Ну и вот кусок сценария для второго эпизода, если второй эпизод-таки появится.
Экран медиа-сета мерцал, бросая отсветы на стены жилища.
Анна сидела, скрестив ноги, у экрана, и смотрела новости.
Если судить по новостям, дела в Метрополисе шли отлично.
Если судить по рекламе, искусственный кофе лучше натурального.
Если судить по фильмам, детство – это когда у тебя нет никаких проблем.
Чего-чего, а проблем в жизни Анны было слишком много.
Яркая картинка на экране помогала забыть об этом.
Учитель ворчал, что она тратит на медиа-сет слишком много времени.
Звонок в дверь разорвал на части тонкую веревочку теле-бормотания.
Низенький человечек в нелепой шляпе возник из темноты дверного проема.
Он улыбался, но по взгляду Учителя было ясно, что тот не рад приходу позднего гостя.
Это был Голос.
Анна не помнила его имени, Голоса приходили и уходили, и у них каждый раз были новые имена.
И всякий раз эти имена были ненастоящими.
Эти люди назывались Голосами потому, что разносили по городу слухи и информацию, которой было опасно делиться близким знакомым.
Не на кого стучать в Службу укрепления порядка, когда ты не знаешь настоящих имен.
Голоса делали нужное дело – сообщали городу правду, не похожую на картинку из медиа-сета.
- Доброго здравия.
Вместо ответного приветствия Учитель предпочел сразу же перейти к делу.
- Что принес?
- Дурная весть.
- Вы всегда приносите дурные вести.
Голос осклабился.
- Такова жизнь в Метрополисе. Никому не нравится правда. Правду гонят на задворки, правду прячут в тюрьмах, на правду спускают собак.
- Что на этот раз?
- Неприятности в кварталах бедных.
- Ты и сам знаешь, что жизнь в квартале бедных не приносит ничего, кроме неприятностей.
- Ты всегда был пессимистом.
- Это потому что я живу здесь, и своими глазами вижу, что происходит.
- Есть кое-что, чего ты еще не видел. А если и видел, то не придал этому значения.
- Что же?
- Скачок агрессии среди жителей гетто.
- Ты не в состоянии меня удивить ни на мгновение.
- Это не просто сезонный рост уровня преступной активности, причиной этого явления не является бедность.
- Ты говоришь так, будто живешь в Метрополисе первый день.
Голос ухмыльнулся, и от этой улыбки Анне стало не по себе.
- У нынешнего положения есть вполне конкретная причина. Точнее, мы полагаем, что причина является конкретной.
- Долго излагаешь.
- По времени всплеск агрессии совпал с пиком потребления наркотиков и алкоголя.
- Нищета и порок идут рука об руку.
- Дело в том, что все происходит слишком быстро.
- Я догадываюсь, зачем ты пришел. Ты хочешь, чтобы старый неудачник и девчонка прикончили всех наркоторговцев? У меня для тебя плохие новости. Посмотри на нее. Ей – тринадцать, а на ее руках уже - кровь троих.
- Наркоторговцы не приоритетная проблема. Люди в бедных кварталах хватаются за любую возможность прервать связь с жестокой реальностью. Те, кто не могут купить наркотики, покупают суррогатный алкоголь. Вроде твоего синтетического пива.
- Я знаю меру.
- А вот власти не знают меры. Особенно, когда речь идет об укреплении общественного порядка. Так они это называют. На деле бедняков хотят выжить из города любыми средствами.
- Разве это связано с тем, о чем ты говорил только что?
- Да. С этой повышенной манией самоотравления не все так просто.
- Они торговали наркотиками с фургонов муниципальных служб? Тушили огонь бензином?
- Нет, их методы намного тоньше, и тем страшнее. Голоса донесли, что кварталы бедноты обрабатывают какой-то дрянью, от которой люди сходят с ума и убивают себя препаратами и алкоголем. Несколько свидетелей видели над городом барражирующие конвертопланы с оранжевым крестом.
- Оранжевый крест, значит.
- «Пасифик Фармасьютикалс». Эмблема фармацевтической компании.
Анна сказала это, не отворачиваясь от медиа-сета:
Учитель и Голос посмотрели на нее с удивлением.
- Умная девочка. Откуда ты знаешь?
- Я видела их логотип в рекламе.
- Твоя работа воспитала в тебе наблюдательность. Кстати, ты заметно выросла с момента нашей последней встречи.
Голос сально улыбнулся.
- Еще одна такая улыбочка, и я сломаю тебе руку.
Учитель был явно не в духе.
Голос, не обращая внимания на недовольство Учителя, продолжал.
- Тот убитый чиновник из Службы укрепления порядка… Отличная работа, мощнейший резонанс.
- Этот резонанс приведет нас на электрический стул.
- О, нет-нет, вы сделали большое дело, значимое дело!
Голос неотрывно смотрел на Анну.
- Не отвлекайся. Я выполняю свои обещания. И я тебе, кажется, только что кое-что пообещал, помнишь?
- В общем, тот чиновник, вдовец… Его жена работала в «Пасифик Фармасьютикалс». Видимо, у тогда еще живого чиновника после смерти жены остались какие-то старые связи в этой компании. Утверждают, что убитый лоббировал привлечение «Пасифик Фармасьютикалс» в качестве частного контрактора на проведение исследований для Службы укрепления порядка.
- Ясно. Химики придумали какую-то заразу, чтобы дожать бедняков, а теперь распыляют по городу.
- Мы полагаем, что это так. Организация решила, что…
Учитель перебил его.
- Организация решила? ОРГАНИЗАЦИЯ??? С каких это пор вы стали называть себя организацией?
Голос смутился, но возразил.
- Пойми, любая общественная инициатива нуждается в упорядочении. Тысячи людей не могут действовать слаженно, если над ними нет лидеров, тех, кто достаточно силен, чтобы взять на себя ответственность принимать решения за других. Иначе нас всех разгромят, пострадают все: и ты, и девчонка, и все, кто оказался на обочине жизни. Подумай о них.
- Не случится ли так, что однажды вы попросите нас всех свалить из города потому, что ОРГАНИЗАЦИЯ так решила? Не объявите ли вы нам однажды, что ОРГАНИЗАЦИЯ решила сотрудничать с властями? Для общего дела? Ради меня и девчонки, ради тысяч других?
- Знаешь, каждый в конце-концов остается наедине с собой. Каждый сам выбирает свой путь. Если наши люди…то есть остальные люди решат, что мы делаем что-то вопреки воле народа, вопреки мнению жителей города, то кто-нибудь обязательно придет к тебе, чтобы просить о помощи. И тогда уже ты один будешь решать, на чью шею набросить удавку, и кому верить.
- Уж я-то как-нибудь разберусь, не переживай. Выкладывай, что там решила ОРГАНИЗАЦИЯ, и уходи.
- Ничего особенного. У «Пасифик Фармасьютикалс» есть взлетная площадка в Южном районе. Нужно скрытно снять на видео погрузку в летательные аппараты этой неизвестной дряни, которую, как мы полагаем, распыляют над трущобами. Ящики или контейнеры крупным планом, что бы это ни было.
Остальное – за нами.
- «Остальное» – это что?
- Мы попытаемся взломать управляющие компьютеры нескольких ретрансляторов, и пустить в эфир официальных новостей наше сообщение. Для этого нам нужны кадры с погрузкой.
- Чего вы хотите этим добиться?
- Реакции властей Метрополиса. Прощупаем их. Посмотрим, примут ли они какие-то меры, или ограничатся обычной пропагандой. Узнаем, как отреагирует на наше послание средний класс. Нам пригодились бы союзники из числа благополучных.
- Лучше бы вы тренировались делать взрывчатку.
- Если придется – начнем. Вот конверт, в нем все необходимое.
И Голос ушел обратно в темноту, не попрощавшись.
Остаток вечера Учитель одну за другой опустошал пивные бутылки.
- Вы слишком много пьете.
- А ты слишком много пялишься в экран.
- Алкоголь не доведет вас до добра.
- Алкоголь - наименьший из моих грехов.
- Какой же - наибольший?
Учитель потер виски пальцами.
- Ты.
Анна непонимающе посмотрела на него.
- Точнее, твоя жизнь. Судьба. Я виновен в том, что вместо музыки и рисования ты учишься убивать. Я виновен в том, что сломал тебе жизнь.
- Можно ли сломать то, что уже сломано?
- Ты просто не видела другой жизни.
Он был прав. Анна не видела другой жизни. Разве что в кино.
- А вы, вы – видели?
Учитель нахмурился.
- Даже не пытайся, Анна. Я никогда не расскажу тебе о своем прошлом. Оно еще хуже того, что есть сейчас.
- А оно хуже моего? Ваше прошлое – оно хуже и моего тоже?
- Я не убивал в тринадцать лет.
- Значит, я повзрослела раньше вас, только и всего.
Учитель вскочил, бросил бутылку – та покатилась, постукивая о дощатый пол.
Его лицо налилось яростью.
- Зачем!!!??? Зачем ты напоминаешь мне об этом? Разве не достаточно того, что мы с тобой скрываемся в трущобах как крысы? Скажи, разве не достаточно того, что я не могу дать тебе все, что должен быть дать…отец? Разве не достаточно того, что я только и умею калечить людей, забирать их жизни? Зачем ты напоминаешь еще и об этом?
- Простите. Я не хотела. Я знаю, как вам нелегко со мной.
Учитель закрыл лицо ладонями, устало вздохнул.
- Нет, нет, ты ни в чем не виновата. Это я, это моя вина. Все должно было быть по-другому. У тебя должны были быть родители, семья. У тебя должно было быть детство. Настоящее детство.
- Вы - моя семья. Я сама выбрала вас тогда. Давайте конверт, я хочу знать, что мне предстоит сделать.
- Анна, послушай…Нам нужно поговорить о том, как быть дальше. Как жить дальше нам, тебе и мне.
- Поговорим. Но сначала сделаем работу.
