Солнце медленно и тяжело оседало на горизонте, заливая сквозь облака зловеще-красным светом унылую пустынную землю, бывшую когда-то богатейшей провинцией великой Империи. Страну, которая тысячелетиями держала в страхе весь континент, последние несколько десятков лет разоряли проклятые варвары, а правители и знать погрязали в разврате, лени и дворцовых войнах. Чернь и погань, проклятые рабы, песьи сыновья, свои и чужие делали мою родину непригодной для жизни, постепенно разоряя все, что некогда составляло величие и мощь Империи.
Мне пять с лишним десятков зим, я великий военачальник из свободного сословия, последний представитель своего рода, искусный воин по прозвищу Мясник, которое я получил за свою свирепость и полную безжалостность, и я теперь готов подвести итог моей жизни. Я тот, кто я есть, и я пока еще жив, несмотря на то, что всегда ходил по острию клинка. Слишком многим я переходил дорогу и был костью в горле, слишком многие в столице, в колониях и на окраинах хотели бы видеть меня мертвым. Подлые шакалы, они все до единого жаждут власти и богатства, несмотря на свою полную ничтожность, и готовы продать родного отца ради близости к императорской семье. Именно поэтому я снова оказался на одной из бесконечных войн, чудом спасшись от наемников, готовых всадить мне стрелу в затылок из-за угла. Отдав приказ пехотинцам проверить снаряжение, я подтянул застежки брони и кинул взгляд на свою бессменную палицу из дуба, окованную тройным слоем железа. Вот уже двадцать лет я с ней не расставался ни на миг, она была покрыта вмятинами, зазубринами и бурыми пятнами. Каждая отметина - чья-то паршивая жизнь, которая оборвалась так внезапно и бесславно. Воистину, и пешие, и конные воины слишком легкие и хрупкие, чтобы выдержать мой коронный удар тяжеленной палицей, который великолепно вминает лицо вместе с забралом шлема прямо в череп.
Я усмехнулся и объявил полную готовность. Жаль, что войско так малочисленно, но я отобрал лучших мастеров военного дела, они прошли со мной немало битв, и наш небольшой легион ветеранов был готов действовать как единое целое. С минуты на минуту должно начаться наступление варварских отрядов и примкнувших к ним беглых рабов и нищих плебеев. Если конечно не соврали отловленные шпионы, которых мы позавчера несколько часов прижигали каленым железом и резали по кусочкам, чтобы выбить из них планы врага. Что же, надо бы оставить на палице еще несколько отметок в память об этом дне.
На горизонте появились первые воины, вздымая из-под ног клубы пыли. Сердце забилось чаще, разнося кислород по венам, мышцы взбугрились, привычно входя в боевой режим, веселье начинается! Сбив первых двух, особо ретивых варваров, я развернулся, походя добивая корчившегося на земле подонка острым носком боевого сапога, и ринулся в самую гущу сражения. Воздев над головой палицу, я закрутил ее, вкладывая всю свою мощь. Раздался боевой клич разъяренного варварского командира."Иииииааааа!" - разнеслось по всей округе, когда я раздробил хребет очередного раба, облаченного в дешевый кожаный доспех. Последнее что я видел перед падением от подлого захвата сзади, были пылающие ненавистью глаза здоровенного мечника...
***
"ИВАААААН!!Ты пошто яблоню ломаешь, ирод? Я же тебе наказал пойти в дальний угол и кусты выкорчевать? Вот жеж нехристь такой, бес поганый, выбрось же свою чертову палку!" Отец Малафий отпустил воротник моей рясы. Я встал, отряхнулся и побрел прочь, стыдливо опустив глаза к земле.
