> Годный ОП-пик.

> бы

> А я бы пнул за лоурез.

> На меня майор Аррингтон возложил особые обязанности. Сам дипломированный инженер, он, прежде чем вступить в армию, управлял собственным машиностроительным заводом в Брукхевене, штат Миссисипи. Когда я зашел к нему в трейлер, майор сидел, закинув ноги на стол. Глаза его блестели. Аррингтон едва заметно подмигнул сержанту Ваковскому и обернулся ко мне.
> — Купер, — врастяжку проговорил он, — ты много и красиво рассказывал, какой ты у нас судостроитель и как полагается рассчитывать центр тяжести корабля. Но что я знаю совершенно точно — что ты единственный из наших офицеров, которому хватает наглости таскать в рундуке логарифмическую линейку. Ну так вот у тебя появился случай показать, на что ты способен.
> Аррингтон был человек весьма проницательный, но имел склонность изображать вялого южанина. Он будто пытался показать, что в нем осталось достаточно от славного парня, чтобы сохранить чувство юмора — но при том и то, что он может лязгнуть зубами не хуже капкана, чтобы наставить тебя на путь истинный. Майор предложил мне присесть, и мы серьезно побеседовали. Он объяснил, что в наше распоряжение попадет единственный новенький «Супер-Першинг» — единственный, попавший на европейский театр военных действий. На этом танке был установлен опытный образец нового 90‑мм орудия Т15Е1 с 70‑калиберным (что означало длину, поделенную на внутренний диаметр) стволом. Чем больше калибр орудия, тем длиннее приходится делать ствол. Это дает пороховым газам возможность дольше оказывать давление на донце снаряда, и тот развивает большую скорость. С применением новых спецбоеприпасов орудие могло давать дульную скорость в 1175 метров в секунду, что примерно на 180 м/с больше, чем у 88‑мм орудия KwK43, устанавливаемых на немецких «Королевских Тиграх» PzKpfw VIb.
> Отдел артиллерийско-технического снабжения был особенно заинтересован в опробовании нового танка в боях с «Королевскими Тиграми». Мы уже потеряли несколько новых «Першингов» от огня немецких противотанковых пушек с высокой начальной скоростью снаряда и знали, что броня наших машин все еще уступала броне немецких «Тигров». Мне было поручено разработать и установить на новый танк дополнительную броневую защиту.

> Как что-то плохое само по себе.

> А как же владельцы современных мониторов?

> найден мой военник, который я пять лет назад у них оставил

> Ну не себя самого же, а?

> Они же просто не найдут маленькую картинку на просторах своих экранов.

> На офлайновую почту (с пометкой СРОЧНО) пришло извещение из военкомата о том что найден мой военник, который я пять лет назад у них оставил. И как то так аккурат под осенний призыв.

> Рекомендую заклеить края монитора синей изолентой.

> Один из плюсов аспирантуры - можно не бояться военкомата и игнорировать любые приглашения и угрозы.

> У меня была в военнике ошибка, пришлось исправлять. Это не утеря, но все прошло спокойно и быстро, безо всяких проблем.

> Право собственности то на квартиру каждые два года подтверждать намучился

> 140165430953566.jpg

> А что с этим не так? Владею долей в квартире с 2008го года, ни разу не подтверждал ничего ни разу.

> В хорошо оснащенных немецких мастерских нашлось несколько больших листов 38‑миллиметровой котельной стали. Мы решили сделать лобовую броню многослойной. Из двух листов котельной стали мы вырезали V‑образные пластины по размеру клина лобовой брони. Листы лобовой брони «Першинга» располагались под углом 38° к горизонтали или 52° к вертикали, что считалось критическим углом для рикошета. Это давало нулевой зазор по верхнему краю листа и около 75 мм — на перегибе, где лобовая броня смыкалась с передней частью днища.
> Второй лист котельной стали, вырезанный таким же образом, был установлен под углом в 30° поверх первого, и зазор в месте сочленения с днищем составлял уже от 180 до 200 мм. Таким образом, спереди танк защищали 102 мм первоначальной литой лобовой брони и два листа 38‑мм котельной стали с зазором между ними. Мы полагали, что, невзирая на относительную мягкость котельной стали, многослойность и пониженный угол скоса позволят немецким снарядам рикошетировать. Усиленная защита добавляла танку около пяти тонн веса, и мне пришлось да логарифмической линейке подсчитывать, насколько это увеличит нагрузку на переднее плечо торсиона и опорные катки.
> Затем мы вырезали кусок из лобовой брони подбитой немецкой «Пантеры» толщиной 88 миллиметров, и подровняли его до размеров 150 × 60 см. В центре мы вырезали отверстие для орудийного ствола и по бокам его еще два, поменьше, — для спаренного пулемета и прицела. Эту плиту мы надели на ствол пушки, продвинули до броневого навеса и намертво приварили к броне. Поскольку весила она почти 650 кг, центр тяжести ствола сместился на 35 сантиметров вперед от цапф.
> На «Супер-Першинге» уже были установлены балансирующие пружины, закрепленные на башне и той маске, что была на танке изначально. Предполагалось, что они компенсируют увеличенную длину ствола, но дополнительной нагрузки пружины не выдержали, и ствол перекосило вперед. Механический редуктор внутри башни, который должен был поднимать и опускать ствол, не справлялся с увеличенным весом.
> Для равновесия мы из двух листов 38‑мм котельной стали вырезали пару противовесов странной формы: длиной чуть больше метра, они на протяжении первых 45 сантиметров имели постоянную ширину — 30 см, а затем расширялись вдвое. Узкими концами мы приварили их к бокам сделанного из брони «Пантеры» навеса, так что широкими противовесы выступали назад и по сторонам башни. Таким образом, более тяжелая часть оказывалась по другую сторону цапф ствола и компенсировала тяжесть навеса. Это помогло, хотя наводчику было по-прежнему тяжело поднимать ствол при помощи ручного подъемного механизма.

> тут постучали в дверь. Открываю - там тетенька, вежливо поинтересовалась как как меня зовут, передала какую то бумажку попрощалась и ушла.

> Превращает любой современный монитор в крутой ретродисплей с широкой рамкой и разрешением 800х600.

> Хорошие люди по чужим домам не шастают и в двери не стучат

> Удобряю.

> Случайно не знаешь как вот такой звук сделали?

> Может, обклеить только две стороны, чтобы не переборщить и не получить 640х480?

> Будьте же людьми ну.

> Хорошие люди по чужим домам не шастают и в двери не стучат

> а сыч, который оторвал дверной звонок лет десять назад и не обращает внимания на стуки и поскрёбывания

> Было очевидно, что этих противовесов недостаточно и к ним следует добавить дополнительный груз — но вот сколько и где? Мои ограниченные познания в теоретической механике подсказывали, что для этого потребуются сложные расчеты, а ни времени, ни данных у нас не хватало. На это и намекал майор Аррингтон, когда язвил насчет моей логарифмической линейки.
> Мы решили воспользоваться «методом тыка». Нарезав несколько пластин листовой стали толщиной 38 мм и размерами 30 × 60 см, мы по одной навешивали их на задний край противовеса при помощи струбцин. Передвигая грузы взад-вперед, методом проб и ошибок мы отыскали точку равновесия, в которой орудие можно было поднимать и опускать вручную, а затем приварили пластины на место.
> Когда орудие смотрело вперед, танк напоминал атакующего бешеного слона. Длинный ствол походил на хобот, массивные, выпирающие по сторонам противовесы — на уши, а отверстия в маске пушки для пулемета и прицела — на глаза. Мы надеялись, что и на немцев танк произведет такое же впечатление!

> А как же тетеньки, желающие поговорить с тобой о боге?

> Ну там Гинта и слово "срака" для популярности хватит.

> Фильмец, амимец, сериалец

> танк напоминал атакующего бешеного слона

> На башне изначально был установлен противовес, компенсирующий тяжесть длинного ствола. Мы увеличили его тяжесть — иначе, когда танк преодолевал склоны, даже гидравлический поворотный механизм с трудом справлялся с прицеливанием. Мы отметили наличие подобной проблемы и у немецких «Пантер»: на мало-мальски заметном склоне, если орудие вначале смотрело вниз, у немецкого наводчика уходило немало времени, чтобы при помощи ручного поворотного механизма[Выше уже упоминалось, что «Пантера» имела электрический привод механизма поворота башни. (Прим. ред.)] развернуть башню в направлении гребня.
> В результате вес «Супер-Першинга» увеличился на семь тонн. Мы заново измерили зазор под днищем и обнаружили, что опорные катки проседают на 5 сантиметров глубже нормального. Корма танка из-за этого поднималась, словно хвост у селезня в брачный сезон. Но, невзирая на нелепый вид, машина хотя и потеряла, должно быть, десяток километров в час скорости, мощности ее 550‑сильному мотору все равно хватало.

> Они сейчас разленились

> А кто-то уже и скребется? У вас там ядерной войны не случалось, пока ты дома сидел?

> Все испортилось, ничего не осталось стабильного и того, как было раньше.

> Все испортилось, ничего не осталось стабильного и того, как было раньше.

> Как позже выяснилось - дурашливая соседская собака, в ожидании открываемой двери в свою квартиру, молотит хвостом во все стороны, задевая и мою входную бронеплиту.

> демагогические навыки у них всегда едва превышали средние

> Смотря какая.

> Бывают случаи, когда фильм лучше книги, или они на одном уровне.

> Пример последнего - Гарри Поттер.

> Мы опробовали танк на ходу, а затем отогнали его к краю карьера для пробных стрельб. Как следует поискав вокруг, мы обнаружили подходящую мишень: немецкую самоходку «Ягдпанцер‑IV», подбитую единственным выстрелом в борт и не выгоревшую. Мы зацепили ее тягачом и отбуксировали на противоположный край карьера, на первый уступ метрах в пятнадцати ниже уровня земли, установив самоходку лобовой частью к нам. Расстояние до мишени составляло около 2400 м.
> Орудие Т15Е1 использовало стандартные 90‑мм снаряды, но гильза раздельного заряжания была длиннее, чтобы вместить больший пороховой заряд. Сперва, чтобы зарядить орудие, требовалось два человека, но при известном опыте с этим мог справиться и один, пускай не без труда. Что ж, опытный образец нового танка просто не может оказаться безупречен.
> В качестве экипажа майор Джонсон прислал нескольких человек из 33‑го бронетанкового полка. Получилось так, что мы одновременно и наставляли их, и учились сами. Ответственный за стрельбы сержант из артиллерийской мастерской заранее выверил прицел, так что все было готово к выстрелу. Я проверил, чтобы все встали по сторонам танка или позади него, чтобы никого не задело газами, вырывающимися из дульного тормоза.
> Стоя позади «Шермана», можно было проследить взглядом, как вылетает из дула и мчится к цели, слегка снижаясь, его снаряд. Выстрел из «Першинга» выглядел совершенно иначе. Первый снаряд мы едва заметили. Казалось, будто он даже немного приподнимается над землей, прежде чем поразить цель. Это была, конечно, иллюзия, но эффект выстрела был потрясающим. Когда снаряд ударил в броню, искры взмыли в воздух фонтаном метров на двадцать, словно самоходки коснулось исполинское точильное колесо. А когда мы осмотрели мишень, у меня отнялся язык. 90‑мм снаряд пробил 100 миллиметров брони, затем перебил ведущий вал последней ступени редуктора, прошел через боевое отделение, пронизал кормовую переборку, миновал 100‑мм коленчатый вал «майбаха», двигателя самоходки, и, прошив 25‑мм лист кормовой брони, зарылся в землю так глубоко, что мы его так и не отыскали. Хотя офицеры-снабженцы с Абердинского полигона уверяли нас, что новое танковое орудие способно с 90 метров пробить 330 миллиметров брони, до сих пор мы не могли поверить в подобную сокрушительную мощь. Становилось ясно, что у нас в руках оружие, способное вышибить дух из самого мощного немецкого танка — «Тигра».
> Мы проинструктировали новый экипаж относительно стрельбы из орудия и позволили каждому сделать один выстрел. Пришлось объяснять, что спецбоеприпасами заряжать пушку сложнее, чем обычными, более короткими, а дополнительная броня делает машину тяжелей; впрочем, это танкисты вскоре выяснили бы и сами. Хотя теперь танк был дополнительно бронирован, рисковать им по глупости не стоило. Нашей задачей было ввести машину в бой при оптимальных условиях и посмотреть, на что она способна в столкновении с немецкой бронетехникой.
> Экипаж был так рад получить новую машину, что был готов мириться с любыми неудобствами. Полагаю, танкисты считали, что самая мощная в американской, немецкой и советской армиях машина увеличит их шансы на выживание.

> На рассвете 4 марта все силы VII корпуса начали наступление на Кельн и южные его пригороды в направлении Бонна, намереваясь уничтожить или захватить в плен все части противника на западном берегу Рейна. Боевая группа Б 3‑й бронетанковой дивизии нанесла удар на левом фланге, со стороны северной дороги в направлении реки, на юго-запад, где соединилась с Боевой группой А, чья зона ответственности заканчивалась южнее Синнерсдорфа. 1‑я пехотная дивизия с приданной ей Боевой группой Р прикрывала район к югу от города и наступала в направлении Бонна.
> Для танка, въезжающего на узкие городские улицы, основную опасность представляет атака сверху: самая тонкая броня — на крыше машины. И поскольку при задраенных люках танк изрядно подслеповат, наблюдаемый с верхних этажей домов, он становится весьма уязвимым. В течение войны немцы осознали, как опасна может быть полная бутылка бензина, обернутая в пропитанную бензином тряпку, если ее поджечь и забросить на крышу танка. «Коктейль Молотова» превращал машину в полыхающий ад. Да и выстрел из панцерфауста без труда пробивал тонкую горизонтальную броню.
> Для пехоты основными опасностями служили снайперский и пулеметный огонь с замаскированных позиций в домах, а также обстрелы из минометов и орудий, направляемые передовыми наблюдателями на верхних этажах. Зато против укрепленных позиций нет более эффективного средства, чем огонь из танкового орудия с близкой дистанции, прямой наводкой.
> Занимая квартал, пехотинцы вначале рассыпались веером, прижимаясь к стенам домов по обе стороны улицы. Передовой танк следовал позади и справа, следующий — по левую сторону и отставал от головного на 25—45 метров. Передовая машина делала несколько выстрелов по первому зданию по левую руку в следующем квартале, сосредотачивая свой огонь на верхних этажах. Снаряды использовались вперемешку фугасные и зажигательные, чтобы на крышах домов начался пожар. Уцелевшие при обстреле немцы скрывались в подвалах, но пехота забрасывала подвальные оконца гранатами, выкуривая оставшихся. Второй танк таким же способом обрабатывал правую сторону улицы. Выжившие немцы обычно вылетали из домов пулей, подняв руки повыше.

> В конце концов Боевые группы А и Б встретились у городского собора. Хотя снайперы продолжали постреливать, сопротивление противника в городе иссякло. Но как будто в качестве вызова немецкая «Пантера» ввязалась в бой с нашим «Шерманом» прямо перед самым собором и подбила его. Погибло трое танкистов. Затем из-за угла на площадь перед собором выкатился один из наших новых «Першингов», и это застало немцев врасплох. Командовал машиной сержант Боб Эрли, наводчиком был капрал Кларенс Смойер. «Першинг» двигался прямо на стоявшую к нему боком «Пантеру». Капрал Смойер запустил гиростабилизатор орудия, который позволял вести огонь во время движения машины. Стабилизаторами были оснащены все американские танки, однако в бою ими пользовались редко, поскольку большинство наводчиков все же предпочитало вести огонь из неподвижного положения. Экипаж «Пантеры» ожидал, что «Першинг» замрет перед выстрелом. Башня немецкого танка еще разворачивалась, когда «Першинг» ринулся вперед на предельной скорости и Смойер произвел первый выстрел. Снаряд угодил в маску пушки, отклонился вниз и пробил тонкую горизонтальную броню, оторвав ногу немецкому наводчику, отчего тот скончался на месте. Капрал Смойер сделал еще два выстрела по борту «Пантеры», покуда танк не загорелся. Трое членов его экипажа погибли в огне, двоим удалось выскочить. Это был последний танковый бой в границах города. Битва за Кельн завершилась.

> Следующие несколько дней мы провели в Кельне. В городе царило относительное спокойствие, если не считать изредка прилетающих артиллерийских снарядов или минометных мин. Трех‑, а то и четырехэтажные подвалы многих зданий, в особенности гостиниц, немцы превратили в бомбоубежища. Теперь туда вселились наши солдаты, которые принялись обустраиваться в ожидании приказа. Бойцам потребовалось не много времени, чтобы обнаружить богатые винные погреба в некоторых отелях; пехота, словно при помощи радара, шестым чувством наводилась на спиртное в любой форме! Всего лишь в одной из гостиниц наши ребята обнаружили 750 000 бутылок вина, коньяков, шампанского и шнапса. Этого хватило бы, чтобы обеспечить самое малое парой бутылок каждого бойца 1‑й армии.

> А в бульбе пробивон плохой, не ня.

> Трех‑, а то и четырехэтажные подвалы

> Но зачем?

> "Запрятал"
> И вот прислали.

> У меня была в военнике ошибка

> Об этом же должны быть данные в военкомате.

> Хорошие люди по чужим домам не шастают и в двери не стучат, а плохих нужно игнорировать.

> Кирафажек, милок, может ещё что посоветуешь?

> В Десуфаги записали поди.

> К тебе в гости прие...

> А мне что посоветуешь из анимца?

> Нет. То ли адрес перепутали, то ли еще что-то в данных
> Нет.

> Вино или пиво принес? Если да, то проходи. располагайся.

> У меня полный бар, а пить не хочу.

> выпью рюмку джина

> А с женщинами у тебя теперь как?

> через полчасика

> я чистым пью

> Скорострел ты.

> Пробовал пару раз, мне не очень понравилось.

> 1. Хороший самогон или очень хорошая водка

> 3. Хорошие настойки/наливки
> 6. Любимое чилийское вино.
> 5. Сидр.
> 9. Годное местное пиво.
> 10. Вермут.

> 4. Бурбон

> 8. 80градусная настойка знакомого мента.

> 7. Чача.

> Виски мне всегда средним напитком казался

> После неё встать-то потом возможно из-за стола?

> Ну что ты, а вдруг там Я. К тебе в гости прие... Хуевый пример, проехали.

> У меня полный бар, а пить не хочу.

> трубочный флейковый табак

> просто оно само по себе мерзкое

> А я бросаю курить

> Вкусы однако меняются.

> А раньше нет.

> Потому, что не подошел бы к двери.

> На табак теперь денег не хватает

> Ты даже до муси-муси недосмотрел?

> А вот склизкая твоя свинная туша остается.

> А раньше нет.

> тридцать тонн

> Тридцать тонн чего?

> Испоганить вино до омерзительности так же тяжело, как и сыр.

> Я бы бросил, но лень и надо что-то делать, когда делать особо нечего.

> Буду, если знать что Бокуфаг там, вскрою
> Веришь, нет?

> Мне пачки месяца на 3-4 хватает. Я редко курю.

> Хорошо что мы не атомная станция, с подобной защитой.

> Сыр тоже можно

> Да, сейчас совсем нечем заняться, особенно на улице.

> то со временем приедается

> > > Хорошо что мы не атомная станция, с подобной защитой.

> Квартиры работников тогда можно было бы вычислять дозиметром.

> http://www.youtube.com/watch?v=VxrVyFK-jhA

> На атомной станции начальство за такую потерю вздернули бы...

> .Хотя вспоминая Фукусиму, которая в Японии, а не в России находилась, может и нет.

> Скажем так, 99,9 процентов сыров можно съесть,
> Если со мной, то не всегда, иногда дикая запарка. Но часто приходится ждать
> Но часто приходится ждать час или два разных вещей вне дома и тут приходится ходить курить каждые минут двадцать, чтобы не заскучать.

> А ты там работал?

> Нет,

> Хехехе вы плясали со мной!

> Действительно отвратительный сыр мне встречался пару раз в жизни, а сыров я перепробовал немало.

> Скажем так, 99,9 процентов сыров можно съесть, если проголодаться и не илитствовать, вполне спокойно.

> Но часто приходится ждать час или два разных вещей вне дома и тут приходится ходить курить каждые минут двадцать, чтобы не заскучать.

> Это же не вино или изысканное кушанье, чтобы вкусом наслаждаться и привкус обдумывать.

> А его на улице каждые двадцать минут не покуришь

> . Оба раза, когда я был в Питере, до плясок не доходило.

> Я вообще плясать не люблю, а уж с тобой точно не плясал. Оба раза, когда я был в Питере, до плясок не доходило.

> Трубочный как раз интересен вкусом.

> сыр из нереализованной продукции, каждый раз новой, а потому он всегда разный

> Пляши!

> Среди ночи? Чтобы всех соседей разбудить?

> Нет, просто это дело молодежи - плясать и барышень на сеновал вести. А я, как старпёр, буду на это из окна смотреть, читая книгу и наслаждаясь игрой

> А чем итересен... Бокуфаг?

> Что-то оригинальное. Такого рандомного производства я в Москве не наблюдал. Это что-то для меня новенькое.

> Нет, просто это дело молодежи - плясать и барышень на сеновал вести.

> наслаждаясь игрой огня в печке.

> Зажечь можно все, что угодно.

> Да и там спал на нормальной кровати, а не на сене.

> Неудобно же

> страницы горят.

> разрабатывать чтения скорость необходимо.

> да и вообще зачем так близко подносить текст к глазам - зрение испортишь.

> зрение испортишь.

> тепло же.

> аудиокниги

> Лучше оставить чтение Батюшке

> надо что-то делать, когда делать особо нечего.

> 20 марта 3‑я бронетанковая дивизия покинула Кельн, чтобы перед переправой через ремагенский мост сосредоточиться близ Хоннефа. У нашей дивизионной артиллерии накопился изрядный запас снарядов, поскольку обычно, при нахождении дивизии в обороне, ее артиллерия вела огонь по вражеским целям по своему усмотрению. Не желая тратить боезапас снарядов собственно из боеукладки, мы хранили дополнительные боеприпасы выложенными на землю. Но когда дивизия получила приказ сниматься с места, командующий дивизионной артиллерией не собирался бросать 105‑мм снаряды — добыть их было не так-то просто. Поэтому для перевозки сверхштатных боеприпасов из прифронтовой полосы вытребовали колонну грузовиков интендантской службы.
> Главная дорога на Ремаген проходила по западному берегу Рейна. Она тянулась по равнинам среди редких, невысоких холмов и многочисленных деревень. Порою колонне нашей техники приходилось двигаться под взглядами немецких артиллерийских корректировщиков с противоположного берега. В таких открытых местах саперы развешивали на телефонных проводах импровизированные маскировочные сети.
> За нашими колоннами двигались интендантские грузовики с боеприпасами. На полпути между Кельном и Бонном немецким артобстрелом повалило телефонный столб, и это сорвало маскировочную сетку над дорогой на протяжении почти двухсот метров. Когда это произошло, ответственный за этот район пехотный капитан передал лейтенанту в соседней деревне, что грузовики могут проезжать. Регулировщик начал пропускать машину по одной после каждого разрыва в надежде, что те проскочат опасный участок прежде, чем немцы сделают следующий залп. Какое-то время это срабатывало, но потом удача повернулась к ним спиной. Один особенно неторопливый грузовик едва добрался до середины открытого участка, когда прямо перед ним разорвался немецкий снаряд. Водитель, запаниковав, ударил по тормозам, а затем вместе с напарником ссыпался в придорожную канаву на противоположной от реки стороне. Капитан, окопавшийся в сотне метров позади, крикнул, чтобы водители ползли к нему, но те запаниковали, прижавшись к земле. Тут до капитана дошло, что, если они останутся на месте, в грузовик непременно попадет снаряд и водителей накроет взрывом боеприпасов. Выбравшись из канавы, капитан заорал: «За мной!» В тот же миг второй снаряд попал в кузов грузовика. От взрыва вспыхнул тент. Водители едва успели добежать до деревни, когда грузовик взорвался. К счастью, и капитан, и водитель с напарником успели укрыться в безопасном месте, и никто не пострадал.
> Водители грузовика были в ужасе — им впервые пришлось побывать под вражеским огнем. В «зоне коммуникаций» они привыкли работать в относительной безопасности, и им в голову не приходило, что они могут оказаться под обстрелом. Только в относительном укрытии деревенского погреба они почувствовали себя спокойно.

> 3‑я бронетанковая дивизия вышла в район сосредоточения под Кенигсвинтером, к юго-западу от Бонна. Хотя 1‑я армия пыталась расширить плацдарм, мост получил многочисленные попадания выставленных на прямую наводку немецких 88‑мм зениток и бьющих навесным огнем орудий более крупного калибра. Хотя зенитные батареи не позволяли немецким самолетам прицельно бомбить сам мост, авианалеты повторялись регулярно. Немцы запустили даже ракету «Фау‑2» с территории Нидерландов, поразив дом в соседней деревне. Хотя наши военные инженеры навели несколько понтонных мостов, они предпринимали героические попытки спасти и мост Людендорфа. Южный край моста оставался неповрежден, и связисты протянули вдоль моста многочисленные кабели. Но, невзирая на все усилия, 15 марта пострадавший мост рухнул, при этом погибло множество инженеров и связистов.

> Новой целью наступления стал Альтенкирхен, где размещался штаб немецкой 15‑й армии. На южном фланге Боевая группа А немедленно столкнулась с плотным танковым и противотанковым огнем. На севере же Боевая группа Б встретила еще более сильное сопротивление со стороны кампфгруппы «Пантер» и «Тигров», превосходивших наши «Шерманы» мощью своего огня. Хотя на две колонны БгБ приходилось три новых «Першинга», против двух или трех десятков «Тигров» и «Пантер» им было не выстоять.
> В этой же группе находился и наш единственный «Супер-Першинг», но ремонтной бригаде приходилось возиться с ним поминутно — перегревался мотор. Тяжесть усиленной брони и крайне пересеченная местность, вместе взятые, создавали непосильную нагрузку на его двигатель. Механикам приходилось постоянно регулировать клиновые ремни на крыльчатках охладителя, чтобы справиться с проблемой. Это немного помогало, но с уверенностью положиться на новый танк мы смогли, только выбравшись на равнину.

> поразив дом в соседней деревне

> Классно.

> Одним тортом?

> По мере развития наступления на Падерборн концентрация как американских, так и немецких войск в районе этого городка все увеличивалась. Наши колонны поминутно сталкивались с немецкими, а временами — мешали друг другу.
> Во время одного из таких инцидентов генерал Роуз пытался добраться до бронемашины командующего оперативной группой, когда в его колонну врезалась немецкая танковая колонна. Водитель генерала ударил по тормозам, когда его джип едва не врезался в корму «Королевского Тигра». Командир танка, молодой немец, высунулся из распахнувшегося люка и заорал что-то нашему генералу, угрожая автоматом. Генерал Роуз, его адъютант и водитель выбрались из машины, подняв руки. Немец отчего-то страшно встревожился: он поминутно тыкал пальцем в сторону Роуза, указывая на генеральский пистолет, и орал. Офицеры танковых войск носили личное оружие в наплечной кобуре, но говорили, что у Роуза было два пистолета: второй находился в кобуре на поясе. Что случилось дальше, остается только гадать. Полагают, будто генерал решил, что от него требуют сдать оружие. Но, когда он опустил руки, чтобы расстегнуть портупею, немецкий танкист подумал, что Роуз готов выхватить оружие, и, взвыв, открыл огонь. Автоматная пуля попала генералу в голову, убив на месте. Тело генерала еще не коснулось земли, когда его адъютант, майор Беллинджер, и водитель, механик пятого класса Шонч, бросились бежать. Под покровом темноты им удалось скрыться в лесу.
> Генерал-майор Морис Роуз оказался первым и единственным командующим американской дивизией, погибшим на европейском театре военных действий в ходе Второй мировой. Рассказывают, будто в начале февраля, когда сражение в Арденнах только-только завершилось, Роуз беседовал с генералом Паттоном, под началом которого он прежде служил во 2‑й бронетанковой дивизии. Паттон заметил, что, когда придет его черед, он хотел бы погибнуть в бою, ведя в атаку своих солдат. Роуз же ответил, что самому ему столь славная судьба едва ли суждена и умрет он, скорей всего, в автокатастрофе, когда война уже закончится. Два месяца спустя генерал Роуз погиб, ведя в бой своих солдат. А через несколько месяцев после конца войны в автомобильной аварии погиб генерал Паттон. Такова жестокая ирония судьбы…

> Если торт печеночный, то выходит вкусно.

> если повар

> Ну а печеночные котлеты ел когда нибудь?

> Чисто хоум-мейд жрачка же, под вотку. Какой повар еще?

> Знакомство с кулинарной печенью ограничивается куриной разновидностью

> Не ел, более того - меньше часа назад допущение существования такой штуки считал скотской фантазией.

> Если торт печеночный, то выходит вкусно.

> А по какому случаю торт?

> Нормальная разведка может и была

> А темное пиво, внезапно, вкусное.

> Ядовит, костляв, плохо горит и вредит вашему здоровью.

> Кто же читает в огне? Неудобно же, страницы горят.

> Спасибо, что научил существованию такой чудесной вещи!

> Для торта случая не нужно, каждую неделю почти какой-нибудь покупаю. Чтобы всё жизнь была тортом, понимаешь ли.

> Вот печенку я ненавижу от всей души.

> А если вымочить в молоке, а потом жижки для розжига больше добавить.

> Только глина. Только таблички.

> Пиво и не тёмное очень вкусное.

> Вот что такое смузи и маффины все знают

> Для торта случая не нужно, каждую неделю почти какой-нибудь покупаю. Чтобы всё жизнь была тортом, понимаешь ли.

> Но завтрак тортом мне кажется извращением.

> Без морквы это не торт, а баловство одно.

> Меркий туман наползает, desu.

> Меркий туман наползает, desu.

> На самом деле нет.

> Пишешь в городской газете

> Причём газета эта - "Мухосранский рабочий" с тиражом в пару тысяч еженедельно.

> Я осмотрел также два «Тигра», пораженных дымовыми снарядами. Немцы для экономии времени применяли необычный метод крепления 165‑мм лобовой брони к 88‑мм броне верхних спонсонов. Обычно по краям лобового и бортовых броневых листов оставляли клиновидные пазы глубиной около 75 мм, которые при сварке заливали наплавленным металлом. Сварку проводили дважды, изнутри и снаружи, так что наплавленные валики сливались внутри паза, образуя сплошной шов на всем протяжении стыка. Но такая сварка отнимала массу времени, и немцы начали хитрить. Края обоих листов они с высокой точностью протачивали таким образом, что прямоугольные выступы с обеих сторон сходились друг с другом, как переплетенные пальцы. Контакт обеих плит оказывался очень тесным, а поверх стыка листы изнутри и снаружи сваривали зигзагообразным швом на глубину не более полутора сантиметров, завершая соединение.
> Оба «Тигра» получили попадание дымовым снарядом в одну и ту же точку: в правый верхний угол лобового бронелиста, в полуметре от его края. Водитель, должно быть, оглох от грохота, но главное — под действием взрыва сварной шов разошелся[Представляется сомнительным повреждение массивной лобовой части «Королевского Тигра» дымовым снарядом. Скорее всего, эти танки получили попадания других танковых орудий. (Прим. ред.)]. Сквозь трещины внутрь танка просочилось еще больше фосфорного дыма, отчего паника экипажа еще усилилась. Других видимых повреждений ни одна, ни другая машины не имели.

> Один из поступивших в ремроту «Си» танков лишился почти двух метров орудийного ствола. Вначале мы заподозрили, что немецкий снаряд по несчастной случайности срезал его поперечным ударом, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что иззубренный, рваный скол никак не мог образоваться от единственного удара бронебойным. Было похоже на то, что повреждение вызвано взрывом внутри ствола. Но если бы танкисты стреляли 76‑мм фугасным снарядом и тот разорвался при выстреле, он не покинул бы ствола, а ствол, в свою очередь, не отошел бы силой отдачи до конца, позволяя открыть затвор! Здесь же затвор был открыт, и взрывная волна вызвала серьезные повреждения внутри башни. Мы заключили, что случилось почти невероятное. Американские танкисты только что произвели выстрел, ствол орудия отошел назад, затвор был открыт, и вылетела отстрелянная гильза. В тот же момент точно в просвет ствола попал немецкий фугасный снаряд и прошел по нему в глубину почти два метра, прежде чем взорваться. Конец ствола оторвало взрывом, головную же часть немецкого снаряда швырнуло дальше, в казенник, и через открытый затвор — внутрь танка. Двое членов экипажа погибли.
> Тела оставшихся в машине танкистов были разорваны взрывом. Двое механиков забрались в башню, чтобы извлечь трупы, но не смогли вынести вида крови и растерзанных тел. Сержант Фокс тут же заявил, что ему нужны добровольцы, чтобы достать тела. В бою часто случаются моменты, которые отделяют мужчин от юнцов, — это оказался один из них. Среди механиков было несколько здоровых, суровых мужиков — буянов, пьяниц, сквернословов, вечно пытавшихся произвести впечатление настоящих самцов. Можно было ожидать, что вызовется хоть один из них, однако воцарилось гробовое молчание. Все переглядывались, и ни один не сдвинулся с места.
> — Я готов, сержант, — послышался пронзительный голос из-за спин.
> Вперед вышел высокий юноша, такой тощий и бледный, что казался дистрофиком, я удивился еще, как он прошел медкомиссию, чтобы попасть в армию. Звали его Смит, и он служил механиком пятого разряда, наладчиком механизмов управления огнем в штабном отделении. Парень он был усердный и незаметный, но всегда держался наособицу. На гражданке он был толковым часовщиком; пальцы у него были длинные, хрупкие. Работал он обычно в хорошо натопленной, крытой автомастерской; помощников у него было немного, поскольку умелые механики были в дефиците. Собственно говоря, на длительную и тяжелую работу по выносу растерзанных тел следовало бы назначить менее квалифицированного работника.
> Вслед за Смитом вызвалось еще двое. Следовало проследить, чтобы личные бирки соответствовали телам, а части тел — друг другу. Изувеченные тела выкладывали на полотнища брезента, а собрав принадлежащие к ним конечности, заворачивали в них же и помечали, чтобы их забрала похоронная служба. Потом внутренности танка приходилось тщательно обрабатывать дезраствором. Механики-артиллеристы заменили ствол, электрики починили разорванную проводку. Напоследок маляры покрыли внутренние стенки танка толстым слоем свинцовых белил, замазав все царапины и щербины и перебив неистребимым запахом сохнущей краски острый запах, оставленный изувеченными телами. Кое-кто поговаривал, что эта вонь не выветривается никогда; но обычно к тому времени, когда новый экипаж ее замечает, он успевает уже привыкнуть к машине.

> один немецкий танк был подбит 280мм гаубицей.

> но обычно к тому времени, когда новый экипаж ее замечает, он успевает уже привыкнуть к машине.

> Вокруг взлетного поля размещалось множество ангаров, и просторная бетонированная площадка показалась нам хорошим местом для размещения передового СПАМ. При осмотре местности я заметил рядом с ангаром три немецких самолета. Мне стало любопытно рассмотреть их поближе — от нас требовалось постоянно следить, не появились ли у противника новые типы оружия. Пилотская кабина приземистой, обтекаемой двухмоторной машины была рассчитана на двух человек. Низко подвешенные, длинные моторные гондолы заканчивались вытяжными трубами, но пропеллеров не было видно. Подойдя поближе, я осознал, что передо мной реактивные самолеты — те самые Ме‑262, что так успешно бомбили нас, пока мы пересекали мост под Дюреном. Самолеты оказались в отличном состоянии, если не считать следов неудачной попытки разбить приборные панели. Я сделал несколько заметок, вкратце описав тип и состояние машин, а также заметив координаты, и сдал эти заметки вместе с отчетом от боевых потерях тем же вечером. Насколько мне известно, это был первый случай, когда в руки службы технического снабжения попал неповрежденный Ме‑262.

> Немцы не могли поджечь или взорвать эти самолеты?

> Военные историки редко осознают, что ключ к успешному обеспечению быстро продвигающихся бронетанковых сил лежит в способности ремонтных частей передовой бронетанковой дивизии оказывать поддержку передовым частям моторизованной пехоты. Когда VII корпус был переброшен за 320 километров, чтобы замкнуть котел, для перевозки и снабжения мотопехотных дивизий пришлось задействовать 10 000 автомашин в дополнение к 4200 штатным грузовикам 3‑й бронетанковой дивизии. Оперативная группа из 50 танков, одолев за день 50—65 километров, потеряет 15—20 машин только из-за поломок. А необходимый ремонт может включать в себя что угодно: от замены свечей и приводных ремней до полной замены трансмиссии или элемента подвески. В ходе рутинных, каждодневных действий танки, бронемашины и другая техника подвергались сильнейшему износу.
> Техническое обслуживание парка двух‑ и трехосных колесных машин также требовало больших усилий. Шины требовались постоянно — их все время прокалывали осколки снарядов и шрапнель, разбросанная по дорогам взрывами. Грузовик «Дженерал Моторс» требовал замены двигателя примерно через каждые 16 000 километров, если накручивать их на полном приводе вперемешку по шоссе и пересеченной местности. И хотя номинальная грузоподъемность машины составляла две с половиной тонны, их средняя загрузка колебалась между пятью и восемью.
> Перед немцами проблема технического обслуживания танков и бронетехники стояла еще острее. Металлические шарниры на гусеницах их танков быстро снашивались. Наши резинометаллические траки и резиновые муфты увеличивали срок службы гусениц впятеро по сравнению с немецкими. Лишенные технической поддержки, немецкие части оказывались в крайне неблагоприятных условиях.

> Большую часть мостов через Везер немцы успели подорвать. Однако Боевая группа Б с тяжелыми боями сумела захватить плацдарм в нижнем течении реки, форсировав ее в нескольких местах. Немцы в районе плацдармов были уничтожены или взяты в плен, и дивизия форсированными темпами двинулась на Нортхейм.
> Именно в этих местах, между Везером и Нортхеймом, вступил наконец в бой наш «Супер-Першинг». Отступающие с плацдарма немецкие части оставили на нашем пути несколько изолированных опорных пунктов. Одна такая огневая точка на склоне поросшего лесом холма в полутора километрах от нас открыла огонь по нашей колонне. Возглавлявший колонну «Супер-Першинг» повернул башню и выстрелил бронебойным в машину на склоне холма. Вздыбился фонтан слепящих искр, обломки взлетели в небо метров на пятнадцать, и до нас донесся оглушительный грохот взрыва.
> Неизвестная машина была либо танком, либо самоходным орудием, бронетранспортер взорвался бы с меньшим шумом. Остальные машины в нашей колонне открыли огонь из танковых орудий и пулеметов, и вскоре немцы вышли из боя. Хотя мы и не знали определенно, что за машину подбил наш «Супер-Першинг», нам точно было известно, что на такой дистанции 76‑мм орудие «Шермана» не смогло бы подбить ни «Пантеры», ни «Тигра». Что именно это было, никому проверять не хотелось. «Супер-Першинг» понюхал пороху и, сколько мне известно, больше ни в одном бою не участвовал.

> «Супер-Першинг» понюхал пороху и, сколько мне известно, больше ни в одном бою не участвовал.

> +17

> джакузи

> Olifant Mk1B
> Кормовую корзину для хранения снаряжения и имущества экипажа заменили специальным отсеком значительного объёма, включённым в общие обводы башни. Южноафриканские танкисты нашли новому отсеку неожиданное применение, используя его в качестве ванны.

> Южноафриканские танкисты нашли новому отсеку неожиданное применение, используя его в качестве ванны.

> Это ты где живешь?

> Ранним утром 11 апреля Боевая группа Б вошла в Нордхаузен. Ночью город бомбили англичане, и крупный немецкий гарнизон отступил. Наши танковые колонны неспешно продвигались по улицам, время от времени останавливаясь, чтобы расстрелять баррикаду или выкурить очередного снайпера. Уличные бои всегда протекали «судорожно», но к этому времени наши бойцы набрались опыта, и мы продолжали продвигаться через город, оставляя позади квартал за кварталом.
> Во время одной из таких пауз к нашей машине подошел майор Джонсон.
> — Купер, — предупредил он, — мы за время войны насмотрелись ужасов, но через квартал ты увидишь такое, что не поверишь своим глазам.
> Я попытался его расспросить, но майор только покачал головой и отошел к тягачу-эвакуатору Т2, который следовал за нами.
> Стрельба утихла, и колонна вновь тронулась с места. На ближайшем углу мы увидели тощее, хрупкое… существо в полосатых штанах и намотанном на голову полотенце. Кожа его голого торса походила на полупрозрачный пластиковый мешок, натянутый на грудную клетку, откуда высасывали воздух, пока грудина не коснется хребта. Грудей не было, но определить, что перед нами мужчина, можно было только по росту. Не было и лица — из-под полотенца на нас взирал голый череп. Зубы были оскалены в широкой, страшной ухмылке. Глаза терялись в темных глазницах.
> — Никогда не думал, что увижу живое привидение, — пробормотал Рэйфорд.
> Проезжая по улице, мы встретили еще несколько подобных бродячих кошмаров. Одни сидели по обочинам, другие стояли, но большинство лежало, обессилев, на дороге и по обочинам. В последнем усилии эти несчастные ожившие скелеты стремились бежать как можно дальше, а когда иссякали последние капли сил в изнуренных телах, просто падали замертво.

> В аду.

> Ну, хотя бы, ради статистики?

> А зачем им убегать от американцев?

> У товарища сатаны коптерщиком работаешь?

> Я увидал впереди два зданий складского типа высотой три-четыре этажа и площадку шириной около 90 метров между ними. Двери и окна первого здания были распахнуты — горожане грабили склад. Я насчитал не меньше шести десятков человек, в основном женщин, стариков и детей, сгибавшихся под тяжестью мешков и ящиков с провизией. Несколько немцев волокли детские санки, истекавшие кровавой жижей — как я потом сообразил, замороженным клубничным джемом. Оголодавшая толпа бурлила, каждый пытался урвать себе лишний кусок. Никто из них не обращал внимания на несчастных, умирающих от голода на улицах и в кюветах.
> На площади между двумя складами был установлен забор из колючей проволоки, и за этим забором тремя грядами в человеческий рост и длиной добрых 120 метров был свален, как мне показалось, мусор. Потом, к своему нестерпимому ужасу, я заметил, что этот «мусор» шевелится. Внезапно я осознал, что это свалены грудами нагие человеческие тела. Их бросили умирать на улице, в чудовищном смраде и грязи их же собственных испражнений.
> Если верить нашим военным медикам, эти рабы с оружейного завода пережили без пищи, в подобных условиях, тридцать, а то и сорок дней. Каждый из них потерял 30—40 процентов веса; животы их должны были быть чудовищно вздуты из-за скопления газов и кислоты в пустом кишечнике, но не было и этого — только кожа, обтянувшая кости. Их намеренно и жестоко морили голодом. Даже танкисты наших боевых частей, навидавшиеся смертей и разрушений, пришли в ужас при виде подобных страданий.
> Командовавший корпусом генерал Коллинз приказал генералу Хики собрать все трудоспособное население города, будь то мужчины, женщины или дети, чтобы похоронить погибших. Кроме того, Коллинз обратился в штаб 1‑й армии с требованием немедленно прислать полевой госпиталь для выживших, которых еще можно было извлечь из горы трупов. Бульдозеры саперных частей рыли братские могилы — глубиной 3 и длиной в 275 метров. Горожане сколачивали из бросовых досок носилки и перетаскивали тела к месту погребения.
> Когда, возвращаясь в штаб ремонтного батальона, я проезжал через Нордхаузен на обратном пути, я видел нескончаемый поток немцев-носильщиков, бредущих к могилам. Руки и ноги иссохших тел свешивались с грубо сколоченных носилок. Сцена напомнила мне разорение кладбища упырями в каком-то старом фильме ужасов. Тела погибших укладывали бок о бок в братские могилы. Штаб направил двух капелланов (католика и протестанта) и раввина, чтобы провести погребальные обряды и дать наконец покой мертвым.

> Одна из танковых колонн Боевой группы Б обнаружила в соседней Робле вход на подземную фабрику. Та находилась в заброшенной старой шахте, сильно расширенной для размещения производства управляемых снарядов «Фау‑1» и ракет «Фау‑2». Здесь же немцы вели работы над новым, секретным двигателем для реактивных перехватчиков.
> На фабрике трудились рабы, собранные сюда в основном из Восточной Европы. Они жили в концентрационных лагерях, за колючей проволокой, в нечеловеческих условиях. Непокорных или недостаточно умелых переводили в другой лагерь, где неторопливо и старательно морили голодом, — остатки этого лагеря мы и обнаружили в Нордхаузене.
> Подземный завод был огромен — некоторые туннели достигали трех километров в длину. Изобретательные немецкие инженеры и конструкторы спроектировали и построили его, невзирая на постоянные бомбежки американской и британской авиации. Осмотрев его, я понял, каким образом немцам удавалось производить «Фау‑2» в таких количествах. Изготовленные под землей детали вывозили на поверхность и отправляли для окончательной сборки в городки вокруг Нордхаузена — в узких подземных проходах не хватало места, чтобы собрать ракету целиком.

> На площади между двумя складами был установлен забор из колючей проволоки, и за этим забором тремя грядами в человеческий рост и длиной добрых 120 метров был свален, как мне показалось, мусор. Потом, к своему нестерпимому ужасу, я заметил, что этот «мусор» шевелится. Внезапно я осознал, что это свалены грудами нагие человеческие тела. Их бросили умирать на улице, в чудовищном смраде и грязи их же собственных испражнений.

> На западной окраине Роблы, за школьным стадионом, раскинулся плодовый сад. Среди деревьев, высаженных в строгом геометрическом порядке, под камуфляжными сетками в таком же порядке громоздились пирамиды алюминиевых канистр с горючим. Очевидно, при взгляде с воздуха они должны были казаться такими же деревьями, и, судя по тому, что следов бомбежек вокруг не было, меры тщательной маскировки оказались успешны.
> Мы вломились в школьное здание и обнаружили там маленький, но хорошо оснащенный сборочный цех — с верстаками, шкафчиками и запасом частей для сборки реактивных двигателей. В более просторных комнатах собирали и осматривали ступени ракет.
> «Фау‑2» состояла из трех блоков, каждый поперечником около полутора метров и длиной метра три. Имевшая пулевидную форму передняя секция включала заостренный носовой обтекатель, инерциальную систему наведения и боеголовку. Центральная секция содержала баки для горючего и окислителя. В концевой же размещался ракетный двигатель, насосы и топливопроводы, а также система управления двигателем. Эта секция несколько сужалась к концу, где располагались крупные стабилизаторы.
> Каждая секция монтировалась и собиралась на поддоне, сколоченном из грубо обтесанных досок. После испытания двигателя поддон накрывали массивной рамой, крытой черным толем. Один край поддона откидывался вниз; в закрытом положении его удерживали простые засовы.
> Затем эти короба на трех грузовиках отвозили на площадку для мобильного запуска. Автокраном секции поочередно укладывали на землю. Стенки коробов снимали, а поддоны соединяли дополнительными зацепами. Таким образом ракетчики завершали сборку «Фау‑2» под крышей. Вдобавок короба создавали некоторую маскировку при взгляде с воздуха.
> Когда сборка была завершена, расчеты расстегивали зацепы и снимали борта и крышу коробов. Автокран устанавливал снаряд на стартовой треноге. Горючее и окислитель перекачивали из автоцистерн в баки ракеты, и та была готова к старту. После запуска с той же позиции можно было запустить еще одну ракету или перевезти треногу на новое место. Возможность использовать подвижные стартовые площадки выгодно отличала «Фау‑2» от «Фау‑1». Тем для запуска требовались уязвимые для бомбежек длинные взлетные дорожки постоянных стартовых площадок.
> Наши отчеты привлекли внимание полковника Джона Медариса, начальника артиллерийско-технической службы 1‑й армии. Медарис направил для изучения фабрики «Фау‑2» специальную группу. Та обнаружила, что немцам удалось создать организацию потрясающих масштабов — подземный завод оказался намного больше, чем нам показалось. Туннели его не просто тянулись более чем на три километра: они уходили на глубину более 180 метров, совершенно неуязвимые для бомбежек.
> Когда мы захватили завод, производство шло полным ходом. Немцам удалось произвести тысячи «Фау‑2», но, хотя немалая их часть разошлась по каналам распределения, все стартовые площадки во Франции, Бельгии и Голландии были уже захвачены. До этого момента Лондон и южное побережье Англии несли разорительный ущерб от ракетных обстрелов.

> Когда я только поступил на курсы для специалистов материально-технического обеспечения СПОР в августе 1939 года, я был потрясен, узнав, что общий бюджет разработки новой бронетехники на этот год составлял всего лишь 85 000 долларов. Как могла величайшая промышленная держава мира выделять столь ничтожную лепту на разработку основной боевой техники, особенно когда до начала Второй мировой оставалось лишь две недели?
> Темпы разработки танка М4 «Шерман» страдали также от раздоров и соперничества между командованием пехотных, бронетанковых войск и артиллерии, неспособным сойтись во мнениях относительно требуемых от этой боевой машины характеристик. Пехота требовала тяжелый танк прорыва. Танкисты мечтали о быстром, маневренном танке с приемлемым бронированием и орудием с высокой начальной скоростью снаряда. Эти требования противоречили требованиям артиллеристов, полагавших танк по своей сути самоходным орудием и на этом основании диктовавших характеристики танковой пушки: ее ствол должен был выдерживать без замены по меньшей мере пять тысяч выстрелов. А этому требованию удовлетворяло только орудие с низкой начальной скоростью снаряда. Этот спор выиграли артиллеристы: танк был оснащен короткоствольной 75‑мм пушкой М2.
> Очевидно, никому не пришло в голову, что вероятность того, что танк продержится в бою достаточно долго, чтобы сделать пять тысяч выстрелов, совершенно ничтожна. Разведка службы материально-технического обеспечения доносила, что немцы спешно меняют короткоствольные 75‑мм гаубицы на танках PzKpfw IV на длинноствольные орудия KwK41 с высокой начальной скоростью снаряда, лучше пробивающие броню вражеских машин. Кроме того, было известно, что как русские, так и немцы в массовом порядке используют танки в сражениях против вражеских танков. Но эти сведения, которым следовало бы послужить «письменами на стене» для разработчиков будущих танковых орудий, оказались либо неправильно поняты, либо полостью проигнорированы. Мне представляется непростительной ошибкой то, что наши войска оказались оснащены настолько неадекватным основным танком. Было похоже на то, что М4 разрабатывался целым комитетом, — и вследствие этого пролили кровь и погибли тысячи молодых американцев.

> К середине июля 1945 года напряжение начало нарастать. Хотя война в Европе завершилась, все знали, что войну с Японией еще предстоит выиграть. Планы на будущее приходилось отложить.
> Хотя формального инструктажа мы так и не прошли, разговоров в мужской компании, как и перед днем высадки в Нормандии, хватало. Предположения выдвигались приблизительно следующие: две американские армии, 8‑я и 10‑я, уже находились на Тихом океане и получали подкрепления в виде свежих частей. 1‑я армия должна была присоединиться к этой вновь сформированной группе армий. Завершающая битва должна была произойти на крупнейшем японском острове Хонсю. 8‑я армия высадится на севере острова, 10‑я — на юге, а 1‑я вслед за ними займет берега Токийского залива и попытается отрезать японскому командованию пути к бегству из столицы.
> В то время как немцы, будучи полностью отрезанными от своих, в конце концов сдавались в плен, чтобы избежать бессмысленных потерь, я не был уверен, что японцы поведут себя так же: во время боев на островах в южной части Тихого океана они часто сражались до последнего человека. Потери при вторжении в Японию могли быть ужасающими. По некоторым оценкам, жертвы среди американцев могли насчитывать до миллиона, среди японцев — от десяти до двадцати миллионов. Это, конечно, всего лишь предположения, но с течением времени слухи становились все более фантасмагорическими.

> Всё началось с отливки великих танков «Оплот»
> 3 «Оплота» были отданы прибалтам, которые превыше всего ценили парады SS и шпроты.
> 7 отданы тайцам – великим добытчикам риса и мастерам трансвестизма.
> А 9, девять танков были переданы Древним Украм – бессмертным созданиям, самым мудрым и справедливым из всех живущих.
> Но все они оказались обмануты. Потому что был сделан ещё один танк.
> В стране Мордор, на вершине роковой горы Уралвагонзавода, Кремлёвский властелин Путин, тайно создал единый танк всевластия Т–14, подчинявший себе все другие. >И в этот танк он вложил все знания, все технологии и разработки, нагло украденные у Древних Укров. Один танк, способный править всеми!!!

> Предполагалось, что в конце августа или начале сентября дивизия переберется в Марсель для последующей отправки на Тихий океан. Когда подошло время, майор Аррингтон сообщил нам, что каждому из нас полагается двухнедельный отпуск, который мы можем провести либо в Париже, либо на Французской Ривьере. Хотя я очень хотел поглядеть на Париж, с меня было довольно арденнских сугробов и льдов и немецкой стужи. Я мечтал о жарком солнце.
> Мы продолжали носить зимнюю форму: фланелевые рубашки, суконные брюки, теплое исподнее, легкие форменные куртки и солдатские башмаки. Можно было обойтись по крайней мере без стальных касок: оставшись в подшлемниках и свалив эту тяжесть, мы словно подросли на метр. К тому моменту, когда нас отправили в отпуска, нас наконец догнали чемоданы с личными вещами. Я не мог дождаться, когда смогу наконец переодеться в летнюю форму. В вещмешок я уложил два комплекта рубашек и брюк защитного цвета и легкое белье. После того как я больше года не вылезал из кальсон, в хлопчатобумажных трусах я чувствовал себя голым.
> Вместе с конвоем грузовых машин мы добрались из Дармштадта в Люксембург, а оттуда отправились в Марсель поездом. На четверых офицеров ротного уровня полагалось одно купе. Хотя железнодорожное полотно лишь недавно починили и поезд временами здорово трясло, купе оказалось очень удобным, и поездка через долину Роны до Марселя принесла мне огромное удовольствие. Из Марселя мы выехали в Канны — также с конвоем грузовиков. Нас поселили в отеле «Гальен» — не слишком большой, но роскошной гостинице в холмах над городом, менее чем в километре от побережья. Вместе со мной поселились капитан Сесил Мартин, военврач из 45‑го медицинского батальона, и первый лейтенант Джо Лайкс из 33‑го бронетанкового полка.

> Вскоре наша жизнь стала сплошным праздником. На питание нам выдали талоны; по особой просьбе можно было получить дополнительные, чтобы пригласить кого-нибудь на ужин. Талоны принимали во всех гостиницах, кроме «Брейкерс», куда допускали только высшие чины: армия никогда не забывает принцип «чин имеет свои привилегии». Режим дня для офицерских чинов полевого (полковники, подполковники и майоры) и ротного (капитаны и лейтенанты) уровней был куда менее строг, чем на гарнизонной службе в оккупированной Германии. Форма одежды включала рубашку и брюки защитного цвета и парадные туфли, но галстуков не предусматривала; кроме того, разрешалось ходить с расстегнутыми воротниками. Позволялось обходиться также без пилотки. Мы сняли с воротников петлицы со знаками различия, но оставили знаки родов войск — для меня это была пламенеющая бомба службы артиллерийско-технического снабжения. Оставил я и дивизионные нашивки на рукавах.
> С постели мы поднимались часам к десяти утра, после чего неторопливо завтракали. Кормили нас, в сущности, продуктами из тех же солдатских пайков «десять в одном», но французские повара творили из них нечто совсем непохожее на продукцию полевых кухонь. Омлет из порошкового молока и порошковых яиц был достоин гурмана (сколько я понимаю, секрет был в том, чтобы на литр молока добавить чайную ложку топленого сала). После завтрака мы выходили на прогулку по главной улице и разглядывали французских прелестниц. В Канны направлялась всякая мадемуазель во Франции, которая могла вымолить, одолжить или украсть денег на билет, и измученным войной молодым американским солдатам не требовалось много времени, чтобы свести с ними знакомство.