>>406328 Что ж, я немного пришёл в себя, поэтому выражу свою мысль. Ну или мысль Бакалавра — ведь, в конце концов, это одно и то же. О том, как для него закончились эти 12 дней, и как начнётся тринадцатый. Я вижу их именно так, что поделать.
Надеюсь, я ещё смогу поменяться с вами местами... Власти... Но я обойдусь с вами гуманнее. День подошёл к концу. Никто ни о чём не спрашивал Бакалавра, все продолжали говорить о своих планах, о своих надеждах и мечтах. Боялись узнать решение, которое вынес "Совет Шести"? Как человечно. Не были готовы играть свою роль, после того как кулисы закроются? Как кукольно. Даже Гаруспик, даже Самозванка — мои коллеги-соперники, мои двойники ничего не сказали после того, как решение было принято. Даже Ева, которая должна была сбросить свои оковы вместе бренной оболочкой. Хотя она-то всё же выполнила свой обещание: спасла меня в тот момент, когда я собирался шагнуть с карниза Собора,
Интересно, если бы я не увидел её, спрыгнул бы? И если да, то стал бы таким же призраком, как она? Очень хочется верить: тогда бы я смог увидеть выражения их лиц, когда "ключевой персонаж" отказался выбирать таким радикальным способом.
Как бы то ни было, решение вынесено. Все разошлись, чтобы насладиться этим последним днём, не омрачать его ссорами и драками ещё больше. Я в конце концов оббежал всех, с кем сводила меня судьба в предыдущие дни: до пустыря, где я впервые сорвался и убил человека не из самозащиты и не ради науки, добрался закоулка, где должен был лежать труп неправедно убитого мною степного существа, друга Клары, зашёл во все дома Приближенных (своих и не только). Хотя нет, не во все: мне так и не дали проститься с Тяжёлым Владом, единственным, чья жизнь ускользнула от меня. Я буду утешать себя, что это было необходимо, что старое поколение должно уйти в небытие и Ольгимский стал первым... вторым, если считать Симона (я так и не смог до конца заставить себя поверить в то, что Память — это не нечто иносказательное). Марк Бессмертник тоже пропал, но с ним всё ясно. И не ясно ничего. О, великий дьявол, вносящий дисгармонию, актёр и режиссёр не постеснявшийся выйти на сцену — может именно он тут главный, может именно на него намекали несущие бред Маски в театре? Мы ещё встретимся, я буду искать.
Пара часов сна в доме Лары Равель, которую в эти дни ради своих целей не использовал только ленивый, и пора отправляться в путь. До артобстрела осталось десять минут, и я позволяю себе опустить на скамейку пред "Горнами" Каинов. Стоило бы всё же поспешить, уйти из под артобстрела, но к чёрту, успеется. Кидаю перед собой мешок с пятью бутылками твирина (Пётр так и не забрал их) и начинаю пить. За вас, мои дорогие мечты и идеалы. Не за упокой, а за здравие!
Полночь. Бьёт колокол. Первый же выстрел разбивает Многогранник на множество мелких кусочков.
— Ты, это... извини, — Андрей чувствует себя неуютно.
— Забудем.
Усмехаюсь и оглядываю состав одним глазом — второй заплыл после нашей драки с бывшим медиком Стаматиным.
— Ага. Не удержался я, видеть как дело жизни рушится, вот и вспылил. Не, умом-то я понимаю, что нужно было остановить эпидемию, а Многогранник вроде как стал источником, что стоило выбрать другое место, но...
— Не кори себя, — хлопаю старого друга по плечу, — да и молод ты говорить о крушении дела всей жизни. Ты жив, твой брат жив, даже Мария жива — что ещё нужно?
Мы замолкаем, смотря как солдаты грузятся на поезда. Тринадцатый день, заслуженный отдых. Столько не работал даже Господь Бог. Половина военных уедет сегодня, ещё половина где-то через неделю, когда станет окончательно ясно, что эпидемия закончилась. Мне и Артемию удалось договориться с Блоком: "Инквизитор Аглая Лилич погибла пытаясь взять контроль над солдатами-мятежниками. Тело было предано огню вместе со всеми".
— Ты точно не хочешь остаться, Бакалавр? — опять начинает этот разговор Андрей.
На секунду задумываюсь:
— Андрей, ты хорошо помнишь жизнь в столице? Что ты ел, с кем дружил, каких девушек обнимал?
— Помню. Кроме девушек, конечно, — их я могу назвать в лучшем случае половину.
"Пижон".
— На военной площади какой фонтан стоит?
— Это ты про "синий фонтан", который ещё?.. — начинает описывать Андрей известное место сбора студентов.
— Да, про него. Значит, Андрей, мир за пределами этого города существует. Так что: точно. Надо мне ехать. Там в столице рухнуло дело моей жизни. Нужно собрать осколки и попытаться отстроить карточный домик заново. Бессмертие Симона Каина — это не совсем то, что я ищу, но это не значит, что я не вернусь.
— А что будет с нами? — ох, слишком уж у него лиричное настроение, у этого "не знающего тормозов нарушителя границ".
— Это уже вам решать, вы тут живы. Я могу лишь предположить: Тяжёлый Влад мёртв, вскоре так же уйдут братья Каины и супруги Сабуровы. Симон Каин мёртв, но это не значит, что идея Каиных канула в небытие: Мария продолжит дело семьи, но без Многогранника не сможет продвинуться далеко. Я помню, что Пётр собирался строить новую Башню для детей, так? Это придётся ей весьма кстати. Так что завязывай с твирином, тебе скоро предстоит новая работа.
Но постройка нового чуда займёт много времени. Пройдёт не менее трёх, а то и пяти лет, прежде чем город оправится от болезни и сможет закончить Башню: к этому времени вырастут молодые друзья Бураха. Капелла и Хан станут достойным противовесом Алой Хозяйке.
Что задумала Самозванка... может стоит называть её теперь "Вестница" или "будущая Хозяйка Земли"?.. я не знаю, но её ребята явно повлияют на обстановку в городе. Может бы станут третьей чашей весов, может просто уравновесят остальные две, а может быть останутся вне конфликта, делая что-то своё.
— Красиво баклаешь, — Андрей прикладывается к бутылке: — но уж больно это всё конфликтом попахивает.
— А ваш город не может иначе. Утопия конфликтов.
Именно так, извращённо, я понял объяснения Марии. Ох, Мария... у меня так и не хватило смелости показаться семье Каиных на глаза. Надеюсь, я не ошибся и с ней всё будет в порядке. Влад и Андей должны позаботиться о ней, но кто их знает...
— Даниил Данковский? — меня окликает солдат. — Мы скоро отправляемся.
Киваю и он уходит.
— Ну вот и всё, — говорю я. — Пора.
— Бывай. Буду ждать нового визита Бакалавра Данковского.
— Нет, так не годится, — весело ухмыляюсь разбитыми губами, поднимая с земли саквояж, внутри которого лежит целый ворох вещей, — лучше уж жди Магистра Данковского. Бывай, архитектор. Ещё увидимся.
