Глава 1
День тянулся за днём. Скука. Обыденность. Казалось бы, что особенного в нашей жизни? Живём себе, проживаем маленькие печали и маленькие радости, едим, спим, работаем, учимся. Изо дня в день, из года в год, из века в век.
То утро было самым обычным утром, каких были тысячи. За окном пасмурное небо, осень. Только что это меняет?
Рывком я поднялся из постели. Эх, тёплая, мягкая, столь милая сердцу постель. Как я хотел бы не отпускать тебя ни на миг. Обманываю сам себя: я проспал бы ещё пол часа и был бы бодрым, но опоздал на учёбу. Поднялся. Будто вся тяжесть мира навалилась на меня. Тридцать секунд и я окончательно встал. И он тоже. Значит не всё потеряно, утсалость лишь нежелание идти и заниматься делом.
Яичница на плите, укладка волос, кипящий чайник. И вот бодрость уже отгоняет Морфея и наполняет меня желанием. Желанием жить? Нет. Просто желанием, желанием события, действия. Чтобы жить желание не нужно.
За обе щеки уплетаю яичницу, макая слегка зачерствевший хлеб в её жёлтые глаза. Есть не особенно хочется, что поделать, утро никогда не придавало мне аппетита, но чтобы не умереть в течении дня, нужно закинуть в себя как можно больше. Кружка полная обжигающе горячего чая. Два пакетика Брук Бонда. Бодрит. Всегда любил кофеин и побольше. Если я когда-нибудь откажусь от чая, то тут же расклеюсь; я подсел на него плотнее чем зеки на свой яд.
И вот, кардиган уже надет на рубашку двухдневной свежести, сверху плащ, в объёмном кармане зонт, в руках сумка приспособленная под ноутбук. Кто-то скажет "дауншифтинг", кто-то - "нищебродство", а мне нравится, удобно в самом деле.
Улица полная людей. Чувство дежавю? Нет, это ежедневная рутина. Всё то же самое. Все эти люди, словно тени, они не оставляют в моей памяти своих черт и следов, но они всегда есть. Метро, давка, в наушниках играет скачанный вчера альбом пост-рока. Все альбомы так похожи, суть музыка одна и та же, наверное по этому мне и нравится. Однообразие притягивает однообразие.
Поезд уезжает в тунель и звуки сливаются в протяжный вой, но наушники спасают. В такой давке и поделать то тольком ничего нельзя. Людям скучно, но каждый старается чем-то заняться. Таким вот ненавязчивым образом просыпаются клептоманы, извращенцы, невыросшие дети и прочие отщепенцы, а другим, пустым людям приходится скучать и погружаться в себя. Что я и делаю.
Иногда мне кажется, что я лишь один из миллиарда состовляющих этой массовки. Будто белый шум, они двигаются, работают, появляются и исчезают. Сознание, эго говорят мне что это не так. Но ведь и у других есть сознание и эго, но мы сознательно лишаем их права на это своим неверием. Один посреди пустыни наполненой этими неупокоенными душами.
Но вот и моя остановка. Прочь из этой загробной духоты, к чертям грустные, вгоняющие в тоску и одиночество, мысли.
На выходе из метро я вижу солнце сквозь прорехи в тучах. Хочется жить.
Я иду сквозь толпу: старухи, обременённые тяжкими думами мужчины, необременённые ни чем девочки, красивые девушки, строптивые парни, серьёзные женщины. Они живут и у них есть планы в жизни. А что такое их планы в масштабах всего человечества? Невидимая глазу рябь на воде, только и всего. Это смешно. Нет правда, я улыбаюсь.
Вот чья-то рябь угасла. Дтп не редкость в большом шумном городе. На самом деле это печально, некто умер. Но какое мне до него дело? Всё равно печально.
И вот уже институт. Шесть больших обшарпанных зданий с как-бы ремонтов времён советского союза.
Пары, снова пары. Ребята веселятся. Ну в общем как обычно, их не хватает на что-либо сложнее подлостей и общения.
Между парами посидел с друзьями, поговорил за жизнь. Идут на концерт рамштайна. Надо бы тоже сходить. Обсудили новую книжку, которую я прочёл уже давным давно. Это как-то поднимает самооценку, хотя много ли я получил, прочтя её чуть раньше? От этого не становятся илитой, это не делает меня круче, сильнее или умнее. Вот сколько раз замечал, ум не сильно зависит от того, сколько человек читает или чем увлекается. Тут скорее обратная зависимость. От того, на сколько много у тебя ума, способности к восприятию и анализу, тем более обширны твои интересы и вкусы. Вот тут я начинаю чувствовать себя нищим духом. Затесался в круги нердов и хипстеров. Мне с ними нравится и хотя они и скрывают свои истинные интересы, у них их много. Быдлячество? Нет же, это ступень в становлении личности. А те кто перепрыгнули эти ступеньки, что они приобрели? Ничего, они лишь ближе к концу лестницы, а ведь она когда-нибудь закончится. Для каждого в своём месте, возможно с развилками(sic!), аля многомерное пространство, но закончится. А вот они ничего не пропускали. Страдали, влюблялись, любили, были любимы, увлекались музыкой, угорали по субкультурам, учились, подкалывали сверстников и учителей, ходили в секции и открывали для себя хобби. А вот они, но уже повзрослевшие. Очки, отрешённое выражение лица, которое стоит немалых трудов, разговоры, трудные, тяжёлые, но важные для них, ведь это их очередная ступень. И моя сознательная жизнь, сколько себя помню. Они уверяют себя, что им жутко интересно, и им это становится интересно. Эх, если бы я так мог, наверное мои проблемы бы в раз решились. Но у меня же нет проблем, так зачем что-то решать?
На фоне всех этих мрачных мыслей, я пытаюсь делать противоположное - быть весёлым и жизнерадостным, проявлять искреннюю заинтересованность. Чтож, я тоже себя в чём-то убедил, мне это нравится, пускай и тяжело.
И снова пары. Конспект заполняется едва видным почерком, я уже не воспринимаю, что я пишу, а голова отдыхает. Как бы не уснуть.
И вот, учёба закончена. Ещё раз переговорив с друзьями, мы отправляемся посидеть в кафе.
Кафе. Мне приносят кофе, лате, по моде хипстеров. Сам бы я уже давно заказал эрл грей, но чего не сделаешь ради компании. Ребята обсуждают девушек за соседними столиками. Хей, мы же вроде книги хотели пообсуждать?! Ну и ладно. Это тоже весьма интересно. Будто они устраивают конкурс на самое витиеватое описание. Но девушек выберают никудышнее некуда. Вся их показательная титанических размеров самооценка, на самом деле лишь фарс, они подсознательно выбирают тех, кого, как им кажется заслуживают. Опять смешно. Ну и поделом.
И вот наступает моя очередь.
Ну же, сколько ты можешь сидеть и комментировать, вставляя реплики и приукрашивая наши описания? Твоя очередь!
Да ладно, ладно вам, ребята. Сейчас, выберу.
Я обвожу взглядом лишённым всякого интереса кафетерий. Я итак уже достаточно насомтрелся и никто из этих девушек меня не прельщает.
Быстрее, что так медленно? В голосе звучат обиженные нотки.
Сейчас!
Я указываю рукой себе за голову, тыкая наугад. Кто-то из наших усмехнулся, наверняка корову какую придётся описывать. Ну и ладно, фортуна сама всё решит.
Мы поворачиваемся и смотри.
Чтож, фортуна сегодня не подвела.
Там сидели три девушки и парень, фи. Зависть? Возможно. Хотя чему тут завидовать. Но первой из всех меня привлекла та, что сидела по левую руку от парня и которую он как бы ненароком приобнимал.
Моё сердце на секунду остановилось и резко ускорило свой ход.
Она, прекрасная девушка лет девятнадцати, с тонкими чертами лица и чуть задранным в верх носиком, с чёрными волосами, нет не как смоль или крыло ворона, просто брюнетка. На носике водружены тонкие очки в серебристой оправе, которая изящно крепилась к стёклышкам с верхней части, сами стёкла которых были весьма узкими, точно, это лекторские очки, вспомнил. Дужки очков теряются в волосах, длинных волосах ниже плеч. Неправильный пробор и чёлка закреплённая невидимкой на правую сторону. Глаза красивой формы, похожи на капли, а радужки у них зелёного, даже тёмно зелёного, около болотного цвета, но на свету они переливаются листвой леса. Ладони сложенные одна на другую, на перекрещенных коленках. Губы, не пухлые, но и не слишком... узкие. Одежда, чего стоит этот наряд, тут я вижу и французские веенья и неоклассику, строгость, игривость, неординарность. Одежда не кричит, она заверяет нас: Наша хозяйка знает как хочет жить и живёт так, она самодостаточно, умеренна, обладает вкусом и творческой жилкой (?).
Я уже собирался было продолжить дальше, как этот парень погладил её по коленке. Личико её исказилось от отвращения и гнева, но она усидела.
Чары слетели. Терпила, асексуалка и просто девушка из высшего общества, только тм не хватает.
Я отвернулся.
Будешь продолжать? Это было круто!
Все ещё сидели ослеплённые лживым светом того, что им не достанется во веки веков.
Я думаю достаточно.
У тебя разочарованное лицо, неужели ты ревнуешь её к тому парню? Ты слишком быстро сдаёшься, бро.
К чертям. Давайте пить кофе.
Нэ, нэ, нэ! Сколько помню, за все три года обучения, ты ни с одной толком не встречался.
Ну откуда им знать, с кем я встречался, а с кем нет? Уж лучше не встречаться вообще, чем опускаться до тех до кого опускались они. Любовь слепа. Но сейчас эти в меру привлекательные, начитанные и упорные, молодые люди выбрали себе цель не по зубам. Ясно же, она ханжа, чего стоит только закос платься под викторианский стиль, а шнуровка как у корсета? Хоть и декоративная, но всё же, это как бантик у красивого подарка, одна лишь оббёртка. Но они в её стиле, который, ну честно, да, был не плох, даже если она подбирала и не сама, то всё таки это был верный шаг с её стороны, и внешности видели нето особенное. Ничему людей жизнь не учит. Сами обожают умное, а влюбляются в красивое. А когда встречается и то и другое, то по закону подлости, оно оказывается холодным, бездушным бревном, зато рассчётливым.
Как я услышал, девушка рыпнулась и огрызнулась, чтобы парень перестал. Хех, ну а что ещё ждать? Хочет подороже себя продать. Вот он уже доказывает ей свою преданность. "Ну, чего хочешь?" "Давай я подарю тебе %что-нибудь шибко дорогое%" "А потом мы поедем ко мне смотреть %заниматься сексом%" "Ты же знаешь, как я тебя люблю %ты моя очередная блажь, но я дерзко добиваюсь всего, чего хочу.%". Попалась собачка. Он уже в её руках. А от того, как она себя подаст, как будет его удерживать, зависит, на сколько долго ей удасться им крутить. Всё просто и логично. А стоит ему только полностью удовлетворить жажду страсти, как он тут же уйдёт прочь, хотя и будет возвращаться иногда, ясно для чего, через неё он уже перешагнул, она уже его, а он свободен.
Вон там парни сидят и пялятся!
И что? Что я с ними сделаю. - в нашу сторону - А ну съебали сукины дети, щас всех как в поллицию на 15 суток, за домогательство!
Ну ясно, сын какого-нибудь прокурора или генерала. Я всё так же потягиваю кофе и не смотрю. Ребята резко пожухли и приуныли, но большинство всё же украдко поглядывало за происходящей драмой.
Вот, девушка не выдерживает. Слабачка. Любая с мозгами уже бы выпросила у хахаля золота, да брилиантов. Две её подружки, хотя какие там, смотрят на неё завистливым взглядом, таким бы взглядом, да гвозди заколачивать. Красавица срывается и хочет уйти, чтож, видимо я всё-таки слишком её очернил, а он хватает её за руку.
Ну?! Что хочешь? Всё равно буде...
Вот того побей, он ухмыляется и говорил про меня всякие вещи! И показывает на меня.
Я не ухмылялся, я усмехнулся, это же так иронично. Но её не волнуют тонкости, она готова на всё, лишь бы сбежать от приставучего ухажёра. А тут я со своими описаниями и многозначительными улыбками, статься козёл отпущения. Всякая весёлость и жизнерадостность тут же покидает моё тело. Я очень не люблю в жизни две вещи: Боль и несправедливость. Обе на лицо.
Да запросто! Парень тянется к телефону, а девушка резко его останавливает.
Нет, честно! Один на один!
Даже так у меня шансов мало, я тщедушен, не дерусь и никогда не дрался. Я боюсь и страх служит мне хорошую службу. Лучше убежать и остаться целым, чем получить сотрясения, ушибы, а то и переломы. Не люблю я боль.
Ребята совсем притихли, но видя, как обернулась ситуация, все стали подбадривать меня. Вот они уже перевоплощаются в оруженосцев и восхваливают меня, как я спасу прекрасную даму из рук этого дьявола. Один даёт вполне дельные советы, но я не слушаю, всё равно бесполезно и даже вредно. Кислая мина на лице. Что я, не мужчина? Хахаха, да.
Парень подходит ко мне и суровым, дерзким тоном рубит:
А ну пойдём поговорим.
Вот все уже на улице. Две девчушки, которые заслуживали минимум внимания богатого сынка кричат ему в поддержку и осыпают моих хипстеров уничижающими достоинство ругательствами. Хипстеры едва ли не поют баллады и в ответ осыпают девушек тонкими замечаниями, от чего те краснею и только сильнее распаляются.
Это всё меня гнетёт. Будто пресс на моих плечах. Я то тут при чём? Но вот оправдываться я точно не буду, правда, она на то и правда, что доказывать её не нужно, я знаю, что правда моя.
Ну, так что ты там говорил про Алису? Пускал мерзкие шуточки? А ну извиняйся гнида, падай на колени и проси прощения.
Мои глаза сужаются от злости, я смотрю в глаза Алисе. Она стоит чуть в стороне от подружек и выглядит так же, как и я, будто её это всё гнетёт. Но недостаточно! Она забудит всё через пять минут, её муки совести не существенны в сопоставлении с поступком.
Наши взгляды с ней встречаются. Я скривливаю свою самую паскудную улыбку из всех возможных, взглядом посылая ей луч ненависти. Ей будто тонна на плечи падает, лицо вдруг становится грустное, несчастное, будто она единственная жертва, но тут же накидывает на себя маску вновь, мило улыбается, показывает язычок и подбадривает своего хахаля.
Что ты на неё так смотришь? Эй, урод, что в твоей извращённой фантазии происходит? Ты там в глубь себя от страха забрался? Извиняйся или я выбью из тебя это дерьмо.
Нет.
Ну ты и чмо, громче то сказать не можешь? Обосрался? Ну так и быть...
Он быстро проделывает два шага в попытке из под тишка дать мне поддых тем самым закончив бой. Я ухожув сторону корпусом и встаю, чуть сгибая ноги.
А собственно парень. Я не могу точно определить его возраст, ему может быть как 16, так и 22, он выглядит слишком молодо и ухоженно, смазливый дурочок влиятельных родителей. Весьма костляв, едва ли тяжелее меня, и чуть ниже, сантиметра на два, но он явно качается, руки у него потолще будут.
Как же быть? Убежать - показать себя трусом.
Попытаться дать сдачи? Так потом же век не отмоюсь от грязи, ещё чего доброго отомстить вздумает.
Дать себя побить? Оказаться слабаком, почувствовать боль, быть униженным.
А из окон кафе уже выглядывали люди.
Он снова метнулся ко мне, с разворота целясь в корпус правой. Я перескочил назад и он едва удержал равновесие. Сейчас бы за руку схватить.
Это его злило, он кидался снова и снова, а удары проводил всё более нечестные. Вот он снова рядом со мной, вроде как собирается ударить в пах, я отпрыгиваю, а он ударяет ногой. Она задевает мой живот, но лишь краем. Больно. Я непроизвольно ещё раз ухожу, но лишь на шаг.
Ха-ха, задел! Ты уже готов был согнуться.
Я ничего не ответил. Он всё нападал, а я уклонялся. Пару раз цепляло, а один раз прилетело в плечо. Больно, да.
Я не хотел бить его, я боялся? Просто отступал и уворачивался. Наверное я так всю жизнь
Мне сново прилетело. Только теперь я уже не мог отупить, а этот говнюк в своих армированных ботинках уже дёрнул вперёд ногу. Я выгнул спину и ботинок пролетел мимо лица, а сам я упал на асфальт. Перекатился. Вовремя. Я встал, сделал три лиагонали разрывая дистанцию и отряхнулся.
Ну что, проси прощения, у дамы.
Я громко и заливисто рассмеялся.
Ты кого дамой назвал?! Ту к которой только что приставал? А-ха-ха-ха-ха.
С чего меня пробрало? Только что я был напуган до усрачки и боялся за своё здоровье. Воистину, язык мой - враг мой.
Он, хоть и уставший, но рассверипел. От того ли, что я опошлил образ его дамы или, что более вероятно, от того, что я показал его в нелучшем свете, тоесть как есть, но он бросился ко мне. Совсем по детски, разведя руки, в ярости, но не бессильной.
Чёрт. Всё что я подумал.
Куда уходить? Тело болит, я устал, а он не нанесёт удар до прямого столкновения, - явно хочет подойти максимально близко и не дать мне отскочить. Сейчас рыпаться бесполезно.
Я и стоял, как дурак, на полусогнутых, напрягшись, в пол корпуса. Он подбежал и попытался ухватиться за меня одной рукой, а второй ударить, не со всей силы, но близко. От руки я ушёл, от удара - нет. Полетел следующий в голову с боку, я отвёл его руку своей, и отскочил в лево к окну кафе.
Он снова бросился и тут вариантов к отсуплению уже не было, я же не акробат. Подбежал. Начал дубасить, а я лишь двигал корпусом, поворачивался и старался бить в руки, когда он целился в голову. Он схватился за меня. Мы упали, он сел сверху и начал бить с обоих рук.
Больно, стыдно. В моей груди заклокотала ненависть. Я перестал блокировать голову и дернулся не него, хватаясь одной рукой за ворот его рубаки, а второй за руку и дёрнул, что есть силы, его к себе и выставил лоб.
Нахуй, ненавижу, гниды, падонки, где моя правда, где добро в конце концов?! Это мир создан из зла, он отвратителен и ужасен, несправедлив! Суки, пидары, уёбки! Власть, власть - зло. Ненавижу.
Я орал что есть мочи, скинув его с себя и не давая подняться. Конечно я слабо бил, но нос я ему похоже сломал, когда ударил головой. Он старался ухватиться за меня и что-то орал в том же духе, только на свой мотив. Я пинал, бил, когда он поднимался. Мои кеды это конечно не армированные ботинки, но видно я таки изрядно его отдубасил.
Ненависть резко ушла. Я перестал бить и тупо встал.
Картина маслом. Побитый извалянный в осенней грязи хипстер с оцарапанной щекой и синяками стоит посреди улицы, перед ним уже полулежит,но пытается подняться поцанёнок в изорванной моднявой одежёнке, рядом две девушки с отвращением и какой-то холодной отстранённой ненавистью в глазах, но без всякого выражения лици, девушка маска, спокойная, холодная как сталь, но я чувствую в ней волнение, кучка других хипстеров, которые кто радостно, а кто не очень выкрикивают что-то и куча народу смотрящая из окон кафе.
Парень уже поднялся и оттряхивался, сыпля угрозами и причитая, от "Побью тебя, сволочь, прямо сейчас-с, сука", до "Ну, блять, готовься, скоро за решёткой окажешься, пиздюк".
Я отошёл к своим и сказал, что надо уходить. Чего доброго полиция приедет. Одни меня хвалили и хлопали по плечу, а другие уже понимали, чем это может мне грозить и ждали пока я остыну.
Этот малыш не простит, что его так просто побили в драке.
Предлагаешь убежать?
Ох, ребята, да что этот клоп нам сделает.
Ну убегать точно не стоит, тогда он накатает заяву и тебя всё равно найдут, только ты будешь для них гопником-бандитом.
А так думаете лучше будет? Ну останемся, а он сразу к своему папке или кто у него там.
Да~а, ввязался ты в историю.
Хей, гляньте кто к нам идёт. Это же милашка.
И она и вправд подошла к нашей компании, а я вышел к ней. Взгляд полный укоризны, ненависти, отвращения, тот что покажет, чего она заслуживает. Она открыто смотрит мне в глаза. Не отводит. Ни какого раскаянья. Но оно ясно читается в этих зелёных глазах, она знает, что она виновата. Она молчит. Слеза из глаза? Меня на такие фокусы не возьмёшь, это просто омерзительно! Нет, ты не жертва.
Я ухмыльнулся. И вот только тут я заметил, что это капля дождя.
Ну, довольна? Твоей милостью этот поцанёнок на меня напал!
...
Она молчит, ну что может быть лучше? Хотя я всё равно не приемлю оправданий. И уж тем более обвинений.
Ну, чем я то провинился?
Я уже сам вызывал её обвинения, чтобы ещё раз убедиться в её гнилой натуре.
Знаешь, я улажу всё. Иди спокойно, он ничего тебе не сделает. Дам свидетельские показания.
...
Настала моя очередь молчать. Она сказала всё так, что я не огу придраться. Всё-таки в ней что-то есть. Опомнись! Из-за неё произошла такая вот чушь! Хватит гнева, рассуждаем здраво. Это лучший вариант. Если я сейчас сорвусь на неё, то она спокойно это всё выдержит и ей будет больно, но это будет не достойный поступок, она перестанет меня уважать, но хуже того, я сам перестану себя уважать.
Спасибо.
Я разворачиваюсь и запихиваю свой гнев туда же, куда с утра отправил морфея. Говорю ребятам, что мы двигаем, и всей компанией уходим от кафе.
И ещё... извини!
Этот выкрик словно теряется в толпе.
Ты тоже.
И я почувствовал гордость и нечто похожее на счастье. Я поступил правильно. Конкретно сейчас. Совесть меня отпустила, гнев переломился и окончательно сгинул. Гнев был направлен на самого себя? Я не хочу об этом думать.
Лицо болело, шека слегка опухла, а на теле остались синяки, да и одежда была не в лучшем состоянии. Начался ливень и меня окружили зонтиками радостные друзья. Сколько было хохоту, поздравлений, шуток, речей, песен. Потом мы зашли в паб, по типу ирландских, безумно дорогие, а платишь по сути за ирландскую атмосферу в представлении русских людей, и меняя угостили кружечкой пива и ликёром. В этот день я пришёл домой и забылся сном без каких-либо сновидений.
