Ну что, сходил сегодня на Вишнёвый сад, вместе с бывшей тян и ещё одной школьной подругой. Подруга очень удивлялась, что актёры спускаются со сцены, ходят в проходе и разговаривают со зрителями. Было довольно мило: я как-то не ожидал, что пролом четвёртой стены ещё кого-то удивляет, особенно в театре, где стенки ещё Шекспир ломал. Нет, она очень хорошая, сказала мне, что у меня красивые ровные зубы (она ортодонт).
Постановка тоже была хороша, режиссёр не стал пытаться уместить весь сценарий на сцене по порядку, поэтому часто получалось так, что действие начиналось на переднем плане, потом кто-то влезал вперёд со своим разговором, и действие кончалось уже на фоне, но если интересно - можно всё равно было его отследить. Например, Шарлотта отобрала револьвер у мужика внизу перед сценой, потом в центре сцены Ермолай завёл речь, я забыл про револьвер - и вдруг он выстреливает на заднем плане. Мне кажется, в сочетании с игрой вне сцены, такая расстановка очень способствует углублению погружения.
И в то же время, мне не очень нравится эта набившая оскомину интерпретация пьесы как рассказа об упадке дворянства и приходе красной власти, особенно когда все костюмы и декорации выполнены в красно-белой гамме, и от этого даже спрятаться негде. Ведь герои же талдычат в самом начале: дом детства, дом детства, а кончается пьеса тем, что одинокий старик, который всех этих детей воспитывал, сидит на пороге заколоченного дома, как забытая собака. Почему бы не сосредоточиться, для разнообразия, на этой интерпретации? Есть же в мире вещи и поинтересней русской революции.
Ну и, в целом, удручает чрезмерная очевидность постановки. Весь подтекст вытянут на поверхность, Ермолай, например, чуть ли не целует хозяйку на сцене, а ведь его влюблённость можно передать намного тоньше, да и остальные герои на это совсем не реагируют. Сама актёрская игра нарочито-экспрессивна, и тоже в ущерб ньюансу.
И всё-таки, в первые десять минут спектакля я вспомнил, почему так люблю Чехова. Надо всё-таки прочитать Трёх сестёр наконец.
После спектакля проводил тян до дома, немножко поболтали. У неё жених. Да у всех какие-то планы, личная жизнь, один я - полное днище. Предложил ей дружить, она руку пожала. Надеюсь, не только потому, что видела, что я расстроен своей безустроенностью. На прощанье даже разрешила себя обнять.
Вот так и живём.
Вот так и живём.
