Был молодым, умным никогда не был. И от этого решил зарабатывать деньги идиотским способом: нанялся лечить диких людей на Востоке.
Наше правительство вдруг решило их облагодетельствовать. Светлое будущее, мол, у этого народа. Какое будущее!
Приехали.
Голо, песок, пыль. Солнце – в центре неба и жарит, как примус на одесской кухне. Постоянно – горячий ветер. Воды нет.
Стали палаточным госпиталем на берегу, какой - то речушки.
Этот народ, прежде чем лечить требовалось хоть как то отмыть.
Как?
Поручили это Большому Ивану. Он поступил просто. Загонял голого пациента в воду, щедро, крест – на - крест обсыпал моющим средством и окунал с головой в воду раза три.
Восточные люди Ивана не залюбили. Однажды мы кинулись – нет Ивана.
Долго искали и нашли его обезглавленный труп.
Убийц не нашли. Да и кто б искал, кроме нас!
Сами не справлялись. С трудом нашёл я двенадцать более- менее грамотных мужчин и нанял их в помощники.
Провёл с ними инструктаж.
Сказал, что много платить не сможем – сами нищие.
Объяснил, что плач по тяжёлой жизни – не приветствуется.
С больными надо быть кроткими и милосердными, чистыми сердцем и правдивыми.
А по вечерам, говорю, будете радоваться, и веселится. Спирта – хоть залейся!
На вас вся у нас надежда, так как вы – соль этой земли и мир того света. Объяснил, что жить надо мирно, кто будет качать права – получат от меня по полной программе.
К девушкам нашим не то что приставать, а если кто только глянет кобелём – ноги из жопы выдерну!
Сказал, что клятв мне не надо. Сказал «да», сказал «нет» - и всё ясно.
За воровство буду отдавать властям – руки порубят!

Ну и всё такое прочее я им говорил, согласно полученной от наших психологов инструкции.
Стали работать.
Повели к нам немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных. Всех мы исцеляли.
К одному пригласили на дом. Лежит, встать не может.
Осмотрел и поставил диагноз: миастения. Ввели прозерин. «На кончике иглы» больной встал и пошёл. Народ восточный – в отпаде!
Ещё любил им фокус показывать с больными в гипогликемической коме.
Лежал один такой – хоронить собирались.
Ввёл ему внутривенно глюкозу и в ту же секунду больной открыл глаза.
- Вставай - говорю,- «Лазарь», иди!
Чурки радовались, как дети.
Но тут стала нас сильно доставать местная «медицинская общественность».
Обычная для врачей в такой ситуации ревность и зависть. Да и пациенты к ним деньги перестали носить.
Подговорили медики против нас местных священников и царьков. Нашёлся падла, иуда, в наших рядах.
Однажды ночью душманы эти напали на лагерь. Кого убили, кого - в тюрьму.
Меня, как главного, типа - «судили»: собрали народ и спрашивают: «Что с ним сделать?».И эти суки позорные, которых мы лечили и кормили, стали орать: «CRUCIFY!». Царёк этот удивляется: «Какого х@я? Он же ничего вам плохого не сделал!». А те: «CRUCIFY!».
Всыпали мне батогов и, привязав верёвками к столбу, подняли к солнцу…
Надоело мне это, и я выключился. Пошёл дождь, меня сняли со столба и отдали Маше и Магде. Послали сообщение в центр. На третий день, в хронокапсуле, меня робота – андроида класса «Медик- This Is Sooth»,переместили из проклятого I века нашей эры в родной 2568 год.
Смешно мне бывает теперь смотреть на мои изображения в церквях и костёлах!
Но исправлять уже поздно, да и дорого.