> Особенно, когда зимней ночью выходишь из штаба и идешь в ставшую родной казарму, по пути слышишь скрежет и грохот металла подаваемых составов, переговоры персонала по громкой связи, урчание работающего на холостом ходу тепловоза.

> Ссылочку на ранобэ не подкинешь?

> Мдя. Тогда бы лично я цеплялся за то что найдено, пока не ушло.

> Хотя, ежели ты по жизни везучий, то можно и еще поискать.
> ты везучий

> Как в Ганце - Омск с соплями?

> Какой в этом смысл - пить перед работой?

> Как по мне, проще выделить день перед выходным; у нормальных людей это пятница-суббота.

> В контексте того разговора, в который ты решил вклиниться - куклой там не аватаркофажил.

> Почему когда пытаешься убедить некоторых в одном, истинном факте, они утверждаются в обратном мнении?

> Хочу жить в высотке рядом со станцией, чтобы обозревать из окон ее просторы.

> Как бы то ни было, для такого глупца, коим являюсь я,

> это всё очень сложно.

> Потом выяснилось, что тема дипломной работы была другой

> Ты Буйный Кирафаг? Вроде было пару раз.

> И таки шо ви себе думаете? Сегодня сперли велосипед!

> Ладно, думал это завтра рассказать

> выкатить из гаража еще один велосипед.

> Бокуфаг, милый,

> Я не еврей, просто кость жадная.

> А если я решу поспать в тишине?

> Так что готовься к попойке на сортире.

> Кота позовем.

> Со временем привыкнешь

> Помни, что так деланно посыпаючи голову пеплом, ты провоцируешь мои садистские наклонности.

> Есть годная литература, где разъясняют вполне доступно, если тебе это интересно конечно.

> Эталонное Внезапно!

> Хех, передавай им там привет тогда

> опробуем!

> Палку судьбы

> Bokufag no piko?

> Вы что, сидр никогда не пили?

> Вы что, сидр никогда не пили?

> Каждое утро он, разбуженный хорошей плюхой, соскакивал с верхнего яруса, тут же получал по почкам от кого-то с нижнего и торопливо одевался. Едва успев застегнуть половину пуговиц, неумытый и взъерошенный, неумело обкрутив портянки вокруг лодыжек, он уже летел за суконной натиркой и становился в длинный ряд таких же духов, торопливо сучащих ногами на сверкающих полах. Со всех сторон на эту дергающуюся с натирками под подошвами колонну сыпались маты и удары черпаковских блях, и ничего не было видно, кроме судорожно мельтешащей натирки на полу и худой, сгорбленной спины впереди стоящего, с ритмично двигающимися локтями. Потом духи бросались заправлять койки, вытирать пыль, выбивать половики, сортировать рядом с тумбочками дедовские тапочки. Потом они мелись готовиться к утреннему осмотру, драли себе щеки старой тупой «Невой» насухую, стирали зубными щетками грязную подшиву, воровали друг у друга нитки, чтобы пришить оторванную пуговицу, мокрыми тряпками — потому что ни сапожных щеток, ни гуталина у них не было — обтирали сапоги. Потом на утреннем осмотре они получали по морде за плохое качество бритья, грязную подшиву, нечищеные сапоги, потом их заставляли съесть найденные у них в кармане письма из дому, а затем заводили в туалет и «брили» вафельными полотенцами.

> драли себе щеки старой тупой «Невой» насухую, стирали зубными щетками грязную подшиву, воровали друг у друга нитки, чтобы пришить оторванную пуговицу, мокрыми тряпками — потому что ни сапожных щеток, ни гуталина у них не было — обтирали сапоги.

> Потом наступало время завтрака, и духи находили на своих столах полупустые бачки и миски, наполненные парашей. И они дрались за остатки пищи, и жадно тянули руками из мисок все подряд, не обращая внимания на вкус и только упиваясь ощущением кусков, протискивающихся в пищевод. Они тянули куски еды к себе и рвали из рук друг у друга, и все разливалось, и тогда приходил кто-то из дедов и окунал кого-то из них мордой в парашу, разлитую на столешнице. И над всем этим кружились легионы мух, и садились на пищу, и попадали в чай, и духи жрали мух вместе со всем остальным. А потом всех пинками гнали на улицу, в холодный утренний туман. Потом был развод, и все шли на работы, и их, быдло, грязных, избитых, со стертыми кирзой ногами, с бурчащими от голода животами, гнали впереди всех как скот. Они пахали, как папа Карло, до самого обеда, крася стены в казарме, роя траншеи под связь и чуть ли не глотая мазут в ненавидимых консервных банках бээмпэшек. И опять их били все кому не лень, и у одних нижняя челюсть по месяцу и больше стояла вкривь, у других от выравнивания кулаками на груди пуговиц грудина вминалась и покрывалась шрамами, а у третьих гнили от ударов ноги и язвы отравляли воздух зловонием. И они работали, даже не оглядываясь на удары.
> А потом был обед, и они опять хавали помои и мух, и даже плавающие в супе черви не вызывали у них никаких эмоций. После обеда, получив свою дозу «включений», они снова шли пахать — как рабы, без секундной передышки — до самого вечера, когда их, голодное, грязное стадо, собирали чабаны в щегольски отглаженных хэбэшках и гнали к корытам с отрубями и помоями, а потом — в хлева. И рабочей скотине надо было еще навести порядок в своих стойлах, и в стойлах чабанов, а также подшить этим чабанам подворотнички, надраить сапоги, нагладить форму к завтрашнему утреннему осмотру. И отпускали духов спать очень и очень нескоро, и еще не раз и не два брызгала на грязные хэбэшки и чистые полы черная духанская кровь. Но сворачивалась она быстро — наверное, от страха.

> остальных.

> 138661391250694.jpg

> Надеюсь ты найдёшь достойный выход своему садизму.

> Я книжку Гельфанда «Алгебра» не осилил, куда уж мне до высоких материй?

> Ни угря ни ел, ни сидр не пил. А что, это так удивительно?

> Пили. Да я и сейчас его пью, благо ещё целый ящик.

> Тем временем Доброчан внесли в реестр запрещённых сайтов.

> И ОРМТ, как часть Доброчана. Запрещённый тред. Звучит?

> Ленина не уважаем?

> Черной икры тоже не пробовал?

> Хмм, наконец то годная первоапрельская задумка?

> Только за ГОЭЛРО.

> Не помню. Вроде не пробовал.

> Он давно уже там бултыхается, уже несколько месяцев. То заблокируют, то разблокируют.

> Как вчерашний сидр-то?

> Я даже не знаю что и ответить.

> Сидр как сидр - вкусненький

> А раз уважаем, то срочно учиться, учиться и еще раз учиться!

> Я даже не знаю что и ответить.

> Что-то необычное?

> Вкусненький, а?

> Только не такому тупому и никчёмному дебилу, как я.

> Я днём своим управить не могу, какое государство, какие планы, какая жизнь?

> Зато я ел собачатину, суслятину, голубятину и даже воробья жареного пробовал.

> Глупый разговор получается.

> Утро началось интересно: в штаб привезли из бегов Моргунова. Это был среднего роста черт, некогда пухлый, а теперь жутко худой, обритый наголо, с гниющим ухом и кривым носом, забитый и несчастный, убегавший в среднем каждые две недели. Всякий раз старшина четвертой роты старший прапорщик Купрейчик брал с собой двух здоровенных сержантов и ловил невезучего Моргунова не дальше железнодорожной станции Баяндар. Затем беглеца привозили в штаб «на ковер» к комбату, а потом доставляли в родную четвертую роту, где сперва ему рихтовали все части тела, а потом возвращали его к непосредственным обязанностям. Однако Моргунов убегал снова. Несколько раз с ним общался замполит, но Моргунов только молчал, тупо уставившись в стену. Комбат уже пару раз заговаривал о том, что «неплохо бы этого урода покласть на дурку», но у Миши все руки не доходили. Вот теперь Моргунова поймали в очередной раз.

> Про Африку уже рассказал?

> Как поживаешь?

> 90 дней до дома, как уже все заебало.

> 90 дней до дома, как уже все заебало. Развернутые строевые записки, представления на воинское звание, хуевый интернет, неработающий принтер, распорядок дня, "Рота, подъем!", тренировки по РХБЗ, работа в шаббат и еще много чего.

> голубятину

> Короче, красная - гораздо вкуснее, крупная, сочная, нажористая.

> А вот вробей - интересно, как вкус, имеет ли смысл готовить, ибо мал же!

> Какие впечатления? Год потерян или как-то помогло? Чувство патриотизма появилось? Дисциплина?

> У тебя вообще все нормально, к слову?

> Вкус поди не очень.

> Тут же нормальное общение (иногда).

> Нищал или развлечения ради?

> Хотя, его ещё и общипать как-то надо.

> Я идиот.
> тот редкий случай, когда нормальное общение невозможно. Я в треде же.
> В лице меня Шинкуфаг призвал стригущий лишай в тред.

> И какое у нее было общее выражение физиономии, когда я военник достал.

> А то что ты выкладываешь - твоё творчество, или там нашёл?

> Какие впечатления?

> Чувство патриотизма появилось? Дисциплина?

> Принять

> В.Примост - "Штабная сука"

> Охуенно быть военным!

> Ну привет, входи.

> Я не считаю, калькулятор считает.

> В.Примост - "Штабная сука"

> 1237578898402.jpg

> Кстати, читаю книжку ту, что-то не там у типа. "Не могу, не буду".

> Что читаешь?

> Но скоро домой, чем будешь дома заниматся?

> гг сферический лох в вакууме

> Не забудь потом "Жидяру" прочесть и "Лосей".

> После завтрака всех, как обычно, развели на работы. Мишу вооружили лопатой и поставили на рытье траншей, кажется, под телефонный кабель. Рядом стоял выводной, он же часовой — невысокий, коренастый, не то мордвин, не то чуваш с прыщавой физиономией. Метрах в пятидесяти, недалеко от того места, где ограда губы на ладан дышала, работали еще двое губарей под охраной еще одного часового. Они там, кажется, клумбу разбивали. В поле зрения Миши они были не часто — только тогда, когда он останавливался передохнуть. Когда Миша разогнулся в очередной раз, он увидел, что часовой лупит за что-то одного из губарей — беззащитного солобона, кажется, из артполка — прикладом. Мише, если честно, было плевать. Он снова нагнулся и воткнул лопату в землю. Прошло несколько минут, как вдруг Миша услышал крики и скрежет затвора. Часовой рядом задвигался и рванул с плеча автомат. Миша поднял голову. Воспользовавшись тем, что часовой отвернулся, чтобы защититься от ветра, прикуривая сигарету, артполковский солобон тихонько подкрался к ограде, протиснулся сквозь щель в полусгнивших досках и был таков. И вот теперь часовой — со все еще торчащей изо рта неподкуренной сигаретой — просунул ствол автомата в щель в ограде и целился. Щелкнула очередь. Часовой опустил автомат и тупо уставился туда, за ограду. От здания губы уже бежал, размахивая пистолетом, начкар, а за ним гурьбой — караульные. Губарей тут же загнали в камеру. На сегодня работа, кажется, была закончена.
> Вечером губари узнали, что часовой убил солобона. Наповал. Теперь наверняка в отпуск поедет «за проявленную бдительность», лениво судачили губари. «Ну, я бы не стал бегать, — думал Миша, сидя под стенкой и посасывая протянутый Серым бычок. — Если бы мне так уж хотелось выступить против всего этого гауптвахтенного бардака, то я бы делал так…»

> …Перво-наперво, не искал бы себе напарника. Заложит. Лучше бы сделал все сам. Итак, когда выводной погонит меня на работу, совсем не трудно при явной его тупости заманить его за угол губы, откуда нас с ним не будет видно часовому с вышки. Потом — лопатой по башке, благо часовые в пилотках, а не в касках. Потом взять автомат, передернуть затвор и переложить в свой карман второй рожок из подсумка часового. А вот теперь надо все делать очень быстро. Выскочить из-за угла и постараться свалить часового на вышке одной очередью, одновременно двигаясь к коридору губы. Когда часовой начнет падать, быстро ворваться в коридор и застрелить часового, который стоит там, пока он не сообразил, в чем дело. Между этим коридором с камерами и помещениями для приема пищи и для отдыха караула есть решетчатая дверь на замке. Надо подбежать к ней, спрятаться в открытых дверях столовой и гасить попеременно в выбегающих из караулки солдат — естественно, они будут, как обычно, выбегать беспорядочной толпой, осоловевшие от сна и со своим тупорылым начкаром во главе, — и в замок на решетке.
> Если все проделать толково, то потом останется только поставить в караулке мордой к стене нескольких оставшихся в живых и обосравшихся от страха караульных (трусы всегда остаются живы, потому что выбегают на опасность последними) и собрать с убитых и раненых боеприпасы. Когда это будет сделано (а из комендатуры никто не прибежит: они всегда уверены, что многочисленный караул справится со всеми проблемами сам), можно уже будет открывать камеры снятыми с начкара ключами, выпускать из особых камер подследственных и осужденных — им все равно терять нечего — и занимать оборону, заодно поставив на уши и соседнюю комендатуру (там всегда куча офицеров, больших и маленьких, которых хорошо бы взять заложниками). Миша тяжело вздохнул. Пострелять очень хотелось.

> Искариот?

> Зачем?

> 17 августа 1848 года священник Велико-Жуховицкой церкви Минской губернии уведомил местного станового пристава, что крестьяне, вопреки его воле, желая прекратить сверепствующую у них холеру, отрыли умершую крестьянскую девку Юстину Юшкову, вытащили её из могилы и совершили над ею "звериную операцию". При производстве по делу следствия крестьяне во всём сознались и разсказали следующее. Первой умерла от холеры дочь Юшкова, а в августе, когда эпидемия усилилась, живший у них фельдшер Рубцов стал уверять всех крестьян что причина болезни идёт от безпутной девки, умершей в беременном состоянии. Для прекращения холеры необходимо разрыть могилу, посмотреть в каком положении находиться младенец и не открыт ли у Юшковой рот. Если рот окажется открытым, то вбить в него кол. Сначала крестьяне не слушали фельдшера, но когда холера усилилась, они решились прибегнуть к указанному средству. Могилу разрыли, вытащили труп и разрезали живот. Но младенца в утробе матери не оказалось; тогда они осмотрели гроб и там нашли труп ребёнка. После этого Юшкову бросили в могилу и, так как она была найдена с открытым ртом, то ей вбили осиновый кол. Исполнивши всё это, крестьяне зарыли могилу и разошлись по домам с полною надеждою, что холера прекратиться.

> Есть суеверия вроде опахивания и веры в колдовство, которые возникли в средние века или ещё ранее в эпоху язычества и сохранились до наших дней в памяти народной. С ними бороться очень трудно, ибо, с одной стороны, эти предания в течении столетий передавались из рода в род, а с другой — они кореняться в невежестве тёмной массы населения. Но есть и такие поверья, в которых виновны церковь и законодательство.
> Если мы спросим, как сложилась сказка о том, что мёртвый встаёт из гроба, и что могила может быть источником народных бедствий, то придётся указать и на наши церковные и общественные порядки, установленные и освещённые законом. Давно ли у нас стали хоронить самоубийц на кладбище рядом с другими покойниками? Давно ли уничтожен тот угол около кладбищенской ограды, куда зарывали людей положивших на себя руку? Такое деление трупов не могло не отобразиться на фантазии народной. Необразованные люди считали, что этот угол есть место наказания и позора, и что поэтому труп не находит в могиле должного упокоения. Чтобы бороться с настоящим суеверием, необходимо внушить тёмному народу, что всякий труп безвреден и что между умершими нет разницы. Добиться же этого невозможно, пока в законе существуют такие постановления, как ст. 1472 уложения наказаний. Из одного примера мы видим, что в 1892 году ксёндз в Ковенской губернии отказался хоронить повесившуюся крестьянку и не принял денег за похоронный звон, сказав, что душа её предана чёрту. Такое объяснение грубо, но распоряжение ксёндза основано на буквальном смысле ст 1472, которая лишает самоубийцу християнского погребения. Затем та же статья устанавливает, что завещание самоубийцы не имеет силы. Если же нам заметить, что не стоит говорить об этой статье, ибо она не вошла в проект уголовного уложения и, следовательно, её дни сочтены, мы на это можем ответить, что таким путём сделана лишь половина, ибо в своде законов есть ещё другие статьи, касающиеся самоубийц. Скоро ли будет издано гражданское уложение, сказать трудно, в виду особой сложности этой работы; но пока ещё существует ст. 1017 зак. гражд. (т. X ч. 1) запрещающая судам утверждать завещание самоубийц. Положение же, особенно интересное для изследователя, изложено в ст. 710 устава врачебного (т. XIII свод зак., изд. 1892 г.) "Тело умышленного самоубийцы надлежит палачу в безчестное место оттащить и там закопать".
> Не правда ли, хорошее наследие от наших предков. Так и веет жизнью средневокового города, с его тёмными улицами, собором и ратушей, перед которой казнили и жгли народ.

> В Черкасском округе была высечена 4 мая 1880 года вдова солдатка Татьяна Тимощенкова за сводничество и совершение мелких краж; когда же общество пригрозило ей ссылкой в Сибирь, то хитрая баба задумала присушить к себе судей. Обмывшись водой, она слила эту воду в кадочку, отнесла её в общественную избу и, поставив в комнате, где собирался суд, ушла незаметным образом. Судьи, конечно, ничего не подозревая, осушили эту кадочку. Но на следующий день волостной суд, узнав о такой проделке, постановил Тимощенкову высечь и приговор немедля привести в исполнение. По настоящему делу пришлось и Новочеркасскому суду сказать своё слово: волостные судьи и крестьяне, исполнившие этот приговор, в числе 26 человек, были преданы суду за истязание женщины, но присяжные оправдали всех подсудимых.
> В 1886 году в Тальянском волостном суде (Уманского уезда Киевской губернии) рассматривалось дело крестьянина Б. с крестьянином Х.; последний заявил суду что противная сторона, чтобы выиграть дело, решил воздействовать на суд силою чародейства. Поэтому Х. просил обыскать своего противника. Б. обыскали и, найдя у него в шапке несколько тряпочек, узелков и какое-то зелье, признали эти вещи за чары и постановили: не разсматривая тяжебного дела, наказать Б. 20 ударами розг.
> В 1883 году Юнаковский волостной суд (Сумского уезда Харьковской губернии), рассматривая дело о драке женщин, признал взаимность обид и оштрафовал каждую на 3 рубля. Приэтом суд, усмотрев, что одна из обвиняемых во время разсмотрения сего дела сыпала маком около судейского стола, и признавая, что эта женщина занималась колдовством, приговорил взыскать с неё в пользу мирского капитала ещё 3 рубля.

> Чреспищеводная электрическая стимуляция сердца

> а на каждого хрена нисходила благодать

> зарабатывать на чай, изготавливая оружие и доспехи

> процедурка

> Ну хоть не сжигали. От лица органов власти.

> Лучше снарядить этим гинтофагов

> А ты чем будешь заниматься в нашей средневековой общине?

> Был на экзекуции?

> У гинтофагов нет необходимого опыта.

> А ты чем будешь заниматься в нашей средневековой общине?

> Силами одного воздушно-гинтофажьего...

> Следить за грядками с репой.

> Да, причём в окружении практикантов и их преподавателя, который поочерёдно предлагал им смотреть то на меня скалящегося от разрядов, то на мониторы.

> Бокуфаг — моим котом.

> Нет, у меня не всё нормально. Я идиот.

> что заколачивать заморез в бетон кувалдой
> у него и выбора никакого нет, кроме как ёжиться и гнуться под ударами кувалды.

> По сутиЮ девяностые для меня не закончились, а растянулись навечно.

> в лице Мегу-фага.

> и заметил, что после бамплимита там продолжает постить Шинкуфаг. Зачем?

> Звучит как обвинение в копании могилок темной ночью.

> Предлагаю из треда сделать мануфактуру и зарабатывать на чай, изготавливая оружие и доспехи для реконов.

> Как бы им не устроили вторые Арденны.

> А кто чей вассал тогда?

> кроме того, есть люди, которые зачем-то травят животных. Причины такого поведения являются для меня загадкой.

> Главное — не думать. То есть, вообще. Главное — слушаться только инстинктов. Холодно — грейся. Хочется есть— ешь. Бьют — бей и ты Но не надо думать. Можно ли ударить человека? Какова мера твоей власти над ним? Больно ли ему? Почему он ненавидит тебя? Оставь все это сюсюканье лощеным чмырям на гражданке. Думать не надо. Думающий всегда проигрывает. Ты не должен проигрывать. У тебя нет роскоши думать. Если ты каждый раз будешь пытаться взвешивать на весах разума ненависть и сострадание— тебе конец. Тогда ты не успеешь ударить, не сможешь ударить сильно и не захочешь ударить больно. Ты должен бить, не думая, автоматически. И как можно более жестоко. Потому что у тебя нет роскоши жалеть. Ты должен выжить. Поэтому не думай, брат! Миша стоял на тумбочке со штык-ножом на ремне и то и дело трогал свежий шов на губе. Ничего, могло быть и хуже. Он не улыбнулся — он уже не умел улыбаться, — но ему было спокойно. Как патрону в обойме…

> угадай что с ней будет, когда она отобедает отравленной крысой?

> Должны были доплатить.

> Как бы им не устроили вторые Арденны.

> Или предпочёл бы германские земли?

> резала мне гланды

> надо научиться продлевать бурю.

> Как правило, земледелец не особенно выбирает доставшуюся ему климатическую зону.

> В Лукояновском уезде Нижегородской губернии, существует следующий способ лечения грыжи. Младенца лечат мишью, т. е. привязывают мишь ниткой за ногу и держат на животе больного: если она прогрызёт ему пупок, то верят что ребёнок выздоровеет, а если нет, то умрёт.
> От сухоты, называемой "собачьей старостью" в том же Лукояновском уезде "припекают". Это делается следующим образом: всего младенца обвёртывают в тряпки или обкладывают разсученным в его величину пресным тестом из ржаной муки; затем, привязавши ребёнка к пирожной лопате, одна женщина суёт его три раза в печку, а другая столько же раз бегает от печки и до порога с приговором : "пеки собачью старость, пеки гораздо".

> Земледелец не выбирает, быть ему земледельцем или кем-либо ещё.

> Да и я в то время был школьником, еще даже не старших классов, и, наверное, боль ярче воспринимал.

> суёт его три раза в печку

> мишь

> Мутирует в разумного котокрыса

> Анестезию нельзя было?

> Когда люди постоянно живут близко к природе (особенно без электричества и телевизора с радиоприёмником), то обычаи у них бывают странные.

> Мы должны заметить, что припекание средство знакомое и другим народам: так например оно употребляется в Семиградской области. По народным повериям жара действует благотворно на больного ребёнка, развивая все заснувшие в нём силы.

> местную вроде как не очень удобно, плюс вся анестезия с кровью может выйти

> Житие в городе подобному совсем не мешает.

> припекание

> Миша уже не боялся. С какого-то времени ему пришло в голову, что все эти армейские хитросплетения напоминают крутую партию в нарды, где победу определяет счастливый сплав ума, мастерства, рисковости и, главное, везения. Ему, кажется, не везло, но правила он усвоил четко и поэтому каждый раз бросал кости твердой рукой. Он еще не мог предугадать результата игры— кажется, результат будет для него прескверным — и потому не особенно задумывался на эту тему. Он просто играл. У него появилось ощущение, что он уже знает, из какого теста слеплены те, кто рядом с ним, на что способен любой из них, и чего они все ждут и требуют от него. Он должен был — всего-навсего — играть по правилам этой игры, не нарушать их. Ему казалось, что теперь будет проще простого нажимать на окружающих его людей, как на клавиши — черные и белые, — чтобы играть свою музыку. А сейчас все было очень просто и логично: оркестр давал увертюру…

> НачПО подполковник Белоконь был заслуженным, испытанным партийцем старой закалки. Любимым его занятием было кого-то за что-то (все равно кого и за что) палить и сажать на губу. Часто можно было видеть НачПО шатающимся по казармам в поисках крамолы. Крамолой для него было все — от расстегнутого крючка на воротнике до глаженых сапог, не говоря уже о гитарах и любых, кроме «Устава» и «Программы КПСС», книгах. Меньше пяти суток у него не получал никто. Когда НачПО входил в какую-нибудь казарму и дневальный орал «Смирно! Дежурный по роте — на выход!», можно было увидеть, как из окон на противоположной стороне казармы начинает вылезать целыми взводами личный состав и разбегается по соседним казармам. С НачПО никто не хотел сталкиваться. Иногда он приставал к какому-нибудь незадачливому солдату просто так, чтобы разогнать себе желчь. Заканчивалось это всегда одинаково: не успев понять, в чем же он провинился, солдат катил на губу. Вообще НачПО был мужчиной коротких актов: для того, чтобы распознать классового врага и отправить его на губу, бравому подполковнику за глаза хватало пяти минут. А еще НачПО был боксером с двадцатилетним стажем, и среди солдат ходили упорные слухи, что провинившихся он заставляет работать с собой в спарринге и измывается над ними в свое удовольствие.

> А еще НачПО был боксером с двадцатилетним стажем

> Две столовых ложки сжиженной радиации в день, и Кирафаг мутирует в полосатого краба.

> Берём одного Бокуфага, один Фронтир, две репы, немножко серьёзности - получаем...

> Значит, это история про другого, пьющего Бокуфага?

> ЗОЖист?

> Доброчан падает.

> спойлер

> Это было бы субъективное мнение

> Кодексы шинкуфагов, десуфагов, бокуфагов, кирафагов и т. д. Сеттинг ОРМТ.

> что еще общеизвестное?

> Сеттинг ОРМТ

> Весна курильщика.
> Курение строго запрещено.

• Ан-32. Погибло 237 человек. Очевидный вопрос "как?". Нет, это не 15 клоунов в запорожце.
• Пацаны дрифтуют по ВПП, въезжают в рынок.
• В результате погибло 237 человек, более 470 было ранено.
• Выживают. Расправы разъярённой толпы над экипажем самолёта удалось избежать благодаря действиям полиции.
• Признаются виновными в РФ и получают… 2 года

> Характер: Столкновение с городским рынком

> И вообще незачем строить аэродром посреди рынка.

> На губе было ужасно скучно — не в пример прошлому разу, в камере никто интересный ему не попался. Поэтому Миша все свое время отсидки тратил на то, что придумывал способы отомстить своим обидчикам. Сначала он разработал четкий план уничтожения родной роты, когда она заступит в караул (учитывалось все — даже отсутствие освещения в комнате отдыхающей смены). Потом ему показалось несправедливым, что из всех офицеров роты погибнет только тот, который будет в этот день начкаром, и он разработал план уничтожения всех офицеров роты, когда они будут проводить очередной ротный строевой смотр (уничтожением самых отъявленных козлов-азиатов Миша решил пренебречь: они были лишь инструментами чужой воли, на них нельзя было злиться).
> Потом ему пришло в голову, что уничтожение ротных офицеров — конечно, сущих мерзавцев — сделает для него невозможным уничтожение мерзавцев рангом выше — комбата, НачПО, комполка и других. Это его огорчило, и он стал забираться в мыслях все выше и выше и остановился, только дойдя до министра обороны.
> «Послушай-ка, брат, — сказал тогда он себе, — те, наверху, конечно, виноваты в общем бардаке и конкретно в твоих бедах больше, чем эти, но ведь до тех не достанешь. Что же делать?» Мише совершенно не хотелось устраивать того кровавого маразма, который порой происходил в корпусе: в большинстве случаев доведенные до помешательства бедолаги дорывались до автомата и слепо лупили по всем, кто оказывался в радиусе досягаемости. Миша ведь не был доведен до помешательства — прошли те времена. Он играл. Поэтому ему хотелось мести острой, меткой и жгучей, как удар серпом в пах. И он придумал.

> ДАНЧИКИ