>>154701> И когда условный школьник, живущий в безумной суете города, заявляет о наличии у него тульпы или форсинге оной на переменке по 15 минут, для меня это выглядит также нелепо, как если бы дед из деревни Зажопинки с тремя классами ЦПШ критиковал Маска за неправильную форму обтекателя на ракете. Магические школы и вся практическая шизотерика - это годы интенсивной работы над собой, даже десятилетия иногда, и нет способа сделать быстрее.
По некоторым исследованиям чуть не половина детей в возрасте от 3 до 7 лет дружит с вымышленными друзьями, что очевидно и прозрачно намекает на необходимые и полностью достаточные для этих дел ттх мозга и психики. Учитывая эти сведения, что вообще может быть может быть такого сложного и недоступного хоть при малейшем желании? Но мы, конечно, не такие, мы не будем идти легкими путями, наведем лучше тень на ясный день, усложним, запугаем себя дуркой и шизой, станем годами превозмогать и толочь воду в ступе - и все для того, чтоб в итоге чувствовать себя титанами преодолений, духовной элитой и не такими как все. Пичаль-бида, однако личный выбор каждого, щито поделать...
Однако ж все равно удивляюсь каждый раз.Впрочем я просто хочу занести немного пасты:
*Так получилось, что ни у кого из наших соседей по кварталу не было детей
моего возраста. Поэтому так же, как раньше, я выдумала себе целую компанию
близких друзей, преемников Пуделя, Белки, Дерева и знаменитых Котят. На этот
раз я сочинила Школу. Школа служила лишь местом для семи девочек разных
возрастов и разной наружности, вышедших из различных социальных кругов. У
Школы не было названия - просто Школа.
Первые девочки, которые появились в ней, - это Этель Смит и Анни Грей.
Этель Смит было одиннадцать лет, а Анни - девять. Этель, брюнетка, с пышной
гривой волос, отличалась умом, любила играть в разные игры и говорила басом.
Ее лучшая подруга Анни Грей, с льняными колечками волос и голубыми глазами,
была полной противоположностью; она постоянно робела, нервничала и чуть что
начинала плакать. Она держалась за Этель, свою верную защитницу. Мне
нравились обе, но все же я предпочитала смелую и сильную Этель.
К Этель и Анни я прибавила еще двух девочек: Изабеллу Салливан, богатую
золотоволосую красавицу с карими глазами. Ей было одиннадцать лет. Я не
просто не любила Изабеллу - я ее ненавидела. Она была "светская". (Это слово
очень часто употреблялось в тогдашних повестях и романах: целые страницы
"Венка из ромашек" были посвящены страданиям семьи из-за приверженности
Флоры к светской жизни.) Изабелла олицетворяла собой светскость. Она
важничала, хвасталась своим богатством и носила слишком дорогие и шикарные
для ее возраста платья. Ее кузина, Элси Грин, похожая на ирландку, с темными
кудрявыми волосами и голубыми глазами, была очень веселая и беспрерывно
хохотала. Относясь к Изабелле в целом положительно, она тем не менее иногда
как следует отделывала ее. Элси была бедная; она донашивала старые платья
Изабеллы, и это иногда вызывало в ней обиду, но не слишком сильную, потому
что у нее был легкий характер.
Кое-какое время мне прекрасно жилось с ними. Они путешествовали со мной
по "Трубной" железной дороге, ездили верхом, занимались садоводством и
подолгу играли в крокет. Я часто устраивала турниры, состоящие из нескольких
матчей. Все мои надежды были сосредоточены на том, чтобы ни в коем случае не
выиграла Изабелла. Я жульничала, прилагала все старания, чтобы помешать ей
выиграть: криво держала ее молоток, била быстро, почти не целясь, и,
несмотря на все это, чем более небрежно я играла, тем больше везло Изабелле.
Она попадала в воротца из самых неудобных позиций, посылала шар издали через
все поле и почти всегда с успехом; она чаще всего выигрывала или уж, во
всяком случае, не вылетала из турнира. Просто невыносимо.
Через некоторое время мне показалось, что было бы неплохо принять в Школу
девочек помладше. Ими оказались шестилетние Элла Уайт и Сью де Верт.
Пышноволосая Элла, прилежная и трудолюбивая, была невероятно скучной особой.
Она всегда готовила уроки, прекрасно продвигалась по "Детской энциклопедии"
доктора Бруэра и очень недурно играла в крокет. Сью де Верт, на редкость
бесцветную, не только внешне, с ее светлыми волосами и бледно-голубыми
глазами, но и внутренне, я просто не чувствовала. Элла и Сью очень дружили
между собой, но Эллу я знала как свои пять пальцев, а Сью ускользала от
меня. Думаю, причина заключалась в том, что Сью - это на самом деле была я
сама. Беседуя с остальными, я говорила с ними как Сью, а не как Агата, так
что Сью и Агата вдвоем олицетворяли одного человека: Сью скорее наблюдала со
стороны, чем участвовала во всем как один из моих персонажей. Наконец, чтобы
завершить компанию, в Школу поступила сводная сестра Сью - Вера де Верт.
Страшно сказать, как много ей было лет - тринадцать! Пока еще нескладная,
она обещала стать восхитительной красавицей. Обстоятельства ее рождения были
покрыты тайной. Относительно будущего Веры я строила разнообразные планы
самого романтического толка. У нее были волосы соломенного цвета и синие,
как незабудки, глаза.
Для создания девочек отлично послужили репродукции картин, изданные
Королевской академией, в доме Бабушки в Илинге. Бабушка обещала, что
когда-нибудь книга станет моей, и дождливыми днями я часами перелистывала
страницы, не столько из интереса к живописи, сколько в поисках подходящих
изображений для моих девочек. Кроме того, на Рождество мне подарили книгу,
иллюстрированную Уолтером Крейном, - "Праздник Флоры", где цветам придавался
человеческий облик. В особенности меня восхищала одна картинка - лицо,
обрамленное незабудками, - вылитая Вера де Верт. Маргаритки, как две капли
воды, походили на Эллу, а роскошная Корона Императора - конечно же на Этель.
Должна сказать, что "девочки" не расставались со мной долгие годы,
разумеется меняясь и взрослея. Они участвовали в музыкальных вечерах, пели в
опере и получали роли в музыкальных комедиях. Уже взрослой девушкой я то и
дело вспоминала их и примеривала им разные платья из моего гардероба. Я и
сама придумывала для них туалеты. Помню, Этель была очень хороша в платье из
темно-синего тюля с белыми лилиями на плече. Бедняжке Анни всегда не хватало
одежды. По отношению к Изабелле, несмотря на личную неприязнь, я проявляла
справедливость и одевала ее в самые элегантные наряды невероятной красоты -
вышитая парча, атлас... Даже и теперь, доставая из шкафа какое-нибудь из
своих платьев, я говорю себе:
- Ах, как бы оно украсило Элси, ей всегда так шло зеленое! Как прекрасно
выглядела бы Элла в этой шерстяной тройке!
Я сама смеюсь над собой в такие моменты, но девочки по-прежнему со мной,
хотя, в отличие от меня, не состарились. Двадцать три года - самое большее,
что я могу представить.
Со временем я прибавила еще четыре персонажа: Аделаиду, старшую из всех,
высокую блондинку, довольно надменную; Беатрис, попрыгунью, веселую
маленькую фею, самую младшую; и двух сестер, Роз и Айрис Рид, овеянных
ореолом романтизма. За Айрис ухаживал молодой человек, который писал ей
стихи и называл ее Полевой Фиалкой; Роз же была довольно вредной особой,
любила розыгрыши и вовсю флиртовала с первым встречным. Само собой
разумеется, судьба у них сложилась по-разному - одни вышли замуж, другие на
всю жизнь остались одинокими. Этель не встретила суженого и жила в маленьком
домике с доброй и милой Анни - сейчас мне кажется, что это весьма
правдоподобно, в реальной жизни все сложилось бы именно так.*
Агата Кристи "Автобиография"