Вариант апокалипсиса - серый кисель.
Недавно наткнулся на такое вот пророчество, что думаешь,Доброчан? Я почему-то кирпичей высрал, откуда он знал?

"Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он
припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и в бреду. Ему грезилось в
болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и
невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были
погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то
новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти
существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя,
становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди
не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали
зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных
выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые
города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не
понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и
мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не
знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что
добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в
какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но
армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались,
воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга.
В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет,
никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные
ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли
согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи,
соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, - но тотчас же
начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали,
начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался
голод. Все и все погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше.
Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и
избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и
очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их
слова и голоса."