>>542034 Нас заперли в комнате для провинившихся. Меня и её. Кто бы мог подумать, что выпадет такой замечательный шанс. Здесь есть только раковина с металлическим зеркалом, туалет и одноместная кровать. А самое главное – прочную стальную дверь, отделяющую нас от мира, можно открыть только снаружи. Она никуда не убежит, даже если захочет.
В ней ещё свежи воспоминания о нашей первой встрече, поэтому она несколько секунд стоит и смотрит на меня, прежде чем сесть на кровать. Она снимает обувь, стягивает гольфы и аккуратно складывает их гармошкой в свои туфельки. Она опять смотрит на меня, на это раз дольше. Она собирается с силами, чтобы сказать мне что-то.
– Пожалуйста, не надо.
– Ты собираешься здесь спать?
– Я очень устала, пожалуйста, не мешай мне.
Я киваю в ответ. Так даже интересней. Я всегда мечтал овладеть девушкой во сне. Мне кажется, это нечто фантастическое: заниматься любовью с человеком, который в данный момент одновременно рядом с тобой и где-то далеко, в мире грёз. Что же ей будет сниться во время моих ласок?
Но это всё потом. Сейчас надо выждать. Заручившись моим ненадёжным обещанием, Канаде тихо садится в угол и закрывает глаза. Какая странная поза для сна. Неужели она всегда так спит или просто боится лежать, когда я рядом?
Минут пятнадцать я брожу по камере, любуюсь своим кадыком в зеркало, сижу на краю койки. Я помочился в металлический унитаз и смыл. Смыв был такой шумный, что я даже побоялся, что потревожу сон моей принцессы, но всё обошлось. Я было думал прилечь на свободное место, но потом понял, что так есть шанс проспать всё веселье. Время вышло, можно приступать.
– Канаде, ты спишь?
Нет ответа. Похоже, спит. Или же просто притворяется, чтобы проверить меня? Пятнадцать минут, достаточно, да?
Была не была. Я забираюсь на кровать рядом с её углом. Сначала нужно её положить, иначе ничего не выйдет. Я держу её, как младенца: левая рука со спины придерживает голову, а правая обнимает талию. Аккуратно, боясь нарушить хрупкий сон моей любимой, я приподнимаю её. Она, конечно, лёгкая, но я тоже не атлет и долго держать живое тело на одних руках не могу. Тем не менее, мне удаётся уложить её на одеяло. В процессе чуть не потерял равновесие и не плюхнулся на неё.
Теперь она лежит на боку, подогнув колени. Я беру её за щиколотки и медленно разгибаю ноги. Потом переворачиваю на спину и поправляю голову. Она морщится. Очевидно, мои действия вызвали землетрясение в её сне. Успокойся, дорогая, ты здесь, со мной, тебе нечего бояться. Я убираю с её лица выбившиеся пряди и провожу наружней стороной ладони по лбу.
Она похожа на куклу. Так же неподвижна и послушна. Я нагибаюсь над её лицом и целую сначала в висок, потом в уголок глаза, морщинку, идущую от носа к нижней челюсти, и наконец, в губы. Я просто прислоняюсь к ним, так маленькие мальчики целуют понравившуюся им девочку. Разве можно поцеловать спящую красавицу как-либо иначе? А ведь в прошлый раз я так и не смог её поцеловать из-за скотча. Так что это наш первый поцелуй, хотя она и не может его ощутить, если только во сне летний ветер не сорвал и не поднёс к её губам яблоневый лист.
Мои поцелуи пошли ниже. Я прощупал губами тихий пульс на её шее. Дальше я остановился. Я уже видел Канаде без блузки и мне это не так интересно. Мне хочется открыть новый уголок её тела. Я пячусь назад и перед моими глазами проносятся холмы и равнины. Нет, для этого ещё слишком рано. Я хочу попасть на самый край Канаде, словно молодой и храбрый мореплаватель, мечтающий увидеть край света.
Её ноги. Вот та неизведанная страна, которую я желаю исследовать. Её ножки беззащитно лежат передо мной. Я глажу её по голени, чувствуя её берцовую кость сквозь кожу. Я бы мог просто гладить её по голени целый час и был бы счастлив, но за то время, что мне отведено, я не могу позволить такую роскошь. Я беру в руки её мягкие икры и сгибаю ноги в коленях. Немного поиграв с пружинящими икрами, кладу их обратно и обращаю внимание на ступни.
Туфельки Золушки были бы на размер велики моей Канаде. Моя ладонь лишь немногим меньше, чем расстояние от её пятки до кончиков пальцев. На подошвах – розовая и морщинистая кожа. Я не могу удержаться и щекотливо провожу ноготком вдоль свода. Канаде отдёргивает ногу. Хорошо, дорогая, я понял, тебе это не нравится. И я переключаюсь на другую, выпрямленную ногу. Я глажу её прохладную ступню, слегка влажную между пальчиками, прикладываю к ней своё лицо и представляю, будто Канаде нежно гладит меня ногой по щеке. Это странно. Я никогда не был любителем ног, но ноги этой девочки просто сводят меня с ума. Я высовываю язык и провожу им по внутренней стороне стопы, а потом перехожу на большой палец. На вкус ножки моей ненаглядной весьма прозаичны: соль и глина. Кончик языка упирается в ямку первой фаланги большого пальца. Я погружаю весь палец в свой рот и сосу его. Время от времени я вдавливаю свой языка ей под ноготь, и тогда мне кажется, будто мы целуемся и она слегка прикусывает меня.
Нет, надо остановиться. Это уже что-то слишком странное. Нужно переключиться на более нормальные вещи. Я поднимаюсь, чтобы проверить, по-прежнему ли крепко она спит. Приближаюсь к её лицу и несколько раз трогаю пальцем нос. Вроде, спит.
Тогда настало время для главного блюда. Я снова спускаюсь вниз по её телу, но на на этот раз останавливаюсь на полпути. Да, самое время. Я задираю ей юбку и вижу прелестный бугорок, который плотно облегают её простые белые трусики. Я провожу руками по её бёдрам: сначала снаружи, потом изнутри. Берусь за трусики с боков и медленно стягиваю. Трусы крепко цепляются за каждый выступ, а ноги своим весом вдавливают их в койку. Но я продолжаю тянуть, вот они уже прошли колени, забрались на голень, слезли с пяток и вуаля! У меня в руках ещё сохранившие тепло девичьего тела трусы, а их обладательница лежит передо мной. Её трусы изнутри немного испачканы жёлтым и белым. Я вдыхаю аромат, вжав ткань внешней стороной себе в нос. От головы через всё тело идёт цепная реакция, будто мои нервы – выстроенные в ряд фишки домино. Мой мотор завёлся, а в штаны стали жать.
Я откладываю трусики и приникаю к промежности Канаде. В нос бьёт терпкая смесь запахов мочи и прелого женского пота. Канаде – аккуратная девочка, и внизу у неё всё тоже аккуратно, но в последний раз она брила лобок как минимум неделю назад. Моё лицо колет короткая щетина, которой она успела порасти тут внизу. Немного щекотно и хочется, чтобы эти серебристые волоски впились мне под кожу, но как только я вжимаюсь в них, они гнутся и ускользают. Я страстно провожу поцелуями границу между лобком и животом моего ангела. Неужели она всё ещё спит? Я глажу носом капюшон, из-под которого выглядывает её маленький клитор. Её щёлка очень узкая и гладкая. Уперевшись носом в её верх, я ввожу язык внутрь. Похоже, она шевельнулась. Я поднимаюсь, чтобы посмотреть на её лицо, но глаза закрыты, как и прежде, хотя кожа перестала быть бледной. Не знаю, спит она или нет, но я всё равно продолжу. Когда я вылизывал её изнутри, время от времени слегка прикусывал её кожу или тихо мычал, чтобы нос передавал вибрацию воздуха к клитору. Тем временем, я ощутил, что её бёдра, на которые я положил руки, стали слегка липкими. Похоже, ей нравится.
А если она уже в таком хорошем настроении, то почему бы и не приступить к делу? Я приподнимаюсь на колени и расстёгиваю брюки. Пожалуй, я их сниму, чтобы ничего не прищемить ни себе, ни ей металлической молнией. Я с нетерпением снимаю ботинки, носки, быстрым движением расстёгиваю ремень и стягиваю с себя штаны. Кладу их на пол. Немного подумав, я стягиваю и трусы. Было бы нечестно если я сниму трусы с неё, но не с себя. Свои я кладу поверх её.
Тут Канаде поняла, что происходит, и открыла глаза.
– Нет
– Это не страшно, дорогая
– Пожалуйста, не надо
– Но тебе ведь нравилось, что я только что делал? Это ещё лучше
– Пожалуйста
Девочка не понимает, от чего отказывается. Я прислоняюсь к ней и целую, рукой помогая себе снизу. Нашёл. Не без естественного сопротивления мне удаётся ввести свой стержень в её разгорячённое влагалище. Канаде отнялась от моих губ.
– А-а-а-а
– Всё в порядке
Наверно, она это больше от неожиданности. Крови не было. Двигаться в ней довольно сложно: похоже, моих ласок было недостаточно. Что же делать? Я даю ей привыкнуть к новым ощущения, но пока не двигаюсь. Пытаюсь поймать её губы, но она постоянно отводит голову. Всё её лицо пунцовое.
– Ну посмотри же на меня
Она на секунду поворачивается ко мне, но быстро отводит взгляд. Это страх? Не удивительно. Медленно-медленно, я начинаю движение. Её руки, раньше лежавшие на кровати, обхватывают меня. Это что-то новенькое – девочка старается.
Она поворачивается ко мне лицом и смотрит со взглядом, полным решимости. Понял-понял. Я соединяю наши губы. О боже, что это был за поцелуй. Она просто ворвалась в мой рот. В этой тихоне кроется зверь. Она прощупывала мои зубы и вдавливала свой язык в мой, обвивала его вокруг моего, а потом как-то странно вдохнула в себя, из-за чего я оторвался от неё и закашлялся.
– Прости
– Ничего страшного
И мы снова сливаемся в поцелуе, но уже более умеренном. Мне стало чуть полегче двигаться, и я немного ускорил темп. Иногда в моё ухо залетало сдавленное «а».
–Держись крепче
Объятия Канаде усилились. Она буквально вжалась в меня. Я приподнял её и обнял её в ответ. Ох, дай мне силы. Я слезаю с кровати с Канаде на руках. Тяжело, чёрт побери. Она обхватывает меня ногами за поясницу.
–Крепче!
Вот так-то. Я разгибаю спину и какое-то время пытаюсь удержать равновесие. Есть. Мои руки перемещаются ей под бёдра. Мой член теперь вдет в неё по самое основание и гораздо сильнее давит на брюшную сторону её влагалища. Канаде стонет, на её лице выступает улыбка. Не могу сказать, хочет ли она меня так утешить, или ей правда нравится, но это первый раз, когда я видел, что бы она улыбалась. Я улыбаюсь в ответ, и мы снова сливаемся губами. На каждое моё движение внутрь её тело отвечает сжатием кольцевых мышц, прочно обхватывающих мой ствол. Это просто чудесно.
Я больше не могу терпеть. Я придвигаюсь к стенке и прислоняю Канаде к ней спиной. Мой таз танцует лимбо в бешеном темпе. Стоны Канаде переходят в тихий крик. На её глазах выступают слёзы. Радости? Не время думать.
– А-а-а-а!
– Хмммаааа…
Я выпускаю свою сперму прямо в неё, пячусь к постели и падаю. Канаде лежит на мне. Она выбирает свои руки и ноги из-под моей спины и немного нелепо перебирается через меня к краю кровати. Она встаёт босиком на бетонный холодный пол и идёт к раковине. Включает воду , набирает её в ладошку и сбрызгивает на щёлку, чтобы смыть вытекающую сперму. А я получил прекрасный шанс полюбоваться её аккуратной попкой, покрытой мурашками. Здесь я тоже пока не был, пока. Она отрывает немного туалетной бумаги промакивает, находит взглядом трусы и возвращается к кровати. Я смотрю на неё. Она отворачивается и по очереди подгибает ножки, надевая бельё.
Ногам холодно и я забираюсь под одеяло, хотя на мне надеты ещё рубашка и пиджак. Закидываю руки за голову и думаю, закурить или нет. Лучше не буду. Никогда не любил курить в закрытых помещениях: табак теряет весь свой аромат и начинает откровенно вонять.
Что-то тёплое забралось ко мне под одеяло. Это, естественно, была Канаде. Она приобняла меня и уткнулась лицом в подушку.
– Фуфуфум
– Что ты там бормочешь?
– В следующий раз я буду сверху
– Так тебе понравилось?
– …
– Ха-ха, не стесняйся
Теперь она уже не отводит взгляд, когда я смотрю в её умиротворённые золотые глаза. Теперь она улыбается уже точно искренне. Это моя Канаде, которую я люблю от последнего ноготочка и до кончиков ушей. Я не отдам её никому, а она ни к кому от меня не уйдёт, ведь мы оба понимаем, что иначе быть не может.
Шум рации нарушил наше спокойствие. Юриппе и ребята попали в передрягу, нужна наша помощь.
– Канаде, ты слышала. Давай выбираться отсюда.
– Ты этого хочешь?
– Надо, вставай, – сказал я, застёгивая ширинку.
Мы не умрём, а значит, мы сможем любить друг друга вечно, чего не может себе позволить ни одна пара на Земле.
Стальная дверь отвалилась и мы пошли в смурную серую слякоть, спасать наших друзей.
