В приёмной было тихо. Сидевшие друг напротив друга посетители вели себя по-разному, хоть и старались всячески не отсвечивать, когда на них падал строгий взгляд секретаря. Сам секретарь, периодически поблескивая чисто выбритой лысиной, постоянно отвлекался от бумаг, чтобы щёлкнуть по клавиатуре. Хотя щелчков не получалось, так как клавиатура была новой модели - проекционная. На самом проекторе всё ещё висела не до конца сорванная бирка с надписью "Samsung El., Inc., special for...". Для кого поставлялась клавиатура (явно прямиком с завода), было непонятно. Что-то отрывисто печатая на клавиатуре, секретарь нервно шептал себе под нос что-то по-русски, но совершенно непонятное для посетителей:
- Блин, чёрт бы вас всех побрал, кто же так дамаг вливает...
Будь посетители чуть более подлыми, они бы наверняка донесли на то, что секретарь тратит рабочее время на неподобающие развлечения. Но посетители не отличались подлостью.
Остановимся на них поподробнее. Первый из посетителей имел невысокий рост, чёрную щёточку усов под носом, и несколько надменный взгляд. Очень сильно спьяну, и в темноте его можно было бы спутать с фюрером германского народа Адольфом Гитлером, но он не был немцем. Более того, первый посетитель имел самое прямое отношение к еврейскому народу. Он нервно качал левой ногой и сжимал в руках пухлую папку с документами. Одет он был в шинель с красными петлицами и красной окантовкой по воротнику, на воротнике которой красовалась шифровка “УСЛГПУ”; под воротом шинели находилась гимнастерка. На ногах - шаровары темно-синего сукна с красной окантовкой. Рядом, на свободном стуле, лежала фуражка с красным околышем и темно-синей тульей с красной окантовкой. Постоянно поглядывая на секретаря, он наконец не выдержал:
- Скажите, товарищ Поск...
- Вам же было сказано, Генрих Григорьевич, ждите. Вас с отчётом вызовут отдельно.
После чего посетитель, которого звали Генрихом, окончательно приуныл, и вытащил из кармана форменной шинели устройство, которое резко контрастировало с его внешним видом. Устройство это было новейшим многофункциональным коммуникатором X10 Xperia (тм) производства Sony-Ericsson. Неуклюже нажав на сенсорный экран, он вышел в интернет, и начал там что-то искать.
Второй посетитель имел значительно более экзотическую внешность. Росту он был совершенно гигантского, на глазок в нём можно было бы насчитать никак не менее двух с половиной метров, и будь потолок пониже, он бы задевал его макушкой. Впрочем, хозяин приёмной был известен своей любовью к высоким потолкам и вообще, монументальным помещениям и зданиям. Второй посетитель был, кроме гигантского роста, фантастически плечист, и голые руки его бугрились могучими мышцами. Но не это было самым удивительным, в конце концов, мало ли гигантов рождается в наш век, когда по планете торжественно шагают ГМ-продукты и акселерация? Нет, посетитель, кроме могучей стати, имел ярко-красную кожу, был практически обнажён, и... рогат. На его голове красовались огромные, вытянутые вперёд рога. И надо сказать, что подобная внешность не удивляла ни первого посетителя, ни секретаря.
Обладающий столь необычно внешностью второй посетитель, казалось, не обращал внимания ни на что, происходяшее вокруг, поскольку был занят свежей газетой. В ней легко опознавалась испанская Marca, раскрытая на странице, посвящённой воскресному проигрышу мадридского "Реала" "Барселоне". Судя по невосторженному виду посетителя, он являлся болельщиком "Реала". Из горла его невольно вырывалось могучее порыкивание, а из ноздрей то и дело выскакивали искры. Наконец одна из них попала на газету, и та вспыхнула.
- Товарищ Вельзевул, я же вас уже просил - холодно проговорил секретарь - извольте быть более сдержанным, в конце концов, это не последние деньги, которые вы проиграли.
- Прошу прощения - прорычал Вельзевул, и отвернулся от секретаря - а долго мне ещё ждать?
- Как только товарищ Сталин освободится, вас сразу пригласят. Сколько ждать, я не могу знать. У товарища Сталина очень важные дела.
- А когда это у него они были неважными? - недовольно прорычал демон, уткнувшись в газету.
Тут пропищал вызов по селекторной связи, и голос с кавказским акцентом проговорил на весь кабинет:
- Александр Николаевич, пригласите товарища Вельзевула.
Демон, обрадованно рыкнув, сложил газету на сиденье, и, ухватив под мышку объёмистый портфель, как-то удивительно грациозно для его габаритов, прошмыгнул в открытые двери. Секретарь, зевнув, встал из-за стола, с хрустом потянулся, и вышел из дверей по каким-то своим делам.
Случайно, или намеренно, он неплотно прикрыл за собой дверь, и первый посетитель, которого звали, как мы помним, Генрих, услышал диалог следующего содержания:
- Товарищ Вельзевул, почему подготовка ко Дню Космонавтики проходит так вяло? Мне с мест докладывают, что товарищ Титов не оповещён о приглашении на праздник. Ведь в конце концов, вы не собираетесь устраивать завтра траур, верно?
В ответ раздалось не рычание, как можно было бы ожидать, но тихий, и даже подрагивающий голос:
- Но товарищ Сталин, товарищи Титов и Пацаев в длительной командировке... Товарищ Каганович ведь сам их отправил...
- А почему тогда вы не соизволили сообщить о такой накладке заранее? Я не могу знать всё, что происходит здесь. Далее. Что с прибывшими господами из Польши? Рассортировали всех?
- Да, всех рассовали по лагпунктам. А позвольте поинтересоваться, куда попика православного девать? В лагерь вроде бы не за что...
Голос хозяина кабинета стал натянутым, и в нём просквозило саркастическое удивление:
- У меня уже кончились заместители? Всеми вопросами, касающимися не грешных душ, ведает товарищ Пётр. К нему и обращайтесь. Вы меня разочаровываете, товарищ. Другие товарища на вашем месте соображают быстрее. Надо подумать о назначении вас на менее ответственную должность... Но ладно, это подождёт. Я вас вызвал не для расспросов, а для вот такого поручения. И кстати, закройте дверь за собой...
Послышались тяжёлые шаги, и мощная резная дубовая дверь захлопнулась, отрезав Генриха от дальнейшего разговора. Через несколько минут дверь открылась, и оттуда вышел сияющий демон. Он подмигнул Генриху, и прошептал ему:
- Не дрейфь, Хозяин нынче добрый. Видать, доволен, что те берёзки, которые он высадил шестьдесят лет тому, так хорошо сработали. Всё-таки умный он. И дальновидный. Сейчас вызовет - и, забрав со стула газету, Вельзевул захлопнул за собой входную дверь.
Генрих Ягода (а это был именно он), зашуршал бумагами, в которых была полная информация по заключённым особого блока лагпункта 2433/72, где и содержались прибывшие позавчера Качиньский и его попутчики. Такие осуждённые всегда особо интересовали Хозяина. Сам Генрих относился к своей работе философски. Когда его расстреляли ТОГДА, он посчитал, что всё, амба. Что кончилось всё. Но нет, мало того, что загробная жизнь существовала, так ведь его профессиональные навыки пригодились и ТУТ. А когда пришла пора самого Хозяина спускаться сюда, то Генриха практически сразу поставили на руководство Главным Управлением Лагерей. С появлением ТАМ интернета, он тут же появился и здесь. Хозяин, никогда не упускавший возможности приобщиться к техническим новинкам ещё ТОГДА, теперь с восхищением окунулся в новое увлечение людей. И теперь он частенько интересовался здоровьем некоторых особо одиозных личностей, вроде госпожи Новодворской, или господ Бжезинского и Саакашвили. Сам Ягода никогда не был малодушным, или впечатлительным человеком, но и он с содроганием смотрел на особые помещения и приспособления, приготовленные для них. Фантазия некоторых граждан, в прошлой жизни работавших по своеобразному профилю, и освобождённых по амнистии, впечатляла.
