И сразу вброшу.
Разговоры Арараги и Канбару из арки Змея Надеко, расширенная версиия.
Не особо пока вычитывал, правда.
Будет ещё кусок, предваряющий этот, но потом.
Готов поклясться, что просил её надеть одежду с длинными рукавами и штанами, так как в горах довольно много змей, но со всеми этими прорезями в её джинсах и оголённой талией всё совсем бессмысленно.
— Куда бы вы ни пошли, Арараги-семпай, я буду следовать за вами. Даже если будете против. Сквозь огонь и воду, сквозь дерево, металл и огонь, нет никакой разницы.
— Ну, думаю, не плохо было бы, если бы мы шли сквозь золото (1).
Кажется, она наслаждается ситуацией.
Но всё же, о чём-то таком я и думал, когда позвал её вчера, а она без рассеяно ответила (говоря «Можете не говорить, куда мы идём. Куда бы вы ни пошли, вы — стрелка моего компаса», и всё такое), казалось, совершенно не слушая, о чём я. Её убеждённость меня умиляла, можно сказать. Совершенно отличается от Ханекавы. Можно сказать, что у неё ограниченные взгляды, или что у неё совершенно прямолинейный взгляд на вещи.
— В любом случае, это не свидание, так что…
— Вот оно что. Это не свидание… даже хотя я и думало, что это оно, и собрала всю решимость в кулак, чтобы придти.
— Решимость?
— Да. Это, всё-таки, первое свидание с человеком противоположного пола.
— Ясно, так это твоё первое свидание…
Я проигнорировал уточнение про человека противоположного пола.
Это не то, о чём я мог бы её нормально спросить.
— Говоря о том, как много решительности во мне, я купила сотовый телефон, то, чего у меня, как я поклялась, никогда не будет. Я была верна клятве семнадцать лет, но теперь нарушила её.
— …
Давление зашкаливает.
— Всё-таки это была бы катастрофа, если бы мы с вами разделились, а я не могла бы с вами связаться. В наши дни тяжело найти общественный телефон, так что мобильный, можно сказать, основной предмет, требующийся на свидании.
— Ну, пожалуй… Думаю, ты права. Ха. Хаха. Хотя мы за городом, и тут ещё полно общественных телефонов…
— И ещё, я встала в четыре утра, чтобы приготовить нам бенто. Один для меня, другой для вас, Арараги-семпай. Вы сказали, что встречаемся в одиннадцать, так что я подумала, что мы сможем вместе пообедать.
С этими словами она подняла завёрнутый в ткань предмет, что несла в забинтованной руке.
Да, я подозревал это, эти предметы прямоугольной формы без сомнения были ящичками для бенто.
Давление выросло ещё сильнее.
Ящики для бенто добавили веса на мои плечи (2).
Да, я знал, что мы будем встречаться в обеденное время, но я думал что это я, её милостивый семпай, куплю ей еды в какой-нибудь забегаловке. Похоже, что моя кохай сработала в большем масштабе.
Она принесла домашние бенто, хе.
Неожиданная атака.
— Я не могла нормально заснуть от восхищения о мысли, что мы пойдём с вами на свидание, Арараги-семпай, с тем, кого я так сильно уважаю. И даже когда я заснула, то проснулась рано, так что это нашла себе занятие.
— А-а-а, занятие, ясно. Но это всё — еда? На вид довольно много. Я говорю тебе, что много я не съем.
— Ну, тут для нас двоих, так что я могу докончить то, чего вы не съедите. Всё же, не люблю переводить еду, так что я готовила её с таким расчётом.
— Ммм…
Я посмотрел на оголённый живот Камбару.
Процентов 10 от её веса приходилось на жир, и это была весьма щедрая оценка.
Изящная девушка (3).
Изящная Камбару.
Был в это какой-то слог, ритм.
Хотя на деле не было.
— Камбару, ты случайно не их таких людей, которые не набирают вес, сколько бы ни съели?
— Да… Ну, пожалуй, точнее сказать, что я из таких людей, что теряют и теряют вес, пока не начинают есть всё что увидят.
— Есть и такие люди?!
Многие девушки убили бы за такое… да нет, я парень, и то мне завидно!
— Как так твоё тело работает?
— Всё просто. Во-первых, я пробегаю по десять километров каждое утро, дважды.
— Ага. Достаточно.
Вот оно что.
Количество совершаемых этой девушкой физических упражнений даже отдалённо не походит на нормальное.
Похоже, что Камбару Суруга продолжает усердно тренироваться даже после ухода из баскетбольной команды. Достойно одобрения. Ну, учитывая, что по сути её рука не была ранена, этого стоило ожидать.
— Х-ха…
Камбару преувеличенно вздохнула.
— Ну, как я теперь понимаю, всё было напрасно. Я дура, это не свидание. А я так сильно этого ждала. Я была так восхищена, а теперь чувствую себя дурой. Теперь понимаю, что это значит, когда говорят «хочу сквозь землю провалиться», Какое дерзкое предположение с моей стороны. Если бы я немного подумала, я бы поняла, конечно, что доблестный Арараги-семпай никогда не пойдёт на свидание с такой дурой, как я. Простите, что доставляю вам неудобство своей неловкостью. Думаю, теперь этот телефон и эти бенто не нужны, так что выкину-ка я их куда-нибудь. Буквально момент, Арараги-семпай, я сбегаю домой и переоденусь в тренировочный костюм.
— Это свидание!
Я признал своё поражение.
Какой я слабый…
— Сегодня я иду с тобой на свидание! Камбару! Я только что вспомнил! Ах, всё верно, я тоже очень-очень этого ждал! Свидания с девушкой, которая мне так нравится, Камбару-сан! Смотри! Гляди! Тебе не надо выбрасывать бенто и телефон! И меняться тоже не надо!
— Правда?
Выражение Камбару сменилось в мгновение, как молния.
Это плохо… Она слишком мила.
— Я так рада… Вы так добры, Арараги-семпай.
— Да… Впрочем, думаю, однажды моя доброта обернётся моим адом…
…
Каким-то образом, я пошёл на свидание со своей кохай Канбару даже до того, как пошёл на свидание со своей девушкой, Сендзёгахарой… Хотя у этой цундере и была странная слабость по отношению к Камбару, так что хотя, вероятно, это не сочтут за измену, скорее всего мне придётся выслушать некоторые замечания о недостатке воли.
Всё это время, в течение разговора наши руки были сжаты, наши пальцы переплетены, я пытался невзначай освободиться, но она вцепилась в меня, как если бы мы очутились в какой потасовке, не отпуская ни на сантиметр. Словно я попался в китайскую ловушку для пальцев, или, быть может, меня взяли в захват.
Словно меня оплела змея.
— Но Камбару… Прошу, хотя бы застегнись. Светить пупком в горах стремновато, знаешь ли. А эти порванные джинсы… Ну, думаю, всё будет нормально, если ты будешь осторожна.
— Хорошо. Как скажете.
Камбару застегнула пуговицы на куртке. Её изящная талия скрылась с глаз. Не могу сказать, что не жалею о том ни капли, но таким нечистым мыслям нечего делать в моей голове, особенно, по отношению к кохаю моей девушки.
— Ну, пойдём.
— Арараги-семпай, сегодня пешком?
— Ага. Идём на гору, так что никак нельзя узнать, будет ли там велосипедная стоянка. Я не хочу, чтобы мой единственный велосипед украли.
В конце-концов, мой горный велосипед обернулся хламом, спасибо кое-чьей руке. Хотя я не сказал этого вслух, щадя её совесть.
— И не так уже она далеко. Смотри, Камбару, её отсюда видно. Вон та гора…
Когда я это сказал, внезапная мысль посетила меня. В том месяце, когда я впервые повстречал Камбару, она отказалась наотрез ехать даже на заднем сидении велосипеда, объясняя это тем, что предпочла бы даже не прикасаться к парню так уважаемой ею девушки, Сендзёгахары; вместо этого она предпочла бежать рядом с моим велосипедом, воистину удивляющий выбор. Но теперь та самая девушка держит мою руку, переплетает мои пальцы со своими, прижимается ко мне грудью…
— Хехехехе.
Камбару покраснела и невинно улыбнулась, скакнув вперёд.
— Арараги-семпай, Арараги-семпай, Арараги-семпай, Арараги-семпай, Арараги-семпаааай…
— …
Она искренне наслаждается этим!
Даже напевает под нос!
— Ты знаешь, Камбару. Меня кое-что беспокоит. Не могла бы ты прекратить звать меня «Арараги-сэмпай»?
— Ээ?
На лице Камбару было написано удивление, словно я сказал что-то неожиданное.
— Но почему? Арараги-сэмпай это Арараги-сэмпай. Я не могу вообразить, что назову Арараги-сэмпая иначе, чем Арараги-сэмпай!
— Нет, ну, разве нет множества других вариантов?
— Вроде Кесеннума-семпай?
— Не коверкай моё имя!
Не эта часть.
И вообще, кто такой, этот Кесеннума?
— Я говорю про часть «сэмпай». Мне начинает казаться, что ты меня превозносишь.
— Не говорите вы так, я вас превозношу.
— Конечно же, я являюсь твоим сэмпаем. Но звучит слишком серьёзно. К тому же, выходит длинее, чем моё полное имя.
Меня зовут Арараги Коёми.
А-ра-ра-ги-ко-ё-ми.
Семь слогов.
А-ра-ра-ги-се-м-па-й —восемь.
— Хм… А как насчёт Арараги-сан?
— Что так? Я всего лишь на год старше тебя. «Сан» будет слишком формально. Разве не будет немного натянуто? Так что мне будет некомфортно. Есть младшеклассница, что зовёт меня Арараги-сан, но её стиль общения слишком вежливый.
Хотя личность просто ужасная.
Если подумать, давненько я не видел Хатикудзи.
…
Мне стало немного обидно.
— Я не знаю, какие у вас отношения с Сендзёгахарой, но я хочу, чтобы наши с тобой взаимоотношения были на равных условиях.
— Ясно. Ража слышать.
— Хотя, я думаю, вряд ли кто-то вроде меня сможет сравниться с самой известной в школе звездой.
— Не говорите глупостей, быть такого не может. Радость, которую я испытываю от того, что я сейчас с вами здесь, я не променяю ни на что, Арараги-семпай. Я счастлива, практически так же сильно, как помирилась с Сендзёгахарой, от того, что познакомилась с вами, Арараги-семпай. Единственное, что мне в этом не нравится, это то, что мы не познакомились раньше.
— Действительно.
Она о себе совсем не думает.
Хотя, учитывая то, что произошло в прошлом месяце, не могу сказать, что не понимаю её чувств.
Она через многое прошла.
— Значит, Арараги-семпай, вы хотите сказать, что я могу обращаться как к более близкому человеку?
— Да, на любое согласен.
— Тогда, Коёми.
— …………………..
………….
Меня так только родители зовут!
— Коёми, можешь называть меня Суруга.
— Почему ты ведёшь себя так, словно мы встречаемся? Почему у меня такое важное событие с кохаем моей девушки?! Сендзёгахара сама всё ещё зовёт меня Арараги-кун! Что за прыжок в отношениях?!
— Коёми, твои возражения незначительны. Конечно же я шучу, Коёми.
— Но ты всё ещё зовёшь меня по имени, Суруга!
— Неистово Стремительный Грозовой Рыцарь Коёми!
— Хватит присобачивать украшающие приставки к моему имени, данному мне дедом! Я не стремительный, и не грозовой, и не рыцарь! Это вдвое длиннее моего полного имени! Не забывай причину, по которой я просил тебя сократить обращение!
— Последний Герой Нашего Века Коёми.
—Последний этого века? Слишком рано ещё о том говорить!
— Даже если так, я никогда бы не назвала старшего меня сэмпая таким вульгарым образом, так что «Коёми» отвергается, равно как и «Арараги». А как насчёт прозвища вместо приставок?
— Прозвище… Надо подумать…
Чувство смысла Камбару несколько перекручено.
Может, «перекручено» — не лучшее слово для описания. Скорее, совершенно оторванная от нормальности.
Я не думаю, что она придумает мне подходящее прозвище, но, думаю, в такой ситуации терять нечего. И я сказал Камбару:
— Что же, тогда постарайся что-нибудь придумать.
— Хорошо.
Камбару крепко зажмурилась, словно глядя глубоко в себя. Несколько секунд спустя, она подняла голову.
— Придумала!
— Как быстро! И что это?
— Раги.
— Неожиданно круто! До бесполезного круто, пожалуй!
Такой выразительный, словно меня дразнят. Думаю ,слишком приметное. Это не то прозвище, которое приличествует ученику старшей школы.
— Это «раги» — последняя часть из «Арараги».
— Я могу догадаться, но… разве прозвище не должно быть скорее милым, нежели крутым?
— В этом есть смысл… Ну, тогда центр из «Арараги Коёми», будет...
— Центр?
—Рагико.
— Ну, это точно издёвка.
— Не пристало тебе так говорить, Рагико-тян.
— Возвращайся домой! Я больше не хочу иметь с тобой дел!
— Рагико-тян со мной плохо обращается… Хехе, впрочем, я не против, чтобы со мной плохо обращались.
— Кхх. Выговор с мазохистами не прокатывает. Ты что, неуязвима?
Какой увлекательный разговор.
Немного чересчур увлекательный.
Я почти забыл, зачем я тут.
— Наверное, говорить это сейчас неразумно, но… Камбару. Не хочу повторять то, что ты говорила до этого, но если бы мы с тобой встретились раньше, чем я начал встречаться с Сэндзёгахарой, возможно, я сейчас бы встречался с тобой.
— Пожалуй. Сказать по-правде, я думала о том же. Если бы явстретилась с вами раньше, чем меня пленила Сэндзёгахара-семпай. Я так редко испытываю такое по отношению к противоположному полу.
— Хех…
Ну, если бы не Сендзёгахара, я бы и не повстречал Камбару. То же касает ся и Камбару, так что это, пожалуй, беспочвенное предположение.
— Так что, Арараги-семпай, теперь, когда мы наконец раскрыли друг другу чувства, должны ли мы убить и закопать мешающую нам девушку?
— Не говори таких страшных вещей!
Хотя я так много с тобой говорил, до сих пор не могу понять, что там у тебя в голове! Даже не могу начать представлять! Насколько глубока твоя глубина, Камбару?
— Разве Сендзёгахара — это не твой глубокоуважаемый семпай?! Не ожидал, что твоё сердце столь черно.
— Не хвалите меня так, это смущает!
— Это не похвала была!
— Что бы вы мне ни сказали, меня это радует.
— Какова мазохистка…
— О, мазохистка, звучит круто! Давайте ещё.
— ………
Я несколько беспокоился о том. Как эта девушка, столь уважающая Сендзёгахару ещё со средней школы, воспримет новость о истинной личности Сендзёгахары. Но, благодаря этому уникальному складу ума, похоже, все мои беспокойства пошли прахом.
Но, неважно… Камбару Суруга.
Настоящая лесбиянка.
Можно сказать, что она уважает Сендзёгахару не только как семпая, но, честно говоря, ещё влюблена в неё. Другими словами, она моя соперница в плане любви… Но опять же, глядя на то, как она держит теперь мою руку, я теряю уверенность. Полагаю, она чувствет ко мне признательность, она благодарна мне — из-за этих событий прошлого месяца. Но…
Я бы не сказал, что это плохо – иметь поклонницу-кохая, но если это может стать причиной недопонимания – это совсем другое дело.
Как бы сказал Ошино… Как и Сендзёгахара, Камбару была спасена по прихоти.
— …
Признательность это иле недопонимание, возможно, было бы неплохой идеей запятнать тот благовейный образ меня, что сидит у Камбару в голове. Иными словами, оклеветать себя…. Если она будет так же много думать обо мне, это может стать для неё большим разочарованием, когда до того дойдёт.
И безо всякой суеты, начинается проект по запятнанию образа Арараги Коёми.
Во-первых.
Человек, небрежно обращающийся с деньгами.
— Камбару, я забыл дома свой кошелёк, можешь одолжить мне денег?
— Конечно. Тридцати тысяч достаточно?
Она богата!
Ммм… вечно опаздывающий человек… не пойдёт, коли я пришёл на встречу первым.
Проект по запятнанию образа Арараги Коёми, фаза вторая.
Ужасно извращённый человек.
— Камбару, сейчас я очень интересуюсь женским нижним бельём.
— Охо… Какое совпадение, я тоже. Я думаю о женском белье как о произведении искусства. Я вижу, у нас общие интересы, Арараги-семпай.
У нас общие интересы!
И верно, мне не одолеть Камбару в вопросе извращённости… Постойте, может, у меня нет и шанса в вопросах обычной извращённости, но если я сменю область на более узкий тип распутства, может, смогу победить!
— И в частности меня интересует женское бельё старшеклассниц!
— Всё лучше и лучше! Меньшего я от вас и не ожидала, Арараги-семпай! Достойный уважения образ жизни, не считаясь с уважением сверстников!
—Ты думаешь, что стало лучше?!
Почему.
Ну, эмм, я думаю, пора перейти к третьей фазе проекта по запятнанию образа Арараги Коёми. (Честно говоря, я настолько в это втянулся, что забыл уже о первоначальных целях.)
Человек с неосуществимыми мечтами.
— Камбару, хочу тебе сказать, что я человек, в последствии станущий великим в жизни.
—Можете и не говорить, Арараги-семпай, я уже знаю. Вообще-то вы уже довольно велики, Арараги-семпай. Станете ещё больше, и вашим последователям станет трудно воздавать вам соответствующие почести.
— Эрр.
И это неожиданность!
Что же, ещё дальше!
— Я стану музыкантом!
— Ясно. Тогда я буду вам инструментом.
— Не понимаю, что это значит, но звучит внушающе!
Моё мнение о Камбару выросло на пару ступеней.
Почему.
— Арараги-семпай, о чём это вы говорите? Вам не надо заставлять меня уважать вас, я уже уважаю вас от всей глубины сердца и души.
— Ах, вижу, что бы я ни сказал, на тебя это не подействует.
Видимо, точно так же, как она радуется, что бы я ей ни сказал, она должна уважать меня, каким бы я человеком ни был.
— Но почему ты так переоцениваешь меня, Камбару?
— Так вот что вы хотели узнать! — Рассмеялась Камбару.
— …
— Я поклялась посвятить мою жизни вам, Арараги-семпай. Не потому, что вы восстановили отношения между Сендзёгахарой-семпаем и мной. Я думаю, что вы человек, того достойный, и только потому я поклялась.
— Поклялась…
— Верно. Сначала я подумала, что поклянусь перед лицом солнца, что в вечно освещает людей и указывает путь, но так как была ночь, когда я решила поклясться, я поклялась перед лицом ближайшего фонаря.
— Не слишком ли большой компромис?!
— Фонари тоже освещают людей, и тоже указывают им путь, правда ведь? Без уличных фонарей у нас бы воистину было множество проблем.
— Всё верно, но…
Могла хотя бы поклясться луне.
Может, было облачно?
—Ну, хоть я и сказала, что посвящаю свою жизнь вам, возможно, это станет моей невыносимой обещанностью.
—Мне неловко говорить тебе о такой ошибке, но довольно редко кто допускает такие ошибки в предложениях. (4)
Ммм…
Проект по запятнанию образа Арараги Коёми — провален!
____
1. Камбару говорит, что последует за ним сквозь огонь, воду, металл, землю и дерево — пять элементов. Канзди, обозначающий металл, так же означает «золото».
2. Коробки для бенто называются дзю:бако (重箱), первый кандзи, дзю:, может означать «складывать» (重ねる) или «вес» (重).
3. Тут Арараги думает о «сугаруотомэ» (蜾蠃乙女) — Старый термин о изящных и красивых девушках. Созвучно с Суруга.
4. Камбару тут говорит, что это может стать её невыносимой обязанностью (якубусоку; 役不足), но заменяет яку 役 другим яку - 約 . Как Арараги узнал, что она ошиблась в кандзи, оставим на усмотрение Нисиоюмора.
