>>6042960Ночь. На ычане сидит лишь троица неймфагов и обсуждают былые и не очень дни. Среди них сидят три сырны, упрямо не желающие поступать как хорошие дети и отправляться в кроватку. Сзади всех сидят четверо неизвестных в рабочей форме и с пакетами на головах. Один из них пытается добраться до одного из неймфагов, дабы прибегнуть к рукоприкладству, второй его держит, третий курит, а четвёртый смеётся про себя и держит левую ладонь крепко прижатой ко лбу. Никто и не обратил внимания на ещё одного гостя, который безмолвно подсел между двумя неймфагами и достал большую эмалированную кружку, забросив туда чайный пакетик «Greenfield». Внимание упало на него лишь когда чайник на костерке всё-таки вскипел и одна из Сырен начала скакать с ним, разливая кипяток по кружкам. Когда дошёл черёд до кружки таинственного незнакомца, в воздух взвинтился яркий аромат барбариса, мгновенно перекрывший вонь «Липтона» одной из сырен и приятный, но слишком слабый аромат «беседы» сидящего слева неймфага.
—Дяденька, а вы кто? — спросила одна из Сырен, поправляя бант в своих волосах.
—Я вечный странник. Я брожу по свету, собираю сказания и просеиваю их сквозь сито опытов. В результате получаю рецепты Жизни, что записываю в свои книги. Иначе таких вы зовёте магами.
—Чушь! Магии не существует! — внезапно вмешался один из пакетоголовых.
—Магия существует даже если ты в неё не веришь. Сигаретки не найдётся?
—Я дам — один из неймфагов протянул немножко помятого «Самца». Легендарный «Самец» гордо поднимал голову, готовясь заплевать любого недруга. Как всегда. Как в советы, как после них.
—Добрые сигареты — с неким оттенком мечтательности сказал незнакомец. Знаете, в детстве я начал курить лет эдак в двенадцать. Рос я без отца, с матерью. И вот, к моему тринадцатилетию отец вернулся с фронта. Точнее, не с фронта, а со штаба. Как он тогда сказал мне, подмигивая единственным глазом, у него теперь большие каникулы.
—А причём здесь сигареты? — спросила третья Сырно, до этого скакавшая с чайником.
—А очень даже причём. На второй же день мой отец попросил остаться на кухне после завтрака. И напрямую задал вопрос: «Сынок, что ты куришь?» Ну, я ему и сказал начистоту, что курю Приму, Беломор, а когда ничего нету, то и вовсе бычки. Он помрачнел и велел собираться в магазин. Там мы взяли нужные продукты, а сверх этого — 5 блоков сверхдорогущего, но отпускаемого без талонов «Самца». Дома он отдал мне их, велел спрятать и сказал, что пороть будет нещадно, если узнает, что я снова курю какую-то дрянь. Деньги на сигареты он обещал давать и обещания своего не нарушал.
—Хороший отец. Мой как узнал, так мне два ребра сломал — сказал успокоившийся буйный пакетоголовый, отхлёбывая из большой братины.
—Да, хороший. До 117ти лет прожил. А потом сам себя отравил. Узнав, что у него неизлечимый рак легких — незнакомец закурил сигарету и сжёг пятую часть затяжкой — мне же бояться не стоит. Я народным пользуюсь, не скептик ни черта!
—Подожди, как ты...
—А вот так — сказал со смехом странник, демонстративно окутывая свою руку в непонятно откуда зародившийся огонь. Все немного опрянули, но быстро успокоились.
—Да фигня. Своими дешёвыми трюками тут никого не проймёшь.
—До сих пор не веришь? Твоё стремление к логике похвально. Оно требует вознаграждения. И ты получишь то, что заслуживаешь. Как насчёт серьёзного действующего ритуала?
—Давай. Я даже проведу его и сниму на видеокамеру провал! А потом принесу видео всем местным — пусть посмеются!
—Братишка, что ты взъелся-то так? Успокойся, мир, добро, сиськи, кавай! — попытался было успокоить пакетоголового один из неймфагов, но получил лишь удар по руке, которую положил на плечо.
—Хорошо. На, держи — странник протянул было листок, но задумался — Хотя стой, так же не поймёшь ничего. Ты ведь всё равно придёшь сюда, дабы меня посрамить? Ну тогда доверю тебе книжку электронную. Она старенькая, так что красть её смысла нет — незнакомец протянул уже листок вместе с чехлом из кожезаменителя, внутри которого угадывался пластик книжки.
—Устроили тут. Давайте всё-таки чаю попьём, а?
—Истину речёшь, братишка.
—За Ычан!
—За Мод-тян!
—За добро!
—За единство!
—За науку — резко поднял кружку не очень-то счастливый, но таки получатель ритуала с книжкой.
