Спускаясь в фамильный склеп Гюннлейгсон, Хольт лишь каким-то чудом не подвернул ногу и не укатился вниз по лестнице с громким криком. Однако, тем не менее, ему удалось удержаться.
Закрывать дверь-плиту в склеп изнутри было несколько затруднительно, особенно его печалило то, что не было никакой возможности наложить сверху перекладину - если ее заметят снятой, то…
Нужно действовать быстро.
Спустившись вниз, Хольт, кряхтя, поставил мешок и канистру с бензином на пол, после чего, уперев руки в бока, стоял, осматривая гробницу.
Тааак…с чего бы мне начать…
Начать Микаэль решил с обхода гробов. Подходя к очередной мраморной плите, он смахивал пыль с очередной медной таблички, всматриваясь в эти ничего не говорящие ему имена давно покинувших этот мир магов…
Так, а теперь вот эту…
Вскоре в его кулаке уже было зажато несколько с большим трудом выдернутых с законных своих мест металлических буковок. Еще раз вздохнув, Микаэль бросил их в карман и полез в мешок, вытягивая оттуда противогаз.
Надев маску и затянув ремешки, он вытащил из мешка пистолет и снял с предохранителя. Когда ствол также перекочевал в карман, настал черед фонаря. С ним пришлось повозиться: проклятая штуковина никак не хотела зажигаться, а если и зажигалась, то быстро гасла. Справившись, наконец, с лампой, Микаэль, чертыхаясь, поставил ее на ближайший к той двери гроб. И полез в карман за буковками…
Господи, за что мне все это…
Вальдимар, будь ты проклят.
Я видел это один раз и больше видеть бы не хотел.
Буквы встали на свои места, как влитые. Отойдя чуть назад, Микаэль засунул канистру с бензином в свой мешок, чтобы освободить одну руку. Закинув изрядно прибавивший в весе баул, он поплелся обратно к лампе…
А старый, использующийся лишь раз в несколько лет механизм пришел, наконец, в движение. Жуткий грохот и скрип плохо смазанных деталей - там, на глубине - подсказывал, что ждать осталось недолго.
И правда - дверь вскоре с ужасающим скрипом отодвинулась в сторону…
…В коридоре было темно и сыро. А еще холодно - невыносимо, до ужаса холодно - и Хольт прекрасно помнил, почему.
От одной этой мысли ему уже хотелось все бросить и бежать куда подальше. Но дело должно было быть сделано.
Оставив мешок на полу, он повесил лампу на крюк - теперь она освещала всю часть коридора до дверей - и опрометью бросился назад, в склеп.
Терять время было нельзя.
Пальцы в тяжелых толстых перчатках выковыривали буквы медленно и неумело - к тому же его руки сейчас дрожали, даже сильнее чем когда он напивался.
Последняя буква вышла из своего паза и тут же вновь раздался скрип, а дверь, наполовину убранная в стену, начала медленно закрываться вновь…
Быстрее. Быстрее.
Бросившись назад, к гробам, Хольт принялся лихорадочно вставлять буквы на места. И даже вставил три из них, но на четвертой его нервы окончательно сдали. Выдрав табличку целиком, он вытряхнул на пол все буквы с именем покойного - пусть теперь попробуют найти, какая им нужна - и кинулся к дверям - к той маленькой щелочке, что осталась…
…На то, чтобы отдышаться, у него ушло минут пятнадцать. Он просто сидел, привалившись к стене, и чувствовал острую необходимость почесаться - но ни свитер, ни маска, ни перчатки такой возможности ему не давали. Вздохнув, он поднялся на ноги и еще раз вгляделся в дальнюю часть коридора.
Пути назад не было. Он сам его за собой закрыл. Единственным способом выбраться теперь было лишь пройти подземелье до самого конца…
Последний раз проверив, все ли он замотал шарфами и тряпками, Хольт, взвалив на плечи мешок, побрел дальше по коридору, высвечивая себе путь старенькой лампой…