>>536556 Всё началось с глаз. С легкой красноты в белках, тонких ниточек сосудов. Ганджа, трава, джамейка-лалала, да-да-боже-мой-как-же-хорошо-с-тобой. Ничего не мог с собой поделать: учеба была скучной, еда - пресной, девушки - некрасивыми (поры на коже, эти лица, изъеденные дырами, величиной с Большой Каньон когда стоишь на обрыве, я не мог с собой поделать вообще ничего, меня пугали лица с дырами)...я отвлекся
Так вот. Началось с красных глаз. Причиной которых была трава. Это было похоже на легкий голод, только не так легко. Я просыпался, подходил к столу, привычными движениями набивал и поднимал мокрый, до звона в ушах задерживал дыхание - и полный двухлитровый столб молочно-белого дыма выходил из меня легким облачком. А затем и я становился этим облачком, падая в кресло и с улыбкой закуривая слегка дрожащими руками сигарету. Мир становился цветным, даже ярким. Он радовал, я улыбался теплому солнцу, ласкающему лицо, прикосновениям ветерка, улыбался людям - тогда я еще видел людей - и вообще мир был таким добрым
Потом привычный столбик уже не приносил облегчения. Так же жгло до слез и кашля в глубине, под ребрами, горло. Так же ярко вспыхивала крышечка в сумраке вечера, в ночной темноте, слегка мерцала под пеплом в яркий полдень. Но это было не то, краски были тусклее. И я снова стучался в обитую потрескавшимся коричневым дермантином дверь с тупым глазом глазка, чтобы долговязый Митя обменял засаленные купюры на пакетик с очередной порцией моего теплого яда
А однажды я спросил, есть ли что-то еще, более яркое. И Митя ответил.
Краснота стала сильнее. Теперь алым отсвечивали веки и края ноздрей. Зато мир превратился в буйство быстрых бликов, безумие блистающих ярких ревущих огней. Он обгонял меня и все новые порции мелких, как сахарная пудра, кристаллов, взрывались у меня за переносицей, где-то в затылке. По венам, мышцам, нервам проносилась горячая волна. Мне было невероятно тепло, невероятно легко. Ветер бил меня в лицо мягкими оплеухами невидимых крыльев, мерцали огни под потолком и Weather Experience из колонок говорило мне, что Learning Process еще не завершен, впереди еще настоящий Fire!
Когда тонкая, жгучая, как лазер, струна баяна, вонзилась в сгиб локтя, я взвыл. Вот оно! То, что я искал всегда. Не легкое тепло, не бодрящий озон, нет - в том месте, где сидел я, бил в небо столб огня! Я сгорал и восставал из пепла, я был пламенем тысяч пожаров, даже больше - я был Сверхновой, погибающим в самом себе плазменным шаром силой в тысячи солнц.
Но мир был сер. Мир был тускл. Краски иссякли. Арам, Тагир, Геворг, я никогда не различал их - они отдавали в мои руки сгусток плазмы, чтобы я умер и воскрес. День начинался с серых бликов на серых стенах, с пресного супа, с безвкусного сигаретного дыма, чтобы закончиться на прелом матрасе, в котором я тонул как в остывающей лаве
Но поры! Поры сводили меня с ума! Я видел их на своем лице! Они были большими, в них гнездилась черная, густая грязь, выдавливающаяся желтыми столбиками. Они гнили, воспаляясь и превращаясь в алые кратеры с белыми точками гноя на вершинах. Из них уходило мое тепло, я умирал остывая на своем матрасе и чувствуя, как с потом из моих пор уходит тепло.
Я позвал. И мне ответили...
Третий
