Здравствуй, Доброчан. На тебе нет /rf/, но ты
сам как убежище. Извини, что ты станешь моим
невольным слушателем, но это я пишу скорее для
себя. Как вещественное доказательство моего
решения. Даю тебе слово. Себе я слова дать не
могу – давно научился легко и непринужденно
нарушать его.
Это моя предсмертная записка. Нет, я не буду
становиться героем – еще успеется. Просто уже не
могу продолжать жить так. С момента публикации
данного эпоса я меняюсь. Нарочно избегаю слов
«хотелось бы», «собираюсь», «наверное» и проче-
го, оставляющего лазейки для слабого Я. Хоть в
чем-то в своей жизни я хочу быть уверен.
Понимаешь, последние несколько месяцев
меня гнело нечто неосязаемое, но от этого не менее
тяжелое. Сегодня я внезапно понял, что это. Пос-
мотрел на себя со стороны и увидел банальное
пустое место. Мне 25 лет, понаехал из провинции. Работаю почти офисным планктоном, но даже
ебаного форда-фокуса у меня нет. Домосед. Не скажу, что хикки, но тень социофобии витает где-
то неподалеку. Девственник. Но самое главное – я безвольный кусок мяса, всю сознательную
жизнь избегавший трудностей, решений и конфликтов. Да всего, собственно, избегавший.
Доучиться до окончания высшего практически с нулевой посещаемостью мне помогли не до
конца проебанные школьные знания и какие-никакие мозги. Работа сама практически упала мне
в руки, и то только когда стало уже невмоготу. Сейчас я понимаю, что класса с 9го-10го катился
по инерции: до этого давалось мне все легко – отличник же, что способствовало нехилому росту
ЧСВ и последующему забиванию болта на учебу. Про социализацию говорить нечего. Ее
банально не было никогда, я уговаривал себя, что людские глупости мне не интересны, и угово-
рил. Интересов никаких, за легким исключением компьютерных игр и, лол, астрофизики. В-
общем, ноль, пустышка. Сейчас я даже не помню, чем занимался последние несколько лет. Нет
даже охуенно богатого внутреннего мира, чтобы оправдаться. Винить во всех бедах евре-
ев/родителей/учителей/поганую Рашку что-то не позволяет.
И вот я не увидел себя... А ведь хочется, до ужаса хочется быть хоть кем-то. Это так хуево,
когда даже сам себя не уважаешь. Когда тебя называют говном, а тебе плевать, да и возразить-
то, собственно, нечего. Я не знаю, как называется это состояние – кризис личности, что ли? Да
все равно, главное, что это стало последней каплей. Можно, конечно, опустить планку и сми-
риться, я всегда так делал, но почему-то именно сейчас я смог себя зацепить. Возможно, непра-
вильно все понял, но я никогда не был так серьезен, как сейчас. Не знаю, на сколько меня хватит,
но это мой последний шанс узнать – тварь ли я дрожащая, иль право имею.
Я наполняю свою жизнь действием.
Любая мелкая необходимость/желание выполняется.
Потакания лени, «да пошло оно...» пресекаются на корню.
Все отложенные дела выполняются в срок.
Любые отмазки, проволочки — не канают.
Общение, учеба, самосовершенствование.
Человек «ДА» – отныне мое кредо.
Do the possible.
See the visible.
Touch the touchable.
Break the breakable.
Dixi.
