>>1068762 Полуприкрытая одеялом Аня не двигалась, но и не сопела - одеяло чуть поднималось и опускалось, прикрывая её аккуратное тело. Одинокая прядь волос едва показывалась из-за подушки и в неверном свете утра выглядела пепельной. Я отряхнул голову, сбрасывая остатки сна... Сна, которого опять не было - но не было и кошмара. Уже прогресс.
Странно, что Аня не проснулась первой - ведь легла она на пару часов раньше.
Осознав, что ощущения в паху приближаются к болевому порогу, я максимально аккуратно постарался вытащить руку из-под её головы.
"Аня" хихикнула и сказала голосом Талоны:
- Уже проснулся?
- Й... ты... - я рыкнул. - Короче, да! И у меня...
очень срочное дело в санузле.
- Ну, беги.
Талона перевернулась на другой бок.
"Так, просыпаться до конца буду после приведения себя в порядок". Я совершил утренние ритуалы и вернулся в комнату, убедившись, что сон и явь в моем сознании окончательно разделились. Протерев глаза, я уставился на кровать.
Талона села и сонно на меня уставилась.
- Ну что ты смотришь на меня, как на космический корабль? У Ани зуб разболелся. Она на кухне мается, а меня попросила в комнату переехать. Разве могла я упустить такую возможность?
Она принялась поправлять свою ночнушку.
- Возможность сделать... что?
- Поспать на нормальной кровати, вот что.
Молча развернувшись и отвесив себе удар ладонью по лицу, я отправился на кухню.
Аня в ночном облачении сидела на стуле, подобрав ноги. Когда я вошёл, она подняла печальные глаза.
- Привет, Таська. А у меня вот зуб разболелся.
- Ага, меня уже... оповестили. Сейчас всё поправим... - с самой высокой полки я принялся извлекать аптечку, а из кладовки принёс самодельный светоскоп. - Показывай. Который зуб?
Она показала на коренной в задних рядах. Надо сказать, передние выглядели весьма аккуратно и солидно - заострёнными на самой грани допустимого для людей. "Значит, меня не переглючило, когда мы с ней целовались. Некритично... я надеюсь".
- Так... Час от часу не легче. Вот тебе таблетка, это обезболивающее. Только одну четверть... Прямо на зуб, зажми и держи. Не пытайся разговаривать, станет полегче - позавтракаем, - я отправился за лаптопом и мобильным телефоном; нагуглил ближайшую платную стоматологию. - Алё, здравствуйте! Сколько у Вас стоит кариес залечить? Чего?! Ладно-ладно. У меня сестрёнка тут на зуб жалуется, но она не гражданка РФ, и документы у неё сейчас на продлении вида на жительство. Это проблема? - Спасибо. А записаться можно прямо по телефону? Нам срочно, вот прямо сегодня. Да перестаньте Вы! Отпуска же у всех, лето, какая очередь? Только вечером?... Ладно, спасибо, будем, - я положил трубку. - Всё нормально, потерпи несколько часов, вечером сходим, залатаем тебя.
Едва я разорвал соединение, трубка завибрировала прямо в руке. С тех пор, как я начал пользоваться мобильной связью, такие моменты были самыми ненавистными.
- Здаров, плешивый засранец! - даже не посмотрев на номер, я бы с лёгкостью догадался, кто это. - Иммунолог ещё актуален? Этот пидор ушастый завтра в отпуск уходит, так что хотите к нему попасть - постарайтесь до трёх часов успеть. Сам он до пяти будет, но опоздаете - можете его не застать. Врачи, непунктуальные уроды. Ситуацию ему я объяснила, что, мол, документов пока нет, на оформлении они. Сказал - "любой каприз за Ваши деньги".
- Галя, ты наша спасительница.
- Да не ссы, Топор! Всё схвачено. Брать будут кровь из вены и лимфоузел пробьют шейный. На первый раз хватит, если что будет не так - он свистнет вас через меня.
- Спасибо ещё раз; учти, пожалуйста, что С-Б.Нетом пользоваться небезопасно. Звоните по мобилке или пишите по подшифрованному каналу. У тебя мой открытый ключ есть?
- У Димки возьму, я в этой вашей херне не разбираюсь.
- Ладно, до связи. Анют, боюсь, у нас сегодня намечается большая прогулка. Как зуб, полегче? - неожиданно для себя, я рявкнул. - Тала!!!
Из комнаты вышла сонная Талона с подушкой в обнимку.
- Ну чего тебе на этот раз понадобилось, а? Надеюсь, это крайне важно?
- Твоё ауманское вуду зубы лечить не умеет? Или боль снимать по-быстрому и надолго? Да и вообще, хватит спать. Завтракать пора, - не дёргая страдающую Аню, я принялся доставать остатки вчерашнего пиршества и варить кофе. - Талочка, тебе задание. Там ящик со шмотками Ани стоит, найди или там, или среди своих вещей - что-нибудь вроде косынки, платка... Короче, плотно подвязать голову.
- Боль могу снять. Навсегда. Но пистолет и у тебя есть.
Талона зевнула и, сказав нечто крайне ругательное, ушла выполнять поручение. Я сжал и разжал руку. Задержись она ещё на секунду, вышла бы из комнаты в слезах и с тремя переломами нижней челюсти.
- Стерва... Анют, как зуб? Полегче? А ну, посмотри на меня! Всё нормально будет. Домой поедешь, как новенькая. Чёрт, всё и сразу, а!
- Угу-у-у-у... - протянула Аня. - Полегче уже.
- Тогда дожидаемся Талону - и позавтракаем. На горячее не налегай, кофе если будешь - только маленькими глотками, - ещё пару минут я пошаманил над завтраком. - Анют, по-моему, Тала обиделась, а ещё - я считаю это глупым и незрелым, особенно учитывая её почтенный, по земным меркам, возраст, - сказал я в голос, зная, что услышат обе.
- Ей же ещё только сотня, - сказала Аня так, как будто говорит о чём-то само собой разумеющемся.
- Не обиделась я! - донеслось с комнаты. - Не на что пока особо!
- Уже больше, - съязвил я. - Да и вообще, сотня - мало, что ли? У нас за сто лет успевают родиться, прожить и умереть. Ну, серьёзно, ведь ведёт себя, как подросток! Как будто все эти годы только и делала, что по горным ущельям в спячке валялась, - мои глаза стали суровыми, кулаки сжались. - Ещё раз так пошутит - сам пристрелю, - потеряв самообладание, я снова рявкнул. - Ясно?!
- Э? - удивилась вошедшая как раз в этот момент Тала.
- Ты в двадцать пять себя как вёл? - Аня сконфузилась. - Ой-ей. Я же не знаю, сколько тебе.
- Примерно также... с поправкой на... - я прикрыл лицо рукой. - Давайте завтракать. Талона, на будущее - шутки о смерти и убийстве на Земле табуированы. Они проскакивают в некоторых культурных феноменах, вроде фильмов, книг, пьес... Но в жизни от них лучше воздержаться. Это неприлично, очень. И - да, Тала - это значит, что я не шутил. Я был в ярости, и на какое-то мгновение мне действительно показалось, что... за такой юмор в сторону Ани я не постесняюсь пустить в ход оружие. Приятного аппетита.
Талона ешё плохо понимала, чего от неё хотят, но кивнула головой.
- И тебе.
Каждый раз, когда Аня вздрагивала или говорила "Ой!" от зубной боли, я касался её колена. Ауманским колдовством я не владел, и не в моих силах было взять её недуг себе. Плюс ещё обе они нечаянно напомнили о неприятном.
- Тала, нам понадобится твоё сопровождение и совет, чтобы добраться до иммунолога. Галя договорилась, что анализы сделают срочно, но успеть нужно сегодня. Как считаешь, лучше пешком идти или снова на такси?
- Такси. В любом случае, светились мы там достаточно, а если постоянно пользоваться одной и той же фирмой, нас могут и не выдать. Кто ж закладывает постоянных клиентов?
- И то верно. Объявляю часовую готовность к выходу. Вино чур не трогать - Ане нельзя перед врачом. Косынку нашла?
- Конечно, вот она. Слушай, а можно я дома останусь?
- Если не начудишь и возьмёшь себе телефон Ани - можно. Ты меня своим... чёрт, как это сказать... Ты можешь меня запеленговать, в случае тревоги?
- Не думаю.
- Будь бдительна. Ты нам можешь понадобиться. А есть какая-то причина? Не выспалась, что ли?
- Причина чего? - удивилась Тала. - А так да, не выспалась почему-то, - она продолжала обнимать подушку. - Да и что я с вами делать буду? Я же только мешаюсь обычно.
Я переглянулся с Аней.
- Обиделась. Ну что, умываться, готовиться и - в путь? Если от иммунолога быстро освободимся, перед зубным домой ещё заскочим.
Я вызвал такси, и диспетчерша меня уже узнала, отпустив "А, это снова Вы..." (я опять называл её "хорошая"). Карету подали быстро, хотя она была и не знакомая. Добравшись до больницы, я битый час воевал с регистраторшей, объясняя, что паспорта и полиса у Ани нет, она не гражданка, документы на переоформлении вида на жительство, а доктор нас ждёт. Тала прекрасно помогла подвязать Ане волосы и ушки, не закрыв шею. Регистраторша сдалась, и мы пошли по полупустому коридору. У кабинета не было очереди, но едва я постучался и заглянул, ассистентка доктора Корбмана на меня наорала. Рявкнув в ответ, мне, наконец, удалось привлечь внимание мэтра.
- Ну, кого там опять принесло?
- Доктор, мы от Галины, она Вам звонила сегодня. По поводу срочных платных анализов.
- А, ну заваливайте давайте.
Он встал и почесал своё солидное брюшко.
Надо сказать, с повязанной головой Аня выглядела антуражно, учитывая довольно закрытую блузку и юбку до земли. Истово верующая, без вариантов. Если только не считать... Чёрт, надеюсь, он не "пропалит" отсутствие у неё нательного крестика.
- Меня Станислав зовут, это сестрёнка моя, Анна. Галя сказала, что для анализов нужна кровь из вены и проба лимфы из шейного узла. Куда проходить, куда присаживаться? Простите, у Ани зуб болит, ей говорить больно. Мы решили сначала к Вам, чтобы не испортить результаты анализов обезболивающим в крови.
- Ну и правильно сделали. Садитесь во-он туда, я сейчас подойду.
Я ни на секунду не отпускал руку Ани. Больница ей не нравилась. Мне - тоже. Но ассистентка почтенного доктора не нравилась ещё больше - к счастью, больше звуков она не издавала никаких, кроме противного сопения.
- Платок снимите, барышня.
- Доктор, простите, она очень глубоко религиозна. Демонстрация волос для неё - позорна. Она и так сегодня натерпелась с этим зубом, - я перешёл на шёпот, - а так - ещё и истерику закатит, - благоразумная Аня нахмурилась, но ни звука не издала.
Старый советский еврей-атеист глубоко вздохнул. С веной он уже закончил, осталась лимфа. Я догадывался, что Ане будет больно - и крепко сжал её ладошку обеими руками. Она хихикнула, когда проспиртованная ватка коснулась её шеи. Едва игла, от вида которой у меня самого сжалось всё внутри, приблизилась, я велел ей зажмуриться.
- Держись, сестрёнка, сейчас будет больно...
Врач сработал быстро. Аня не шелохнулась. Только когда он приложил ватку к месту укола и велел прижать, она тихо по-кошачьи зашипела.
- Я сразу же отправлю на анализы, - сказал он и сел заполнять бумаги. - Вот прямо сейчас же.
Он продолжил писать что-то в карточке.
- Вот просто немедленно...
"Вот, гнида!" - подумал я, подошёл и сунул ему свёрнутые три тысячные бумашки. Он накрыл их своей потемневшей ветхой ладонью.
- Результаты будут часа через три-четыре, могу их Вам отправить электронной почтой с разъяснением.
"О, как соловьём-то запел!"
- Спасибо, доктор, пришлите их, пожалуйста, вот сюда, - я протянул импровизированную рукописную визитку.
С учётом того, сколько я провоевал с регистраторшей, было самое время отправляться к стоматологу. Я понадеялся, что там честь моей родной планетки перед Аней будет вновь восстановлена.
Аня открыла рот и подвигала челюстью.
- Не скажу, что особо больно, но крайне неприятно.
- Ещё бы, это действие обезболивающего. Ты вроде как не должна сейчас чувствовать этот зуб. Чтобы он снова не заболел, тебе его зачистят и заделают. Прослужит ещё лет десять. У врача тоже будет неприятно, придётся потерпеть. Чур не плакать.
Она сделала забавную мордашку и осуждающе на меня посмотрела.
- Как будто я маленькая, честное слово.
В стоматологии (стандартная для промышленных городков псевдоклиника, переделанная из квартиры периода позднего Андропова) было неуютно, зато люди были куда более приветливы.
- Вам назначено?
- Да, мы записывались, правда, приехали немного раньше. Мы - те, у которых документы на обмене, я предупреждал.
- А, Анна Петровна! Врач Вас пригласит.
Моя фантазия принялась чертить узоры. Я видел, как врач ковырнул иглой внутреннюю часть кариозной полости, а Аня саданула ему по лицу когтями; как она хвостом вырывает из его руки ненавистную бормашину; как с её головы слетает платок, и люди в нежно-зелёных халатах начинают орать, рвать волосы на голове и выбрасываться из окон, а она непонимающе хлопает глазками и нежным своим голоском пытается объяснить оставшимся, что им ничего не угрожает...
- Леснова! - в коридоре показался мужчина на голову выше меня с мерзкими снобскими очками в тонкой оправе. - Проходите, пожалуйста. Бахилки... А, надели уже. Молодцы. А Вы?
- Брат. Она немного волнуется; можно я побуду рядом?
- Простите, но нежелательно. Отвлекать будете, работа тонкая. Дайте мне лучше хорошо сделать свою работу, а Вы пока... не знаю, журнал почитайте.
Врач повернулся к Ане, провёл её к креслу и приветливо улыбнулся.
- Ну что, уважаемая, снимайте платок и присаживайтесь.
- Простите, нет, - сказал я, образовавшись в дверном проходе, - она очень религиозна. Говорить ей больно, так что - я за неё. Вы стоматолог или стилист, простите уж за дерзость?
Он попытался поразить меня суровым осуждающим взглядом - я не шелохнулся.
- Прошу прощения, но что это вы тут хамите? А религиозна или нет, но как она будет с платком на голове рот открывать? Сами-то как считаете, девушка?
Аня растерялась и забегала глазами по всему помещению.
- Анют, ну-ка открой доктору рот, - платок действительно не очень способствовал свободному ходу челюсти, но и не запрещал его полностью. - Доктор, не обижайте наших религиозных чувств, мы - не будем обижать Ваших личных. В конце концов, можете это оформить как дополнительную услугу, если это такая большая проблема.
"Капитализм - чудо-строй. Деньги решают всё. Ведь решают, а, доктор?.." - с надеждой подумал я.
Он махнул рукой.
- Ла-адно, делайте что хотите. Не надо денег, только узел ослабьте и садитесь.
Я подбежал и встал между Аней и доктором, помогая ослабить узел и закрывая её от его глаз. Смотрел он на меня... с жуткой неприязнью.
- Вот так. Спасибо, доктор - как понадобится, приду к Вам на осмотр. Только к Вам!
Стоматолог поднял маску, довольно вежливо отодвинул меня в сторону и склонился над Аней.
- Сядьте на стул и не мешайте, пожалуйста, - бросил он мне, надевая перчатки. - А теперь, барышная, займёмся Вами. Где болит?
Аня поёрзала в кресле и показала пальцем в рот.
- Не опускай голову, милая, - улыбнулся он и взял её черепушку сверху рукой. - Ой, что это вы там под платком прячете?
- Доктор, вежливость горца не безгранична. Болит у неё "семёрка" с верхней правой стороны.
"Дверь между зубоврачебным кабинетом и коридором закрывается только клеёнкой на время кварцевания. Нормальной межкомнатной двери нет. В помещении доктор, ассистентка и ещё одна ассистентка, исполняющая регистраторшу... С учётом пули, выпущенной в Коссута, у меня 17 патронов... Чёрт, о чём я думаю!!!"
Он повернулся ко мне, уже раздражённо.
- Давайте я сам разберусь, хорошо? Кто тут доктор, я или вы? И что вы вокруг неё вертитесь, словно ревнивый муж?
"Вдох... Выдох... Вдох... Выдох..." Правая рука сама потянулась за пистолетом. "Вдох... Выдох... Успею наставить пистолет в шею и закрыть рот рукой? Чтоб не визжал... Вдох... Выдох..."
- Что это вы на меня так смотрите? Мужчина? Мужчина, с вами всё в порядке?
- Будь здесь её ревнивый муж, он бы с Вами не церемонился. А на время его отсутствия, я за сестру головой отвечаю - также, как за её честь и достоинство. Простите, доктор. Я Вас предупредил.
Отерев лицо, я вышел в коридор и зажмурился. "Красавец, Тася. Вся твоя чёртова конспирация, вся твоя игра в шпиона пошла коту под хвост из-за одного больного зуба. Пошёл бы сам с таким человеком в разведку? То-то же. Вседержитель Небесный, выручай, больше надеяться не на кого". Я стал подбрасывать юбилейный червонец. Через десять минут, показавшиеся вечностью, из кабинета вышла весёлая Аня, на ходу затягивая узел на платке.
- А вот и совсем не больно! Как здорово тут у вас, вообще ничего не почувствовала!
Она пропорхала мимо и унеслась на улицу. Следом вышел врач, находившийся в полной прострации, и встал рядом, глядя ей в след.
- Сигареты не найдётся?
- А где у Вас курилка? - спросил я, на ходу доставая пачку и протягивая врачу.
Он взял сигарету и сунул в рот.
- Сейчас - без разницы. Скажи, она и правда твоя сестра?
- Вы вновь испытываете моё терпение, доктор. Если Вы про фамилию, то после развода родителей она взяла фамилию матери. Или... она недостойно себя вела в кабинете? Мне её нужно за что-то отругать или наказать?
В моей голове уже созрела славная легенда о том, что мы потомки древнего горного убыхского рода Чец, суннитские мусульмане, во славу Его, издревле известные слегка заострёнными зубами. Он покачал головой и заглянул мне за спину. Потом пожал плечами.
- Бывают же чудеса на планете.
- Простите?
- Да так, не обращайте внимания. Вот, держите ваши деньги обратно. У вас совершенно замечательная сестра.
Доктор не докурил, выбросив окурок в коридор, словно кепочное быдло. Я вышел по-английски, отыскал взглядом Аню и упёрся в бока.
- Ну и какого чёрта?
Аня, любовавшаяся деревьями возле клиники, удивлённо обернулась на меня.
- Ты о чём?
- Мне кажется, ты там поломала легенду. Я никогда - ни-ког-да! - не видел, чтобы стоматолог был потрясён чем-то настолько, что закурил бы прямо в прихожей своей клиники. Тут объездная нас прямо к дому выведет, в это время - середина дневной смены - она обычно безлюдна, пойдём пешком? Разговор есть важный.
Она развела руками.
- Ну я же не думала, что он пропалит мой хвост! Пойдём.
"Вот и набралась словечек... И как тебя уберечь от тлетворного влияния Талоны?"
- Что ж, будем надеяться, что он разумно воздержится от того, чтобы кому-либо об этом рассказывать. Тебе - всё равно маленький ай-яй-яй. Мы не сможем менять город пребывания каждый год, это дорого. Я хотел спросить... Сейчас ты... не чувствуешь той тревоги, о которой говорила недавно? У тебя есть мысли, с чем она может быть связана? В любом случае, поздравляю с вылеченным зубом.
- Спасибо. Нет, я всё так же её чувствую. Замечаешь, как изменилась моя речь?
Она на ходу прильнула ко мне, на секунду нарушив равновесие и чуть не столкнув с дорожки, и рассмеялась.
- И всё-таки ты Таська.
- Если честно... Я думал, это связано с тем, что ты оправилась от шока после перемещения. Ты говорила, что тебе страшно. Со мной ведь тебе не страшно? - я заглянул в её глаза, взял за плечи и остановил. - Я волнуюсь за тебя. Мы постараемся всё уладить. Просто расскажи как можно подробнее, что тебя тревожит. Может, вспомнились какие-нибудь обстоятельства твоего появления в этом мире?
- Нет... ничего такого не могу вспомнить. Легла там, проснулась здесь.
Она вздохнула.
- Я не знаю. Ничего вроде особо не беспокоит, скорее... скорее мне страшно возвращаться. Вот.
- Ты любишь меня, Анют? - насмеливался спросить долго, а вышло - как-то внезапно даже для себя. Но завтра может быть поздно.
- Да, люблю, - просто ответила Аня и снова прижалась ко мне.
Я обнял её за талию, оторвал от земли и покружил. Поставив на землю, я прошептал ей в самое ухо:
- Спасибо.
Слегка отстранившись, взяв её за руку и потянув за собой дальше по тропе, я спросил:
- Почему ты боишься возвращаться?
Она пожала плечами.
- Я уже как-то успела привыкнуть. К тебе, к твоей квартире, к тишине, к тому, что готовить надо на двоих-троих, а не на вопящую ораву в двадцать человек. Но дома я нужнее. Здесь я всё равно чужая.
Я поразился и задумался над глубиной высказанной ей мысли.
- Ты не чужая мне. Ребятам. Талоне, в конце концов! Остальные могут не понять, могут принять в штыки, хотя сегодняшний инцидент со стоматологом... показывает, что и они могут отнестись спокойно и понимающе. Поступи правильно. Большего я от тебя не прошу.
Я вгляделся в горизонт. Никогда не думал, что смогу тосковать, смотря на эту скучную, однообразную, всегда как-то тоскливо-серую границу между миром землян и всем, что над ними и выше них. Мысли путались, уносили меня куда-то, и только тёплая ладошка Ани позволяла ни на секунду не забывать, сколько ещё предстоит сделать - и от чего отказаться.
Дом показался перед нами. До него было совсем не далеко. Объездная была не слишком пустынна, но и не с плотным движением. Не желая неоправданного риска, я подвёл Аню к переходу.
- Знаешь, зачем нужны светофоры? - Чтобы, пока горит красный, а по дороге едут машины, можно было обнимать свою любимую и чувствовать радость.
Она немного грустно улыбнулась.
- Спасибо.
- Я хотел бы подарить тебе мой мир. Жаль, что для этого нам не хватит времени. Он невероятно красив. Пойдём домой.
Загорелся зелёный. Я осмотрел дорогу, убедившись, что на ней нет неадекватных лихачей, и мы зашагали к подъезду.