Смысл революции в России состоит в том, чтобы отдать синицу и пойти ловить журавля.
Иногда получается убедить в этом людей, а иногда - ни в какую.
В восьмидесятые годы двадцатого века русский человек за журавлем побежал.
Фантастическая, несусветная демагогия той эпохи - давайте, мол, разгоним партию, отменим большую страну, выведем отовсюду войска, раздадим людям в спортивных костюмах заводы, и сразу настанет счастье, настанет сплошная Америка и рай на земле, - ударила в голову тогдашнему простодушному человеку, и он бросил свою синицу и рванул далеко-далеко, куда-то за горизонт, широко раскрыв руки и жадно растопырив пальцы.
Чем дело кончилось - всем известно.
Но сама эта нелепая вера, что вот он, журавль, летит, видишь, летит, сейчас мы его ка-ак схватим за хвост, - она тогда была.
А сейчас нет этой веры.
Русский человек, разбив себе голову, поумнел.
Он понимает, что на место одних жуликов - старых и скучных - могут торжественно въехать только другие жулики, дерзкие и голодные, что его печальное, чего уж там, положение в случае резких перемен станет просто невыносимым, что на смену глупости и гадости может прийти война и разруха, что нельзя просто взять и заменить всех плохих людей в государстве на хороших, так, к сожалению, не бывает, что насморк не лечится гильотиной, то есть лечится в некотором роде, а все-таки лучше не надо.
Что журавль - нарисованный.
Он никуда не летит.
И когда козел-провокатор, выученно размахивая руками, агитирует:
- Давай, побежали! Рванем, а? На площадь, за все хорошее!
Русский человек, глядя на него своими холодными северными глазами, роняет:
- Отстань.
- Ну ты чего! Против воров же! Против тирана! Честное государство за 48 часов! Гляди, гляди, журавль!
- Отстань.
И смотрит на свою синицу - смешную, мелкую, вымокшую под бесконечным дождем.
Ну что, подруга. Жива?
Да ты не бойся, я тебя никому не отдам.
Будем выживать вместе.
