- Ну ладно, - Ханекава продолжала идти. - Откуда бы начать… вернёмся, скажем, на семнадцать лет назад, в то время жила одна милая девушка.
- Девушка?
- Пожалуйста, представь семнадцатилетнюю девушку, такую же, как я.
- Ага…
Я кивнул, хотя и не очень хорошо понимал, а Ханекава продолжила историю.
- Однажды эта девушка забеременела, - тихо сказала она.
- За-забеременела?
- Да. Забеременела. Кстати, она не знала, кто был отцом. Похоже, у той девушки было много любовников. Тем ребёнком, которого она выносила, была я.
- Что…
Я запутался, запаниковал и бросился наперерез Ханекаве, остановил её.
- Секунду. Мы заговорили на совсем неожиданную тему, и я тебя не очень понимаю… Что? Ты?
- Я.
- …
Ханекава никак не изменилась.
В самом деле нормальная – обычная Ханекава Цубаса.
- Я – незаконнорожденный ребёнок. Поэтому. Да.
- Минутку – это странная история. Странно, что ты не знаешь, кто твой отец. Разве ты не говорила, что живёшь с отцом и матерью?
- А, прости. Этот отец – другой отец. Я говорю о том, что не знаю, кто мой биологический отец, отец по крови. Строго говоря, не то чтобы я не могла его найти. Просто лучше мне в это не лезть, - Ханекава, покачав головой, проворно обошла меня и пошла дальше.
Ей некуда было идти.
И, тем не менее, она шла вперёд.
- Кстати говоря, моя нынешняя мать тоже не моя мать. Женщина, родившая меня, вскоре совершила самоубийство.
- Самоубийство?
- Самоубийство. Повесилась. Один из самых распространённых способов самоубийства. Хотя она внесла новый штрих, повесившись прямо над колыбелью.
«Похожа была на куклу», - добавила Ханекава.
Как будто это было что-то обыденное.
Как будто она рассказывала сюжет давно увиденной драмы.
Она говорила о своём прошлом.
О воспоминаниях, о моменте, которого не должно было быть.
- Однако прямо перед самоубийством она вышла замуж. Из-за того, что у неё не было родни, и она растила ребёнка, её экономическое положение было печальным – ей нужны были деньги.
- Деньги…
- Даже свадьбу по расчёту в некоторых случаях нельзя ругать, хотя я не уверена, такой ли это был случай. Для мужчины это стало трагедией. Даже не столько трагедией, сколько жутким неудобством. В любом случае, ему пришлось удочерить ребёнка, об отце которого ничего не было известно. Тот человек был моим первым отцом.
- Первым?
- Даже тот человек – не мой нынешний отец
- …
Другой отец, хм.
Хотя другой, насколько… другим он был?
- Честно говоря, я не знаю, что толкнуло мать на самоубийство. Я слышала, что она сама по себе была психически неуравновешенной, очень чувствительной – похоже, она была слишком романтичной, чтобы жить в семье, созданной ради денег.
«Однако я всё ещё считаю жертвой своего первого отца», – Ханекава добавила своё личное мнение.
Холодный тон.
Этот ледяной голос совершенно не подходил ей.
От него моё сердце трещало по швам.
- Моего первого отца я почти не помню. Его главным талантом была серьёзность, он был настоящим трудоголиком – такой человек не мог растить ребёнка. Так что он снова женился. В этот раз женился, чтобы растить ребёнка, хотя стоило просто нанять няньку.
Но он, наверное, думал, что ребёнок не сможет получить нормального образования без матери, поскольку он был серьёзным человеком.
Ханекава охарактеризовала действия своего «первого отца».
- Этот отец в итоге умер от переутомления. Оставшаяся мать была моей второй и нынешней матерью, мой нынешний отец – её второй муж.
Вот и всё.

Да, Ханекава Цубаса-сенсей готова ублажить Арараги-куна, я сделаю всё, что ты мне прикажешь ~☆.
- Я этого не говорила!
Ханекава разозлилась.
Но её ругань на меня никак не повлияла.
- И кто такая «Ханекава Цубаса-сенсей»?!
- А, прости. Я размышлял о том, как буду себя вести, если ты будешь играть роль учительницы, и по ошибке озвучил эти мысли.

- Арараги понял, что не отражается в зеркалах
- Он решает обратиться за помощью к Ёцуги. На всякий случай он отсылает сестёр к Камбару.
- Он находит Ёцуги и Ёдзуру.
- Они объясняют Арараги, что он обращался в вампира (= его кровь пила Шинобу) слишком много раз, и теперь он близок к тому, чтобы обратиться в вампира навсегда. Если это произойдёт, то им придётся изгнать его.
- Внезапно они получают сообщение от Гаэн, в котором говорится, что сёстры Арараги и Камбару похищены.
- Похитителя зовут Тэори Тададзуру (тададзуру = синус, Ёдзуру = косинус, ёцуги = тангенс), специалист-отщепенец, оборвавший всяческие свящи с сетью Гаэн, так что он может изгнать Арараги даже несмотря на то, что он считпется безвредным. Тададзуру желает обладать Ёцуги, именно по этой причине от покинул группу Гаэн.
- Они выясняют, что Тададзуру ожидает их в ставшем привычном храме Китасирохэби.
- Арараги и Ёцуги направляются туда
- Арараги посылает Ёцуги разузнать, что с заложниками, пока он старается выиграть время, разговаривая с Тададзуру (а в вампира он обратиться больше не может, [иначе см. выше.])
- Тададзуру рассказывает Арараги, что за всеми событиями ему видится чья-та рука, именно поэтому он спешно ищет Ошино. Затем он позволяет Ёцуги убить себя. "Я убила его потому что я чудовище. Никогда не становись таким как я, демон-брат."
- Арараги понимает, что целью этой истории было отдалить от него Ёцуги, которая стала убийцей у него на глазах. Он потерял Хатикудзи и Надэко, а теперь и Ёцуги.
- В конце книги Арараги выясняет, что у его сестёр новая кукла: Ёцуги. Гаэн послала её им, чтобы они с Арараги моги остаться друзьями.

Среди прочих деталей: Кагэнуи не ходит по земле из-за чьего-то проклятия, но из-за чьего именно на м не рассказываеют.