Сначала я думал, что это обычная старость, но все оказалось немного иначе.
Не помню, когда это ощущение появилось впервые (что само по себе симптом) - кажется, после прочтения блога художника Кузьмичева. Перед этим было что-то еще, какой-то форум по теме искусственного интеллекта, где мне на глаза попался программист советской закалки, ныне работающий в силиконовой долине.
Коротко об ощущении. Вот читаешь ты сообщения людей, которые достоверно и талантливее, и умнее тебя во много раз. Они пишут о жизни, пишут умно, хорошо, связно, "сос мыслом" - и даже без орфографических ошибок. Но что-то в их словах есть такое, что полностью эти слова обессмысливает, делает невостребованными, неактуальными, ненужными. Как будто ты читаешь не конкретного художника Кузьмичева, а какой-то абстрактный две тысячи восьмой год, живой журнал.
Это произошло со всеми. С башем, няшем, лурком, тифаретником, лессвронгом. Они не стали хуже или глупее. Они не стали менее интересны. Они даже не стали менее актуальны. Они - как бы это так получше выразиться - устарели, что ли. Как книги, написанные в дореволюционной орфографии. Как публицистика о физиках и лириках. Как копипасты с того двача. "Сос мыслом" - но уже не работает. Умер язык, умерла тема, умерла форма подачи. Умер мир, в котором эти слова должны были жить. "Красавчик, ты заебись…" - что? Кому это, о чем?
В годы медленного интернета я сохранял на болванках архивы фотографий с аниме-фестивалей. Я любил их пересматривать тогда. Сейчас эти фотографии не вызывают во мне ничего, кроме странной смеси недоумения и какой-то безнадежно далекой тоски. Не помогает ни отрицание нового, ни его принятие. Просто в один прекрасный момент ты устарел - потому что даже принимаешь и отрицаешь так, как это делали десять лет назад.
Культ Гаечки, алисомания, "Легенда о несбывшемся грядущем". Унылки, автобус, куклофаги, бура ычана. Понифаги, тульповоды, ОСы. Бесконечное лето, которое ты никогда не пройдешь бесконечно, даже если бы очень хотел. Все это существует сейчас - но зачем? Что с этим делать? Тульповодам давно под тридцать, ычанькам уж наверное под все сорок. Куклофагов тревожит сахар в моче. Алисоманы копают картошку. Понифаг подошел к окну и заплакал.
Не было ни одной причины умирать - но все умерли. Умерли вместо того, чтобы измениться. И сейчас миллионы глупых подростков говорят на языке, на котором говорили двести человек с давно мертвого чана - и знать не знают, из какой боли родились все эти слова, и о чем это вообще было сказано.
Вот я тоже пишу "сос мыслом" и почти без ошибок - не намеренно, а по привычке, потому что так когда-то было принято. И что? И ничего. Я не человек, а абстрактный две тысячи восьмой год, двач. Тема умерла, меня не слышно. Все, тупик.
