III
Котов просмотрел объявления в интернете и не найдя ничего подходящего решил заняться чем-нибудь полезным. Григорий заправил кровать, грязное бельё он решил постирать. Когда он открыл стиральную машину ему показалось, что там кто-то умер, давно и перед тем как умереть успел порядочно насрать. Это были носки, о существовании которых Котов забыл. Жизнь Григория была настолько жалким зрелищем, что его распорядок заслуживает отдельного описания. Итак, Котов просыпался в шесть – семь часов утра и начинал день с живительной затяжки марихуаны, или как он ласково называл её – Машеньки. Машенька, к слову сказать, была довольно ничего, но это та, что росла в его «лаборатории», в шкафу, где раньше находился гардероб. Другая же травка была у дилеров, наделяла отрицательными вибрациями и отвратительным отношением к миру на весь день. «Со вкусом дерьма», - более точная характеристика. После дозы на балконе он шёл на кухню, варил вонючий чай или кофе, думал, чем заняться. «Э-эх… сегодня буду носки перебирать, а завтра на трамвае кататься, послезавтра в кино пойду», - думал он с иронией. После этого он либо шёл за компьютер и погружал свой голый волосатый зад в кресло, либо ложился спать и так валялся до ночи. Когда кончались деньги, а они кончались каждые два дня. Григорий отправлялся в учреждение с гордым названием «Агентство по трудоустройству населения». Там он либо получал какую-то плёвую работу, вроде раздачи бумажек вместе со школьницами у переходов, либо махал метлой в парке, в компании хачей - «трюкачей». Получив кровно заработанные русские рубли, Котов первым делом клал деньги на Интернет, после шёл в магазин, пускал слюну на продавщицу, потому как цены в гастрономе были чрезмерно астрономические. Единственным беззаботным временем была для него ночь. Он надевал чистую рубаху, брюки, белые кроссовки, круглые чёрные очки, оставшиеся от отца, который просто пёрся от диско, и отправлялся на прогулку. Каждый день его ждали те или иные «случайные» встречи. То встреча с гопами и братание с оными, порой он попадал на поножовщину, там он не оставался в долгу. Григорий был неплохим бойцом с ножом, ещё в детстве он прочитал «Книгу пять колец» Миямото Мусаси и вынес оттуда: Бей в глаза и добивай ногами. Иногда ночью он встречал загулявших за пивком школьниц, и тогда начиналось самое весёлое в жизни Григория. Он снимал школьниц, с одними он резвился прямо в подъезде, других же, интересных личностей он водил к себе домой, там они разговаривали, принимали душ, занимались сексом. Одноглазый юноша был как бы «городской легендой» ходящей между девушками. Девочки для Григория был не сколько партнёршами для секса, сколько те, с кем можно было поговорить, посидеть, за исключением пары человек, у Гриши не было никого. Можно подумать, что Котов обыкновенный педофил, однако он был не обычным педофилом, а просто фетишистом, охочим до школьниц. Более всего его привлекали девушки, похожие на Киру, среднего роста, пухленькие, темноволосые, энергичные и добрые. Она была для него идеалом, впрочем, у каждого своя Кира, не правда ли. Порой Котов вспоминал о ней, доставал старую фотографию, где они вместе в театре Драмы. Более всего его ужасало его собственное лицо. Счастливое, не лишённое детской пухлости, без щетины и со всеми глазами, оно будто смотрело на него из прошлого и говорило: «Ты умрёшь, а я буду вечно молодым!». После этого Котов с ужасом и брезгливостью прятал фотку в ящик. Порой Котов ходил в ночные клубы. Там он напивался «в задницу» и отжигал на танцполе. Однажды здесь его подцепили клофелинщицы. Лица девушек были так перекошены от злобы и ненависти, когда в карманах отрубившегося Григория они нашли только жвачку, презерватив и трубочку для кокаина. Григорий насилу уполз от них. Такие приключения сопровождали его ежедневно. Приходя после такого домой он закрывал дверь, открывал окно включал телевизор где шло какое-то говно, вроде «Сумерек» и «Голых и смешных». Порой он слушал оперу на «Культуре» и подпевал Пласидо Доминго гроулом. После этого он засыпал, если конечно его сознание не было взбудоражено какими-нибудь «лёгкими» наркотиками. Спал Григорий мало, обычно его будили трамваи или девушки, которые хотели поскорей вернуться домой. И каждодневный цикл повторялся снова и снова. Менялись времена года, менялось место работы, наркотические, музыкальные и сексуальные пристрастия, но порядок дня не менялся никогда. Так вот, вернёмся к событиям этого дня: после неудачной попытки стирки Котов решил сходить к соседу, к, почти, единственному другу – Олегу Молотову. У Молотова, к слову сказать, Котов был единственным другом. Квартира Олегу досталась от отца, погибшего в аварии, ну как в аварии, его толкнула «Ока» на трамвайные пути, а машинист трамвая не сумел вовремя остановиться. На полном ходу трамвай сбил мужчину, в напоминание об этом на асфальте осталось большое кровавое пятно. Так отец Олега присоединился к Гауди и другим жертвам трамваев. Олег этому не очень-то и сожалел, отца он практически не знал. По образованию (неоконченному) Молотов был учителем истории. Учился Молотов неплохо. На третьем курсе его отправили преподавать историю в ***ую школу. На уроке в восьмом классе, после теста одна девочка, прочитав сообщение в телефоне, закричала: «Ненавижу этот мир, а всё из-за него!». Была весна, поэтому окно было открыто, и девчонка сиганула на подоконник.
- Что ты делаешь, дура, - воскликнул Молотов.
- Да пошёл ты, тебе не понять моего горя! – отозвалась девочка.
- Объясни что случилось, - Олег включил «психолога».
- Отвали! – закричала девчонка и вдруг запнулась каблуком о раму.
Девочка полетела с четвёртого этажа как пташка, размахивая руками и крича что-то невнятное. Она разбилась насмерть, головой об асфальт. Позже было выяснено, что девушка покончила с собой из-за ICQ-сообщения от её друга, отправленного ей «по ошибке». Виновным был признан халатный учитель-практикант. Так, не успев начаться, закончилась карьера перспективного учителя истории. Вместе с ней рухнула и мечта Молотова, мечта быть учителем и оказывать пользу обществу. Олег был немедленно, с позором отчислен из университета. После этого он поселился в бывшей квартире отца. Здесь он запил, начал играть в онлайновые игры. Молотов стал много курить и почти не выходил на улицу. Деньгами его снабжали мама, очень любившая своего единственного сына и двоюродная сестра. Сам Олег не работал. Его квартира была превращена в свалку: обёртки от конфет, пустые бутылки, пакеты от обедов быстрого приготовления, всё это превращалось в «шикарный» ковёр. Самая большая свалка была перед компьютером. В квартиру он никого не впускал, с матерью и сестрой встречался на лестничной клетке. Такие моменты ничуть не нравились Олегу, он чувствовал себя бесполезным и ущербным, хотя по сути это было именно так. Деньги, полученные от родственников, Молотов тратил на компьютерные игры, книги и интернет и только потом оплачивал счета и покупал жратву, потому как едой назвать это трудно и неуважительно по отношению к нормальной еде. К слову о пище, Молотов довольно-таки любил хорошую пищу, но год питания бомж – пакетами, газировкой, дешёвым пивом, которое бодяжат неизвестно где, а основным ингредиентом, по-видимому, является ослиная моча, сделал из него пищевого инвалида. Результатом приступов гастрита явились рвота, тошнота, вонь изо рта и свищ, которого он так долго ждал. Молотова ничто не останавливало, он продолжал наворачивать всякую херню. Молотов познакомился с Котовым около полугода назад. Олег наступил на осколки стекла и истошно закричал. В комнате через стенку Котов догонялся травкой, его внешность несла в себе что-то инфернальное: красные-красные глаза, небритая щетина, зелёные, от приготовления плана в загашник, пальцы. Вдруг он услышал крик. Котов поперхнулся дымом и упал на кафельный пол. Немедленно поднявшись, он вышел на лестничную клетку, там ему встретилась старуха. «Антихрист, воистину, адский сатана», воскликнула она и потрясла палкой. Григорий посмотрел ей в глаза и сказал: «Аааргх!!! Поколочу!». Старушка немедленно убежала, так она не бегала никогда в жизни, даже когда в её деревню пришли фашисты. Котов же постучал кулаком в дверь соседа, ответа не последовала, тогда он нажал на ручку двери и. «Ептыжь…», - вырвалось изо рта Григория, когда он увидел то, что здесь творилось. Ему доводилось бывать в нарко-притонах, приютах для бомжей, но то, что он увидел здесь, поразило его воображение, как можно так засрать трехкомнатную квартиру. Котова мгновенно отпустило, от этого он разозлился ещё больше. Он прошёл в ванную, ему вспомнился эпизод из фильма, где два гея - людоеда кушали друг - друга в ванной. Котов подумал, что там, за дверью, его ждёт что-то страшное, но вспомнив свою медицинскую практику, когда он отпиливал ногу бомжу с обморожением, понял что за дверь если и будет что-то, то будет скорее не страшным, а просто необычным. Он открыл, весь пол был залит кровью, посреди всего этого грайнд-кора сидел парень, он плакал и громко кричал. Котов немедленно зашёл на кухню, здесь было так же грязно, он схватил более-менее чистый нож, соль, соду и миску воды из-под крана. Когда Котов вернулся к раненому, он стал кричать ещё громче. Котов смешал воду, соль и соду, потом поставил ногу на колено раненого и сказал: «Не дёргайся, сука!». Потом Григорий ножом выдавил осколки стекла, услышав крики Молотова, он положил тому в рот носок и продолжил извлекать осколки, один за одним, он вытащил их все. Потом промыл раствором и перевязал разорванной майкой. Котов взял на руки Молотова, как невесту, и отнёс на кровать. А сам включил телевизор и сел рядом. Через час Молотов отошёл от шока и увидел лицо своего спасителя. Тут им представилась возможность получше разглядеть друг – друга. Молотов ростом был на полголовы выше Григория. Телосложение у него было непонятное, ноги и руки худощавы, причём тело было довольно-таки полное. Сказался малоподвижный образ жизни, «быстрая» еда и чисто американский обычай «Надопиццузаказать». Глаза у Молотова были серые, хотя по - сути они были красными. Причёска Олега так же была непонятной, длинные, тёмные волосы были засыпаны перхотью, выглядели так, будто их не мыли неделю. Он с минуту разглядывал Котова.
- На что пыришься? – сказал Котов, с отвращением, ведь это ничтожество сорвало его канабисовый оргазм!
- Спасибо, что пришёл на помощь, я думал что умру, умру в луже крови в ванной.
- Да-да… что бы подумала твоя мама, она знает в каких «условиях» ты живёшь?
- В принципе да, она приносит мне деньги и…
Тут Котов чуть не заплакал, но сдержался. «Мне б такую мать, ну или такие моральные принципы», - подумал Котов.
- Мы так не познакомились, как тебя зовут? – спросил Григорий.
- Олег, Олег Молотов, а тебя?
- Григорий Котов.
Тут Молотов рассказал Котову о всём том, что с ним произошло, что его довело до такой жизни.
Молотов привстал, почувствовал боль в ноге и снова сел. Котов спросил его: «Курить есть?». На что Молотов протянул ему пачку «Явы».
- Пойдём, посмолим
- Ну у меня нога…
- Я что-нибудь придумаю, сказал Котов.
Он сбегал на кухню принёс стул, поставил его на балкон и оттащил туда Молотова. Они закурили, солнце уже заходило за горизонт и начало холодать. Они оба выглядели уставшими и больными. Котов понимал своего нового друга, они оба были затворниками, с одной разницей: Молотов скрылся ото всех в своей квартирке, а Котов в своей душе. Два человека с нелёгкой судьбой нашли друг – друга. Казалось бы, с появлением друзей их жизни должны были измениться, но нет. Котов остался тем же наркоманом с наклонностями педофила, а Молотов затворником – игроманом.
Эх, мы снова ушли от темы, погружаясь в прошлое можно забыть про настоящее и не думать о будущем, такова отвратительная сторона человеческой памяти. Вернёмся к основной линии нашего повествования. Котов вышел из квартиры, закрыл дверь на ключ, у него было достаточно опасных секретов, которые он предпочёл скрыть от случайных свидетелей. Григорий позвонил в дверь соседа. Ответа не последовало, он позвонил ещё раз. Из-за двери послышалось: «Кто там?». «Открывай, это я, чёрт возьми», - ответил Котов. Дверь открылась. Взору Григория открылся беспорядок квартиры, захламление, кажется, переживало новый виток.
- Ты бы хоть убрался немного, - сказал Григорий
- Мне неохота.
- Ты так мхом зарастёшь, чувак.
- Вот уж кто бы говорил.
- Ты намекаешь, что у меня беспорядок?
- Я тебе прямо заявляю!
- Вот уж кот бы говорил.
- Пошёл ты, - огрызнулся Олег.
- Ладно, мужик, давай я помогу разобрать твой беспорядок.
- Ну, хорошо, а это безвозмездно? - спросил Молотов.
- У тебя в роду, наверное, евреи были.
- Не было.
Они прошли в квартиру. Молотов сразу же уселся за компьютер. На экране был какой-то порносайт сомнительного содержания, хотя какого ещё содержания они могут быть. На одной картинке был изображён половой акт накачанного негра и китайской девушки. Были какие-то два изображения, где финны показывали чудеса Камасутры. От одной картинке Котова передёрнуло: худенький юноша подступался к необъятной женщине. Молотов истекая слюной, разглядывал сайт, забыв об уборке. Он делал это с таким лицом, будто был одержим. Котов посмотрел на экран и сказал: «Хуита, как только такое можно смотреть». «Не нравится – не смотри», - ответил молотов, сделав серьёзное выражение лица. Котов усмехнулся, сел рядом и закурил. Сигаретный дым через минуту заполнил всё помещение. Тем временем Молотов уже скачал архив порно-фотографий какой-то бразильской шлюхи, тогда он попросил Котова выйти. Котов засмеялся и пошёл в ванную. Тогда Олег снял штаны и начал мастурбировать. Этот «ритуал» он проделывал три раза в день – утром, ещё в постели, после обеда и на сон грядущий. Он садился на своё кожаное кресло перед компьютером и загружал что-нибудь развратно-порнографическое и начинал наяривать на своём «кларнете». Молотов издавал такие звуки, какие издаёт умирающий лось, лицо у него наливалось кровью. Пи этом он приговаривал различные пошлости, от которых Котов ржал как ненормальный, хотя это был его обычный смех. Повезло, что они при этом друг друга не видели. Когда всё окончилось, вспотевший Молотов вышел из комнаты. Котов, вошедши в комнату, громко рассмеялся: «Чувак, да ты весь стол изговнякал!». Молотов сменил одежду пропахшую потом на менее вонючую. И снова уселся перед компьютером. Котов вышел на балкон, докурил план. Во дворе играли дети, и вдруг мяч полетел в сторону окон Молотова, Григорий не растерялся и схватил его. Дети закричали: «Дяденька, верните мячик!» Он показал кулак дворовой шпане, хотя через пару секунд кинул его детям, но как бы нарочно попал в старуху, сидевшую у подъезда.
