>>1099881>>1100357Чего там только не происходило, на самом деле. Довольно мрачноватая история, ну да ладно — отдельные вещи я уже всё равно неоднократно на бордах рассказывал, да и можно по совету соратника записать, наконец, что-то вроде цельной и взвешенной хроники событий. Так что плыви вслед за мной по волнам воспоминаний, юзернейм, с шутками-прибаутками и тематическими балладами от лучших скальдов из моей музыкальной коллекции. Присаживайся поудобнее и держи крепче мой вечерний чаёк! Это надолго.
В качестве эпиграфа возьму эти буквально только что случайно попавшиеся на глаза слова — очень правильные и резонирующие как с моим мироощущением в целом, так и с написанным ниже в частности: «Семь лет назад в одном из последних своих интервью и чуть менее чем за полгода до смерти Слизи заявил, что умер бы счастливым человеком, если бы знал, что в жизни помог хотя бы нескольким таким же, как он, аутсайдерам встретиться, найти своих, держаться вместе и быть достаточно храбрыми для того, чтобы гордиться быть теми, кто они есть».
Итак, юродиво-автобиографическая зарисовка под названием
«Как я встретил вашу рыжуху или этот маленький поросёнок вновь пошёл вразнос». Начнём с того, что я вырос в глухой провинции в пресловутые девяностые — в принципе, этого уже вполне достаточно, хех. Не вдаваясь в подробности, к моменту описанных событий мать слегка сошла с ума на почве жизненных неурядиц и параноидальных наклонностей, и в силу этого регулярно устраивала дикие истерики на различные темы вперемешку с настойчивыми требованиями вернуть ей деньги, потраченные с детства на моё воспитание. Да периодически ещё угрожала мне выселением из дома и физической расправой от омоновцев-подчинённых своего высокопоставленного мужчины за то, что я её якобы не уважаю и всячески порчу ей жизнь. Отец старался от неё ни в чём не отставать, поэтому окончательно спился и в алкогольном делирии неоднократно мог часами ломиться в дверь квартиры, крича «Откройте мне, я убью эту суку, она сделала из моего сына фашиста!» Следует упомянуть, что он всегда был подвержен неконтролируемым вспышкам гнева со вполне предсказуемыми последствиями. А ко всему прочему и когда мне было лет семь, не выдержав в тот год смерти своего отца от старости и моей младшей сестры в младенчестве, непутёвый папаша явился домой и тыкал в меня с матерью невесть откуда взявшимся пистолетом, грозясь нас всех троих здесь и порешить для избавления от тягот бытия; после чего был окончательно с позором изгнан из нашей недружной семьи... Хорошо, что этот эпизод своей жизни я очень и очень смутно помню, гм. В общем, пылкие угрозы упившегося водочного сока папеньки под дверью дома моего и спустя годы по-прежнему раз за разом звучали более чем убедительно.
Помимо этого, примерно в то же время моего горячо любимого дядю — оговорюсь, вот уж без всяких шуток, единственный был в семье более-менее нормальный и безоговорочно меня ценивший человек после непорочных родных сестрёнок (их было две, да; старшая так же умерла ещё до моего рождения). Короче говоря, любимого дядюшку зарезали и сожгли в безымянном подвале какие-то бомжи-собутыльники. Погиб бессмысленно и никчёмно, словно безродный пёс. А вслед за тем родня по материнской линии горько взвыла на весь мир да изрядно поддала огня под и без того бурливший котёл семейного неблагополучия.
Впрочем, что иронично, подавляющая часть родственников всех поколений на тот момент уже окончательно разругались, с кучей драм развелись и разбежались по разным частям света. И в этой главе идёт моя самая любимая семейная история на все времена — об отце матери, по совместительству успешном бизнесмене и местечковом миллионере, почти в шестьдесят лет совершенно внезапно разведшемся с моей бабушкой и ушедшем к довольно молодой женщине. Путём нехитрых юридических махинаций он оставил мать своих детей, с которой прожил без малого сорок лет, практически без гроша, вложив всё огромное состояние в чужую семью, а попутно своего сына, по сути, до того злополучного подвала и довёл... Этот человек предал родную кровь, чем полностью себя обесчестил, став на остаток своей поганой жизни посмешищем для всего города, а для нашей семьи — несмываемым позором. Зато теперь его новоиспечённая жёнушка — депутат областного законодательного собрания, в интернете в силу того даже в открытом доступе висит внушительная декларация их семейных доходов, хех. Что ж, солидная жизнь для солидных господ, а не для родных детей и внуков... Кроме того, что вполне ожидаемо, добрая половина семьи к тому времени попросту с разной степенью изящества вымерла — от алкоголизма и психических болезней в основном. Особняком здесь стоит в тридцать с хвостиком повесившийся в лечебнице для душевнобольных какой-то там троюродный дядя — это просто вылитый романтический герой всего моего ублюдочного рода, чьи страдания, видимо, были призваны изменить онтологический статус нашего погрязшего во зле семейного мира. Однако ж, не довелось. Таким образом, возвращаясь к затейливой кончине единственного члена семьи, видевшего во мне в юности человека, даже самые горькие события, по сути говоря, уже никого в семье особо и не затрагивали.
Добавлю также, что параллельно происходило и всяческое на фоне дел семейных совсем уж пустяковое и незаметное: к примеру, по улицам родного города за мной иногда носились синие от татуировок зеки и прочие сумрачные личности с городских окраин. Хоть порою и в стильных тельняшках, но с самыми неблаговидными намерениями и грозными воплями «Эй, пидорас! Пидорас проколотый!», а я же от них в свою очередь поспешно улепётывал, звеня серьгами и представляя себя персонажем контркультурного романа. Вот только несколько раз они меня всё же догоняли и ломали кости, самую малость на остаток жизни покалечив; главным образом в силу того, что деньги на дорогую операцию, необходимую для избежания осложнений в будущем, всей любящей семьёй меня в шестнадцать лет благословили зарабатывать самостоятельно, потому как «Не думай, что кто-либо тебе здесь бесплатно помогать будет». Вот уж не родня, а идейные ницшеанцы, так сказать — им бы только дай волю падающего подтолкнуть, хех. К слову, здесь же заодно и упомяну, что тогда я застал свою первую невольную подругу в постели с другим мужчиной, что на последующие шесть лет отбило у меня всяческое желание — да и способность как таковую — с противоположным полом хоть как-либо общаться; вплоть до моей нежданной рыженькой эринии это и тянулось, собственно. В общем и целом, в моей жизни это был период слабоумия и отваги, молодости и хардкора. Удивительное было времечко, незабываемые переживания.
Иными словами, не самая здоровая обстановка для человека, который, вдобавок, в юности был мягоньким, хрупким и еле весомым. Потому, в сущности, всеми силами и стремился из той среды вырваться. Зато ядрёное студенческое общежитие с деревенщиной, а вслед за ним парой лет позже и та незаурядная коммуналка, забитая гастарбайтерами, порою казались мне настоящей передышкой на фоне милой домашней суеты. Разве что не считая тех моментов, когда меня с разной степенью успешности пытались отмудохать невменяемые соседи; или те двое парней одногруппниц; или просто случайные прохожие, хм. И, конечно, того знаменательного дня вскоре после моего восемнадцатилетия, когда мать лишила меня, на тот момент знатно двинувшегося на нервной почве второкурсника, и без того скудного довольствования. Довольствования, которого толком не хватало и на еду, и получаемого мною тогда лишь благодаря унизительному еженедельному ритуалу в формате «Уважаемая барыня, умоляю вас соблагоизволить выслать целковых во всём разочаровавшему вас холопу», после чего на карточку приходили скромные пятьсот рублей. Собственно, тогда мать торжественно по телефону и объявила, что согласно законодательству её родительский долг передо мною полностью выполнен, и я могу убираться на все четыре стороны.
В силу всего этого в конечном счёте я и оказался в Проклятопрестольной, будучи вынужденным бросить очную форму обучения в университете. Так что мои студенческие годы — как поговаривают, лучшая в жизни пора — закончились, не успев толком и начаться. Правда, не могу сказать, что в первый раз я сбежал в столицы хоть сколько-то успешно — это был всецело отчаянный и непродуманный шаг, и спустя голодный год одиноких мытарств я всё же оказался на улице, откуда впоследствии, кстати, пару месяцев вёл из макдака полевые заметки бездомного на Нульче. Опуская неприглядные подробности, скажу лишь, что в дальнейшем я пару лет неприкаянно скитался по стране, занимаясь чёрт знает чем и постоянно попадая во всяческие занимательные ситуации, словно бы сошедшие в мою жизнь прямиком со страниц романов Ирвина Уэлша. Параллельно этому я совершенно нечаянно заблудился по ту сторону снов, проснувшись лишь спустя ещё год совсем уже другим человеком, какого в себе вовсе не чаял обрести. И сумел благодаря произошедшему в замечательной, ослепительно сильной компании заново выстроить маленький и неуклюжий шалашик своей жизни на прежде во многих отношениях совершенно недостижимой для меня высоте.
Небольшое отступление касаемо семьи. Отца с тех пор я и не видел уж больше десяти лет, а после того как он недавно, наконец, закономерно выбил долгожданное алкогольное бинго вместе с парой искалечивших его инсультов, скорее всего, и не увижу больше. А вот мать внезапно спустя многие годы удивительнейшим образом оклемалась, даром что сменив наклонности параноидальные на религиозно-сектантские; теперь вот порою сухо общаемся и в чём-то даже друг друга изредка поддерживаем. Впрочем, три года назад и она тихонько прилегла умирать от какой-то разновидности рака, совсем забыв меня об этом уведомить, но всё же с трудом выкарабкалась. И даже её предатель-отец, этот бесчестный сын шакала, до сих пор неким образом не отправился на девятый круг своего христианского ада. Если уж и верно пресловутое «Боги рано забирают к себе лучших из людей», то моё несчастное семейство в таком случае обречено на очень и очень долгую жизнь.
Возвращаясь к моим приключениям и подводя итоги, стоит отметить, что на сегодняшний день я добился многих хоть и довольно скромных, но с учётом обстоятельств очень важных для меня свершений и побед, повидав за последние годы всяческие нереально клёвые штуки, о которых в юности даже и не мечтал. Вроде тех же хоть и недолго, но взаимно любивших меня тёплых и ламповых женщин; уж в свете всего написанного выше кому хватит наглости их в разочаровании во мне винить-то, ей богу. Ну и небольших успехов в профессиональной области, вскользь упомянутых в ОП-посте: помимо прочего, немного горжусь тем, что за пять лет несколько учеников так полюбили предмет, что пошли с моей подачи по той же профессиональной стезе, и одна девочка уже закончила вуз и успешно преподаёт — я у мамы, гм... в общем, я у кого-то молодец.
В конечном счёте, как видишь, юзернейм, даже и в темнейшую беспроглядную ночь всегда есть место для чего-то светлого и для тлеющей в глубине души искры надежды дожить до рассвета. А порою даже и для маленького, но самого что ни на есть настоящего чуда — как для совершенно головокружительных вещей, выходящих за рамки повседневности, так и для дружбы, близости, любви и всех прочих удивительно обыденных чудес. Чудес, которые мне несмотря ни на что довелось в итоге с боем вырвать у своей достаточно непутёвой, на каждому этапе тому усердно сопротивлявшейся жизни. Такая вот у этой истории в итоге — как выражались выше — слащавая, банальная и преисполненная пафоса мораль, хех. И конец этих слов — Alles hatte seinen Grund.
