Однажды был у меня знакомый, который тяжело болен. У него есть отец, который ушёл от его матери в детстве, и они долго не виделись, однажды я был свидителем их воссоединения. Отец предложил знакомому пожить с ним, тот, помня его скотский характер, сперва сомневался, но потом решился. И спустя несколько дней сбежал оттуда. Оказалось, его отец лицемерил, а потом напившись, высказал своему сыну то, каким неудачником и ошибкой он его считает.
С тех пор прошло три года, но мне хорошо запомнилсяобраз этого папаши, никому не нужного, старого извращенца, переписывающегося с такими же старыми мужиками в гей-чатах; считающий, что все вокруг неправы, а он один — прав. Мудак, не способный на искренние чувства, дружбу, и любовь.
Этот образ, описанный мне в красках заплаканным товарищем, навсегда остался в моей голове как антипод всего человеческого, символ моих страхов. И я знаю, что если чего-то не изменю, то стану таким, боюсь этого. Детали будут меняться, может, ждёт меня в старости не гей чат, а флирт со школьницами, обломанные надежды на превращение в кого-то лучшего, злоба на весь мир, но каждый божий день совершаю одни и те же ошибки, нападаю на грабли. Грабли, обусловленные моим закостенелым образом жизни, к которому я привык, и который меня губит.
