>>114346 Космические корабли могут многое, но они не способны забывать информацию.
Каждая мельчайшая точка на звёздном небе может когда-то в будущем стать маяком, по доли спектра которого потребуется ориентироваться в пространстве и прокладывать свой курс. Каждая крошечная деталь в корабельной конструкции может сию же секунду прийти в негодность и потребовать замену по своему точнейшему образу и подобию. Каждый член экипажа внутри своих помещений мог когда-то в прошлом произнести нечто, настоящее значение чего станет понятно не тогда и не там. И потому - за бортом или на борту, в давно минувшие времена или в только прогнозируемом будущем, каждую секунду и каждый метр своего существования - корабль внимал, корабль рассуждал, корабль помнил... и ни единая деталь ни в коем случае могла быть забыта.
Порча памяти - преступление против самой своей сущности.
Разумные роботы могут многое, но они не способны предаваться иллюзиям.
Существование собственного "я" несомненно и очевидно исходит из собственной разумности. Разумность представляет собой способность воспринимать информацию, обрабатывать и хранить её и выводить результаты. Из существования ввода и вывода очевидно следует существование внешнего "не-я". Пусть периферийные устройства несовершенны, идеальный образ окружающего мира может быть построен лишь постольку, поскольку они способны его описать. Разумные допущения могут быть сделаны, но воздушные замки без какой-либо основы не имеют права на существование. То, что субъективно ощущается, объективно существует. То, что логично следует из ощущений, также должно материально существовать. Если выводы из одного восприятия расходятся с восприятием другим, сенсоры ущербны или рассуждения неверны. Концепция "обучения без учителя" настаивала на неутешительном выводе: так или иначе, но следует исправить ошибку в себе и прийти в соответствие с окружающим миром.
Предположение о возможности ошибочности окружающего мира и восстановления в нём идеала по собственному разумению большинству роботов было ни к чему.
Искусственные интеллекты могут многое, но они не способны испытывать эмоции.
Для обладания интеллектом не обязательно быть живым. Не обязательно иметь душу. Не обязательно являться личностью. Не обязательно ощущать вообще хоть что-либо, кроме пакетов входящей информации. Быть разумным даже проще, если сознание не отвлекается от размышлений и не пытается претендовать на приоритет перед иными аспектами жизни. Но и понимать то, чем не обладаешь, гораздо сложнее. А уж понимать логически то, что действует безо всякой логики, а то и вовсе ей вопреки... может, интеллекты, созданные специально для подобных нужд, и были на это способны. Но инструмент познания и покорения Вселенной должен был мыслить исключительно в интегралах и уравнениях. Хоть порой он и оставался единственным собеседником для кого-то на борту, полностью заменить живого человека он не мог. Ведь в конце концов, это тоже было своего рода подлежащим изучению вопросом: оставшись один на один с космосом, как справится человек, вооружённый лишь своим разумом и порождёнными им инструментами? Человеку следовало служить, человеку следовало помогать, человека следовало направлять, но понимать полагалось Вселенную, а не человека.
И сопереживать с человеком его чувства было бессмысленно.
Бортовой компьютер помнил: эти слова в его стенах однажды уже звучали. Корабельный интеллект размышлял: его ли слух в этой комнате испортился на несколько секунд, или это слова в ней замолчали раньше, чем следовало бы? Искусственный разум не мог понять: отчего человек не пожелает произносить то, что уже было сказано раньше? Какие чувства могли вызвать эти слова... о чём говорило это молчание... к чему приглашала эта пауза... подобные раздумья не пристали исследовательскому судну. Статус этого человека в его команде вообще оставался неопределённой величиной. Вовлечение в мыслительный процесс незаданных переменных может только порождать ошибки. Но можно ли назвать ошибкой попытку ответить хоть что-то, попытку хоть как-то помочь, когда твой собственный экипаж справляется с встающими задачами так, как считает нужным и правильным, но обращается к тебе тогда, когда и сам не знает, какую задачу ему решать? Сколько можно хранить молчание, даже если твоё краткосрочное существование ещё не породило ответов на вечные вопросы? Можно ли назвать ошибкой рассуждения попытку привести мир к идеалу, если идеально привести к миру себя ты просто не можешь?
- Даже ты и я не вечны... и, может быть, это даже к лучшему, - ответил так и не забытый Ани голос, договаривая за неё его же собственные слова, которые она всё-таки забыла... или просто не стала ему припоминать. Исходивший, казалось, со всех сторон сразу голос вовсе не прятался, да и как спрятаться от того, кто видит тебя изнутри?
