжении Светы, было тщательно испорчено и не пригодно для стрельбы даже холостыми. Что поделать - за перебиранием, смазыванием, чисткой своих любимых стволов она обретала единственное утешение. Прямо над ухом раздался шёпот:

• Ты почему хлеба не принёс? Я тебя посылала за хлебом и за яйцами. Почему нет ни хлеба, ни яиц? де хлеб? Отвечай!
• Света, я у тебя впервые за три месяца, и мы уже год как не живём вместе. Убери ствол.

Она не отреагировала. Тогда я резким движением перехватил её руку и вывернул запястье. В тот же миг наконец зажглась коридорная лампа. Пистолет упал на пол. Передо мной, кривясь и извиваясь от боли, замотанная в тряпки, бывшие некогда её прекрасными платьями, стояла растрёпанная, безумная ведьма, не так давно называвшаяся моей женой.

• Закрой дверь! - рявкнула она и взялась за вывернутую руку.

Я поднял пистолет и исполнил её просьбу.

• Как дела... в институте? - словно на секунду прозрев от своего безумия, спокойным и даже нежным голосом спросила Света.
• Я оттуда уволился... полгода назад.
• Это хорошо... Хорошо, что ты вернулся ко мне... - и она тихо захохотала.
• Я к тебе не вернулся, я просто пришёл тебя навестить.
• Ах... да... ушастая сучка... Отчего же ты её не привёл? Её я давно-о-о не видела!
• После того, как ты последний раз с ней виделась, мне пришлось лгать врачам, что её сбила машина.
• О-о-о, да-а-а, хорошо я её тогда!.. - сумасшедшая улыбка и смех не сходили с её уст. лаза её были тусклыми и покрасневшими от бессонницы.

Мы попили чаю, я в сотый раз пересказал ей, как уволился из института, как перешёл на работу дежурным "сутки через трое", чтобы больше времени проводить с Ни, как поселился в пригороде у самого леса, что всё у меня хорошо... Мне было больно и стыдно. Особенно от того, что я ничего уже не мог изменить для Светы к лучшему.