> Это быстро или долго?
> А я вот вчера кофе с сгущёнкой и водкой пил.
> и бывшим гинтофагом непонятного пола
> и скорее превратиться в камень
> А такой больше дня не лежит.
> Когда через Керченский строить начнешь?
> внутри
> Сжирается
> Чому? Пусть наработает денежек здесь и скатается на лечение, туда где его делают нормально. Какие проблемы то?
> Да как раз наоборот. Сейчас сплошная беда с хлебушком в нарезке и потиэтилене, моментально плесневеет.
> Ты точно хлеб ешь?
> А я на концерт Линдси Стирлинг сходил.
> Какое веселье?
> Почему перед ним надо каяться?
> Каюсь, грешен невесельем.
> Ататат!
> Тому что это нельзя сделать здесь, как я понял.
> ты всё-таки продал это ИГИЛу.
> Многим грешен.
> А я на концерт Линдси Стирлинг сходил. Обалденно было, она потрясающая няша.
> Приходится есть московскую дрянь
> Нах надо, там северных не плотют.
> Хз.
> В Москве, тоже есть хлеб.
> Арматурой по виску уебут и оставят в подворотне.
> Заставят закончить филфак.
> Какое веселье? Почему перед ним надо каяться?
> Работал в вечной мерзлоте уже? Всегда было любопытно, как это выглядит.
> лучше это
> Это хуже чем скормить свиньям.
> У меня эти идиоты сияние в душе разглядели.
> Латынь.
> Мне они вырежут кишки и сделают кровавого орла?
> Уже вот-вот
> стреляем из элитных пушек
> Ну вы чего?
> Это было зарево от горящих труб.
> Ну, и где веселье?
> Не надо обрезание. У меня колбаса и без этого хороша.
> Давай фотки элитных пушек.
> Ох вау.
> О, бухой кирофагушка. Как хорошо, что есть что-то постоянное.
> Сейчас под жаренные сосиски, за тебя рюмочку запотевшей подниму.
> Тыб в кофе сгущёночки.
> и чому я это иногда слушаю?
> > еще большего мудак-а
> У вороны открылась вторая тяга?
> Я пока вот это, потом перейду на MUCC, а потом уже можно и на то что скинул.
> мечты всех херок> YouTube: Ленинград - Ария Робота
> Эх ты.
> Хех. Неплохо.
> А ведь на его месте мог быть ты!
> Как будто ты сейчас не можешь бухать с тыквой и сосаться с еврейкой.> У нас комбат был похож на Барецкого, только меньше.
> Не отпускает.
> гражданка
> 141232386803477.jpg
> Утки же.
> Потому что на них есть спрос.
> Дайте вечное лето
> > гражданка> Симпатичная?
> > гражданка
> Ох, правда? А похожи на гусей, особенно белые.
> А вообще кипиш подняли из-за того
> афро
> россияне
> Так просто воють, или таки сажать (деревья) начали?
> форме клюва
> У тебя уважительной причины нет.
> Присмотрись к длине шеи и форме клюва.
> холодно
> Лучше постоянное лето, пальмы и зелень.
> Тоже нет.
> Утвердили новое Направление и составили План. Как обычно в общем.
> Есть. Я люблю лето
> Чтоб была нормальная температура круглый год. Как в Исландии. Хочу в Исландию. Самый офигенный климат на земле.
> Шея коротковата, хотя при желении это можно списать на молодость
> Клювы... а что клювы?
> Шо там на клювы смотреть, я таки не розумию.
> Жара, духота и насекомые
> Какой ты у нас любвеобильный!
> Сколько тебя увещевать, чтоб к нам валил?
> без задач и без ракет
> низко летящие
> пятьдесят тонн взрывчатой радости
> Или ты его с тушкой-160 сравниваешь?
> АЛАУАКБАР!
> Дрезден собрался утюжить?
> заметить надо. Ну и системы РЭБ
> Фрилансеру же придется лезть в самое пекло.
> Как сверхзвуковой самолет В-1В имеет меньший ресурс планера, чем дозвуковые В-52Н и В-2А. К настоящему времени (2002) израсходовано приблизительно 1/3 ресурса парка этих самолетов. Для продления ресурса В-1В предлагается ограничить полеты на малых высотах. Это позволит сохранить самолеты В-1В в строю до 2037.> Согласно существующим планам, самолеты В-52Н будут полностью сняты с вооружения к 2044. Несколько раньше, в 2038 планируется начать процесс замены бомбардировщиков В-1В, а приблизительно в 2040 - В-2А.
> 141234802971871.jpg
> 141234911640315.jpg
> Проход пешеходный?
> Похоже на гробницу из скуйрима
> Таматеа, мужчина с большими коленями, который скатывался, забирался и проглатывал горы, известный как поедатель земли
> Жители Уэльса, где находится населённый пункт с одним из длиннейших в мире названий, утверждают, что этот топоним был выдуман специально для того, чтобы опередить самое длинное название в Великобритании.
> А если бы тебя?
> Вознесли. Деса была тяжела, но теперь я свободен до следующего вечера. Если Деса не соизволит снизойти куда-нибудь, конечно.
> Так ведь
> Ересь - это не совершать обряды
> Ты обалдел, кроликов веслом бить? А если бы тебя?
> Смотря какие обряды. Дсуфажьи обряды могут вполне оказаться ересью для Гинтофагов.
> На что десуфаг имеет право ответить: "этот гинтофаг трезв, замените". И будет прав, что характерно.
> Обряды едины же, вознесение хвалы Богиням
> А ловил бы на гинтофага
> хочу прочитать мангу но стоит ли
> Лучше русской классики почитай.
> И я не пью, ни капли!
> И где же они, твои десуфаги?
> Как же ты влагу получаешь? Неужто из воздуха?
> внутривенно.
> 141238677905954.jpg
> правильный дед.
> Лет эдак через пятьдесят может и станет нормой.
> > передает ВВС со ссылкой на пресс-службу ООН
> читать мангу> читать> мангу
> а не гомиксы разглядывать
> Так вот какого ты мнения о манге Rozen Maiden.
> 141240166942053.jpg
> смотреть мангу> Результатов: примерно 704 000
> Вопрос о грани допустимого гораздо сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Не исключено, что решить его в общем виде просто невозможно, ибо любая партизанская война базируется па нарушениях элементарных принципов законности с обеих сторон. Автор это хорошо понимает — и поэтому то и дело переводит разговор с преступлений карателей на преступления партизан, дескать, «они еще хуже». Более того, именно террор (или «отсутствие безопасности для населения») он представляет как главный залог успеха любых повстанцев и основную причину эскалации конфликта.> При этом автор всячески уклоняется от оценки роли террора в антипартизанских действиях — хотя раз за разом приводит примеры такого террора со стороны властей пли оккупационных сил. Можно подумать, что партизанская война и повстанческая деятельность возникает лишь потому, что каким-то террористам очень хочется ее развязать! Заметим, что многие современные «ревизионисты» главной причиной жестокости нацистов на оккупированных ими территориях объявляют действия советских партизан или «убийц из НКВД», которые якобы приложили все усилия, чтобы спровоцировать благородный германский вермахт на ответные действия...> Точно так же вновь и вновь обнаруживается, что описанные автором преступления партизан по своим масштабам не идут пи в какое сравнение с преступлениями антипартизанских сил — хотя бы потому, что регулярная оккупационная армия имеет несравнимо больше возможностей для нанесения ущерба, нежели кое-как вооруженные повстанцы. Даже ответ на откровенно бандитские акции типа ренин белых поселенце» и окрестностях алжирского Филлипвиля 20 августа 1955 года оказывается па порядок страшнее самих действий бандитов (в данном случае назвать из «борцами за независимость» язык как-то не поворачивается).> Между прочим, сама по себе тенденция отвечать на варварство многократно более масштабным варварством заставляет предположить, что на самом-то деле оно не возникло на пустом месте по вине террористов или неправильно оценившего обстановку командования, а просто наружу прорвался давно зревший гнойник. То есть причина варварской жестокости «туземцев» вполне могла крыться в предшествующем поведении «колонизаторов», художества которых до поры до времени просто не обнаруживались, тщательно скрываемые властями. Следует признать, что все «уберменши» схожи в своем отношении к «унтерменшам» — просто не у всех выплывает наружу письменно зафиксированный план «Ост», и далеко не все в итоге обретают свой Нюрнберг...> В свое время советская пропаганда использовала удачный метод — публикацию без всяких купюр западных работ па геополитическую тематику. Для непредвзятого читателя откровенность этих трудов вполне наглядно демонстрировала «кровавый оскал империализма». В какой-то степени книга Джеймса Арнольда вызывает те же самые ощущения — автор совершенно искренне не понимает, что многие высоко оцененные и впрямую одобряемые им действия (например, британской администрации в Малайе) являются абсолютно незаконными, а в ряде случаев могут быть квалифицированы как международные военные преступления.
> Следует повторить: партизанская война всегда ведется незаконными методами — с обеих сторон. И Джеймс Арнольд совершенно прав, когда утверждает, что любое партизанское движение в той или иной мере заинтересовано спровоцировать власти на как можно более широкое использование незаконных методов, дабы восстановить против них гражданское население, а также получить аргументы для ведения пропагандистской кампании на рубежом. Но автор набегает оценки оборотной стороны этого явления.> Безусловно, чем больше население страдает от действий властей, тем более оно склонно поддерживать партизан. Обладателю превосходящей силы такое положение кажется оскорбительным, и у него постоянно возникает соблазн использовать имеющиеся (и кажущиеся неограниченными) возможности, чтобы как можно сильнее запугать местных жителей и под страхом тяжелых и коллективных наказаний заставить их отказаться от поддержки повстанцев. Как правило, подобная тактика приводит к строго противоположному результату: поддержка партизан растет даже там, где она была не слишком значительной — пример чего дают действия британцев в Малайе в 1950-х годах.> Поэтому очевидно, что главная задача любой антиповстанческой борьбы — не поддаваться на провокации партизан и сократить применение незаконных силовых методов до возможного минимума. В первую очередь это касается воздействия на гражданское население. Ни в коем случае нельзя отвечать террором на террор — партизаны и подпольщики всегда имеют возможность заниматься этим более избирательно, нанося «точечные» удары. С другой стороны, неизбирательный террор (взрывы в общественных местах, в транспорте и т. д.) в первую очередь служит признаком бессилия террористов, их неспособности привлечь население на свою сторону. Единственный смысл такого террора — провокация ответных действий против гражданского населения с расчетом на их неадекватность. Такой метод успешно применяли повстанцы в Алжире, а ныне используют террористы ХАМАС в Израиле.
> два сердца
> Мутант какой-то, на костёр его
> моряки поклоняются морскому дьяволу и вообще нехристи
> Чем больше сердец, тем больше сердечность
> будут более, чем обычные люди склонны к всепрощению.
> перед тем, как передать мирским властям
> А мутация сама собой должна происходить.
> Стыдно не знать
> инквизиция передавала нераскаявшихся еретиков в руки мирского суда
> приговор же и его исполнение - целиком юрисдикция именно мирского суда
> Вопрос, какую роль сыграли мутации в эволюции?
> Стыдно было бы, если бы я интересовался деятельностью инквизиции.
> Теоретически. На практике все равно сжигали, по совету инквизиции.
> Стыдно пополнять багаж знаний?
> Ты только что признался в собственной профанации этой темы, но решаешь дискутировать?
> Неумолимая логика св. Фомы Аквината ясно установила, что светская власть не могла не предавать еретиков смерти, и что только вследствие своей безграничной любви Церковь могла два раза обращаться к еретикам со словами убеждения раньше
> Все равно это не совсем обычная мутация. Поэтому космодесов нельзя рассматривать как мутантов. Это как прививка, которая вовсе не делает человека мутантом.
> вики
> Ты сказал, что тебе было бы стыдно интересоваться одной из исторических тем - инквизицией
> Слишком упрощённо
> Тащемта, тут больше вопрос о смыслах, которые мы вкладываем в "мутанта"
> Ты же знаешь, любит он это дело.
> > Стыдно было бы, если бы я интересовался деятельностью инквизиции.
> звучит так, тем не менее
> Накладываю на тебя епитимью, выйти на улицу и обнять десять прохожих подряд
> Щоб твої вуса ніколи не росли
> щоб лисий дідько кожний понеділок витанцьовував на печінці чортячого гопака
> свині хрюкали вслід тому гінтофагу
> що не має сорому
> Как же следует бороться против партизан, повстанцев и террористов? В первую очередь использовать свою силу только там, где она может быть использована адекватно — то есть для охраны жизненно важных стратегических пунктов b коммуникаций, а также для прекращения поставок мятежникам оружия и боеприпасов извне. Лишаясь возможности оказывать влияние на военную и экономическую инфраструктуру территории, за которую идет борьба, партизанское движение теряет военный смысл.> На втором месте стоит борьба с инфраструктурой самого партизанского движения. Она включает как уничтожение руководящих структур повстанцев, так и пресечение связей между отдельными лидерами и отрядами. И то, и другое желательно проводить партизанскими же методами — то есть агентурным путем, с помощью создания скрытой осведомительной сети, используя точечные рейды специально обученных подразделений и отдельные индивидуальные террористические акты (в том числе за рубежом).> Третье место занимает положительное воздействие на мирное население с целью привлечь его на свою сторону: смягчение этнических и религиозных противоречий, развитие социальной инфраструктуры, элементарный подкуп — как индивидуальный, так и коллективный. В случае национального или религиозного противостояния немаловажную роль играет борьба со «своим» экстремизмом, с нежелательной активностью той стороны, которая поддерживает власть.
> Третье место занимает положительное воздействие на мирное население с целью привлечь его на свою сторону: смягчение этнических и религиозных противоречий, развитие социальной инфраструктуры, элементарный подкуп
> решить противоречия политическим путем
> И подкармливающих станет мало.
> Итак, подведем итог: питательной почвой любой партизанской войны является недовольство населения. Любой террор со стороны повстанцев может обеспечивать партизанам благоприятные условия действий, но сам по себе этого недовольства создать не может, то есть поддержки населения им не прибавляет, Зато жестокость и массовость антиповстанческого террора лишь усиливают это недовольство. Поэтому они не только не являются эффективным средством при подавлении партизанского движения, но, наоборот, лишь способствуют озлоблению людей и в конечном итоге ведут к усилению поддержки партизан. Именно поэтому партизаны лишь заинтересованы в таком терроре и иногда сами провоцируют его — наглядным примером чему служат войны в Алжире и Малайе.> Напротив, если повстанческо-партизанское движение оказалось быстро подавлено, это значит, что недовольство населения не носило всеобщего характера, а террор властей был организован правильно и носил избирательный характер, не затронув большую часть мирных жителей — либо же власти сумели предложить населению приемлемую альтернативу. Примером таких успешных антипартизанских действии можно считать действия советских властей против националистических партизан в Прибалтике и на Западной Украине после Второй мировой войны. Однако эта кампания выходят за пределы тематики данной книги.
> западная Украина и Прибалтика после войны.
> А ещё ты штатный дипломат
> Если решить противоречия политическим путем, то можно просто сделать борьбу партизан бесполезной для местного населения. И подкармливающих станет мало.
> любой террор со стороны повстанцев может обеспечивать партизанам благоприятные условия действий
> Напротив, если повстанческо-партизанское движение оказалось быстро подавлено, это значит, что недовольство населения не носило всеобщего характера, а террор властей был организован правильно и носил избирательный характер, не затронув большую часть мирных жителей
> Стараюсь таковым быть. Не очень люблю конфликты.
> В большинстве случаев политические противоречия - лишь повод
> Без конфликтов дипломаты были бы не нужны же
> Если разобраться, то можно найти истинную причину конфликта. И постараться его решить. А если нельзя по каким-либо причинам, придётся воевать уже.
> Тем не менее, можно предотвратить активную фазу, военную.
> повстанцы и партизаны - разные люди?
> стул на колесиках
> История показывает, что повстанцы добиваются триумфа лишь в том случае, когда создают, сохраняют и постоянно расширяют сеть поддержки среди основной массы народа. Для антипартизанских сил победа также состоит в завоевании симпатий гражданского населения, обеспечивающих его поддержку. Такая поддержка обеспечивает своевременное получение информации, позволяющей властям выделить повстанцев из основной массы населения. В наиболее упрощенном виде можно сказать, что победа правительственных войск над партизанами невозможна, пока те успешно скрываются — за исключением некоторых исторических прецедентов, в которых эта победа оказывалась всего лишь болезненно трудна.> Осознавая важность поддержки мирным населением как решающего условия для достижения окончательной победы, повстанцы стремятся не допустить сотрудничества мирных граждан с правительством. В ход идет любая тактика запугивания, от угроз и вымогательства до похищений и убийств. Таким образом террор мятежников устраняет сторонников властей и принуждает к бездействию нейтрально настроенную массу населения.> Правительство, в свою очередь, не получит поддержки народа, пока не сможет обеспечить для него достаточной безопасности. Однако власти редко имеют достаточно военной силы, чтобы защитить каждое уязвимое место, размещая там своих солдат. Следовательно, они должны формировать местные силы самообороны в виде полиции или ополчения. Но пригодных для этого кандидатур просто не найдется, если люди поймут, что служба правительству подвергает чрезмерному риску их собственную жизнь и безопасность их семей.> Парадокс для антипартизанских сил состоит в следующем: они не могут получить поддержку населения, пока не обеспечат ему безопасность, и не способны обеспечить таковую без поддержки с его стороны. Этот парадокс приводит к необходимости действовать на дна фронта: как с помощью внутренней политики правительства, которое повстанцы собираются свергнуть, так и методами внутренней политики правительства, осуществляющего антипартизанскую борьбу на чужой территории.
> Обычно правительство, против которого выступают мятежники, слабо и находится в глубоком кризисе. Чтобы подорвать народную поддержку повстанцев, власть должна перенаправить на них гражданское недовольство и провести эффективные реформы. Однако, испытывая недостаток средств для проведения самостоятельной политики, такая власть обычно зависит от своих вооруженных сил, полицейского аппарата, правительственной бюрократии, а зачастую и бизнес-элиты. Реагируя на народное недовольство предложениями разделить власть с ранее ущемленными политическими силами, такое правительство рискует утратить поддержку своих основных покровителей. Реформы для такого режима смерти подобны, так как слабые правительства обречены обеспечивать симпатию к себе непрерывным подкупом существующих сторонников. Эти подачки часто осуществляются в виде официально дозволенного использования беспорядков как повода для коррупции. Реформы же требуют последовательного и действенного устранения коррупции. Изменения в общественном, политическом и экономическом положении всегда вызывают сопротивление, большая часть которого основывается на неразрешимости некоторых задач для нации, пребывающей в разгаре мятежа.
> Летом 1898 года высадка американских солдат в порту Кавите, расположенном в Манильском заливе, ознаменовала собой начало военного присутствия Соединенных Штатов в Азии. Итог этой кампании обескураживал: вызвавшись изгнать испанцев, американцы обнаружили, что вынуждены утвердить контроль над Филиппинами, архипелагом, насчитывающим более семи тысяч островов, разбросанных цепью на протяжении тысячи миль. Уроженцы Западных штатов, составлявшие большинство в сформированных по добровольному принципу полках, могли сравнить эту территорию с расстоянием от Сиэтла до Лос-Анжелеса. Но еще поразительнее были природные условия, превращавшие почти каждый остров в естественный укрепрайон. От гористых внутренних областей до заболоченных побережий и от непроходимых джунглей до столь же труднопреодолимой саванны, только ухабистые тропы соединяли заброшенные в глуши деревни. Везде можно было ожидать засады — но много хуже оказалось господство жары, сырости и ужасающих тропических болезней.> Филиппинские острова населяло семь миллионов человек, образ жизни которых представлялся загадкой для американских солдат. Немногие из них говорили по-испански, и никто не мог объясниться ни на одном из примерно семидесяти диалектов, используемых большинством филиппинцев. Повстанцы всегда могли легко раствориться среди местного населения или скрыться в служивших почти идеальным убежищем глубинных районах островов, где они чувствовали себя как рыба в воде. И американцы понимали это.
> Это которые предлагают человеков не стрелять?
> официально дозволенного использования беспорядков как повода для коррупции
> На дворе - золотая осень - бабье лето.
> Недавно ел замороженный шашлык.
> Всё на природе, никого нет в треде.
> К стоматологу когда на приём?
> Дрыхнут, лентяе-хикке-социофобы.
> Через неделю.
> После кулубасиков небось?
> пожарил и зъил
> Комары хоть были?
> Оно было пожаренное на костре, потом заморожено.
> Наступление Отиса завершилось болезненным для руководства мятежников подтверждением их неспособности открыто противостоять американцам. Поэтому 19 ноября 1899 года Агинальдо решил, что отныне повстанцы должны перейти к партизанской войне. Одни из руководителей мятежа в приказе своим войскам определил стратегию этой войны, как необходимость «беспокоить врага повсюду одновременно», не забывая о том, что «наша цель — не победить противника, что трудно достижимо ввиду имеющегося превосходства в числе и вооружении, а вынудить его нести непрерывные потери, которые подорвут его боевой дух и заставят признать наши права». Другими словами, повстанцы желали использовать традиционное преимущество партизанской тактики — способность вести продолжительные военные действия, пока враг не устанет и не отступится.> Агинальдо укрылся в горах северного Лусона па базе, местоположение которой было неизвестно даже его ближайшим соратникам. Разделив Филиппины на партизанские округа, он доверил руководство каждым повстанческому генералу, а каждый сектор округа — полковнику или майору. Агинальдо статался управлять боевыми действиями посредством системы курьеров, передающих кодированные сообщения, по этот вариант оказался медленным и ненадежным. Не имея над собой эффективной системы управления и обратной связи, командующие округов вынуждены были действовать, как самостоятельные полководцы, командуя сразу двумя типами партизан. Первым из них были бывшие солдаты Армии Освобождения, теперь ставшие военной элитой революционного движения и постоянно находящиеся на нелегальном положении, а вторым — ополчение, расходившееся но домам после каждого боя. По мысли Агинальдо, регулярные силы должны были действовать малыми отрядами от тридцати до пятидесяти человек, по па деле обеспечить поддержание их численности не удавалось, и зачастую приходилось оперировать более мелкими группами.
> термосы
> Морская блокада, осуществляемая флотом Соединенных Штатов, крайне затрудняла снабжение повстанцев. Недостаток вооружения ощущался крайне остро, а то оружие, которым уже располагали партизаны, было устаревшим и находилось в плохом состоянии. Самодельные патроны с гильзами из медно-оловянного сплава снаряжались черным порохом и спичечными головками. Как результат можно привести в пример типичную перестрелку, в которой двадцать пять вооруженных винтовками мятежников открыли огонь в упор по группе американских солдат, сидящих в каноэ местного производства. Они сумели ранить лишь двоих — американский офицер, бывший свидетелем этого, полагал, что 60% патронов у повстанцев дали осечку! Хотя мятежники обычно стреляли из засады, пользуясь оружием, установленным на сошки, их огонь оставался исключительно неэффективным. Недостаточная меткость объяснялась не только отсутствием боеприпасов для обучения стрельбе, но и неумением обращаться с прицельными устройствами винтовок.> Командиры повстанцев были осведомлены о недостатках своего вооружения. Один полковник советовал подчиненным вооружать своих людей ножами и пиками, а также использовать луки и стрелы. Другой оправдывался перед вышестоящим руководством, докладывая, что для атаки уязвимой позиции американцев ему было необходимо хотя бы по десять патронов на винтовку. При атаке партизаны осторожно выбирали момент для нападения, обстреливая либо вражеский лагерь, либо движущийся обоз из засады и отступая после нескольких выстрелов. В обороне они редко пытались удержать свои позиции, обычно рассеиваясь, переодеваясь в гражданское и смешиваясь с местным населением.
> Самодельные патроны с гильзами из медно-оловянного сплава снаряжались черным порохом и спичечными головками.
> 60% патронов у повстанцев дали осечку
> Раньше же лучше было
> Я там даже два вылезачь треда пилил.
> А молоко выдают?
> болит> нездорово?
> маховик некоторой политики
> Тебя в самом деле уязвляло прозападная ориентированность гайдзинов?
> И кровь дедов стучится в сердце?
> Танки недоделанные пока
> военная техника
> Что-то подсказывает: достаточно сказать два слова "военная техника", и эту тему будут обсуждать половину треда.
> крутые… катапульты
> Постороения «фалангой»
> Фортификационные сооружения
> Ну, такого нет.
> А бойцов внутренних войск могут учить ходить коробочкой с пластиковыми\металлическими щитами
> Есть способы построения техники и пехоты при бое в городах, например
> Не столь жесткие.
> Только там не мезозой, а альтернативный палеолит.
> Ополченцы, часто называемые «сапдахатан» или «боломин» (вторым наименованием они были обязаны своим мачете) выполняли различные обязанности. Снабжая отряды деньгами, пищей, обеспечивая разведку и всестороннюю поддержку, они также укрывали самих партизан, прятали их оружие и поставляли людей для восполнения потерь. Кроме того, ополченцы служили проводниками воли правительства мятежников в городах, деревнях и поселках. Мирная составляющая революционного движения была столь же важна, как и две боевых. Гражданская администрация действовала подобно теневому правительству, гарантируя, что налоги и пожертвования будут собраны и переправлены па секретные базы в глубине островов. В сущности, именно эта сеть тайных управленческих структур исчерпывала для повстанцев все возможности связи и поддержки.> С точки зрения мятежников решение рассредоточиться и начать партизанскую войну отдало судьбу восстания в руки народа. Отныне все зависело от готовности местного населения поддерживать и снабжать повстанцев. Отлично понимая исключительную важность народной поддержки, вожди партизанского движения объявили, что священная обязанность каждого филиппинца — быть верным делу революции. Национальные и религиозные чувства, истинный патриотизм и передающаяся из поколения в поколение привычка следовать за своими вождями, ныне составляющими руководство мятежа, подтолкнули многих крестьян принять эти обязательства.> Там, где повстанцы не могли добиться активной поддержки, они вполне довольствовались негласным одобрением, поскольку один-единственный доносчик мог выдать партизан американцам. Мятежники прилагали множество усилий, чтобы не допустить коллаборационизма. Когда призывы к патриотизму не срабатывали, повстанцы переходили к террору. Известный революционно настроенный журналист призывал к репрессиям, считая, что «показательная казнь предателей остережет население городов от недостойной продажности за золото завоевателей». Один из приказов Агинальдо предписывал подчиненным выучить значение слова «дукутар» — тагалогского понятия, означающего «вырывать с корнем», а шире понимаемого как «безжалостно уничтожать». Впоследствии многочисленные приказы, исходящие со всех уровней повстанческого руководства, подтверждали допустимость любых мер запугивания для предотвращения сотрудничества населения с американцами: грабежи, избиения, разрушение домов за минимальную провинность; на долю тех, кто служил в созданной оккупантами администрации, оставались похищение, расстрел и обезглавливание. Однако при этом высшее командование мятежников никогда не призывало к массовому террору против американцев. Революционеры желали выглядеть цивилизованными людьми, обладающими законным правом па создание собственного правительства, и поэтому ограничивали репрессии своими соплеменниками.
> Достаточно только подумать.
> Пренебрегая реальными обстоятельствами, благонамеренные американские власти проводили на островах широкомасштабную программу по борьбе с оспой, используя местных врачей, которых они снабжали вакциной. Полагая, что беднота идет в повстанцы из-за нужды, армия Соединенных Штатов финансировала дорожные работы, предоставляя желающим возможность получения законного дохода. Символическим средоточием американской благотворительности было открытие новых школ.> Участие армии в гражданском управлении означало, что среди чуждого окружения в отдаленной деревне главой местной администрации был младший лейтенант, а в более крупном городе — майор. Эти офицеры могли пользоваться лишь имевшимся у них опытом. Как и сторонники прогрессивных реформ в самих Штатах, они верили, что республиканское устройство ведет к освобождению и просвещению граждан. Исходя из этого, в борьбе с общественными недугами они действовали, стремясь предоставить людям лучшие экономические, политические и социальные возможности. Их труд оказался результативен — медицинские и ассенизационные команды брали под контроль распространение чумы, холеры и оспы, снижалась заболеваемость малярией. Новые системы водоснабжения и канализации также улучшали здоровье народа.
> Однако все эти усилия никоим образом не снижали активности повстанцев. Становилось видно, что заявления Отиса о победе преждевременны. Как только сезон дождей на северном Лусоне закончился, повставнцы начали новое наступление. В течение следующих трех месяцев они нанесли американцам вдвое больше потерь в живой силе, чем за все предшествующее время партизанской войны. Мятежники перерезали жизненно необходимые телеграфные линии быстрее, чем их можно было восстановить, они непрерывно нападали на плоты и барки, представлявшие основное средство снабжения оккупационных гарнизонов. Когда солдаты Соединенных Штатов пытались расчистить речные отмели, они сталкивались со значительным сопротивлением партизан.> В этот период проявилась наиболее неприятная составляющая тактики повстанцев — не допускать сотрудничества филиппинцев с созданной американцами гражданской администрацией. Этого оказалось достаточно, чтобы привести в смятение Сэмюэля Янга, бригадного генерала и командующего военным районом. В своей записке на имя вышестоящего командования он докладывал о близости поражения.> Партизаны, вооруженные устаревшим оружием, не позволявшим им сражаться с оккупантами на равных, оказались вполне способны наводить ужас на безоружное мирное население. Более того, не требовавшая расхода драгоценных боеприпасов казнь, при которой предателя попросту зарубали мачете на деревенской площади, в пропагандистском смысле оказалась куда более аффективной и действенной. За 1900 год американцы зафиксировали триста пятьдесят подтвержденных убийств и четыреста сорок две попытки расправы. Не подлежит сомнению, что в действительности число казненных было много больше.
> Слабые и хрупкие структуры
> Но в итоге, человек - царь природы!
> Их труд оказался результативен — медицинские и ассенизационные команды брали под контроль распространение чумы, холеры и оспы, снижалась заболеваемость малярией. Новые системы водоснабжения и канализации также улучшали здоровье народа.
> Какие подлые завоеватели.
> осчастливливать
> Способность повстанцев терроризировать всякого, кто намеревался сотрудничать с оккупантами, делала невозможным для Соединенных Штатов формирование местного правительства. Майор Мэтт Стил в числе многих иных командующих гарнизонами пытался обеспечить правильное и должное проведение местных выборов. В письме жене он откровенно сообщал, что «не ждет ни одного человека, явившегося голосовать», оттого, что «ценой за присягу Америке и пост в нашей администрации будет лезвие мачете в руке убийцы»." Еще одни прозорливый полковник пришел к пониманию того, что «лучшей помощью военных властей школам была бы гарантия надежного управления в городах и личной безопасности граждан».> Обладая на Филиппинах армией в 60 тысяч человек, Соединенные Штаты испытывали недостаток живой силы для того, чтобы поддерживать закон и порядок в достаточном числе мест. Кроме того, части, находящиеся в гарнизонах или в походе, не могли получать достаточно разведывательных данных о противнике. Американцам не хватало проводников, чтобы находить тропы в густых сумрачных джунглях и скалистых горных кряжах, они не знали языка и не могли общаться с местным населением. Все единодушно признавали, что решить эти проблемы могло бы формирование вспомогательных сил из филиппинцев. Нет сомнения том, что стабильность колониальных империй, от Римском до Британской, покоилась на верности местных солдат — но выделить надежные кадры среди островитян представлялось оккупантам невозможным.
> Для солдат и командиров столкновение с партизанами было делом случайным и нечастым. За всю войну боевые действия велись лишь в сорока трех из семидесяти семи провинций Филиппин, да и во многих из этих районов американцы действовали вполсилы. На южной оконечности Лусона, в Албае, филиппинцы были куда более озабочены своей экспортной торговлей, чем революционными лозунгами. Недостаток их твердости в сопротивлении дал оккупантам время справиться с вражеской пропагандой. Вопреки всем наветам, американцы не убивали, не порабощали и не обращали насильно в протестантизм повстанцев-католиков. Напротив, они несли мир, восстановление хозяйства и предоставляли бойцам мятежников амнистию. Конечно, солдаты Соединенных Штатов частенько напивались допьяна — но местные жители им в этом не уступали и относились к такому поведению сочувственно. Албай оказался одним из многих мест, где американцы сумели показать, что они, оставаясь незваными, все-таки куда более терпимы, чем испанцы.> Поскольку вначале активность повстанцев во многих местах вроде того же Албая была невелика, военная служба на Филлипинах часто сводилась к скучному несению боевого охранения, не слишком богатого событиями. Лишь изредка рутина службы прерывалась случайными и обычно безрезультатными обстрелами со стороны мятежников. Солдаты без страха могли оставить лагерь для заготовки фуража, выхода в город, купания или просто верховой прогулки. Однако по наблюдению рядового Эдвина Сигерстрома из Национальной гвардии штата Колорадо, «вряд ли можно доверять местным — днем, встречая вас при оружии, они могут быть дружелюбны, но ночью все может сложиться иначе».
> В неспокойных провинциях американские офицеры всех рангов столкнулись с незнакомой им задачей по установлению гражданского управления, состоящей в передаче руководства от военных чиновников гражданским лицам. При этом никто не снимал с них обязанности противостоять мятежу, для чего армия была рассредоточена по малым гарнизонам. В ноябре 1899 года, когда повстанцы еще продолжали попытки сражаться в открытую, почти 43 тысячи солдат Соединенных Штатов успешно оборудовали 33 разбросанных по островам базы, именуемых в отчетах «станциями». В ответ на развязывание партизанской войны с Американского континента прибыли подкрепления, повысив численность американского военного присутствия примерно до 70 тысяч человек, к октябрю 1900 года имевших в своем распоряжении 413 таких станций.> Другими словами, в противоборстве с рассеянными силами повстанцев оккупанты также рассредоточились, столкнувшись с классической головоломкой антипартизанских действии. Обеспечивая безопасность мирного населения, армия действовала в суровых и отдаленных местностях. Гарнизоны в таких местах не могли существовать без снабжения с главных баз. Обозы один за другим следовали по узким проселочным дорогам через джунгли и густо заросшие равнины. Многочисленные реки и ручьи пересекали эту местность, заставляя конвои переправляться но хлипким мостам, служащим идеальными местами для засад. Во время частых здесь дождей так называемые дороги расплывались глубокой и липкой грязью, заставляя солдат взамен уставших мулов самим тащить по грязи увязающие повозки. Все эти обстоятельства делали колонны снабжения столь уязвимыми, что они стали излюбленными целями мятежников. В ответ командование американских войск увеличило численность охраны коммуникаций за счет частей, занимавшихся преследованием партизан.
> Лечат
> Кто они?
> Что случилось?
> Виновные
> Всё хорошо?
> Молодые американские солдаты, вне зависимости оттого, удерживали ли они отдаленные станции, охраняли базы снабжения или сопровождали обозы, считали свою повседневную службу непривлекательной. Эти люди либо пошли добровольцами, либо избрали военную профессию ради военных приключений, а взамен «должны были противостоять условиям, на редкость чуждым всему их опыту... Они жили в домах местных жителей или в церквях посреди городков с трех-четырехтысячным населением, чей язык и образ мыслей был для них непостижим».> С самого начала недостаток желания коренных жителей содействовать искренним усилиям оккупантов приводил солдат в недоумение, постепенно сменившееся разочарованием. Они несли демократию американского образца в качестве драгоценного дара — а в ответ встречали безразличие или сопротивление. Единственно возможным объяснением было лишь то, что аборигены оказались слишком примитивными, чуждыми, отличными от оккупантов, чтобы оценить преимущества цивилизации с клеймом «Made in United States». Презрение к местному населению демонстрировали клички, которыми американские солдаты наградили филиппинцев — «мерзосы» и более традиционные «нигеры»...
> Когда стратегия умиротворения, основанная на «политике привлечения», показала свою несостоятельность, предстоящие выборы президента Соединенных Штатов стали наиболее ожидаемым событием на Филиппинах. Агинальдо и его соратники возлагали величайшие надежды на исход выборов, думая, что если они нанесут оккупантам несколько заметных поражений, то избиратели отвернутся от Мак-Кинли и приведут к победе кандидата от демократов Уильяма Дженнингса Брайана.> Если бы демократическая партия выдвинула иного кандидата, эта стратегия могла бы оправдаться, но в 1900 году американские избиратели пожинали плоды экономического подъема после депрессии 1896 года. Соответственно, предлагаемая Брайаном экономическая политика «Серебряного валютного стандарта», выглядевшая привлекательном четырьмя годами ранее, во время первого противостояния демократического кандидата с Мак-Кинли, теперь вчистую проигрывала лозунгу республиканцев: «Еще четыре года — полной чашей». Это оставило Брайану единственный привлекательный для избирателей лозунг — отказ от захвата Филиппин, но его было явно недостаточно для победы.> Однако летом 1900 года Агинальдо еще не осознавал бесперспективности демократического кандидата, и в июне издал общий приказ, предписывающий усилить давление на оккупантов в летние месяцы. В августе генерал Кайльес призывал «постоянно сражаться, устраивать засады, налеты и стычки», чтобы «привести к победе на выборах Брайана — единственную надежду на признание независимости нашей страны».
> Anime: First Squad
> Экое разнообразие мнений.
> Как зима?
> Еще осень же.
> Американские генералы понимали значимость выборов для исхода войны в той же мере, как и их филиппинские противники. Ветераны войны Севера и Юга вспоминали столкновения с прессой, представляемой журналистами, настроенными против Линкольна и продолжения военных действий. На Филиппинах 1900 года, как и в Вирджинии или Джорджии 1864 года, военные промахи служили пищей противникам правительства — постольку, поскольку могли быть использованы в политической борьбе. Военные корреспонденты Соединенных Штатов в Маниле вовсю старались обеспечить оппозицию такой пищей.> Чтобы противостоять атому, военное руководство ввело на архипелаге строжайшую цензуру. Репортер «Ассошиэйтед Пресс» жаловался, что такие действия были более «необоснованны» и «жестки», чем когда-либо ранее, и что цензоры «подавляли» его стремление донести весть о «действительных военных происшествиях», «задерживали» противоречащие их точке зрения статьи, искажали политические новости и «вывели из обращения» слово «засада».> Чтобы повлиять на выборы, военные также преувеличивали свои достижения и не гнушались приписками, создающими впечатление постепенного улучшения обстановки. В сражении, показателем успешности которого был захват современного оружия, официальный армейский источник объявил о пленении восьмисот повстанцев со всем вооружением в провинции Байомбон. При поверхностном взгляде оно представлялось значительной победой — но дотошный журналист, расследуя данный случай, установил, что в действительности было захвачено всего сорок новых винтовок. Армия просто прибавила к общему числу трофеев устаревшее оружие и ружья, собранные по домам местных жителей. Таким же образом было увеличена и численность пленных. Расхождение между количеством заключенных и оружия также подняло вопрос, все ли захваченные филиппинцы в действительности были мятежниками...> Журналисты безошибочно полагали, что преувеличения, словесные манипуляции (такие, как запрет на слово «засада») и прочие действия цензуры связаны с политическими амбициями. Однако они мало что могли противопоставить военной исполнительности и возможности в любой момент пресечь поток информации. Только после выборов картина несколько прояснилась, и остро встал вопрос о достоверности отражения хода войны администрацией Соединенных Штатов.
> живую
> И как же в робота будут инсталлировать душу?
> Сами-то вы не вредитель, случаем?
> Мыты с неделю назад.
> Сон 20 часов в сутки?
> А не врешь?
> Тогда зачем даешь советы, с помощью которых можно покорить галактику?
> Мне можно, я атеист.
> Генерал Ллойд Уитон, командующий округом Северного Лусона, изучал эту проблему и заключил, что повстанцы тщательно готовились к любому появлению представителей Соединенных Штатов. Они отбирали надежных людей для общения с американцами и работы в оккупационных структурах. Так они обеспечивали себе контроль над местным самоуправлением. Официальные задачи каждого вице-мэра включали в себя необходимость исполнять контракты по снабжению американских войск. На деле чиновники переправляли мятежникам добрую половину выручки. Местную полицию самолично организовал полковник повстанцев, вменив ей в обязанность, во-первых, оповещать своих людей о любых передвижениях войск оккупантов, а во-вторых, вводить американцев в заблуждение относительно местоположения партизан. В итоге мятежники имели глубоко внедренную и надежную сеть единомышленников, которую грядущие поколения назовут «теневым правительством». Сам Уитон не удержался от скатывания на ложные позиции, заявив, что политика «ненасильственной ассимиляции» потерпела крах из-за того, что филиппинцы оказались «полуцивилизованными аборигенами, принадлежащими к расе, все побуждения которой исчерпываются предательством и вероломством».
> четверостишие
> Смерти моей захотел?
> хокку-трёхстишие слагать можешь
> а 4 строки написать - то занадто?
> Ставшего во главе Филиппин Макартура поразил масштаб местного сопротивления. Изначально он полагал, что бойцы Агинальдо представляют четко ограниченное меньшинство, однако «встречи с инсурректос и амигос одновременно» приучили генерала к мысли, что в действительности большая часть населения главного острова Лусон поддерживает повстанцев. Однако выводы Макартура относительно причин подобного поведения филиппинцев отличались от эмоционально несдержанных умозаключений Уитона. Он счел, что мирное население столь охотно принимает материальные блага, проистекающие из американских попыток умиротворения, поскольку вынуждено продолжать поддержку мятежников деньгами и снаряжением, а также укрывая их и пополняя ряды партизан. Пока Макартур размышлял, что следует делать, лейтенант Уильям Т. Джонстон произвел блестящий анализ ситуации в работе, озаглавленной «Методы, принятые повстанцами для создания и поддержания партизанского движения». Он прибыл в канцелярию командующего в конце июня 1900 года и произвел шокирующую переоценку последствий попыток умиротворения.
> Это пародия же
> Не понял, что такое "занадто".
> Слыхал, быть может?
> в виде создания новой техники. Почему-то этот факт вызывал у вышестоящих офицеров особое отвращение.
> Создать его лично и с чувством.
> Полагаю, то было нквд, а не Гестапо.
> ВЕСЕЛЬЕ> НАЧАЛ ПИТЬ
- hanabira 0.6.1320- + wakaba + futallaby + futaba -
