Потому что Хоро — клон Суйки.

Сплетаемся в объятьях братских.

Крепкие руки адептские крепкие тела обхватывают. Целуем друг друга в уста. Молча целуем, по-мужски, без бабских нежностей. Целованием друг друга распаляем и приветствуем. Крестьяне между нами суетятся с горшками глиняными, мёда полными. Зачерпываем мёда густого, ароматного, мажем себе персики. Снуют бессловесные крестьяне аки тени.

— Ересь! — восклицает Инкви.

— Казнить еретика! — восклицаем мы.

Встает Инкви первым. Приближает к себе ПСПСПСП. Вставляет ПСПСПСП в Мастера верзоху уд свой. Кряхтит Инкви от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает ПСПСПСП-куна Палач Храма Хоро, вставляет ему смазанный персик свой. Ухает ПСПСПСП утробно. Палачу Хорофаг заправляет, Хорофагу — Еретик, а уж Еретик-куну липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата левокрылого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у брата Еретик-куна. Вгоняю уд ему по самые персики багровые. Еретик-кун даже не крякает: привык, кровавый ангел коренной. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу черным карапасом. А уж ко мне Хороёб пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Хороёб, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Еретик-куну. Хороёб кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем Хоро уды даровала. Есть чем и друг друга усладить, и еретиков наказать. Собирается, сопрягается гусеница адептская. Ухают и кряхтят позади меня. По закону ордена левокрылые с правокрылыми чередуются, а уж потом Лоуренсы пристраивается. Так у Инкви заведено. И слава Хоро…


По вскрикам и бормотанию чую — Лоуренсов черед пришел. Подбадривает Инкви их:

— Не робей, зелень!

Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им волки серые, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.

— Ересь! — кричит Инкви.

— Казнить еретика! — гремим в ответ.

Шагнул Инкви. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет Инкви нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплым вином наполняется, заместо ледяного.

— Ересь! Ересь! — кричим, обнявшись, ногами перебирая.

Идем за Инкви. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах.

— Ересь! Ересь!

Входим в купель. Вскипает вино пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Данте, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница космодесантная в купель. И встает.

Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели адепты. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вино вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И:

— Ереееесь!!!

Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный.

— Ереееесь!!!

Реву в ухо Еретик-куну, а Хороёб в мое вопит:

— Ерееесь!!

Хоро, помоги нам не умереть

Неописуемо. Потому как божественно.

Райскому блаженству подобно возлежание в мягких лонгшезах-лежаках после кроваво-ангельского совокупления. Свет включен, вино белое огненное в ведерках на полу, еловый воздух, Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром. Инкви наш после совокупления любит музыку с северного Йойтсу послушать. Возлежим расслабленные. Гаснут огни в мудях. Пьем молча, дух переводим.

Мрак и дрянная вонь гнилого подвала. Сломанные ящики, как острова среди нечистотного болота, харкают грязью от каждого шага. Ледяной сквозняк из окна качает мусор, горкой набросанный сюда прохожими, чужаками из другого мира постоянно суетившихся мимо людей. Но здесь царит полное отчуждение. Наверху, весь белый от штукатурки, на трубе сидит заплывший бомж и впитывает ее пряное тепло, периодически конвульсируя черной пяткой. Его глаза также стеклянны как и воздух в подвале, рука сжимает сухой стакан.
В проходе появляется совсем сгорбленный толстяк с седым клочьями волос, торчащими во все стороны. Ему трудно ходить, горб, буквально, прижимает его брюхо к земле, а сломленный фапом глаз заставляет прощупывать кривыми пальцами пространство.
- Инкви, подъем! - сквозь хлюп слюней кричит горбач и на ощупь продирается к окошку, дабы прикрыть его фанеркой - Да убери свои ноги, сволота нажратая!
Ни малейшей реакции.
Становится абсолютно темно и душно. Седой зажигает свечи и расставляет их на любое сухое место. Закончив, подносит язык зажигалки под свисающую пятку. Вонь нестерпимая, но дед никак не реагирует.
- Пьянь фанатичная.. - шепчет горбач и достает из телогрейки бутылочку водки, кряхтя тянется наверх и наполняет стакан.
Почуяв вес в руке, Инкви шевелится, пьет тяжкими глотками и продранным спиртом глоткой вопит на весь подвал:
- Еретик!!!
- Да-да.. Это я.
- Еще!
- Поцелуй волчицу под хвост!
- Ересь!!! - падает головой на трубу, дергается и изливает несколько ручьев желтой от желчи слюны - Жечь!.. Ересь!!!
- Тише-тише.. - гладит его по голове почти выпрямившийся Еретик - Спокойнее, сейчас Хоротрах придет..
- Я тут, еба!
Пригибая гладкую голову, заходит резкий боров в резиновых сапогах. Черная кожа блестит серыми трещинами и птичьим говном. Глаза острые, снуют по всем углам, режут на куски пытающегося блевать.
- Инкви уже не торт..
Еретик медленно оборачивается.
- Ньюфаг здесь?
- Стоит, трясется, сейчас борматунов напустит.
- Борматунов? - Еретик усмехается - Уже поработал над ним?
Хоротрах криво усмехается.
- Считай сосунка уже "натасканным".
- Ура! У нас будет инициация.. - желтые глаза загораются, он принимается рыскать своим горбом в случайных направлениях - Нужен алтарь, где алтарь? Во-от!
Он ставит центрально пивную бочку, гордую своей прогнившей натурой, как старая сифилисная шлюха. На нее водружает вытащенную из потной телогрейки тоненькую фигурку Хоро из пластилина.
- Ну подготовил алтарь? - не терпится Хоротраху, и он получает одобрительный кивок - Лоуренс, заводи ньюфага!
Входят два паренька и огромный серый пес неизвестной породы. Державший пса на поводке был высок, худощав, любое свое движение пронизывал статью и превосходством. Лицо закрывал криво вырезанной картонкой. Второй парень абсолютно гол, забит, смотрит на всех шуганным, через чур благоговейным взглядом. Кобель скалит хитрую морду.
- Вставай у алтаря, на четвереньки! - кидает Лоуренс Ньюфага на грязные доски, спина того переливается гнойными ранами.
- Будет инициация! Ур-ня! - скачет вокруг горбатый. Его останавливает Лоуренс и по-дружески обнимает, вынужденно нагибаясь до самого пола, после чего нежно гладит свисающую ногу.
- Эх, Инкви доставляет как всегда.. - заявляет он Еретику.
- Ты хоть эйдж ди качество скачать сможешь? - Хоротрах, шагнув вперед, приподнимает лицо Ньюфага.
- Нет..
- Тьфу! - харкает ему в лицо и отходит в сторону, брезгливо потирая руки - Давай-те уже быстрее, кончайте с ним!
- Да-да! - откликается Еретик и со сложенными лапками подходит вплотную к Ньюфагу - Мой мальчик, ты готов стать одним из нас?
- Да! - с щенячьей радостью и непоколебимой уверенностью отвечает неофит.
- Тогда ты должен не только принести клятву верности Хоро, но разобраться и понять ее внутренний мир. Узнать чувства и эмоции богини. Почувствовать себя волчицей!
Лоуренс хватает пса за шкирятник и затаскивает на не отпирающегося новичка. Почти сразу тот прогибает спину, а там уже и начинает стонать. Барбос от удовольствия пускает вязкие слюни на грязный затылок, ему нет особой разницы, что сношать.
- Школьник.. в мое время такого не было - замечает Хоротрах.
- Почувствуй себя волчицей!!! - в экстазе вопит Еретик и тянет кривые руки к потолку.
От крика Инкви приходит в себя, садится слегка ровно и разлепляет один чуть менее опухший глаз:
- ЕРЕСЬ!!!
Не проходит и пары минут веселья, заходит невысокий человек в потертом, черном пальтишке. Смотря под ноги, без интереса обходит стороной ритуал и залезает на трубу к Инкви. Достает и забивает трубочку, с печалью рассматривая алтарь.
- Здравия.. меня зовут ПСПСПСП и Я думаю,что хорохизм не сформирован как религия. Если мы хотим поклоняться Великой Хоро, то стоит провести серию реформ, сочинить толковые заповеди...
Инкви переводит стеклянное око на него, но так и не может понять, откуда вообще взялся этот человек.
- ЕРЕСЬ!!!!
- Но почему же?! Вот если мы будем делать так, а не..
Внезапный крик со стороны заставляет всех обернуться:
- Какого хрена вы делаете в моей серверной?