Гуманизм может быть, грубо говоря, идеологический и гедонистический. В рамках первого мы считаем хорошим делом некие высшие ценности, в рамках второго – суммарный каеф, проходящий через популяцию. Если мы идеологические гуманисты, то мы не можем строго доказать, что модель, где высшие ценности сводятся к чему-то вроде «порядочек, здравомыслие и эффективность», выше модели со свободой и личным достоинством, это всегда вопрос яскозал. Если же мы гедонисты, то, да, можно попробовать создать абсолютно несвободное общество и всем навязать максимальный уровень счастья через внутривенные инъекции. Но, во-первых, пока что свободные общества больше преуспевают по гедонизму, а во-вторых, скорее всего гедонизм неотделим от того, как в них собственно «сходят с ума».
Если же речь вообще не о гуманизме, и эти слёзки по сходящим с ума суть лицемерие, то прагматически выходит, что свободные общества опять же побеждают.
Под струю, ОП.
